(На)следственное бюро госпожи Сенеры (СИ)

Глава седьмая

— Ну? — бодро полюбопытствовал Шэйн, как только Сенера закрыла дверь, изолируясь от мачехи и сестры. С кухни доносился шум. Очевидно, Бренда отчаянно пыталась поправить положение в свою пользу и во всю доказывала, что Сенера не заслужила такого счастья, как Джеймс Хортон.

О да. Чтобы заслужить этого наглого, влипающего во все подряд неприятности журналиста, надо в самом деле немало набедокурить. Сенера за всю свою жизнь столько не нагрешила! А вот Бренда, если должным образом постарается, вполне может наверстать упущенное. Она-то была примерным ребёнком разве что в глазах своей матери, несколько слепой к недостаткам дочки.

Дракон устроился на кровати и воззрился на Сенеру. Судя по всему, он так и не понимал, почему на его короткое "ну" так и не последовал развёрнутый ответ. Дракону понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что от него чего-то ждут.

— А! — выдал он ещё один не слишком переполненный смыслом звук. — Ну, так как тебе твой суженый? Правда, хороший! Я старался!

— Давай-ка, в деталях, — потребовала Сенера, — как ты старался, что сделал и почему он бегает за мной и признаётся в любви, если я его едва знаю?

Шэйн нахохлился.

— Как тебе известно, ледяные ведьмы не слишком склонны к любовным отношениям…

Сенере ничего не было известно, у неё-то до Джеймса вообще никаких любовных отношений не было. Да и эта история не сказать что переполнена романтикой.

— Быстрее, — поторопила она. — Рассказывай, что ты сделал, фей-крёстный. И зачем ты это сделал.

— Ну как же! — возмутился Шэйн. — Ты молодая, привлекательная девица. Конечно же, тебе надо поскорее найти мужа! Чтобы ты смогла избавиться от забот о мачехе и сводной сестре, зажила спокойно, не беспокоясь о…

Он тряхнул крылом, почувствовав, что что-то мешает, сковывает движения, повернул морду к крылу, пытаясь понять, во что влез, и с ужасом увидел, как ледяная корка медленно поднимается по его телу вверх, лишая возможности сбежать.

Шэйн повернулся к Сенере, попытался выдохнуть пробную струйку пламени, но огонь застыл в воздухе, замороженный её колдовством.

— Правду, — с нажимом произнесла девушка. — Ты прекрасно знаешь, что я не хочу замуж. Меня всё это не интересует. Так почему ты попытался найти мне жениха, даже не озаботившись моим мнением по этому поводу? Почему выступил на стороне Хиллари, если вы друг друга терпеть не можете, и это мягко говоря?! Как ты вообще мог так меня подставить?

Дракон молчал, только упрямо дёргался, пытаясь вырваться из ледяного плена.

— Ты воспользовался моим желанием, — обвинительно произнесла Сенера, — чтобы притащить ко мне этого "суженого", как ты сам выражаешься. Никогда не поверю, что ты сделал это просто из шалости. Ты отвратительный фей-крёстный, конечно, но не недоразвитый же, ты знаешь цену желаний!

Судя по тому, как гневно осклабился Шэйн, недоразвитым он действительно не был — а во всём сотворённом крылась какая-то особенная задумка, секрет, которым он не собирался делиться с Сенерой. Но действовать вслепую девушка не собиралась, к тому же, хоть она и не хотела этого признавать, её всерьёз испугало увиденное в доме у Лионеля. Неужели Доре действительно удалось ожить? Или он не умирал вовсе, а прошёл какое-то странное перерождение, свойственное ледяным ведьмам и ведьмакам?

— Если не скажешь — оставлю без сладкого на неделю, — пригрозила Сенера.

Удивительно, но эти слова, произнесённые удивительно серьёзным тоном, почему-то очень обрадовали Шэйна. Вообще-то ради сладкого он душу был готов продать, но на сей раз, как показалось Сенере, даже по-своему, по-драконьи улыбнулся.

— Моя девочка! — гордо воскликнул он, высвободив всё-таки одно крыло. — Я воспользовался твоим желанием для твоего же блага.

— Поконкретнее.

— Этот достопочтенный молодой человек, не умеющий выбирать себе фамилиаров под стать, — вероятно, речь шла о не понравившейся Шэйну паучихе, — потомок духов-хранителей. Да видят небеса, я никогда не видел более назойливых женихов, чем духи-хранители! Если у них уже зазвенели эти… Как его… колокольчики — насколько я понимаю, речь о какой-то музыке в голове, — то они ни за что не отступятся от своего, будут завоёвывать даму сердца, пока наконец-то не завоюют…

Да, Сенера заметила, Джеймс не отстанет, что с ним ни делай. Убивать — это точно не её метод, а никакого другого способа избавиться от Хортона, судя по всему, просто не существует.

— В общем, я был на сто процентов уверен, что у него на тебя зазвенит, — твёрдо заявил Шэйн. — Ты у меня такая красивая девочка! Умная, одарённая, добрая! Конечно, я б подобрал тебе и кого-нибудь получше, но он единственный, с кем у вас хоть как-то могли пересечься нити судьбы! Никого более подходящего я просто не обнаружил.

— Но зачем?

Шэйн грустно взглянул на неё.

— Потому что не каждому под силу растопить ледяное сердце.

Девушка вздрогнула.

— Как ты сказал? — переспросила она. — Что растопить? Причём здесь ледяное сердце?

Перед глазами возник Лионель Доре.

— Э-э-э… — замялся Шэйн. — Ну. Ледяная ведьма, ледяное сердце…

— Нет у ледяных ведьм никакого ледяного сердца, — с нажимом промолвила Сенера. — Ты имел в виду что-то конкретное! Что именно?

Шэйн заметался по кровати, высвободившись наконец-то из ледяного плена, а потом, обнаружив щель в магии Сенеры, метнулся туда — и прорвал собственным телом тонкую оболочку холода, которую Сенера даже не заметила.

— Ого! — присвистнул Джеймс, невесть как открывший дверь и нагло заглянувший в комнату. — Ну у тебя тут и температура! Твоя мачеха, кстати, готова благословить нас хоть сегодня!

Шэйн, не особенно церемонясь, юркнул Джеймсу под ноги и стремительно вылетел из комнаты. Хортон проводил его ошеломлённым взглядом, а потом, решив, что если его до сих пор не прогнали, то это разрешение войти, всё-таки переступил порог и прикрыл за собой дверь.

— Ты б так не использовала активно магию, — промолвил он, как ни в чём ни бывало. — А то так можно дом разрушить, тут не слишком крепкая конструкция, я ж чувствую. Как дух-хранитель, — Джеймс взял Сенеру за руки, и она содрогнулась от контраста собственной ледяной и его горячей кожи. — К тому же, ты замёрзла. А ледяные ведьмы чувствуют холод, да?

— Только очень сильный, — кивнула Сенера, призывая магию обратно.

На окне стремительно исчезал вырисовавшийся уже ледяной узор, с покрывала на кровати пропало снежное плетение, и девушка ощутила, как сама постепенно успокаивается и согревается.

— Ты в порядке? — уточнил Джеймс. — Выглядишь очень бледной.

— Да так… — она покачала головой. — Шэйн глупостей всяких наговорил. Про ледяное сердце и прочую гадость. Ты зачем пришёл? — она освободила свои руки из его хватки и тут же пожалела об этом — ощущение холода вернулось. — Если рассказать мне о том, что матушка готова нас благословить, то я пока что не планирую замуж.

— Я тоже ей об этом сказал, — кивнул Хортон. — Она заявила мне, что, если я хочу добиться тебя, то должен проявить немалую настойчивость и не отступать от своего, пока наконец-то не получу того, что желаю!

— И чего же ты желаешь? — сердито поинтересовалась Сенера.

Журналист почесал затылок.

— Ну я же уже сказал, что хочу на тебе жениться.

Она усмехнулась.

— А если я предложу тебе разделить со мной ложе и убираться восвояси?

Издеваясь, она даже расстегнула верхнюю пуговичку платья, на самом воротнике, ту, которую можно было расстёгивать в особенно душное время, не беспокоясь о правилах приличия.

Джеймс скептически взглянул на неё, показывая, что подобные манипуляции ценит не слишком высоко, и отметил:

— Если ты думаешь, что ты первая красивая девушка, которую я встречаю в своей жизни, то это несколько ошибочная информация.

— Хочешь сказать мне, — тут же нахмурилась Сенера, — что я такая же, как все?!

Она невольно ощутила укол ревности. Надо же! То голову ей морочит, рассказывает о своей великой любви, то внезапно заявляет, что таких, как она, может найти на каждом углу!

Вот сейчас бы заморозить его и…

— Я хочу сказать, что если б я хотел с кем-то "разделить ложе", то я б это давно сделал без особых затрат! — возмутился Джеймс. — Вон, твоя сестра безо всяких "не точно" готова, почти прямым текстом предлагает! Но только колокольчики, Сенера, это тебе не шутки. Тут так просто не отделаешься. Зазвенит на ледяную ведьму — значит, твоя судьба — ледяная ведьма.

— А если зазвенит на трёхметрового тролля?

— Примите наши соболезнования, ваша судьба — трёхметровый тролль, — скривился Джеймс. — Но вообще-то эта штука учитывает совместимость рас и полов. Ну, чтобы потом были дети. Так что ни с кем больше орка и с мужчиной звенеть не будет. Насколько я понял из папиных рассказов, с… ну… — он запнулся, но решил договорить. — С женщиной, не способной иметь детей, тоже не зазвенит. Это такое себе указание, что тут — идеальная пара. Можно найти и другую. Но не нужно. Зачем, если есть уже идеальная?

— Ты мне даже не нравишься! — возмутилась Сенера.

— Ты собираешься делить ложе с мужчиной, который тебе даже не нравится? — тут же ухватился за её слова Джеймс. — Ну уж не ожидал! Нет, я предпочитаю всё-таки начать с женитьбы.

— Я не выйду за тебя замуж сегодня. И завтра. И через неделю, и через месяц тоже нет, — строго заявила Сенера. — Можешь даже не надеяться.

Вместо этого Джеймс, почесав затылок, бодро поинтересовался:

— Сколько живут ледяные ведьмы?

Сенера удивлённо уставилась на него.

— В каком смысле?

— Как люди? Как эльфы? Как полукровки? — предложил сразу три варианта Джеймс.

— Последнее, сдалась Сенера.

— Значит, взрослеют, как люди, а живут много сотен лет. Отличненько. Я тоже, если что, — он лучезарно улыбнулся. — Ну, полукровка. Так что, у нас с тобой впереди много времени! Мы можем познать друг друга, подружиться, полноценно влюбиться, а потом уже жениться. Я ж не прошу, чтобы ты выскочила за меня замуж прямо сейчас!

Сенера закатила глаза. Логика у Хортона была просто непрошибаемая. Каждый раз, заговаривая с ним, Сенера даже не представляла, какие новые откровения ей придётся узнать.

— Это всё замечательно, конечно, — протянула она, — но моя мачеха поселила тебя в моей комнате. А меня это не устраивает. В кабинете есть кушетка, я пойду туда…

Джеймс, очевидно, примерно представлял себе, как выглядит эта кушетка, потому что поспешно замотал головой.

— Я пойду на кушетку! — жертвенно заявил он. — Это ведь твоя комната. Я готов ради наших чувств терпеть неудобства! Столько, сколько понадобится! А почему, кстати, твой кабинет подходит, а гостиная нет?

— Потому что кабинет когда-то был частью комнаты, — вздохнула Сенера.

Что-то ей подсказывало, что варианта уговорить Джеймса пострадать где-нибудь в гостинице у неё не было.

А ещё девушка так и не рассказала ему о ледяном сердце. Ну да и ладно. Какая разница, если этот болтун через пару дней поймёт, что и кому он предлагает, и уедет отсюда прочь?

Когда Сенера в шестой раз посмотрела на часы, подсветив циферблат ледяной искрой, она окончательно осознала две вещи. Во-первых, не уснуть до двух часов ночи, если легла в десять — это несколько ненормально…

А во-вторых, ледяные ведьмы всё-таки умеют мёрзнуть.

Она никогда не чувствовала настолько сильного холода, как сейчас. Единственным осознанным желанием девушки было с головой завернуться в одеяло, спуститься на нижний этаж да поколдовать над системой отопления. Обычно Хиллари и Бренда, чувствовавшие холод и среди весны или осени, а иногда даже летом, следили за этим сами, а Сенера только ругалась, чтобы не делали слишком жарко, но, судя по тому, как она дрожала, батареи должны были остыть и вовсе.

Вот только, к большому разочарованию девушки, к металлической трубе она даже прикоснуться не смогла, настолько та была раскалённая, а несколько крохотных льдинок, сорвавшихся с пальцев Сенеры и упавших на батарею, стекли лужицей воды за считанные секунды.

Это не отменяло того, что девушку била крупная дрожь, как будто она очень сильно замерзла. Зато показывало, что обыкновенные источники тепла согреть её не в состоянии.

И сердце билось как-то странно. В ушах звенело, и девушка то и дело вспоминала таинственный рассказ Шэйна о ледяном сердце. Но какая в этом тайна? Может быть, драконофей рассказал не всё, что ему известно? Но Шэйн, вредина эдакая, очень упрямый, если он не хочет, он ничего и не расскажет.

Спросить у Лионеля? Но ведь они собирались отказаться от этого дела. Едва ноги унесли! Тут выжить бы, не то что какие-то расследования проводить…

Мысль о том, что у Лионеля были ответы на важные вопросы, тоже не давали ей покоя. А если прийти и спросить? Но не соглашаться сразу же расследовать дело? Вдруг он согласится?

Но как же холодно!

Взгляд против её воли упал на потайную дверь, соединявшую спальню и кабинет. Когда-то давно в этой комнате спал некромант, и ему разрешалось посещать кабинет в любое время дня и ночи. Сенера же жила в детской, вместе с сестрой. Но прошло время, папенька умер, некромант уволился, и она перебралась в эту спальню, чтобы не слушать бесконечное нытьё Бренды. Да и до кабинета было ближе, и никто, кроме неё самой, попасть туда не через внешнюю дверь больше не мог. А то поселись здесь Хиллари, и о коммерческой тайне можно забыть окончательно!

Интересно, как там Джеймс? Спит?

Сенера решительно вылезла из одеяла, сунула ноги в домашние туфли и поплотнее завернулась в шаль. Оно-то, конечно, не слишком прилично — дефилировать перед посторонним молодым мужчиной в ночной сорочке да в шали, но усидеть у себя в комнате Сенера уже не могла. Она чувствовала, что до утра просто превратится в такое вот чудовище, как Лионель Доре, замерзнет насмерть, да и только… И кто её потом воскрешать будет? Прекрасный некромант своим волшебным поцелуем истинной любви?

Тяжело вздохнув, девушка приоткрыла дверь и проскользнула в кабинет.

Хортон дремал, с трудом устроившись на кушетке. Перекинутый Шэйном шкаф он поставил на место, но убирать ничего не стал, бросил свои вещи прямо на заваленный бумагами стол. Спал под одеялом — хоть что-то ему нашли, — но так и остался в рубашке и брюках, спасибо, хоть туфли снял.

Что ж, это хорошо. По крайней мере, всё не будет выглядеть настолько… неприлично.

— Джеймс, — тихо позвала она, подойдя поближе. — Джеймс, ты спишь?

— Любовь моя, — не раскрывая глаз, пробормотал Хортон, — для тебя я готов бдеть целыми сутками… Сенера?!

Судя по всему, проснулся он только на последнем слове, но, убедившись в том, что ему ничего не привиделось, поспешил сесть на кушетке и подвинуться, освобождая ей место. Сенера воспользоваться этим молчаливым предложением не спешила, просто стояла рядом, как то изваяние, и с интересом смотрела на Хортона, не зная, что делать.

— Что-то случилось? — уже куда более серьёзно поинтересовался Джеймс.

Выглядел он растрёпанным и сонным. Тёмные волосы торчали во все стороны, глаза по-кошачьи блестели в полумраке кабинета, освещаемого стоявшим совсем рядом с домом уличным фонарём.

— Мне холодно, — сообщила Сенера.

Нормальной реакцией в такой ситуации было бы "так укройся потеплее", и Джеймс уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь в этом роде, но вдруг насторожился.

— Тебе? Ледяной ведьме? — опасливо уточнил он. — Ну-ка иди сюда!

Сенера подчинилась. Джеймс взял её за руки — пальцы были ледяными наощупь, и Хортон сердито нахмурился, — потом завернул в своё одеяло и отодвинулся, изучая девушку заботливым взглядом.

— Такое раньше бывало? — поинтересовался он.

— Нет, — замотала головой Сенера.

Она только сейчас поняла, что в самом деле испугалась. Наверное, самым страшным было то, что ледяные ведьмы не должны мерзнуть, а её буквально трусило от холода. Ну и что могло случиться?

— Шэйн говорил мне о каком-то ледяном сердце, но так ничего и не объяснил, — стуча зубами от холода, с трудом выговорила она. — Но что-то мне подсказывает, что как-то так чувствовал себя Лионель. Когда з-замерзал…

Хортон подозрительно покосился на девушку, тяжело вздохнул и пробормотал:

— Не убей меня сразу, ладно?

И прежде чем она успела понять, к чему это было, потянулся к Сенере, выдернул её из тёплого одеяла, прижал к себе и поцеловал.

На этот раз в замороженном, заледеневшем разуме Сенеры не проснулось желание оттолкнуть Джеймса. Собственно, она вообще ничего не хотела, только слабо, вяло подалась вперёд, прижимаясь к мужчине в поиске желанного тепла. Его руки скользнули по её спине, и Хортон привлёк девушку к себе поближе, выдёргивая её из неуютного плена одеяла. Сенера чувствовала, как чужая ладонь скользит вдоль позвоночника, словно смахивает с неё остатки льда, как тепло, вдыхаемое через губы, стремительно распространяется по всему телу.

— Молодой человек! — раздалось из-под потолка. — Я, конечно, душой и сердцем болею за ваш успех с этой юной леди, но предпочитаю, чтобы сначала женились, а потом сажали себе на колени!

Джеймс от неожиданности аж подскочил на своей кушетке. Сенера, всё ещё не до конца придя в себя, впрочем, вместо вывернуться только придвинулась к нему поближе и уткнулась носом Хортону куда-то в ключицу, должно быть, всё ещё излучая невыносимый холод.

Осознав, что его не гонят, Джеймс сгрёб девушку в охапку, накинул на её плечи одеяло — Сенера в ответ только с ногами забралась на кушетку, но из его рук так и не выбралась, — и посмотрел наверх.

— Чешуйчатое чудище, — раздражённо протянул журналист, — что тебе нужно? Неужели собрался с духом читать мне морали? Должно быть, давно не встречался с Арахной?

— Я — гордый драконофей и не позволю попрать честь моей прекрасной подопечной! — ворчливо отметил Шэйн, устраиваясь на развалинах, в которые он превратил стол. — Сенера, я очень надеюсь, что после такого демарша ты изволишь выйти за этого молодого человека замуж? Чтобы не пошёл по миру говор о том, какое недостойное твоё поведение!

— Обязательно, — кивнула Сенера, вместо того, чтобы отодвинуться, только ближе придвигаясь к Хортону. — А на нашей свадьбе гости смогут отведать одно очень редкое, деликатесное блюдо.

— Это какое? — тут же заинтересовался Шэйн, большой любитель вкусно покушать.

— Мороженая драконятина.

— Это несерьёзно! — возмутился фей, прекрасно осознав, какой дракон будет источником мяса. — Ты не имеешь права мне угрожать!

— А ты не имеешь права скрывать от неё информацию, которая может грозить ей смертельной опасностью! — возмутился Джеймс. — А если б я не догадался, что надо сделать? Через пару минут мне уже пришлось бы трудиться не над её согреванием, а над её размораживанием! Подозреваю, что поцелуи не помогли бы!

Джеймс казался куда серьёзнее, чем Сенера привыкла обычно его созерцать, и девушка осознала: а ведь дела обстоят гораздо страшнее, чем ей хотелось бы предполагать. По крайней мере, чувствовала она себя сейчас отвратительно, будто и вправду пролежала в снегу несколько часов, а теперь её вытащили оттуда и пытались привести в чувство.

И пусть успешно, но ещё пара минут, и всё…

— А с чего ты взял, — заговорила Сенера, с трудом узнавая свой севший, простуженный голос, — что мне помогут именно… Хм, поцелуи?

— О, — Джеймс моментально смутился. — У моего друга, Альбина, жена — ледяная ведьма. Только ни он, ни она не в курсе, что этот дар так называется, я уже здесь понял. У неё взрывной характер, и когда они сильно ссорятся и Верена клянётся, что проведёт всю жизнь в одиночестве, а потом ещё много колдует, то ей обычно очень холодно. Альбин говорит, что всегда отогревает жену поцелуями, и она в самом деле после примирения становится ласковой и покладистой. Только сначала она очень холодная. В прямом смысле этого слова. Вот как ты. Но Верена — не очень сильная ледяная ведьма, просто очень вредная, — мужчина тяжело вздохнул. — Потому она замерзает не так уж и сильно…

— А моя Сенерушка могущественна! — вставил свои пять копеек Шэйн. — И потому над нею нависло проклятье ледяного сердца!

— Опять это ледяное сердце! — возмутилась Сенера. — Ты хоть можешь объяснить, в чём оно заключается?!

— Я порядочный драконофей, — возмутился Шэйн. — И не выдаю чужие секреты! Потому я буду молчать, как рыба…

— И умрёшь ты тоже, как рыба. От того, что тебя изжарят, — проворчала она, но сил спорить не было. Глаза закрывались. Наконец-то очутившись в тепле, Сенера могла думать только о том, чтобы поскорее уснуть.

На кушетке места явно было недостаточно, но даже в крайне неудобном положении она была готова задремать за сущие несколько секунд. Перед глазами всё плыло, и девушка уже пару раз зевнула, но так и не отодвинулась от Джеймса. Её телу не хватало собственного тепла, и Сенера пыталась найти её хотя бы в находившемся рядом с нею мужчине.

— Послушай, тебе бы поспать… — отметил журналист.

— Ага, — не стала спорить девушка. — Поспать бы. Я к себе пойду…

Она встала, прошла несколько шагов, даже скрылась за дверью, что вела в её спальню — и вновь ощутила подкрадывающийся холод.

— Джеймс! — встревоженно позвала она.

— Что? — не прошло и секунды, как Хортон заглянул в спальню. — Что-то случилось?

— Тут холодно? — опасливо спросила Сенера.

Джеймс, вздохнув, переступил всё-таки порог комнаты, которую, собственно, и снимал, оглянулся и, торжественно хмыкнув, ткнул пальцем в открытое окно.

— Наверное, дракон твой открыл случайно, — протянул он, заклинанием захлопывая окно обратно и перекрывая доступ холоду в спальню. — Может быть, тебе дать одеяло? — Джеймс магией поманил плед, под которым спал сам, и опустил его на кровать Сенеры.

— Давай одеяло, — сдалась она. — И сам оставайся, раз такой тёплый. Только не приставать!

Судя по весёлой усмешке, Джеймс не понимал, как она планировала разделять страстные объятия и объятия согревающие, но и в первом, и во втором планировал принимать активное участие. Но Сенере было всё равно. Что-то подсказывало ей: в одиночестве ночь точно нельзя будет провести спокойно…