Неприрученный вампир

Глава 23

— Гуннар будет срать кирпичами, если узнает. Ты ведь понимаешь это, правда?

Шелль встретилась взглядом с Джиллиан через стол. Последние несколько дней она проводила каждую ночь с Гуннаром, прячась в своей спальне, разговаривая, касаясь, поддаваясь их желаниям и насыщая их любопытство. Их связь была сильнее, чем когда-либо, и Шелль начала чувствовать что-то интенсивное и реальное к Гуннару. Чувство вины жгло ее, когда она смотрела в окно на трафик, жужжащий на улице. Сумрак собирался уступить место темноте, и бариста, который смотрел на них с нетерпением, вероятно, был готов начать уборку, чтобы закрыться на ночь. Если бы только это была единственная проблема Шелль. Может, она хотела обменяться…?

Кафе «Старбакс», возможно, и не казалось лучшим местом для секретной встречи, но Шелль серьезно тосковала по карамельному макиато. К тому же, она сомневалась, что кто-то в стае Гуннара будет обыскивать местные кофейни. Особенно те, что в тридцати минутах от их базы.

— Он ничего не узнает, — ответила Джиллиан. Она отпила немного из чашки своего мокко со льдом. — По крайней мере, не от меня.

Шелль была счастлива обнаружить, что хотя бы один член стаи Гуннара не хотел ее убивать. Но если Гуннар узнает, что Джиллиан действовала в за его спиной, чтобы помочь вампирше, то может устроить небольшие правосудие для одной из них.

— Ну, чтобы ты знала, он тоже ничего от меня не услышит.

Джиллиан запала в сердца Шелль. Феминизм ради победы! Это могло быть потому, что Джиллиан не была оборотнем так долго, как другие, но девушка все время раскачивала лодку, меняла культуру, косила старые традиции, чтобы освободить место для новых. Если бы все в стае Гуннара были такими же прогрессивными, как она, Шелль, возможно, чувствовала бы себя более в безопасности со своей связью. Джиллиан могла проложить путь переменам и помочь другим принять Шелль в стаю. Конечно, если все пойдет по плану завтра вечером, любая надежда быть принятым может быть расстреляна в труху.

— Что за суматоха вокруг штаб-квартиры? — спросила Шелль.

Джиллиан усмехнулась.

— Стая неугомонна. Они устали от борьбы за власть между Гуннаром и Ареном.

Теперь, когда они приступили к делу, чувство легкомыслия сдулось, как недельный воздушный шар.

— Арен ублюдок, — заметила Шелль.

Джиллиан скривилась.

— Он активный. Но ты можешь себе представить, каково это, жить тысячу лет вторым номером?

Шелль могла себе представить.

— Так почему же он не уходит? Уйти и создать собственную стаю?

Джиллиан покачала головой.

— Это так не работает. Если Арен уйдет, он будет считаться бродягой. Изгоем. И даже если ему удастся создать стаю, нет никакой гарантии, что он станет Альфой. Наши волки и естественный порядок решают, кто главная собака.

Шелль издала смешок. Главная собака. Когда-нибудь ей придется использовать это на Гуннаре.

— Так он считает, что как номер два, он, естественно, окажется на первом месте, если уберет Гуннера с картины.

— Если ему удастся убить его в бою, да.

Дрожь страха прошла по ней. Мысль о том, что что-то случится с Гуннаром, почти заставила Шелль пересмотреть свои планы. Приклеиться к нему как клей, чтобы ее паре не пришлось сомневаться, что кто-то прикроет его спину. Арен не достоин быть вторым командиром Гуннара. Он был никчемным, узурпирующим куском дерьма, и Шелль собиралась убедиться, что амбиции скользкого ублюдка будут разоблачены.

Хотелось бы, после того, как завтра вечером она доберется до ключа Макалистера.

Она встретила взгляд Джиллиан и спросила:

— Как думаешь, сможет? Лучше Гуннара в драке?

— Он сильный, — Джиллиан, похоже, не хотела идти на уступки. — И он знает, как бороться грязно. Но он не может сравниться с силой Гуннара. Гуннар Альфа не просто так.

Шелль знала эту силу не понаслышке. Она чувствовала изгиб его мышц под кончиками пальцев, чувствовала его силу, когда он отказался позволить ей внушить ему. Гуннар был великолепным мужчиной, достойным уважения своей стаи и, вероятно, даже небольшого страха.

Вера Джиллиан в Гуннара помогла успокоить Шелль. Потребовалось гораздо больше усилий, чем она думала, чтобы сохранить равнодушный фасад. Как будто их связь была чем-то тривиальным. Вместо этого она все больше и больше разогревалась перед Гуннаром каждый раз, когда они были вместе. Его отсутствие прорезало глубокую рощу в ее сердце, это нельзя было исцелить, пока его не было рядом с ней… или в ее постели… опять. Но дело было не только в сексе. Она чувствовала что-то к Гуннару. Что-то реальное и внутреннее, от чего она не могла убежать. Что-то, растущее с каждым днем. И это беспокоило ее больше всего.

Джиллиан повернула голову в сторону. Кривая улыбка изогнула губы, когда она изучала Шелль.

— Мне не нужно уметь читать мысли, чтобы знать, что он что-то значит для тебя.

Шелль отхлебнула из чашки.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Конечно, — поддразнила Джиллиан. — Он тебе нравится.

— Конечно, он мне нравится, — Шелль взмахнула рукой, будто отбросив наблюдение Джиллиан в сторону. — Мы связаны.

Джиллиан нахмурилась.

— Связаны?

Твою ж мать. Мать твою.

— Мы — пара. Так что да, он мне нравится. Было бы довольно неловко, если бы нет.

— Ты хочешь сказать, что беспокоишься о нем? — спросила Джиллиан.

Ха.

— А ты?

— Я верю в своего Альфу.

Ответ Джиллиан резанул Шелль. Она была неверующей? Неспособной доверять? Была ли она настолько эгоистична, настолько сосредоточена на себе, что замерла, несмотря на возвращение своей души? Может, она всегда была такой. Возможно, ее стремление и амбиции были всем, что у нее было.

— Ты беспокоишься о Гуннаре? — Джиллиан остановила Шелль непостижимым взглядом. — Или ты беспокоишься о том, что произойдет, когда он узнает, что ты задумала?

И то, и то. Гуннар так много говорил, что он не хотел, чтобы Шелль оказывалась рядом с крепостью Сортиари. И он дал понять громко и ясно, что абсолютно не хочет, чтобы она продолжала свои поиски оставшихся двух частей Александрийского ключа.

— Разве тебя не беспокоит то же самое? — спросила Шелль. Джиллиан откинулась на спинку стула, поджав губы. — Мы обе знаем, что Гуннара разорвет, когда узнает. Какая тебе от этого польза? Зачем помогать мне, если ты рискуешь гневом своего Альфы?

Джиллиан медленно вздохнула.

— Я хочу того, чего хочешь и ты, в большей или меньшей степени.

— Ответы на мои причудливые истоки? — рискнула Шелль.

— Нет, — Джиллиан нежно рассмеялась. — Я хочу знать, есть ли Лекарство.

— От чего?

Джиллиан сделала еще глоток через соломинку.

— От Ликантропии.

Шелль откинулась на спинку стула. Она хотела узнать больше о магии Гроба Сета. Она хотела узнать больше о том, что может делать и может ли когда-нибудь стать опасной для своих близких. Но никогда она хотела изменить все это. Она никогда не хотела быть вампиром.

— Ты хочешь изменить то, что случилось с тобой?

— Не со мной, — выражение лица Джиллиан стало грустным. — Я была оборотнем на протяжении десятилетий. У меня есть друг, которого я люблю. Семья. Но могут быть и другие, кто не хочет этого. Если бы мы могли обратить его до их первого перехода, до того, как волк захватит власть, тогда, по крайней мере, был бы вариант для тех, кто этого желал.

— Я никогда не была человеком, — заметила Шелль. — Погружение в этот мир, должно быть, шокирует.

— Это еще мягко сказано.

— Гуннар рассказал мне о своем переходе, — Шелль отвела взгляд и понизила голос. — Знаю, как это было тяжело для всех вас.

— Это отстой, — сказала Джиллиан. Она слегка улыбнулась Шелль. — Но становится легче, когда мы учимся сосуществовать с нашими волками. Хотя это не совсем легко. Я слышала, что перевертыши могут менять свои человеческие и животные формами, не чувствуя боли. Счастливчики.

Шелль засмеялась.

— Значит, мы обе в поисках знаний. Мне кажется, это благородный поиск.

— Чертовски благородно, — Джиллиан протянула кулак, и Шелль стукнула по нему. — Хорошо, тогда давай перейдем к делу. — Она достала из сумки небольшой набор чертежей и разложила их на столе. — Я получила это от управления городского планирования и зонирования. Макалистер купил место пару лет назад. Там было довольно много нового строительства, но главное здание не менялось. Я предполагаю, что все улучшения связаны с безопасностью, поэтому тебе придется приготовиться пролезть через обручи. У Гуннара лучшая система безопасности, которую можно купить за деньги. Включая стаю территориальных оборотней, чтобы охранять это место. Мы должны предположить, что у Макалистера система еще лучше.

Шелль наклонился над столом, чтобы изучить чертежи. Хей, она могла использовать кого-то вроде Джиллиан давным-давно! Вместе они собрали бы бесценную коллекцию реликвий и эзотерических знаний. Сила, с которой нужно считаться. Жаль, что ей пришлось держать их союз в секрете. Если Гуннар узнает, во что она втянула Джиллиан, он никогда ее не простит.

Черт, даже без участия Джиллиан он мог не простить ее. Шелль надеялась, что у Гуннара было немного доверия и веры, о которой Джиллиан упоминала ранее. В противном случае, Шелль могла потерять единственное, без чего не могла бы жить.

— Хорошо, — сказала Шелль на вдохе. — Давай начнем это шоу.

— Хорошая идея, — ответила Джиллиан. — Луна вот-вот взойдет, и мне нужно вернуться домой.

Время не могло быть более подходящим. Шелль просто надеялась, что Гуннар сможет понять, что она делает то, что должна. Если нет, она может получить знания, которые искала, но в процессе потеряет одну вещь, без которой не думала, что сможет жить.

— Где Джиллиан? — Гуннар не собирался тратить ни секунды, чтобы узнать, что она снова делала в доме Шелль. Он заметил ее машину, когда выходил из коттеджа Шелль сразу после захода солнца. Эти двое стали слишком общительными для спокойствия Гуннара. Они что-то замышляли.

Свен пожал плечами.

— Сказала, что ей нужно бежать по делам.

— Мне нужно с ней поговорить.

— Зачем? — глаза Свена сузились, ноздри вспыхнули. — Что происходит?

Гуннар ощетинился, когда Арен вошел в комнату. Он не хотел говорить об этом при мужчине.

— Мы все еще работаем по инвентаризации в хранилище, и я хочу проверить пару вещей с ней.

— Ты уверен, что это единственная причина? — волк Гуннара издал низкий рык, когда Арен стал участвовать в разговоре. — Вы больше ничего не обсуждаете?

Взгляд Гуннара скользнул к его заму.

— Что еще, по-твоему, мне нужно с ней обсудить?

Арен допустил ухмылку.

— Личность нашего вампира-вора, может быть?

У Свена широко раскрылись глаза. Его запах изменился на глубокий мускус, который заставил волка Гуннара защищаться. Неважно, что агрессия мужчины не была направлена на него. Сегодня было полнолуние. Все были на грани срыва.

— Откуда она знает? — Свен сделал шаг вперед, и Гуннар приложил ладонь к груди мужчины, чтобы удержать того на месте. — На что ты намекаешь, Арен?

Это превосходство было заменено невинностью, которая заставила зубы Гуннара чесаться.

— Я ни на что не намекаю. Она поехала в Лос-Анджелес вчера днем, вот и все.

Свен сделал рывок вперед.

— Бля, что сделала? Я езжу в Лос-Анджелес все это время. Не значит, что я тусуюсь с вампирами.

— Достаточно, — это слово резонировало силой, и Арен и Свен успокоились. Они опустили глаза в присутствии Гуннара. Он устал от слепых предрассудков. Он посмотрел на своего второго и прижал его суровым взглядом. — Скажи мне, Арен, что такого в вампирах, что тебя так взволновало?

— Меня волнуют только те, кто пытается украсть у нас.

Гуннар и Свен переглянулись.

— А ведь ты одержим тем, чтобы помочь берсеркерам их уничтожить.

Взгляд Арена сузился.

— Мне кажется, ты неправильно понял мои намерения, Гуннар.

— Нет, — ленивая улыбка распространилась по губам Гуннара. — Думаю, я все прекрасно понимаю.

— Я присматриваю за стаей, — сказал Арен. — Вот и все.

— И вдруг заинтересовался новыми друзьями, — сказал Свен с отвращением.

— Альянсы, — сказал Арен. — Больше ничего. Климат меняется, и мы не хотим попасть на ту сторону борьбы за власть.

Эта борьба за власть не имела ничего общего со стаей. Но Арен был прав в определенной степени. Теперь, когда Гуннар и Шелль были связаны, это замутило воды их нейтралитета. Возможно, Шелль не была членом ковена Михаила Аристова, но она была вампиром. Любая месть, которую Йен Грегор пытался устроить, повлияла бы на его пару. Решение — выбрать сторону, было принято для Гуннара. Для каждого из них. Но даже без связи пар, чтобы повлиять на его мышление, никогда бы такого не случилось, чтобы Гуннар объединился с жестоким военачальником берсерков.

— Почему Грегор? — Гуннару нужно было знать, почему у Арена такой стояк на берсерков. — Почему не на стороне Хранителей Судьбы? Они более сильный союзник.

Арен изогнул брови в любопытстве.

— Они? Если бы Макалистер был достаточно силен, чтобы удержать свою силу, зачем ему вообще использовать берсерков в качестве мускулов? Подумай об этом, Гуннар. Грегор и его люди так долго держали Сортиари на вершине пищевой цепи.

Эту возможность не нужно было сбрасывать со счетов, но было глупо думать, что сила Сортиари не была далеко идущей. Берсерков были сотни, но членов в тайном обществе было Легион. Они были повсюду. Слышали и видели все. Сделать их врагами — значило подписать себе смертный приговор.

— Я не согласен, — он не будет развлекать слепые амбиции Арена ни на секунду. — Планы берсерков о войне приведут лишь к их собственному уничтожению. И пособничество им забронирует нам место рядом с ними.

— Твой страх перед Сортиари — это то, что удерживает их у власти, — сказал Арен с отвращением. — Без этого страха они бессильны.

Дурак. Отсутствие у Арена стратегического ума было еще одной причиной того, что он никогда не будет Альфой. Он хотел рубить и уничтожать своих врагов, не думая о логике.

— Сортиари никогда не обращали на нас внимания, — ответил Гуннар. — Они позволили нам жить в мире на протяжении тысячелетий.

— Но не вампиры, — сказал Арен.

Гуннар нахмурился.

— И все же, если твои разведданные верны, вампиры будут сражаться вместе с теми, кто их обидел. Что это говорит тебе о том, насколько опасен Грегор, и почему ему нельзя позволять накопить больше власти, чем у него уже есть?

— Это говорит мне, что скоро у него будет власть, — сказал Арен с уверенной ухмылкой. — И что он будет щедр к тем, кто помог ему ее накопить.

Арен был дураком, если думал, что Грегор поделится военными трофеями с кем угодно, кроме своих.

— Эй, ребята… что случилось?

Джиллиан вошла через парадную дверь в фойе. Дверь закрылась за ней, и хотя она старалась сохранять невозмутимое выражение лица, она ничего не могла поделать с чувством вины, которое сияло у нее в глазах. Гуннар сжал челюсти и медленно вздохнул. Запах Шелль льнул к ней. Слабый аромат, замаскированный какими-то духами. Джиллиан была глупа, думая, что сможет скрыть это. Гуннар смог бы узнать запах своей пары, даже если бы Джиллиан приняла душ, а затем искупалась в духах перед возвращением домой.

— Нет, мы обсудим это позже. Тем временем, я запрещаю тебе вступать в союз с Грегором или другими берсерками. Независимо от дел Грегора с Сортиари, мы не будем увлекаться, — ни в коем случае Гуннар не позволит ему продолжать. Если он был недоволен тем, как Гуннар решил править стаей, то мог уйти. Но он больше не будет игнорировать жадность Арена к власти. — Джиллиан, мне нужно поговорить с тобой. Один на один.

Она бросила украдкой взгляд на Свена, прежде чем повернуться к Гуннару.

— Конечно. Нет проблем.

— В моем кабинете? — предложил Гуннар.

Она заставила себя улыбнуться.

— Иду за тобой.

Они вошли в кабинет Гуннара, и он закрыл дверь, но не сел. Это был не очень приятный разговор.

— Я знаю, что ты была с Шелль сегодня вечером, и я хочу знать, что происходит.

— С Шелль?

Джиллиан притворилась невинной, но ее запах выдал ее за секунду. Гуннар посмотрел на нее, как бы говоря: «Давай». Она понимала, лучше не пытаться обмануть его.

Джиллиан медленно вздохнула. Ее запах испортился от страха, а сердцебиение участилось. Ее реакция не удивила Гуннара, его волк неустанно бродил в его сознании. Что бы они ни замышляли, это было нехорошо.

— Расскажи мне все, — сказал Гуннар, стиснув зубы. — И молись о снисхождении.

Гуннар дошел до края. Пришло время вернуть контроль.