Не говори ни слова

ГЛАВА 15

ЗАКАЗЧИК

Широкие и величественные ступени ведут по винтовой лестнице в комнаты, где, как я знаю, я найду своего отца. Они огромны и полны сокровищ, которые мой отец считает прекрасными. Картины настолько реалистичны, что, кажется, можно погрузиться в их мир. Антиквариат настолько стар, что его трещины рассказывают целые истории. Мягкие чучела, изображающие редких и исчезающих животных, настолько реалистичны, что невольно начинаешь избегать их когтей. А женщины на этих картинах так красивы, что могут сойти за ожившие куклы.

Когда-нибудь всё это станет моим. Но не сейчас. К сожалению, несмотря на свой возраст, пристрастие к сигарам и алкоголю, мой старик силен как бык.

Мои шаги гулко раздаются в воздухе, и когда я подхожу ближе, слышится смех, перемежающийся громким хохотом моего отца. Я знал, что он будет с ними — с этими милыми куклами, которые, хоть и красивы и уравновешенны, но не обладают ни страстью, ни талантом. Пустые сосуды, не более того.

Прочистив горло, я жду, когда он заметит, что я стою у входа в его игровую комнату. На нем надет толстый халат, свободно завязанный на талии. Вид его морщинистой груди, выглядывающей из-за открытой полоски ткани, вызывает у меня отвращение.

— Чего ты хочешь, Джуниор? — Спрашивает он отрывисто. Я ненавижу, когда люди называют меня Джуниором. Особенно он. Я презираю это имя, оно подразумевает, что я младший, не более чем неполноценная версия моего отца.

Он смотрит на меня с разочарованием и сбрасывает девушку со своих колен. Она неуклюже падает на землю и с трудом поднимается на ноги, в ее глазах читается страх, когда она обращает взгляд в мою сторону.

Мой отец часто бывает рассеянным. Его легко обмануть. Ему нравятся девушки, которые ведут себя легкомысленно и наивно. Но я не такой. Я не уступаю мужчинам. Я сильнее.

Я говорю сквозь стиснутые зубы, безуспешно пытаясь скрыть свой гнев:

— Когда я пришел к ней, у неё были раны на запястьях. Я специально предупредил, чтобы ей не причиняли вреда.

Это мой первый разговор с ним с тех пор, как я попросил у него свою певчую птичку. Сначала я был удивлен, что он так легко согласился. Я ожидал ссоры, думал, что я, как обычно, встречу стену отказа. Но вскоре я обнаружил, что в его согласии были условия. Кто-то другой должен был обучать её. Только основам. Ровно настолько, чтобы мой гнев не взял верх, как это было в прошлом. Но я всё равно злился из-за того, что он мне не доверял. Что он больше доверял своему любимому верному псу.

Сейчас она с ним, и хотя он получил мои указания, я не знаю, прислушивается ли он к ним. Это сводит меня с ума. Я могу думать только о том, что он с ней делает. Она полностью в его власти, когда её место здесь, со мной, в надёжной клетке, подходящей для такой милой певчей птички, как она.

— Райкер сделает всё, как ему велено, — тон моего отца слегка смягчился, и на мгновение мне показалось, что он пытается развеять мои опасения. Но затем я проследил за его взглядом.

Лилия, красавица с льняными волосами, была его любимицей. В отличие от других, она всегда была рядом, сколько я себя помню. Она занимает особое место в сердце моего отца, и это приводит мою мать в ярость. Я могу сказать это по тому, как она сжимает губы, когда смотрит на эту девушку. Хотя её уже нельзя назвать девушкой, она старше остальных. Единственная, кто сохранил свою красоту. Единственная, у кого её не отняли.

Скрестив руки на груди, я пристально смотрю на отца.

— Но откуда мне это знать?

— Потому что, — мой отец встаёт и подходит ко мне, — Райкер никогда раньше меня не подводил. Я попросил его об этом только потому, что доверяю ему. Как и ты должен. Кроме того, Эверли следит за его послушанием.

Эверли — младшая сестра Райкера. Эта очаровательная малышка стала моей первой навязчивой идеей. Однако мой отец ясно дал понять, что она под запретом, и он должен использовать ее как способ контролировать своего сторожевого пса. Но он не будет рядом вечно. А пока я буду наслаждаться тем, как вспыхивают глаза Райкера, когда я упоминаю ее имя. Я буду наслаждаться тем, как ярость облизывает его кожу, зная, что он не может ничего поделать, кроме как сдерживать свои чувства.

— Но если ты действительно обеспокоен, он прислал запись ее тренировки. Она в верхнем ящике моего стола.

Меня охватывает ярость от мысли о наглости моего отца. Сколько раз он наблюдал за ней? Моя певчая птичка предназначена только для моих глаз. Оскорбление от того, что кто-то другой тренирует ее, достаточно болезненно, но осознание того, что мой отец скрывает от меня некоторые ее аспекты, заставляет кровь бурлить в моих жилах.

Пульсация крови. Электрический разряд, который бьётся внутри меня. Это мучение и экстаз, которые моему отцу никогда не познать.

Он простой человек, одержимый богатством и властью. Он не способен увидеть больше, чем находится прямо перед ним. Он не замечает, как под кожей пульсирует кровь — источник страсти и желания, блеска и боли, сути жизни.

Нет, мой отец — слабый человек, его слишком легко увлечь тем, что находится на поверхности, вместо того чтобы искать глубину в таланте. Он не способен воспринимать вещи такими, какими они должны быть. Музыка не говорит с его душой. Искусство для него — лишь красивые краски на холсте. Он не видит боли и страданий, скрытых за мастерством танца. А слова для него — лишь упорядоченные буквы, используемые только для передачи информации.

Глядя на его коллекцию, можно было бы и не думать об этом. И действительно, его коллекция прекрасна. Но это всё, что он замечает, когда смотрит на неё. Красота. Внешность. Маска, которую носит мир.

Выбежав из комнаты, я стремительно поднялся по лестнице, прошёл по коридору и, распахнув двери в его кабинет, погрузился в поиски. Не сразу найдя маленькую флешку, я вставил её в ноутбук и опустился в кожаное кресло.

Экран замигал и погас, прежде чем на нём появилась она. Она сидела у стены, подтянув колени к груди, и смотрела на звёзды за окном. Шум моей крови стал громче, но это был скорее гул восторга, чем гнева. Свет был тусклым, но почему-то от этого она казалась ещё прекраснее. Её губы шевелились, повторяя слова какой-то неслышимой песни, а я, не в силах сдержать своё желание, теребил регулятор громкости, желая услышать её голос снова. Но этот глупец записал видео без звука. Я быстро просмотрел его, но больше ничего не было, только тишина, в которой она сидела и смотрела на звёзды. Поднявшись на ноги, я столкнул ноутбук со стола, не заботясь о том, что он упал на пол и разбился вдребезги.

Райкер сделал это, чтобы разозлить меня. Чтобы сломить меня. Чтобы разжечь мой гнев и заставить меня совершить какую-нибудь глупость, что-нибудь, что могло бы заставить моего отца отказаться от своего обещания. Снова. Но он не знает о степени моего желания. Он не знает, на какие страдания я готов пойти, чтобы заполучить свою певчую птичку.

Он назвал меня трусом, когда я приставил пистолет к его виску. Сказал, что я не мужчина. Если бы только он знал правду. Он не знал, что я жаждал ощутить его горло между своими пальцами. Что, если бы у меня был шанс, я бы размозжил ему череп и снял все на видео, просто чтобы у нее не осталось сомнений в том, кто из нас сильнее. Я бы заставил ее вытереть кровь, которая вытекла из его тела, а затем станцевать над его трупом.

Сама мысль об этом приводит меня в возбуждение. Я делаю несколько глубоких вдохов, как меня учили. Вдыхаю и выдыхаю. И так до тех пор, пока шум в голове не утихает. После этого я снова сажусь в кресло отца и, глядя в окно, наблюдаю за лошадьми, которые неторопливо рысят по ипподрому, отдыхая после напряженного дня тренировок.

Я помню, как наблюдал за моей милой певчей птичкой, прячась в тени. Я следовал за ней по улицам маленького городка, узнавая о её жизни.

Закрыв глаза, я представляю, как её тело скользит по воде во время утреннего заплыва. В том, как её мокрая кожа блестит на солнце, есть что-то завораживающее, что пробуждает во мне похотливые мысли.

Я следовал за ней по знакомым улочкам к её дому. Она учила играть на фортепиано маленькую девочку в красивом розовом платье. Когда девочка нажимала на клавиши, моя милая птичка нежно пела. Я закрываю глаза, растворяясь в звуках её голоса.

Когда они закончили, маленькая девочка отошла от пианино, расправляя складки своего платья и кружась. Через окно я видел, как моя милая птичка улыбалась и нежно гладила ткань. Её глаза загорались, и она молитвенно прижимала ладони к подбородку, когда маленькая девочка снова начинала кружиться.

Красивые платья для красивых девочек.

Моей певчей птичке так нужны её пёрышки.

Я резко сажусь и достаю из кармана свой мобильный телефон набирая номер Кэмерона — моего водителя, телохранителя и верного пса, как Райкер у отца. Однако, в отличие от моего отца с Райкером, я не стремлюсь к постоянному общению с ним. Мне хочется, чтобы он держался на расстоянии, наблюдал за мной издалека, не появляясь в моей жизни. Его присутствие лишь вызывает у меня раздражение.

Он отвечает сразу же после первого гудка.

— Мне нужно, чтобы ты доставил товар, — говорю я.