Не говори ни слова

ГЛАВА 22

РАЙКЕР

Я лежу в постели, погруженный в мир своих мыслей, в наушниках, стараясь игнорировать Марселя, который стоит в одном полотенце, зажав в зубах зубную нить, и время от времени тянется к пульту телевизора, чтобы переключить каналы.

Его внимание привлекает камера, показывающая, как на подъездную дорожку въезжает необычный фургон. По его марке и модели я могу сказать, что это кто-то, кто работает на Аттертонов. Машина останавливается, и из нее выходит мужчина, одетый во все черное, почти как я.

— Ты его знаешь? — Спрашивает Марсель, не выпуская изо рта зубную нить.

Мужчина подходит к задней части автомобиля и открывает дверь. Он с чем-то борется, с трудом вытаскивая это из багажника. Только когда он поворачивается, я понимаю, кто это.

— Ага, — отвечаю я Марселю, наслаждаясь тем, как его раздражает мое отсутствие подробностей. Я выхожу в коридор, и Марсель следует за мной.

— Кто он такой? — Спрашивает он.

— Кэмерон, — отвечаю я.

— Какой Кэмерон?

— Я не знаю его фамилии, — я подхожу к двери и открываю её, ожидая увидеть Кэмерона. Он также является охранником Аттертонов, и приставлен к Джуниору.

Марсель стонет и закатывает глаза.

— Тебе нравится быть придурком?

— Большую часть времени, — отвечаю я.

Кэмерон появляется в поле зрения, волоча за собой вешалку с одеждой.

— Доставка для Райкера? — Он улыбается и хлопает меня по спине.

— Ты теперь посыльный, друг мой?

— Подумываешь о том, чтобы нанять меня для себя? Хочешь стать моей первой клиенткой? — Подмигивает он. — Я привез тебе несколько нарядов, чтобы ты их примерила. Что-нибудь приглянулось тебе? — Он оглядывает ряд одежды, выбирая шёлковое платье. — Надеюсь, тебе понравится красное, детка. — Смеется он.

Я хватаюсь за переднюю часть стойки игнорируя его шуточки, помогая ему спустить её по лестнице.

— Что у тебя с лицом? — Спрашиваю я, замечая царапины на его щеке.

Он закатывает глаза.

— На меня напала дикая кошка. — Он хихикает, даже не пытаясь скрыть свою ложь.

Как только мы останавливаемся, Марсель бросается к Кэмерону, протягивая руку и выпячивая грудь.

— Марсель, — произносит он с таким видом, будто это имя что-то значит. — Я здесь главный.

Кэмерон переводит взгляд с меня на Марселя, на его лице появляется ухмылка. Он вопросительно поднимает бровь в мою сторону, но никак не реагирует на заявление Марселя.

— Кэмерон, — с не меньшей важностью произносит он. — Телохранитель Джуниора.

— Ах, — говорит Марсель. — Значит, сегодня у нас в питомнике две собаки.

Ухмылка Кэмерона мгновенно исчезает, и он делает шаг к Марселю.

— Как ты меня только что назвал?

— Теперь ты добился своего, Марсель. У Кэмерона нет моего восхитительного терпения. На твоем месте я бы следил за языком.

Марсель смеется, но его взгляд становится нервным, когда он смотрит на Кэмерона, и он делает шаг назад.

— Это была шутка, — осторожно говорит он. — Между мной и Райкером особые отношения. Он здесь телохранитель и сторожевой пес. — Кэмерон продолжает пристально смотреть на него. — Я не хотел тебя обидеть, друг. Расслабься.

— Друг? — Рычит Кэмерон.

Я наклоняюсь и шепчу Марселю на ухо:

— Он не любит, когда его называют другом.

Кэмерон, как и я, не маленький человек. Марсель съеживается под его взглядом, пока, наконец, Кэмерон не расплывается в улыбке и не хлопает его по спине.

— Я просто шучу над тобой, — говорит он, кивая на вешалку с одеждой. — Куда это поставить?

— Просто оставь здесь, — говорю я. — Значит, он решил, что ей можно носить одежду, я правильно понимаю?

— По-видимому, так, — отвечает он, проводя руками по материалам, заставляя их покачиваться, прежде чем повернуться ко мне с озорной ухмылкой. — Я смогу увидеть её или как?

Я пытаюсь скрыть свое раздражение и поворачиваюсь к мониторам, освобождая для него стул. Мия снова в душе. У нее большая душевая кабина, и она стоит под струей воды, пока ее кожа не становится розовой от жары. Она пытается смыть с себя грязь этого места, включая меня.

Я ее не виню.

Она презирает меня.

И я тоже презираю себя.

Мия стоит спиной к нам, вода стекает по ее голове и развевает темные волосы по лопаткам. И только когда она поворачивается, Кэмерон тихо присвистывает.

— Черт, — произносит он благоговейно.

Марсель усмехается.

— Неудивительно, что ему пришлось украсть её, верно? Иначе она бы никогда не запала на него. Он тупой, как дверная ручка.

— Ты сильно занят? — Спрашиваю я, меняя тему, чтобы не думать о том, кто такой Джуниор на самом деле.

Кэмерон поворачивается на стуле.

— Не совсем. Он попритих с тех пор, как стал одержим ею. Я чувствую себя скорее няней, чем телохранителем. А ты? Тебе здесь весело?

Я перевожу взгляд с экрана на него:

— Не уверен, что «весело» — подходящее слово.

Марсель смеется.

— Только потому, что ему не разрешили попробовать товар на вкус, чтобы он ни говорил.

Кэмерон игнорирует его и поднимается на ноги.

— Как бы мне ни хотелось остаться и поболтать, — подмигивает он, — у меня есть еще дела, которые нужно сделать. Возбуждение почти убивает меня. — Он хлопает меня по спине. — Веди себя прилично.

— О, не волнуйтесь, — говорит Марсель. — Он хороший пес.

Он улыбается, но никто из нас не улыбается в ответ.

— Шутка! — Он поднимает руки. — Это была шутка. Может быть, в следующий раз ты сможешь показать Райкеру, что такое чувство юмора? — Кричит он, когда Кэмерон поднимается по ступенькам.

Я проскальзываю мимо него, хватаю вешалку с одеждой и отношу её в камеру Мии. Она всё ещё в душе, и вода, должно быть, уже успела остыть. В ванной комнате стоит густой пар, но я всё равно могу разглядеть её сквозь туман. Вода нежно ласкает её тело, и её кожа блестит, словно кто-то осыпал её блёстками. Она замечает, что я наблюдаю за ней, и я чувствую себя неловко, переминаясь с ноги на ногу. Моя маска оказалась не на месте.

— Иди сюда, — хочу сказать я как приказ, но у меня не получается. Интересно, слышит ли она тоску в моём голосе? Конфликт, который постоянно бушует внутри меня.

Всегда послушная, она подходит, и я вытираю её, проводя полотенцем по её телу и стараясь не думать обо всём, что я хочу сделать или сказать. Когда она заканчивает, она следует за мной в камеру.

— Он позволяет тебе одеться, — замечаю я.

Хотя она старается не показывать, в её глазах отражается волнение. Она проводит руками по моей одежде, и мне приходится с трудом сдержать желание, когда мой разум невольно представляет, как бы она прикасалась ко мне, если бы мы были обнажены.

— Выбери что-нибудь. Оденься.

Она выбирает простое красное платье, которое идеально подчеркивает ее фигуру. И в этот момент она словно выходит за пределы своей обычной роли. В этом платье, скрывающем ее наготу, она становится не просто предметом, а настоящей личностью.

Должно быть, она заметила это в моих глазах, потому что шагнула ко мне с уверенностью, которой раньше не проявляла. Она подходит все ближе и ближе, пока не оказывается на расстоянии вздоха. Ее темные глаза пристально смотрят на меня, и мое сердце начинает биться с новой силой, как будто я уже давно не испытывал таких эмоций. На самом деле, я не уверен, что оно когда-либо билось так быстро раньше.

Она поднимает руку, словно прося разрешения. И я хочу дать ей это разрешение. Я жажду, чтобы она прикасалась ко мне, проводила руками по моей коже, желала меня. Но если я позволю ей, я знаю, что не смогу устоять.

Я колеблюсь в нерешительности. Она так близко. Это было бы так просто. Она хочет меня. Однако, прежде чем я успеваю поднести спичку к огню, я хватаю ее за запястье и выворачиваю его.

— Не прикасайся ко мне! — Говорю я с мольбой в голосе.

— Почему? — В её больших глазах застыло недоумение.

— Потому что ты не моя.

— И все же ты прикасаешься ко мне.

— Он позволил мне это сделать. Было бы трудно обучать тебя, если бы я не имел такой возможности.

— Кто он? — Снова задаёт она вопрос, который постоянно вертится у неё на языке.

— Ты же знаешь, что я не могу ответить на этот вопрос.

Она смотрит на меня своими темными глазами так пристально, что я не знаю, сколько ещё смогу выдержать этот взгляд.

— Почему я? — Задаёт она ещё один вопрос, который уже задавала раньше.

Её губы так близко. Я не могу удержаться и позволяю своему взгляду скользить по ним, представляя, что бы я почувствовал, если бы она преодолела расстояние между нами и прижалась к моим губам.

— Это не имеет никакого отношения к тебе или к тому, что ты сделала или не сделала. Дело в нём, в том, кто он такой, а не в тебе. Ты просто то, чего он хочет.

Я так хочу прикоснуться к ней, сказать, что заберу ее с собой и сделаю своей. Но я не могу. Я здесь не для этого.

Я снова крепко сжимаю её запястье и произношу слова, которые давно научился ненавидеть:

— Не говори ни слова.

Наш сеанс проходит быстро. Она выполняет все мои приказы, но на этот раз я не могу позволить себе прикоснуться к ней. Не могу.

Марсель, наблюдая за монитором, говорит:

— Ты должен просто взять её.

Я игнорирую его и направляюсь на кухню. Недавно я спрятал здесь бутылку виски, и она мне сейчас очень нужна. Но он следует за мной.

— Я не скажу твоему папочке, если ты сделаешь это. Тебе не стоит беспокоиться.

Бутылки нет на том месте, где я её оставил.

— Я могу сказать по тому, как ты смотришь на неё, как прикасаешься к ней, что ты хочешь её. Она тоже может это понять. — Он делает паузу. Марсель никогда не останавливается и он абсолютно блядь не знает когда заткнуться. Я поднимаю на него взгляд и замечаю бутылку виски, которую он сжимает в пальцах. — Ты это искал? — Жидкость наполовину пуста. — Ты же знаешь, что нам это запрещено, не так ли? Старший беспокоится, что мы будем слишком грубы с девочками, если напьёмся. — Он усмехается и делает глоток.

— Слишком грубы? И такое бывает? Верни! — Я киплю от возмущения, но Марсель либо не замечает, либо ему всё равно.

— Скажи «пожалуйста», — издевается он.

Он ухмыляется, и я не выдерживаю, подлетаю к нему и прижимаю к стене, удерживая его горло рукой.

— Пожалуйста, — шиплю я ему в лицо. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не ударить его. Бросив на него последний предупреждающий взгляд, я вырываю бутылку из его рук и выхожу за дверь.

Марсель усмехается.

— Хороший мальчик.

И это действует. Развернувшись, я с силой бью его в нос, заставив отшатнуться к стене, с которой теперь капает кровь.

— Оставайся на месте, — приказываю я и, не дожидаясь ответа, ухожу в спальню, захлопывая за собой дверь.

Я напиваюсь до потери сознания, не в силах избавиться от мыслей о ней, такой близкой и такой манящей. Я помню ее запах, ее взгляд, как дрожала ее рука, когда она поднимала ее, чтобы прикоснуться ко мне. В ее глазах я заметил страх, когда я оттолкнул ее. С тех пор, как я приехал сюда, все мои чувства были на пределе, и я постоянно боролся с собой.

Сделав глоток прямо из бутылки, я ощутил, как обжигающая жидкость обжигает горло, и покачал головой. Затем я подошел к экрану и включил его. На экране я увидел, как она примеряет еще несколько платьев, каждый раз заглядывая в ванную, чтобы полюбоваться своим отражением. Ее пальцы нежно скользят по ткани, и мне пришлось на мгновение закрыть глаза, чтобы не представить, что она принадлежит мне.

Я делаю еще один глоток из бутылки. Еще один и еще один. Она переходит от платьев к нижнему белью. Вот она достает одно с полки — черное, кружевное, с чулками в сеточку. Она как будто бы смеется, глядя на него, затем пожимает плечами и начинает надевать.

Сначала она надевает трусики, натягивая их на ноги и слегка подтягивая, чтобы они соскользнули с бедер. Мой член моментально твердеет. Затем она берет бюстгальтер, спускает бретельки на плечи и тянется сзади, чтобы застегнуть крючки. В этом бюстгальтере не так много материала, он лишь подчеркивает естественную красоту ее груди, делая ее более полной и округлой.

Я простонал и выпрямился, чувствуя, как джинсы становятся тесными из-за моей почти болезненной эрекции. Повернувшись спиной к камере, она начала надевать чулки в сеточку, обнажая ягодицы в стрингах. Я расстегнул пуговицы на джинсах и, протянув руку, освободился от них. После нескольких дней борьбы с искушением я был как камень твёрд.

Сделав ещё один глоток из бутылки, я начал ласкать себя, слишком пьяный, чтобы беспокоиться о том, войдёт Марсель или нет.

Последнее, что она сделала, это протянула ногу и надела чёрные туфли на высоком каблуке. Затем она начала ходить по комнате, изредка поглядывая в сторону камеры, как будто знала, что я наблюдаю за ней.

Я крепко сжимаю кулак, чувствуя, как желание достигает пика, когда она останавливается перед камерой. Ее взгляд устремлен прямо в объектив, она поднимает руку и нежно прикасается к шее, прежде чем медленно опустить ее вниз по телу. Ее пальцы нежно скользят по груди и животу, и я на мгновение закрываю глаза, представляя, что это мои руки. Я воображаю, как лежу на земле, а она топчет мою грудь своими высокими каблуками. Мне представляется, как она смотрит на меня снизу вверх, когда берет меня в рот.

Мне достаточно одного взгляда на нее, чтобы прийти в исступление. Я вытираю свое достоинство полотенцем и тут же чувствую отвращение к себе. Я не понимаю, кем стал. Я уже не тот, кем был раньше, я превратился в какого-то мерзкого извращенца, который дрочит, представляя запертую в комнате девушку.

Допив остатки виски, я поворачиваюсь на бок, лицом к стене, и натягиваю одеяло на голову, оставляя Мию наблюдать за мной через объектив камеры.