(Не)свободные, или Обещанная невеста

Сам себе судья

В этот раз в лабиринте было даже темнее, чем обычно. Если раньше Геро видела переплетения колючих ветвей, то сейчас почти все тонуло в кромешной темноте и продвигаться приходилось осторожно, почти на ощупь.

Прислушиваясь к каждому шороху, девушка медленно шла вперед, вытянув руки в стороны, чтобы касаться растений кончиками пальцев и считать повороты.

Бесполезное занятие, наверное. Геро не могла точно сказать, что ничего не менялось с каждым новым визитом и сейчас надеялась только на удачу. И на то, что заметит лису первой, иначе придется проверить на себе слова Илларея. Чего очень не хотелось.

Девушка все еще не знала, как заставить себя поверить, что собственная сила не причинит ей вреда и все вокруг лишь отражение ее страха.

Легче сказать, чем сделать.

В этот раз до площадки с постаментом она добралась быстрее. По спине пробежали холодные мурашки, стоило только посмотреть на срезанную часть живой стены, где в прошлый раз прошелся луч силы. Протянув руку, Геро аккуратно ощупала обугленные ветки и тяжело сглотнула.

Вот и как поверить, что все это картинка, созданная ее же разумом?!

На пальцах остались черные пятна сажи, а в воздух поднялось едкое облачко темной пыли. Геро едва сдержалась, чтобы не чихнуть, зажала рот и нос руками, стараясь не издавать ни единого лишнего звука.

Лиса все еще где-то здесь и кто знает? Может, она прямо сейчас следит за незваным гостем.

Геро подождала немного, но лиса так и не появилась. Затаилась где-нибудь, наверное. Выжидала удобного момента.

Оставив позади площадь с постаментом, девушка снова углубилась в мертвый лабиринт в надежде найти свой дар. Вокруг было подозрительно тихо.

“Как бы мне хотелось посмотреть, на что это убежище было похоже раньше”.

Новые и новые повороты уводили Геро все дальше от площади, а конца лабиринту все не было видно. Напротив, заросли становились все гуще и выше, коридоры медленно сужались, и девушка с трудом преодолела страх, что вот сейчас ее сдавит со всех сторон, превратив в лепешку.

Через несколько минут пришлось идти боком, потому что места совсем не хватало и колючки цеплялись за одежду, а впивались в плечи и ноги.

Остановившись, Геро прислушалась.

Отдаленный звук показался ей очень знакомым. Непрерывный гул, будто…

Волны накатывали на острые камни.

Еще несколько поворотов вывели девушку на свободное пространство, поросшее темной сухой травой. Тонкие стебли ломались под сапогами при каждом шаге и превращались в колкую пыль. Через двадцать шагов каменный утес сужался, и острый клин указывал вперед, прямо на темную громаду дождевых облаков, повисшую над почти черным морем.

Осторожно прошагав вперед, Геро наклонилась, чтобы рассмотреть белую пену волн, что оставалась на острых скалах внизу. Промозглый ветер впивался в кожу, воздух наполнился тяжелым духом соли и влаги.

Над головой сверкнула молния, а за ней пришел и оглушительный раскат грома. Первые холодные капли упали на щеки Геро, и она запрокинула голову наблюдая, как набухают чернотой низкие облака.

За спиной хрустнуло, и девушка застыла, боясь лишний раз вздохнуть.

Медленно обернувшись, она сжала руки в кулаки и постаралась унять колотившую тело дрожь.

Геро не должна бояться.

Сила не сможет причинить ей вред.

Не сможет.

Не сможет…

Лиса застыла у самых зарослей и рассматривала девушку с высоты немалого роста. Ее глаза искрились, в них кипели подозрение и обида, горькая губительная ярость.

Геро выпрямилась и вскинула подбородок, смело встречая прожигающий взгляд.

— Мне очень жаль, — она надеялась, что голос не подведет в самый ответственный момент, не подломится и будет звучать уверенно. — Жаль, что отец так поступил с тобой. С нами! Я не хотела, чтобы он запирал тебя на долгие годы в этом умирающем лабиринте. Это не моя вина! Я не знала.

Шерсть на загривке животного встала дыбом, а уши прижались к голове. Лиса издала низкое вибрирующее рычание.

— Я пришла сюда все исправить, — Геро не отступила, когда зверь двинулся на нее. Если она сейчас попытается сбежать, то все плохо закончится. — Вернуть все на свои места, как было когда-то. Прошу…

Она подняла руки и лиса остановилась, уставившись на девушку с легким удивлением.

— Мы можем исправить все, что сделал отец. Вместе.

Зверь склонил голову на бок. В его пасти вспыхнуло знакомое зеленоватое пламя, но Геро не двинулась с места.

Ослепительный зеленый свет ударил по глазам, и девушка на секунду зажмурилась.

Раздался треск и гул камня, опора зашаталась под ногами. Геро удивленно вскрикнула, когда часть утеса, аккуратно отрезанная вспышкой силы, начала осыпаться, утягивая ее в черные воды бушующего внизу моря.

Дернувшись, девушка подскочила и уткнулась во что-то твердое. Ей все еще виделась ледяная вода, пенные волны, накрывающие с головой и Геро не сразу поняла, что снова в лаборатории дракона.

Тяжело дыша, она запрокинула голову и столкнулась с внимательным взглядом серебристых глаз.

Руки вцепились в куртку Илларея, сердце подскочило к горлу и колотилось, как испуганная птица.

— Зря вы выбрали метку, хозяин, — голос Винченсо звенел от волнения. — Без закрепления она не дает полного контроля. Другое заклинание…

— Ты слишком много болтаешь, — холодно бросил Илларей.

Винченсо процокал к девушке.

— Господин волновался! Думал, что вы сами не вернетесь.

— Полз бы ты отсюда, пока я не решил бросить тебя в очаг!

Дракон стоял перед Геро на одном колене и даже не пытался избавиться от ее крепкой хватки.

Только недовольно хмурился и поджимал губы.

— Я с ней говорила, — выдохнула Геро. — Я смогла сама войти в убежище.

— Было бы лучше, чтобы ты больше так не делала, — пророкотал дракон. — Если что-то случится…

— Нет времени, — девушка сжала пальцы, комкая темную ткань. — Я могу попробовать еще раз!

— Нет, — не терпящим возражений тоном заявил Илларей и поднялся, с легкостью поставив Геро на ноги. — Тебе нужен отдых. Твоя самоотверженность меня восхищает, но я не хочу, чтобы ты глупо рисковала. Маг должен быть сильным не только разумом, но и телом.

Как бы холодно ни звучал его голос, но Геро было не обмануть. В серебристых глазах плескалось волнение, а тьма вокруг осторожно касалась ее волос и одежды, будто проверяла: все ли хорошо, не поранилась ли эта девчонка, не скрывает ли чего-то важного.

Разжав пальцы, девушка подняла руки и обхватила лицо дракона ладонями. Илларей дернулся, его глаза сразу же затопило колдовское золото, а метка на груди Геро вспыхнула, расплескивая по телу волны обжигающего пламени.

— Тебе лучше держаться подальше, девочка, — Илларей обхватил ее запястья и сжал. Темная сталь перчаток резко контрастировала с ее бледной кожей, но сейчас Геро совсем не боялась. — Так будет лучше для нас обоих.

— Ты не заслуживаешь смерти, — лицо дракона окаменело, превратившись в безэмоциональную маску, но в глазах все ярче разгорался огонь. — Никто из вас не заслуживал. И хоть ты и собираешься уйти вслед за своими сородичами, я думаю, что ты ошибаешься, Илларей. Они не желали бы гибели последнего из драконьего рода. Твое место здесь.

Дракон недобро усмехнулся, обнажив клыки.

— Мы уже это проходили.

— Я точно знаю, — выпалила Геро. — Знаю, что ты можешь прожить другую жизнь. Для тебя еще есть шанс на новое начало! Я сделаю все, что потребуется, чтобы исцелить кристалл и освобожу тебя.

— Ты ошибаешься.

Девушка отступила, убрала руки, но взгляд не отвела.

— Почему ты использовал метку, Илларей? Оказывается, есть и другие заклинания для подчинения.

— Винченсо не знает, о чем говорит.

— Правда? Мне кажется, что ваш преданный слуга точно знает, на что драконы способны, а на что нет. Или ты на самом деле сомневаешься в своем решении уйти, но не можешь себе в этом признаться?

— Если бы сомневался, то ты бы давно была в моей постели, — отчеканил дракон.

— Не была бы! Я видела, как ты вел себя с мамой. Со мной, в воспоминаниях. Ты кто угодно, но не мерзавец. Ты бы не осквернил память о старом друге насилием.

— Несколько дней назад ты была другого мнения обо мне.

Геро слабо улыбнулась.

— Несколько дней назад ты угрожал мне расправой, страхом и отчаянием пытаясь ослабить мой разум. В чем потом сам и признался.

Дракон поджал губы, от него веяло зимней стужей, но больше его показная мрачность не могла обмануть девушку.

— Твои сородичи не осудят тебя, — она прошла мимо Илларея и зашагала к двери. — Единственный, кто считает, что этот мир не для тебя — ты сам.