(Не)свободные, или Обещанная невеста

Образы высеченные в камне

Илларей разлил чай по фарфоровым чашкам и пододвинул к Геро глубокую глиняную миску с густой похлебкой и несколько кусочков хлеба.

— Попробуй, Винченсо прекрасно готовит.

Усевшись напротив, дракон подхватил чай и сжал чашку в ладонях. Казалось, что только здесь он мог полностью расслабиться, глядя на очаг и отпивая ароматный напиток маленькими глоточками.

Геро взяла ложку и, зачерпнув густую похлебку, осторожно принюхалась.

— Никто не собирается тебя травить, девочка, — Илларей позволил себе слабо улыбнуться, отчего его серебристые глаза засияли ярче. — А даже если бы я и хотел, то точно не супом.

— Я тебе не доверяю, — буркнула Геро и отправила ложку в рот. Горячий, густой мясной вкус наполнил рот. Похлебка была сдобрена специями, и опознать их все девушка не могла.

Тело сразу же радостно приняло угощение, даже на душе стало как-то легче и спокойнее.

Будто она снова дома.

— Имеешь полное право, — дракон коротко кивнул. — В конце концов, для тебя я похититель и чудовище, но меня это не расстраивает. Каждый делает то, что должен несмотря на последствия.

— Если бы я знала заранее…

Илларей снова поднес чашку к губам, но при этом он не сводил с Геро пытливого взгляда.

— То что?

— Я бы убедила отца не поступать с тобой так!

— Ты наивна, девочка. Мне кажется, что твой отец давно принял такое решение, так что твой голос не стал бы решающим.

— Я хочу узнать, почему так случилось.

— Не все ли равно?

Геро на секунду потеряла дар речи. Как он может так просто об этом говорить?! Драконий народ предали! Илларей мог лишиться последнего шанса на спасение истока, остаться один на один с тьмой!

И ему вообще неважно, почему так получилось?

Возмущение поднялось в девушке с самого дна души и развернулось во всю свою мощь.

Илларей же отставил чашку в сторону и наклонился вперед, положив подбородок на сцепленные пальцы.

— Спасибо.

Геро открывала и закрывала рот, не в силах выдавить ни одного связного слова. Когда же буря внутри улеглась, она отвела взгляд. Слишком уж обжигающими были глаза дракона.

— За что?

— За то, что тебе не все равно.

Геро смущенно дернула плечом и снова занялась едой. Некоторое время оба молчали, но девушка кожей чувствовала, что дракон все еще рассматривает ее. Метка на груди тихонько тлела и это волновало Геро больше всего.

Она почти ничего не знала о такой магии, отчего иголка страха колола сердце. Что если эта сила будет навязывать ей свою волю, подталкивать к чужаку? Как такая магия действует на людей?

— Если бы ты так говорил со мной с самого начала, — пробормотала Геро, пытаясь отвлечься от настырных мыслей о метке.

— Я уже объяснил, почему вел себя, как типичное чудовище.

По коже побежали мурашки, будто низкий голос обрел плоть и коснулся ее невидимой рукой. Тяжело сглотнув, Геро заерзала на стуле и немного отодвинулась от Илларея. Лучше держаться на расстоянии. Он сам так говорил.

— И я был зол. Это, конечно, плохое оправдание, но ничего лучше я предложить не могу.

Дракон сразу же заметил все неловкие движения Геро, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, пряча серебристое сияние.

— Доедай. Я хочу показать тебе кое-что сегодня.

Девушка немного расслабилась и вернулась к похлебке. Ей точно потребуются силы, чтобы двигаться по выбранному пути, и выяснить о драконе и его замке как можно больше.

В этот раз они шли по коридорам без спешки, а Геро рассматривала висевшие на стенах картины. Часто встречались портреты, мужчины и женщины с одинаковыми серебристыми глазами.

Один портрет особенно привлек ее внимание. В этой светловолосой девчушке едва угадывалась драконья кровь, а широкая улыбка могла бы осветить весь мир. Наверное, она, не умолкая, болтала с художником, пока тот пытался поймать ее живые, мягкие черты и перенести их на холст.

— Это Мэйлин, — Илларей остановился за спиной Геро. — Она была необыкновенной, всегда старалась найти во всем что-то хорошее. Даже на богов не могла злиться за их проклятье. В ее мире у всего была причина.

— Она очень милая.

— Так и есть.

Они шли дальше, добрались до крутой винтовой лестницы и поднялись, как поняла Геро, в одну из башен.

Остановившись перед темно-голубой двустворчатой дверью, Илларей поднял руку и выписал в воздухе несколько незнакомых Геро символов.

Воздух перед ним заискрил, щелкнул замок и двери раскрылись, открывая круглую комнату. Она оказалась большой и светлой, солнечные лучи, проникая через высокие витражные окна, растекались по полу разноцветными лужицами. В центре выстроились в круг каменные статуи. Геро сразу узнала их лица, изображенные на портретах в коридорах.

Взрослые драконы и дети.

У каждой из статуй в маленькой вазочке стояли цветы.

— Винченсо любит цветы. У него есть даже своя маленькая секретная комната, где он их выращивает, — сказал Илларей.

— Секретная?

— Он так думает, — дракон приложил палец к губам. — Пусть так будет и дальше.

— Я могила. Слова не скажу.

У стен громоздились столы, заваленные книгами и свитками, какими-то кристаллами, колбами и банками.

Весь пол был покрыт магическими знаками, кругами и печатями. В воздухе висел густой запах миндаля и полевых цветов.

Остановившись у одной из статуй, Геро протянула руку и коснулась гладкой поверхности камня. Тот оказался теплым, как настоящая человеческая кожа.

— Наши тела превращаются в камень, а души покидают этот мир, — Илларей встал рядом, почти касаясь плеча Геро, а в его глазах появилось что-то такое, отчего сердце девушки болезненно сжалось.

— Здесь осталось место и для меня.

Геро поджала губы.

— Ты и правда хочешь уйти?

Илларей удивленно приподнял смоляную бровь.

— Все дела будут закончены, моя семья мертва. Никто в этом мире не будет оплакивать дракона, девочка.

Он ненадолго замолчал, а тьма вокруг припала к земле и коснулась статуй.

— Я устал. Должно же когда-то все закончиться и для меня.

— У тебя может быть новая жизнь.

— У меня была жизнь, — отчеканил Илларей.

— Какая же? — Геро не понимала. Как можно просто отказаться от второго шанса, когда сама судьба дает тебе в руки надежду на новое начало?

Разве ее мама могла бы одобрить подобный план?! Никогда. Она пожертвовала собой ради спасения жизней и просто так забыть об этом…

— Мама никогда бы не позволила этого.

— Не делай вид, будто вспомнив о Виларии немного, ты знаешь, что она бы позволила.

В тоне дракона зазвучала сталь и зимняя стужа, серебряные глаза опасно вспыхнули.

— Все, что ты делал — это сражался. Какая у тебя была жизнь? В вечной войне и боли?! Это те воспоминания, что ты хочешь забрать с собой?

Илларей навис над Геро, тьма вокруг него вспенилась, поднялась в воздух, укутывая дымным покрывалом.

Девушка хотела отступить, но рука в когтистой перчатке ухватила ее за подбородок и дернула вверх.

— Не нужно читать мне нотации, девочка. Ты рассуждаешь, как человек. Маленькая принцесса, что горя не знала, прячась в стенах своего дворца. У тебя впереди будущее, любое, какое ты выберешь, но не смей рассуждать о "шансе" от которого я "бездумно отказываюсь". Вилария бы меня поняла. Не нужно ставить себя на ее место, не доросла еще.

— А как насчет твоих соплеменников? — Геро собрала в себе последние остатки храбрости, чтобы не начать вырываться. Илларей не причинит ей вреда, просто пугает и ведет себя, как привык. — Они бы сказали, что это отличный план? Не оставить после себя ничего, кроме замка и кучки статуй?

Дракон сжал зубы и толкнул ее назад. Отвернувшись, он зашагал к одному из столов, но остановился на полпути и бросил через плечо:

— Обучение начнется завтра. Возвращайся в комнату и постарайся выспаться.

— Ты не ответил на вопрос!

— Не вынуждай меня использовать метку, девочка, — его тихий рык прозвучал угрожающе.

Геро резко развернулась на пятках и зло чеканя шаг направилась к двери.

Ее мама не допустила бы этого.

Даже если дракон считал иначе!