На грани фола (СИ)

Глава 21

Арсений

Вот кто бы мне сказал пару недель назад, что я из-за какой-то девчонки в субботу до тренировки потащусь в универ, рассмеялся бы придурку в лицо. И вот я здесь — у меня две пары, на которых в этом году еще ни разу не был, а я изучаю расписание Огневой, чтобы в перерыве зажать ее где-нибудь в углу и договориться о вечере. Да, блять, такой финт — договориться, чтобы она не соскочила. Еще и ключи от ее общажки греют карман, хз, как я их с собой захватил. Не специально, по привычке взял, забыв, что свои Лике отдал.

К моему неудовольствию, Огневу после пары я не нахожу. Из кабинета выходят все, прежде чем в проеме двери появляется додик Веня. В одиночестве. Без своего огненного прицепа, на который у меня перманентный нездоровый стояк. Я выбрасываю руку вперед, преграждая лузеру путь.

— Подружка твоя где?

Балашов, конечно, дрейфит, но вида не подает. Заумным жестом поправляет очки на переносице и спокойно отвечает:

— Лика осталась в твоей квартире. Я отвез ее вчера. Насколько знаю, она все еще там.

— Ты идиот, что ли? Я не про нее спрашиваю. Где Огнева?

— Виктория опоздала на первую пару. Видимо, ее выбило из колеи то, что произошло вчера, — и этот лузер еще позволяет себе посмотреть на меня обвинительно. — Она ни в чем не виновата. Если тебе так важно кого-то эксплуатировать, эксплуатируй меня. Оставь ее в покое.

— А я тебя забыл спросить, додик. Твоя задница мне точно не интересна.

— С Тори у тебя ничего не получится, — не унимается лузер, испытывая грани моего терпения. — Она влюблена. И, конечно же, не в кого-то вроде тебя.

— В кого тогда? — спрашиваю я холодно.

О чем он, блять, вообще? Точнее, о ком?

— Эта информация не подлежит распространению.

— Ага, — говорю подчеркнуто спокойно, а потом хватаю его за задротскую клетчатую рубашку на груди и, понизив голос, произношу: — В кого?

— Не скажу, — храбрится лузер. — Даже если пытать будешь.

— И по хуй. Сам узнаю.

Оттолкнув от себя Балашова, я раздраженно смотрю по сторонам. Студенческий планктон вокруг старательно делает вид, что не замечает этой сцены, а мне что-то так сильно хочется разъебать что-нибудь. Или кого-нибудь. Бред такой.

На кого там Булочка дрочить может? С Веней у нее явно исключительно платонические отношения. Боксер, что ли, тот замешан, который возле ее общаги ошивался? Блять, блять. Сказать Русу или Сане, о какой херне я думаю, так залошат! Надо мне, походу, топить домой. Выяснить, что там у Сани после перепоя, понять, собирается ли Лика и правда съезжать с моей хаты. А вечером тренировка — пропускать ее нельзя. Даже из-за огненной задницы Огневой.

Я уже двигаюсь на выход, но резко торможу у буфета, заметив непослушную копну волнистых волос и объемную бежевую толстовку, под которую накануне я с наслаждением запускал свои руки. На хуя я это делаю, сам не пойму. Но что уж там — когда летишь на дно, искать причины поздно. А то что Огнева меня в преисподнюю за собой тащит, сомнений никаких нет. Стерва дикая. Стоит в компании бугая Воронцова и, призывно глядя ему в глаза, орально посасывает кофе из бумажного стаканчика.

Мне вообще всегда было по хрен на то, с кем, помимо меня, мутят телки. За эксклюзивом никогда не гонялся, даже наоборот, без него как-то легче было. Но Огнева — совсем другое дело. Совсем, блять. Стоит представить, что она все то, что позволила мне вчера, выделывает со своим культуристом Димой, нутро передергивает, и хочется сочно вмазать по чьей-нибудь роже или заднице. Если задница, то желательно чтобы круглая была. С двумя ямочками на пояснице. И пахла жженным сахаром и корицей, как «Синнабон».

Не думая, что творю, я топлю к этой чудной, блять, парочке и с размаху цепляю плечом бугая. Шкаф он, конечно, широкий, целый метр пространства занимает, но дышит мне, сука, в пупок. Может, у Огневой фетиш на карликов?

— Эй, смотри по сторонам, — делает мне замечание боксер, а я и рад стараться.

— Че ты там шепчешь? — подношу ладонь к уху, типа, не слышу. — Тише будь.

— Хамишь, Громов, — не поведя и бровью, так и напрашивается шкаф. Не понимаю, он реально тупой или притворяется? Ему в прошлый раз непонятно было, кто Огневу-то гуляет?

Я только открываю рот, чтобы стереть это здоровое пятно с лица земли, как между нами вклинивается Булочка. Смертница, блять. У меня, кажись, из ушей пар идет, и челюсть от напряжения сводит, а она лезет опять. Защищать своего долбоеба вздумала?

— Арсений, не нужно.

Еще и в глазах такая мольба, будто милостыню для умирающих собралась просить. Сука, и как это работает вообще? Почему отпускает, когда на нее смотрю? И меня озаряет идеей. Я широко улыбаюсь ей, вмиг сменив ориентиры.

Все равно будет по-моему, Булочка.

— Держи, — достав из кармана, вкладываю ей в ладонь ключи. — Случайно утром прихватил. — Это звучит провокационно, но она сама напросилась.

Девчонка теряется, распахивает свой прекрасный рот, а следом ее пухлые щеки вспыхивают красным. Обожаю. Еще и губу кусает, ммм. Все, фантазию не остановить.

Я даже не палю на боксера, он там в нокауте, скорее всего, сейчас фокус лишь на Огневу. Наклоняюсь ближе к ней и не слишком тихо шепчу:

— За тобой должок после ночи, встретимся в восемь.

И разворачиваюсь, чтобы уйти, забив хер на всех, кто с широкими глазами пялится в мою сторону. Так даже лучше — не полезут к Огневой, а то меня триггерит. Она ведь вроде не трет ни с кем в универе? И не будет! Пусть уже после меня суются на этот мучной остров.