Нет розы без шипов

Глава третья

Примерно две недели спустя маркиз Эдерингтон бурей ворвался в свой дом на Пэл-Мэл и, пройдя прямо в библиотеку, швырнул в угол трость. Поспешивший за ним лакей схватил сброшенный плащ и поднял трость с таким невозмутимым видом, будто отвратительное поведение обычно уравновешенного хозяина не было ему в новинку.

Виконт Милтон Филпотс, ближайший друг и наперсник лорда Уайза, удивленно поднял брови, наблюдая эту вспышку гнева у человека, редко бурно выражавшего свое настроение.

— Послушай, старина! Неужели все так страшно? — спросил он.

Готовый предложить сочувствие и совет, лорд Филпотс оторвал свое большое тело от кожаного дивана. При этом ему пришлось убрать с бедра голову огромного ирландского волкодава. Пес жалобно заскулил, выражая недовольство, и проводил грустным взглядом предмет своего обожания.

Мрачный Джефри налил себе бренди, удобно устроился с наполненным до краев хрустальным бокалом в кресле у камина и устремил взгляд на опечаленную собачью морду.

— Знаешь, Милти, ты балуешь собаку. Готов поклясться, что он страдает от любви. Вздор, а ну прочь с этого проклятого дивана!

— Балую! — Лорд Филпотс махнул рукой в сторону животного, распростертого на диване. — Вздор — один из лучших охотничьих псов, созданных Богом. Просто городская жизнь вызывает в нем тоску. Зверь с таким сильным инстинктом убийства должен охотиться, чтобы не потерять чутье.

С фамильярностью давнего друга виконт налил себе полный бокал и вернулся на диван. Собака перекатилась на спину, предложив его вниманию поджарое брюхо, которое великан тут же покорно почесал.

— Инстинкт убийства? — фыркнул Джефри, косясь на виконта и разомлевшего от ласки пса.

— Ну, Джефри, хватит оплакивать моего благородного друга, и объясни, наконец, причину твоего дурного настроения. Опять прекрасная мисс Бартли-Бейкон, как я полагаю?

Джефри снова фыркнул и закинул одну элегантную ногу на другую, разглаживая брюки тонкой изящной рукой.

— Это уже не смешно. По правде, говоря, это стало просто невыносимо. Шэрон так упорно меня добивается, что я не могу больше навестить собственную мать без назойливого присутствия этой жеманной девицы. Говорю тебе, Милти, мисс Шэрон Бартли-Бейкон охотится за титулом, и именно мой она намеревается заполучить, чего бы ей это ни стоило!

— Ты полная противоположность всему свету, Джефри. И единственный из моих знакомых, различивший скверный характер за очаровательным личиком мисс Бартли-Бейкон, — пошутил Милти. — Я точно знаю, что многие хотели бы оказаться сейчас на твоем месте. Может, продашь ее привязанность… — Круглое лицо Милти залилось румянцем, поскольку он осознал двусмысленность своего замечания. — Нет, нехорошо так говорить о даме.

Маркиз нежно посмотрел на друга. Белокурый и светлоглазый лорд Милтон Филпотс был прекрасным спортсменом, неудержимым наездником и охотником, хотя в течение великосветского сезона старательно прятал все это под павлиньими перьями праздного щеголя. Сильный молодой человек с круглым румяным деревенским лицом, мощным, как у медведя, телом и необычайно длинными ногами. Несмотря на ущерб, который он причинял фарфору и стеклу, теснившемуся на хрупких столиках гостиных, виконт был так же ласков, как и обожавший его огромный волкодав.

— Ну, может, ты и прав, только эта леди жестоко испытывает мое терпение, а ведь с начала сезона не прошло и двух месяцев, — процедил сквозь зубы Джефри, возвращаясь к причине своего дурного настроения. — Поскольку мисс Бартли-Бейкон обосновалась на Лестер-стрит, 1, ручаюсь, она втянула мою мать в заговор с целью заполучить мою шкуру. Этого вполне достаточно, чтобы изгнать мужчину на континент. Даже в разгар сезона.

— Джефри, я не очень силен в ухаживании, но, может, мне разыграть спектакль и пустить в ход свое очарование? — великодушно предложил Милтон. — У меня есть необходимый ей титул, а у тебя появится возможность вздохнуть свободнее. Как ты думаешь, ее устроит титул виконтессы?

— Что ж, Милти, внешность у тебя подходящая. Все эти кружева и оборки и высокие красные каблуки… Видишь ли, она обожает светских щеголей, — ласково пошутил Джефри. — И смею сказать, перспектива стать виконтессой вполне может привлечь ее внимание к тебе. Бери ее, если хочешь, ибо мне она точно не нужна.

Тактичное покашливание в дверях привлекло внимание джентльменов к лакею лорда Уайза.

— Да, Деминг? В чем дело?

— Э… там молодая леди, милорд. Я провел ее в заднюю гостиную, — длинный нос лакея неодобрительно подергивался. Благородные леди не посещают джентльменов в их домах. Или эта дама вовсе не благородна, или она потерявшая от любви голову великосветская девица, сбежавшая от строгой маменьки к предмету своих необоснованных страданий. Деминг не мог одобрить ни одну из этих возможностей, ибо лакеи джентльменов покрашены той же краской, что и хозяева. А Деминг гордился тем, что маркиз оберегает свою репутацию и держит свои связи в строгой тайне… и вне дома. Деминг откашлялся и добавил: — Мне кажется, это очень респектабельная юная дама, милорд. Хотя с ней нет горничной… и экипаж внизу не ждет.

— Боже милостивый! Что там еще? — взорвался Джефри. — Мало ей не давать мне покоя на Лестер-стрит, 1, так еще притащилась в мою берлогу! Извини, Милти. Я на минутку, выясню, в чем дело.

Роза Лэм чопорно сидела на диване в задней гостиной дома на Пэл-Мэл. Сняв шляпку, она нервно пригладила дрожащими руками рассыпавшиеся по спине волосы. Когда вошел лорд Уайз, она вскочила и крепко зажмурила покрасневшие глаза, чтобы не смотреть на это прекрасное доброе лицо и не растерять смелость, а потеря смелости привела бы ее к еще большему отчаянию. Вдохнув в легкие побольше воздуха, она громко объявила о своем намерении:

— Милорд Уайз, я пришла, чтобы стать вашей… вашей райской птицей.

После краткого мгновения полной тишины Роза открыла глаза. Маркиз стоял в дверях совершенно неподвижно, изумленно глядя на нее, будто не поверил своим ушам. Хотя Роза не знала точно, чего ожидать от мужчины, которому она предложила самое ценное, что у нее есть, она определенно не ожидала от него потери дара речи. Слезы вдруг хлынули из ее огромных выразительных глаз и покатились по бледным щекам.

Джефри откашлялся. Он видел один выход из создавшегося положения: постараться вежливо выяснить причину столь идиотского заявления. Дитя совершенно очаровательно, и потому мужчина имеет право на полет фантазии.

— Хм-м, понимаю. И чем же вызвано такое неожиданное решение, мисс Лэм?

— Ах, что теперь об этом говорить! — заплакала Роза и плюхнулась на софу, словно ноги отказались служить ей. — Я вам не нужна! Я это прекрасно вижу. Просто я слишком молода, чтобы стать г-г-гувернан-ткой, и я не знаю больше ни одного джентльмена…

Раскаиваясь, что причинил ей такое огорчение, Джефри присел у софы, взяв в ладони ее маленькую ручку.

— Ну-ну, хватит плакать, дитя мое. Давайте начнем сначала, — ласково сказал он. — И объясните мне, чем вызвана такая печаль.

Не успела гостья начать рассказ, как Деминг демонстративно внес в комнату поднос с серебряным чайным сервизом. Он не мог допустить, чтобы коварная девица, явившаяся без матери или дуэньи, скомпрометировала его хозяина. В конце концов, это его долг. Вид рыдающей девушки и маркиза, практически упавшего перед ней на колени, возбудил его любопытство, и он вытаращил глаза. Но вышколенный многолетней службой лакей быстро пришел в себя.

— Гм-м, я взял на себя смелость принести чай для юной леди, милорд.

— Да-да, прекрасная мысль. Спасибо, Деминг, — поблагодарил Джефри, не сводя глаз с заплаканного личика. — Ну, пожалуйста, скажите, мисс Лэм, какое несчастье постигло вас? В чем причина такого отчаяния?

— Я не могу вернуться д-домой. Мой родственник… двоюродный дядя… занял дом. Мой отец умер… От пьянства, если хотите знать ужасную правду… Хотя я думаю, что его убило одиночество. Он никогда раньше… то есть до смерти моей матери…

— Вот, возьмите чай и постарайтесь успокоиться, — предложил Джефри, жестом отсылая Деминга. — Может быть, это отвлечет вас, займет руки, и вы перестанете плакать и заикаться, от чего ваша история станет понятнее.

Роза взяла предложенный чай, но не стала пить, а только крутила чашку по блюдцу, скрежетом фарфора по фарфору еще больше расстраивая и без того натянутые нервы маркиза. Она подняла на него печальные глаза.

— Вы не понимаете, лорд Уайз. Видите ли, я думала, что платья, которые вы заказали… то есть, очевидно, что они для кого-то… кого-то моего размера. Я подумала, может быть, вы примете меня вместо… конечно, я многого не знаю… но я надеялась, что нравлюсь вам чуть-чуть… ну, достаточно, чтобы стать вашей райской птицей, я хочу сказать.

Джефри изумленно покачал головой, выслушав эту невразумительную тираду, встал и отошел от софы.

— Послушайте, мисс Лэм, что такой ребенок, как вы, может знать о подобных вещах? Умоляю, выпейте ваш чай и немедленно возвращайтесь к мадам Говард. Если кто-нибудь увидит вас в моем доме, ваша репутация будет погублена безвозвратно. Райская птица! Ну и идея! Дорогая, я не сплю с детьми!

— Нет! Нет, я не могу вернуться! В том-то и дело. Лафи… мадам Говард умерла сегодня. От воспаления легких. И домовладелец — он знаком с доктором, который лечил ее, — приказал мне выехать к утру. И… и… мне некуда идти! Совсем некуда! — И она снова зарыдала.

— Кому это некуда идти? — раздался бодрый голос.

Лорд Филпотс вошел в гостиную с горящими жадным любопытством глазами и обнаружил рыдающую женщину и Деминга, топчущегося у дверей с выражением явного неодобрения на лице.

Джефри снова жестом приказал Демингу удалиться и попытался преградить дорогу Милтону.

— Милти, мой друг, ты должен извинить нас. Это личное дело, и очень деликатное…

К полному удивлению Джефри, его слова остались без внимания, так как доверчивая мисс Лэм, на которую большой дружелюбный джентльмен с веселыми глазами произвел благоприятное впечатление, тут же повторила свой печальный рассказ. Ее слова и на этот раз были не намного яснее, чем в предыдущий, хотя любезный лорд Филпотс очень старался понять смысл сумбурной истории.

— Должен сказать, что положение действительно неприятное, — признал Милти, когда Роза, наконец, закончила свою душераздирающую повесть.

— Вот именно… я… ну, я подумала о полусвете, — прошептала девушка, снова обращая огромные глаза на маркиза. — И вы были так добры в тот день, и…

— И вы вспомнили обо мне! — изумленно воскликнул Джефри. — За какого же распутного негодяя вы меня принимаете, если думаете, что я соблазняю детей!

Роза вскочила и распрямилась во весь свой маленький рост, топнув ножкой.

— Я не ребенок! То, что я невысокого роста, вовсе не означает… — Она снова топнула. — Я хочу, чтоб вы знали — мне семнадцать лет… и это вовсе не детский возраст!

Мужчины с сомнением смотрели на нее, на ее слишком короткое поношенное тарлатановое платье, на крохотные матерчатые ботиночки. Оба мужчины были ростом в шесть футов и возвышались над девушкой, как башни, заполняя маленькую гостиную. Целый мир отделял двух аристократов в безупречных фраках, замысловатых галстуках и сверкающих сапогах от бедной помощницы модистки.

Роза закусила нижнюю губу маленькими зубками. Принятое решение еще утром казалось таким логичным в ее бедственных обстоятельствах, теперь же она видела все его безумие. Она глубоко восхищалась лордом Уайзом и не возражала против того, чтобы стать его райской птицей, хотя и не совсем понимала все скрытые значения этих слов. Но, может, нельзя было напрямик просить его об этом?

— Послушай, Джефри, семнадцать лет действительно не так уж мало, и девчушка чертовски хороша. Пожалуйста, представь нас… — начал Милтон.

— Милтон Филпотс! — взорвался Джефри, разъяренный неприличным намеком друга.

Роза присела перед Милти в реверансе, как будто маркиз действительно представил их друг другу.

— Рада познакомиться с вами, милорд. Мое имя Роза Лэм… из Сассекса, — объявила она, поднимая на Милти большие глаза.

— Господи! — пробормотал Джефри. — Неужели я единственный нормальный человек в этой комнате? Вдвоем вы меня доконаете. Я это чувствую.

Милти задумчиво постучал пальцем по своим сжатым губам.

— Лэм! Послушайте, вы не дочь моего соседа графа Шенстона? Правда, сам я вряд ли когда-либо отважусь стать помещиком. Непозволительно пренебрегаю своей собственностью, видите ли. Не могу найти надежного управляющего… но я знал графа. Вполне приличный человек…

— Вы знали моего отца? — спросила Роза, не веря своей удаче.

— Ну конечно, знал! Я даже охотился с графом. Как я и сказал, вполне приличный человек, — уточнил Милтон, к превеликому замешательству Джефри. — И прекрасную конюшню содержал.

Джефри нахмурился, затем обошел диван и подошел к другу.

— Ты сказал, что отец этой девушки граф? Шенстон?

— Был. Полагаю, он уже умер. Ну да, граф Шенстон. И кстати, он твой дальний родственник, — проговорил великан так спокойно, как будто его новости давно были всеобщим достоянием. — Очень дальний, конечно. Очень, очень дальний.

— Родственник! — хором воскликнули Джефри и Роза.

— Ну да. Именно так. Я уверен, — сказал Милтон, весело переводя взгляд с Джефри на Розу, затем лицо его озарилось. — Послушай, старина, это может быть твоим спасением.

Джефри заморгал и сурово уставился на друга. Он был совершенно сбит с толку, и растерянность его все усиливалась.

— Прошу прощения, лорд Филпотс, но мне кажется, что вы совершенно потеряли разум. У меня нет ни малейшего интереса к тому, что вы собираетесь сказать.

Джефри зашагал по комнате: четыре шага от дивана до двери, четыре шага обратно.

— Мало того, что юная девица — моложе просто некуда! — водворяется в моей гостиной и объявляет о намерении стать моей райской птицей — ну и словечки! — так ты теперь говоришь, что она моя родственница и дочь графа? И, будучи ее родственником и тоже аристократом, я оказываюсь вдвойне ответственным за ее сомнительное благополучие, хочу я этого или нет. И все началось с одной злополучной поездки к чертовой модистке! — В конце тирады голос Джефри сорвался на крик.

Лорд Филпотс нерешительно попытался потрепать друга по плечу. Маркиз, обычно такой невозмутимый, вышел из себя, потерял самообладание и выказал все признаки несдержанности. Но этот факт, казалось, совершенно не встревожил его давнего друга. Напротив, из состояния благодушия Милти перешел к беспардонному веселью. От смеха он еще удерживался, но не мог согнать с лица расплывавшуюся все шире и шире усмешку, что мало способствовало облегчению тревоги маркиза и очень усиливало его дурное настроение.

— О, полно, Джефри. Сейчас ты поймешь…

— Что пойму, Филпотс? Немедленно выкладывай, а не то я…

— Спокойно, старина. Я говорю о проблеме, которую мы обсуждали перед появлением на сцене этой восхитительной юной леди. Твоя матушка настойчиво пытается тебя женить — и не позже конца года — и выбрала в качестве кандидатки настоящую змею, а ты, наоборот, желаешь мирно и спокойно продолжать жить, как заведено. Что сможет лучше обеспечить тебе мир и спокойствие, чем объявление о помолвке с другой леди?

Джефри посмотрел на Милтона так, будто тот и вправду свихнулся, затем покачал головой, сдаваясь.

— Не могу уследить за ходом твоей мысли, Милти. Объявить о помолвке. Ну ладно, допустим. Но какое это имеет отношение… к данной ситуации? — Он махнул рукой в сторону Розы, которая, как и он, явно потеряла нить разговора.

— Посмотри на дело с другой стороны, — спокойно объяснил Милти. — Вот персонаж — юная, впечатлительная, нуждающаяся в поддержке и крыше над головой девушка, к тому же еще и твоя родственница. Леди Роза. Загляни в настольную книгу своей матери, украшающую библиотеку на Лестер-стрит, 1. Там ты найдешь все сведения о своей родне. Уайзы, Ливены, Лэрды, Сьюэллы, Лэмы, если память мне не изменяет, а это случается крайне редко.

— Сьюэлл! Элмо Сьюэлл — мой двоюродный дядя! — воскликнула Роза; ее передернуло от одной мысли об этом человеке. — Три года назад, после папиной смерти, он унаследовал титул и наш дом… Документов сохранилось очень мало, из-за пожара в аббатстве. Почти все сгорело, видите ли. И его признали наследником, а меня отдали на его попечение. Но… — она снова вздрогнула, — я сбежала.

— Да, не удивляюсь, — согласился Милтон, нежно гладя ее плечо. — У вас не было другого выхода, дорогая. Я слышал, что этот человек — прохвост. Большой любитель соблазнять юных девушек, если вы позволите мне так выразиться.

Указав Розе на кресло и опустившись на диван, Джефри внимательно смотрел на своих гостей. Он не ожидал ничего путного от побасенок Милтона, но, во всяком случае, обрадовался тому, что из глаз девушки исчезли слезы.

— Гм-м-м… — громко откашлявшись, Джефри напомнил другу, что пора продолжать, час уже был поздний, а дело не двигалось.

— Ах да, на чем же это я остановился? Так вот, что может быть лучше, чем объявить о твоей помолвке с вновь обретенной и совершенно очаровательной, позвольте добавить, — он поклонился Розе, — родственницей? Мама, в конце концов, смягчится, а мисс Бартли-Бейкон, разозлившись, бросится искать себе титул в другом месте. А ты получишь свой душевный покой.

— Душевный покой? Душевный покой, говоришь? А что будет с этой юной леди, которой я теперь обещан? Неужели ты забыл о ней? — спросил Джефри, указывая на Розу. Он не знал, смеяться ли ему или сердиться, не решил даже, следует ли вернуться к первоначальной проблеме или удовлетворить свое любопытство и дослушать занимательную историю друга-шута.

— Ну, конечно, посели ее в доме твоей матушки. Матери это обожают, Джефри. Пусть леди Уайз подготовит леди Розу к выходу в свет, соответственно ее оденет…

Роза ухватила суть идеи лорда Филпотса и прервала его восклицанием:

— О, у меня есть полный гардероб модной одежды… ну, почти полный гардероб… он еще немного не дошит… то есть я думаю, что могла бы использовать его… — Роза умолкла, неожиданно вспомнив, что все те платья, вообще-то, предназначаются другой девушке. Девушке, в которую маркиз, вполне вероятно, влюблен. Эта мысль сильно ее расстроила. Она не хотела, чтобы маркиз был влюблен в другую.

— …и представит ее обществу, — закончил Милти, как будто Роза и не встревала в разговор. — Матери это любят. Тебе придется только сопровождать ее на несколько светских приемов. Некоторое время поиграете в эту игру, а потом тихонько разорвете помолвку. Или, черт побери, женись на девочке. Она очень мила, и, естественно, она станет старше. Это не худший вариант. Так или иначе, когда-нибудь все равно придется жениться.

Джефри изумленно поднял брови, затем задумчиво свел их к переносице. Наклонившись вперед, он длинным пальцем поднял подбородок Розы и повернул к себе ее лицо. В ее выразительных глазах читалась тревога и неуверенность, как будто она еще не понимала, во что ее вовлекают.

— Интересно, — подумал вслух Джефри, — устроит ли это всех затронутых лиц? — Затем, как будто мгновенно приняв решение, произнес: — Пожалуйста, оставьте нас, лорд Филпотс.

— Что?.. — начал было Милти, и тут же осекся. Хотя он сам придумал изумительный план, разрешавший обе проблемы Джефри, ему и в голову не могло прийти, что надменный маркиз воспримет его слова всерьез. Ну конечно, затея не самая умная и решительно не в духе Джефри. — Здорово же напугала тебя мисс Бартли-Бейкон, гораздо больше, чем я себе представлял. Может, следует обдумать все получше?

— Оставьте нас, лорд Филпотс, — повторил Джефри более твердо.

Виконт взглянул на Розу и подмигнул ей, как человек, начавший какое-то дело и потерявший над ним контроль.

— Джефри, она такая крохотная. Пожалуйста, будь поласковее…

— Буду, буду, — нетерпеливо сказал Джефри. Вскочив с дивана, он вытолкал своего большого друга из комнаты и решительно закрыл дверь. Вернувшись к Розе, он постарался объяснить ей, в чем дело: — Не знаю, как много вы поняли из этого бреда, дорогая леди Роза, но так случилось, что мне тридцать лет, и все матроны, включая мою собственную мать, решили, что в этом году я обязан непременно обзавестись женой. Поймите меня! Я совершенно не хочу жениться, на что этим энергичным дамам абсолютно наплевать. Говорю вам, я в осаде со всех сторон. Они все время суют мне под нос своих дочек. Это очень неловкое положение, и, похоже, что единственный выход — сдаться и жениться. Верьте мне, я серьезно обдумал этот вопрос. Когда я действительно решусь жениться, то предпочту остаться свободным в своих действиях, и моя жена, безусловно, при щедром содержании, будет предоставлена своим собственным капризам. То есть я считаю наилучшим выходом для себя своего рода фиктивный брак. С другой стороны, вы… э… леди Роза, также нуждаетесь в разрешении своей столь же неприятной проблемы.

Роза опустила глаза. Сравнение голодной смерти на улице с преследованием энергичных мамаш с дочерьми на выданье показалось ей несколько странным.

— Мне кажется, обстоятельства вовсе не равны… — начала она.

Джефри снова зашагал по комнате, пропустив мимо ушей ее замечание.

— Если лорд Филпотс прав, а я должен признать, что у него прекрасная память на такие сведения, вы дальняя моя родственница и леди. Поскольку мне необходима жена, пусть даже временная, мы могли бы помочь друг другу.

— А как же мисс Бартли-Бейкон? Если я правильно поняла лорда Филпотса, ваша матушка выбрала ее… — Роза запнулась, содрогнувшись от мысли о мести ведьмы, когда та узнает, что бедная помощница модистки украла из-под ее высоко задранного носа главный приз сезона.

Лицо Джефри стало суровым, он свирепо посмотрел на Розу.

— Я не желаю жениться на девице, которую интересует только мой титул, — он присел перед Розой на корточки и взял ее маленькие ручки в свои большие ладони. Его голос смягчился, он улыбнулся ей, сверкнув ямочкой на щеке. — Видите ли, я не принуждаю вас. Вы вполне можете сказать мне «нет». Я помогу вам в любом случае. Вы не окажетесь на улице. Но… не хотите ли вы стать моей женой? По крайней мере, объявить помолвку?

Роза посмотрела на свои руки, утонувшие в его теплых ладонях, и неожиданно осознала, что если упустит этот шанс, то навечно затеряется на обочинах лондонского общества. Она подняла взгляд на прекрасное лицо, на глаза, пристально следящие за ней, и с трудом подавила вздох. Да, она очень хотела бы стать его женой. Во всех смыслах этого слова. Но он предлагает не это. Он предлагает возможность остаться в обществе, в котором она родилась. Но, может быть, когда-нибудь маркиз начнет хоть немного любить ее. И более странные вещи случаются в жизни, не так ли?

Роза постаралась заглушить внутренний голос, напоминавший, что это лишь временный выход и на самом деле она никогда не станет настоящей женой лорда Уайза. Ему вообще не нужна жена! И сколько бы раз он ни сопровождал ее на балы и приемы, сколько бы раз ни улыбался ей этой чудесной улыбкой, он никогда в нее не влюбится. Ее практичный ум ясно понимал это, но романтичная натура подсказывала, что всегда есть возможность чуда. Если только она не упустит этот шанс.

Она улыбнулась ему отчаянной улыбкой, и смело ответила:

— Я хочу этого больше всего на свете. Но что скажет ваша матушка?

Джефри пожал плечами, как будто его это совершенно не тревожило.

— Насколько я знаю свою мать, она скажет очень многое. Но она примет вас под свое крыло и будет оберегать, как оберегает все маленькие, беспомощные существа. Объявление о помолвке, несомненно, явится потрясающим сюрпризом для очень многих, но я думаю, что мы оба выгадаем. Предлагаю объявить о бракосочетании как можно скорее.

— Как хотите, — прошептала Роза.

— Хорошо, — Джефри погладил ее руку. — А теперь сообщим наши новости Милти. Наверняка он сейчас стоит на коленях, прижимая ухо к замочной скважине, и выглядит очень глупо.

Маркиз распахнул дверь, и Роза хихикнула, поскольку лорд Филпотс хотя и стоял совершенно прямо… но улыбался во весь рот. Озабоченный Деминг выглядывал из-за его плеча.

— Решил, что торжество вполне уместно, — весело объявил Милти, отходя в сторону, и Деминг внес поднос с бутылкой охлажденного шампанского и тремя высокими хрустальными бокалами. Милти бесцеремонно прошествовал мимо ошеломленного маркиза, уселся напротив Розы и от чистого сердца поздравил ее.