Неприрученный вампир

Глава 19

Эйфорическое блаженство от прокола плоти горла Гуннара не имело никакого сравнения. Правильность кормления из вены потрясла Шелль. Сила пузырилась внутри нее с каждым глубоким глотком. Связь натягивалась по мере того, как укреплялась. То, что она поддалась своему желанию взять его вену, не уменьшило страха. Вместо этого он усилился. Вместо того чтобы держать дистанцию между ними, ей удалось только приблизиться. Девушка хотела оттолкнуть мужчину, но, как приливы и отливы были подвержены Луне, она была беспомощна, чтобы противостоять его тяге.

Его кровь была такой сладкой, какой она себе ее и представляла. Вкусный нектар, которым вампир не могла насытиться. Руки Гуннара сжали ее бедра, пальцы впились в ее плоть, когда она продолжала пить. Он доверял ей. Не испугался. Верил в их связь. Гуннар знал, что Шелль не навредит ему.

И наконец, Шелль тоже это поняла.

Ее жажда была под контролем. Так было с тех пор, как она встретила его. Именно тот факт, что она не питалась ни от кого, кроме Лукаса, побудил ее поверить в обратное. Она предполагала, что Лукас был достаточно силен, чтобы поддержать ее острую потребность в крови, но правда в том, что Шелль изменилась и даже не поняла этого. Слишком занятая всеми своими странностями, она не смогла признать изменения. Это не означало, что ее способности были под контролем, но, возможно, это было начало.

— Ты теплая, — тон Гуннара был наполнен благоговением.

Вьющиеся волоски на груди задели ее соски, заставив их затвердеть. Его эрекция коснулась ее бедра, кожа была словно мраморная, покрытая атласом. Он издал довольный рык, который прошел через Шелль, и поселился между ее ног. Она пробежалась языком, запечатала проколы в горле и отстранилась, пошатываясь.

Беспокойство омрачило черты Гуннара.

— С тобой все в порядке?

— Да, — сказала она со смехом. — Просто немного навеселе. Твоя кровь. Это… Вау.

Тепло подсмеивания Гуннара заставило ее желудок сжаться. Он низко наклонил голову, чтобы поцеловать ее от горла до голого плеча.

— Так хорошо?

Шелль дрожала.

— Ты даже не представляешь.

Губы Гуннара встретили ее обжигающим поцелуем. Их физическое притяжение и совместимость нельзя было отрицать. Они были горячими. Огонь и бензин. Даже если бы это было все, что у них когда-либо было. Даже если они никогда не чувствовали эмоциональной связи. Даже если сложности жизни разделили их, Шелль знала, что они будут соединяться снова и снова, чтобы удовлетворять эту потребность, которая горела в них. Жар скопился в ней, сердце забилось в грудной клетке.

— Боги, Шелль. Ты для меня как луна на небе. Сила, которая зовет меня. Имеет надо мной власть. Приказывает мне.

Его слова вызывали трепет в ней. Ни один мужчина никогда не говорил ей таких замечательных слов. Всегда в погоне за сокровищами, всегда в поисках чего-то большего, Шелль никогда не отдавалась романтическим путаницам. Ее дела были не более чем краткими вспышками мгновений. Мимолетными и неважными. Хотя Гуннар был больше, чем искрой. Он был больше, чем отвлекающий маневр.

«Он был всем».

С низким рычанием Гуннар покинул губы Шелль. Оборотень проложил дорожку поцелуев от ключицы до груди. Жгучий жар его рта вызвал резкое дыхание, когда мужчина стал сосать ее сосок. Шелль выгнулась, когда издала снисходительный стон. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое его дыхание возбуждали ее обостренные чувства. Ее клитор пульсировал, когда прилив влажного тепла распространился между ее бедер. Ей было нужно ощутить его внутри себя. Она истосковалась по нему. И все же он ублажал ее на досуге, будто его собственные нужды не достигли таких же безумных высот, как у нее.

— Гуннар. О, боги. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

Шелль не потрудилась остановить поток ее бессмысленных слов. Зачем ей это? С Гуннаром ей не нужно было ничего скрывать. Связь освободила ее от стыда. Она могла показать ему свою истинную сущность, и знала, что он примет ее. Неделю она боролась с этим. Боролась с тем, что создала между ними, когда не хотела. Признание, что девушка хотела его, было небольшим шагом к доверию, но это все равно был шаг.

— Твой запах сводит меня с ума, — в голосе Гуннара звучала сдержанность, и Шелль услышала, как волк зашевелился в его разуме. — Твой вкус… я хочу облизать тебя с головы до ног, — он потерся носом о ее грудь, прежде чем пройтись языком. — Не кормись ни из одного мужчины кроме меня, — Гуннар ущипнул плоть чуть выше ее соска, и Шелль резко вдохнула. — Обещай мне.

Будто она когда-либо могла взять чужую вену после того, как почувствовала вкус крови Гуннара. Это сделало бы их положение еще более проблематичным, но Шелль могла бы обойти это.

— Обещаю, — сказала она, переводя дыхание. — Никто, кроме тебя.

Слова резонировали в ней и посылали тревожный порыв по ее венам. «Никто кроме тебя». Каждое мгновение, проведенное с Гуннаром, разрывало связь между ними. Будет ли Шелль продолжать чувствовать себя утешенной или это когда-нибудь станет петлей?

Гуннар остановился и поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Она не могла скрыть от него свои эмоции. Помимо связи, его чувства так же хорошо справлялись с чтением того, что она чувствовала. Шелль отодвинула свое беспокойство, сомнения, которые мучили, вглубь ее разума. Сегодня она могла просто наслаждаться Гуннаром. Она может вернуться к своим проблемам завтра.

На мгновение они уставились друг на друга. Шелль удивлялась золотым пятнам, которые блестели в его глазах, и она знала, что ее сверкали жидким серебром. Были ли еще два существа, противоположные друг другу? Имело ли значение, кем они были и к каким фракциям принадлежали, по сравнению с совершенством быть с ним?

Руки Шелль скользнули по мускулистым рукам Гуннара. Ее кончики пальцев танцевали по древним татуировкам, украшавшим его кожу. Золото поглотило синеву его глаз, и мужчина изучал ее с интенсивностью хищника, собирающегося наброситься. Трепет его голодного взгляда подтолкнул ее, когда она встала перед ним на колени, прокладывая путь из поцелуев по хребтам его пресса и вниз к бедрам.

Шелль взяла жесткий длину его эрекции в руку. Гуннар резко вдохнул, когда вампирша погладила от опухшей головы до толстого основания. Она встретила его взгляд, и уголки ее рта дернулись, когда наклонилась ближе. Он вздрогнул, когда ее тяжелое дыхание встретилось с его чувствительной плотью в тот момент, когда девушка взяла его в рот.

— Боги, Шелль, — сказал Гуннар со стоном. — Это…

Слова умерли на его губах, когда ее ноготки поскребли по его оси. Гуннар сжал в кулак ее волосы. Хватка была собственнической, властной, и это сводило Шелль с ума. Шелль чувствовала, что мужчина хочет, чтобы она взяла его глубже, но он сдерживался от убеждения ее сделать это. Он отдал ей весь контроль, что, должно быть, было настоящим подвигом для Альфы. Шелль вознаградила его, позволив губам скользить дальше по длине члена.

Гуннар сделал небольшой толчок бедрами. Шелль сжала нежную плоть между бедер и массировала одной рукой, а другой сжала заднюю часть бедра.

О, Боже. Они были посреди гостиной Шелль, голые, и, казалось, будто они изголодались друг по другу, не обращая внимания на возможность того, что Лукас может появиться в любую секунду. Связь. Было трудно сосредоточиться на чем — то еще, кроме друг друга.

— Возьми глубже, любимая.

«Любимая». Это слово было не более чем нежностью, но на самый краткий момент Шелль хотела, чтобы оно значило что-то большее. Не имело значения, что Гуннар чувствовал к ней. Они были связаны, любили ли они, ненавидели или были равнодушны друг к другу.

Шелль заставила себя очистить разум от тревожных мыслей. Вместо этого, она сосредоточилась на ощущении руки Гуннара в волосах. Как мышцы его бедра сжались под ее прикосновением. Он тяжело дышал и тихо постанывал. Жар его тела против ее тела.

Гуннар издал ворчание, когда она взяла его глубже в рот. Его бедра дрожали. Она подняла глаза, и он наклонил к ней голову. Прямые пряди волос на макушке его головы упали на бок. Его голубой и золотой взгляд пожирал ее. Он был диким, свирепым, страстным… физическим воплощением собственной души Шелль.

Она отстранилась от блестящей головки и повела языком. Гуннар дернул бедрами, и его хватка на ее волосах усилилась. Шелль последовала вниз, что заставило его сделать резкий вдох. Снова и снова она повторяла движения в легком ритме, все время, не сводя с него глаз.

Она никогда не испытывала ничего настолько эротического.

Гуннар запрокинул голову. Шелль продолжила свой неторопливый темп, втягивая щеки, когда принимала его так глубоко, как могла. Она снова оторвалась, проводя клыками по каждому сантиметру. Когда добралась до опухшей головки, то укусила, пронзив кожу. Ответный стон Гуннара заставил клитор Шелль пульсировать. Кровь хлынула на его кожу, и она слизнула ее, закрыв проколы. Гуннар выпустил ее волосы и потянулся к ее предплечью, заставляя Шелль встать. Его рот запечатал ее в голодном поцелуе, который оставил девушку бездыханной, дрожащей и безумной.

— Мне нужно трахнуть тебя, Шелль. Теперь.

«Боги, ее укус…»

Гуннар никогда бы не подумал, что этот акт мог быть настолько эротичным. Что это доставит ему столько удовольствия. Приятный порыв наступил по пятам от сиюминутного укуса. Он наполнял его тело теплом, заставляя покалывать конечности. Это опьянило его. Кружило голову. И придавало ему силу, которая соперничала с маршем на битву. Это связывало Гуннара с частью его самого, которую он считал давно прирученной течением времени.

Запах ее возбуждения сводил его волка с ума. Животное поднялось на поверхность разума Гуннара, опасно близко к точке, где их две личности сливались в одну. Он поднял Шелль на руки, пока целовал. Ее ноги обернулись вокруг его туловища и сцепились за спиной. Несколько шагов, и она прижалась к стене, и Гуннар рванул домой.

— О, Боги, Гуннар.

Хриплый тембр ее голоса был всей поддержкой, в которой он нуждался. Ее желание подпитывало его похоть, и он полностью вышел, чтобы снова позволить себе удовольствие от вторжения. Гуннар никогда не знал, что может хотеть так отчаянно.

С каждым мощным толчком бедер Шелль издавала стон. Причудливая работа, висящая на стене, грохотала, но Гуннар не обращал на нее внимания.

— Сильнее, — ее команда была дикой, отчаянной, и у него не было выбора, кроме как выполнить ее. — Глубже, — мужчина не мог быть достаточно глубоко, чтобы удовлетворить их обоих. Желание сбивало, превращаясь в лихорадочные толчки, и Гуннар сжал зубы, увеличивая темп. — Еще! Не останавливайся, Гуннар. Боги, мне нужно кончить!

Мошонку Гуннара хорошо сдавило. Его член пульсировал и раздувался внутри нее. Внутренние стенки Шелль крепко сжимали его, так мокро и бархатно нежно. Ее ногти впились в его плечи, когда она уткнулась лицом ему в горло. Все в животе сжалось, когда он понял, что она собирается делать, и он схватил ее за волосы и подтолкнул ближе.

— Да, Шелль, — прорычал он. — Сделай это.

Его кожа разошлась под острым, как бритва, давлением ее клыков, и Гуннар был переполнен чувствами. Он дико толкал, загоняя глубоко каждый дюйм бедрами. Он запрокинул голову назад, и крик вырвался из его горла, когда мужчина кончил. Губы Шелль прижались к его горлу, а голова уперлась в стену. Мяукающие крики эхом отдавались в темноте, когда каждое плотное сокращение ее киски только расширяло собственное удовольствие Гуннара.

Его пара была идеальна, созданная для него и никого другого. Он никогда не позволит чему-либо встать между ними. Даже если это будет противоречить традициям его стаи.

Гуннар продолжал неглубоко толкать бедрами еще долго после того, как их страсть насытилась. Шелль прижалась к его горлу и медленными, роскошными проходами языка закрыла проколы, которые сделала. Ее ногти царапали голую кожу его головы, прежде чем нырнуть в волосы.

— Мои ноги похожи на приготовленную лапшу, — сказала она с ленивым смехом. — Не думаю, что смогу ходить, если захочу.

Ей не пришлось. Гуннар не хотел, чтобы ночь заканчивалась. Не тогда, когда было так приятно держать девушку в своих объятиях. Он вышел из нее, пока покачивал круглые изгибы ее попки в ладонях. Шелль прижалась головой к его плечу, когда он нес ее по коридору в спальню. Он ногой открыл дверь, также и закрыл за ними, прежде чем сесть на край кровати. Оборотень просто держал ее, позволяя звукам ее размеренных вдохов усыплять его.

Прошли долгие мгновения, прежде чем Шелль отстранилась, чтобы посмотреть на него. Ее безмятежное выражение лица опровергало дикую природу, будто насыщение страстей как-то приручило ее. Гуннар никогда не видел ее такой. Мягкой. Сдержанной. Деликатной. Она казалась такой хрупкой в его руках, будто малейшее неправильное обращение могло разбить ее на кусочки.

Она обняла его руками. Ее пальцы проследили узор на его шее, и Гуннар задрожал. Его член зашевелился, уже жаждущий ее снова. «Он когда-нибудь насытится ею»?

Ему даже не пришлось обдумывать ответ. «Нет».

— Разве другие не будут интересоваться, где ты?

Даже тембр ее голоса стал более уязвимым. Гуннар погладил по длине ее красивые рыжие волосы, пряди скользили по его пальцам, как шелк. Ее беспокойство придавало запаху оттенок, который заставлял нос Гуннара морщиться. Каждое мгновение, проведенное вдали от стаи, было возможностью для Арена распространить свою пропаганду. Гуннар знал, где его место. Его обязанности перед стаей давили на него, несмотря на желание остаться с Шелль. Так много осложнений. Столько традиций нужно обойти. Время не могло быть хуже, но волк Гуннара не заботился о политике и союзах. Его волк беспокоился только о своей паре.

— Возможно, — нет смысла отрицать, что его отсутствие будет замечено. Сегодняшний визит Джиллиан только доказал, что он не преуменьшил свой интерес к Шелль. Если бы она была достаточно умна, чтобы понять это, был бы только вопрос времени, прежде чем другие тоже.

— Они не будут тебя искать?

Гуннар позволил кончикам пальцев блуждать по позвоночнику Шелль. На ее коже образовались мурашки, и она издала удовлетворенный вздох.

— Ты знаешь, что не будут, — он ничего не мог поделать с разочарованием, которое вылилось в его тоне. — Арен будет давить на мое сегодняшнее отсутствие.

— Будет, — согласилась Шелль. — Вот почему ты должен пойти домой.

Она использовала свою странность, свой страх, свои отличия, чтобы оттолкнуть его. Она использовала его стаю, чтобы вбить между ними клин.

— Арен мог бы хорошо сыграть, но чтобы свергнуть меня, потребуется больше, чем его убедительные слова.

— Да, — согласилась Шелль. — Это займет больше времени. Как сила берсерков, готовых напасть на тебя. Он уже доказал, что не выше грязной игры, чтобы избавиться от тебя.

Истинный Альфа будет бороться за свое место в стае, а не позволять кому-то другому убивать за него.

— Стая никогда не примет Арена.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

Его волк издал предупреждающий рык в глубине души. Животное было оскорблено отсутствием веры в свою силу.

— Волк недоволен тем, что я говорю, — прошептала Шелль в темноте. — Он громкий. Твои мысли трудно услышать.

Способности его пары очаровывали мужчину. Гуннар напомнил себе, что нужно больше охранять свои мысли. Она не стеснялась копаться в них.

— У меня много сомнений, — ответила Шелль. — Я просто не знаю, как их выключить.

Отчаяние подчеркивало ее слова. Гуннар обнял ее, будто только это могло решить проблемы, которые преследовали ее.

— Не хочу иметь возможность делать что-либо из этого, — ее уязвимость выпотрошила его.

— Поэтому тебе нужен Александрийский ключ? — спросил он. — Потому что думаешь, что найдешь там то, что позволит отключить способности?

Шелль вдохнула полной грудью. Она отстранилась от Гуннара и забралась к нему на колени на кровать. Всякий раз, когда он думал, что он набирает силу с ней, она делала все возможное, чтобы дистанцироваться между ними.

— Тебе нужно вернуться, пока Арен не нанес еще больший урон, — Шелль была профессионалом в уклонении, но Гуннар не собирался позволять этого. — Ты не можешь позволить ему вешать народу лапшу.

— Шелль.

— У берсерков есть дело, — она повернулась к нему спиной, соскочила с кровати и направилась через комнату к комоду, открыла верхний ящик и порылась в одежде. — Назревает что-то плохое. Трентон Макалистер хочет встретиться с Михаилом, и причины не могут быть хорошими. Тебе нужно защитить свою позицию…

— Шелль, — на этот раз настойчивей.

— Они встречаются меньше чем через неделю. Это дает более чем достаточно времени, чтобы организовать что-то.

— Шелль! — выкрикнул Гуннар. — Перестань закрываться от меня!

Плечи Шелль опустились, но она все еще отказывалась поворачиваться к нему. Она выхватила из ящика стола футболку и надела ее. — Ты не можешь быть здесь со мной. Не тогда, когда Арен ждет, когда ты оступишься.

Это было больше, чем Гуннар мог принять.

— Я веду свой род от королей! — в его голосе звучала сила Альфа-самца. — Я истинный Альфа стаи Форкбеард. Твои сомнения, твой недостаток веры, женщина, не только неуместны, но и нежелательны.

Шелль повернулась. Глубокая морщина залегла на ее лбу, и боль блестела в ее лесисто-зеленых глазах.

— Я не знаю, чего ты от меня хочешь.

У Гуннара отвисла челюсть. Боги, она его разозлила.

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне! — прокричал он. — Я хочу, чтобы ты доверяла нашей связи.