(Не)свободные, или Обещанная невеста

Вопросы будущего

Оставив Винченсо наедине с самим собой и детскими песенками, Геро миновала лестницу и решила вернуться в лабораторию дракона. Она была уверена, что сможет снова войти в свое “убежище” и вернуться. Нет смысла тратить время, тьма в кристалле не станет ждать, пока девушка научится управлять своими силами.

Это должно случиться. Она не имеет права отступать.

Тем более, Илларей уверял, что любой маг может войти и выйти из этого странного места в своем разуме самостоятельно, значит, Геро придется освоить и это тоже.

Отчего-то ей очень хотелось доказать Илларею, что она не трусиха какая-нибудь, и примет свою силу, даже если та пугает до дрожи в коленях.

“Это мои страхи делают мир там таким, какой он есть. Когда-то в “убежище” был цветущий сад. Наверное, когда я была маленькой и создавала цветы вот этими вот руками, без страха”.

И девушке хотелось увидеть это место таким, каким оно должно было быть.

Обратная дорога заняла куда меньше времени и вскоре Геро стояла у знакомой двери. Изнутри не доносилось ни звука.

Может, дракон ушел? Заниматься своими таинственными делами.

Толкнув дверь, девушка вошла. Никого.

Странно, что Илларей не запер башню.

Геро сразу отогнала глупую мысль. От кого ему запираться комнаты? От девчонки или своего слуги?

Илларей тут полноправный хозяин и если хоть что-то пойдет не так, то он сразу же узнает об этом. Почувствует. Ледяные стены подскажут, где творится безобразие.

Девушке было невыносимо любопытно посмотреть, что творится за витражными окнами. Слишком уж солнечно и тепло внутри, ощущение какой-то магии, иллюзии, не давало ей покоя.

Как ни странно, ни одно окно не открывалось. Никаких ручек или замков, что там за окном не разглядеть. Только теплый свет, подкрашенный цветными стеклами.

Все в замке такое холодное, оставленное, почти не жилое, но эта комната особенная. Геро чувствовала, что здесь поработала драконья магия. Бросив через плечо долгий взгляд на каменные статуи, девушка уже не смогла отогнать колкое чувство утраты.

Она не знала этих драконов, не говорила с ними, не была свидетелем их борьбы, но в воздухе будто висели невысказанные слова, забытые обещания, прощание с прошлой жизнью.

Они уходили по одному?

Как тяжело жить и знать, что завтра кого-то из твоих друзей может не стать?

Понимать, что в один ужасный момент на тебя будет смотреть не живой человек, а каменное изваяние?

Подойдя к Мэйлин, Геро сжала ее руку, коснулась головы статуи.

Та выглядела так, будто вот-вот сойдет со своего места, улыбнется и спросит, где же Илларей.

— Жаль, что никто не сказал мне раньше, — проговорила девушка и покачала головой. — Но что это изменило бы? Не просто так Илларей не забирал меня раньше. Возможно, ждал, когда я стану достаточно сильной, чтобы справиться с его бедой. И наверняка надеялся, что отец не нарушит данного слова, что я буду учиться. Почему он не следил за этим? Почему не заметил, что папа давно запечатал мои силы?

В голове всплыл жуткий образ темноты, треснувшего кристалла и дракона, что из последних сил пытался удержать мрак в клетке.

В такой ситуации и сама Геро едва ли могла бы следить за каким-то отдаленным королевством, где растет новый целитель.

Кто знал, как часто он мог покидать свой замок.

Может, короткие вылазки — это все, на что хватало драконьих сил.

“Он слишком полагался на папу. Считал, что если мама поддерживала драконий народ, то и ее муж не станет строить козни за спиной. Поймет, что от этого зависит жизнь не только его подданных, но и всех людей”.

Не все ли равно?

Вопрос зазвенел в воздухе, Геро могла поклясться, что слышала голос Илларея, ощущала его безразличие и усталость.

Дракону и правда уже все равно. Он украл ее, принес в свой замок и пытается исправить что может. Мотивы какого-то старого короля, что решил пойти против давнего соглашения, не стоят траты сил и времени.

— Я обязательно узнаю. Позже. Я должна понимать, что произошло и почему, если мама помогала драконам, то папа пошел против них.

И она обязательно узнает, что за темнота была в глазах отца тогда, в воспоминаниях. Мысли о ней не выходили у Геро из головы.

Но где-то внутри копошилось желание изменить ход мыслей Илларея. Он не заслуживал такого конца после изнурительного боя, как и его народ не заслуживал всего, что с ними случилось.

Даже если боги считали иначе.

Судя по тому, что такой мир был не один, и кто знает, сколько их было всего, боги могли обрушить свой гнев в любой момент, на кого угодно.

Геро хотела все сделать правильно.

Она понимала, что после стольких лет в одиночестве, Илларей будет желать только одного — избавления от бремени.

Но есть мир и жизнь за стенами этого замка.

Есть нечто лучшее, чем посмертие. Второй шанс. Возможность создать что-то большее, чем просто туманные воспоминания и страшные сказки, оставить после себя не только каменные статуи.

— Ты ведь тоже так думаешь, да? — Геро заглянула в безжизненные глаза Мэйлин. — Ты бы тоже не хотела ему такой судьбы, я знаю. Если все, что говорил Илларей — правда, то уж ты, как никто другой, искала бы лучшую судьбу для друга и соплеменника.

Девушка не могла разобраться в собственных чувствах до конца.

Первый страх и ненависть прошли, оставив после себя новые вопросы. Дракон уже не казался злобным и бездушным похитителем, каким пытался быть в начале, запугивая и угрожая расправой.

В конце концов, он попытался объясниться и хотя методы Илларея Геро совсем не нравились, но она не могла сказать, как сама поступила бы на его месте.

Рвала и метала, пожалуй.

Проклинала бы людей и их вероломство.

Впала бы в отчаянье, особенно после стольких лет жизни со слабой надеждой, что скоро все это закончится.

Илларей мог с легкостью убить ее отца. Прямо там, на церемонии. Никто бы не помешал ему пронзить сердце предателя магией и улететь, унося в когтях добычу.

Но он этого не сделал. Понимал, что тогда убедить девушку помочь будет почти невозможно. Горе и ненависть сожрали бы ее.

“И он все еще помнит, как мама любила отца. Илларей не мог его убить, предав при этом ее чувства и воспоминания, саму их дружбу”.

В этом сердце еще не все сковано льдом.

Геро встала в центре начертанных на полу кругов, подумала немного и села, подобрав под себя ноги.

“Я могу войти в свое убежище сама. Я должна это сделать”, — подумала она и закрыла глаза.