Невеста горца. Долг перед кланом

Глава 18

Проходит несколько дней. Асад почти не бывает дома. Он уезжает рано утром, когда я еще в полусне, и возвращается ближе к вечеру – уставший, сосредоточенный, с запахом пыли, дороги и кофе.

Иногда мы ужинаем тихо, каждый в своих мыслях или телефоне, иногда его нет даже к столу – он заходит к себе в кабинет, закрывает дверь и исчезает до ночи. Но все равно он приходит домой. Каждую ночь. И это странным образом успокаивает.

Я держусь подальше от дома дяди Чингиза. Они не приглашали, а я не стремлюсь навестить родственников, да и слишком боюсь снова наткнуться на Латифу. Даже мысли о ней вызывают у меня напряжение. Там я заключенная. Здесь же мне хоть как-то дышится, да и с сестрами Асада я подружилась, мы весело проводим время втроем, вместе делаем домашние дела, готовим по очереди.

Один из дней я провожу на веранде, разговаривая с мамой по телефону. Она уже вернулась из отпуска, немного загорела, звучит бодро. Мы разговариваем долго – про ерунду, про еду, про соседей. Я говорю, что скучаю. Она говорит, что тоже.

Новость о моей быстрой свадьбе она приняла на удивление легко.

– Но ведь там тебе лучше, чем в доме дяди? – прозвучал от нее закономерный вопрос, когда я пожаловалась, что никогда не думала, будто за меня кто-то может выбрать мне мужа и они с папой меня к такому не готовили.

Ее «практичность» меня бесит, я хочу немного эмпатии, хочу чтобы мама просто немного меня пожалела, но она начинает апеллировать фактами и я затыкаюсь, поняв, что капризным ребенком мне больше не быть. Да и раньше, это папа был тем, кому я могла поныть и поклянчить. С мамой отношения другие, она «чуши» не терпит, даже если эта «чушь» для меня сродни трагедии.

Я ее все же простила, наверное. Обиды осталось много – но мама есть мама. Я безумно скучаю по ней и хочу ее увидеть. Хочу вернуться туда, где я была просто любимой дочкой, а не чьей-то племянницей и женой. И хотя мне сложно решиться поднять эту тему, но я хочу поговорить, наконец, с Асадом, о возможности моего общения с матерью.

Вечером мы ужинаем вместе всей семьей: Аниса, Амира, я и Асад. За столом тихо, по-семейному. Амира, обычно самая болтливая из нас, сегодня не в духе, да и остальные молчат. Все как обычно. Но когда Асад встает из-за стола и поднимается наверх переодеться, я тоже поднимаюсь вслед за ним, оставив девочек разбираться с посудой.

Когда я захожу в спальню, он уже наполовину расстегнул пуговицы на рубашке. Асад смотрит через плечо и заметив меня приподнимает брови, но ничего не говорит и продолжает раздеваться.

– Асад… – нервно скомкав в руках ткань платья, облизываю губы, не решаясь спросить.

– Что-то случилось? – спрашивает он.

– Я хотела поговорить.

Он бросает рубашку на кресло и поворачивается ко мне.

– Слушаю.

– Я… – я делаю вдох. – Я скучаю по маме. Очень. Хотела попросить – может, можно было бы поехать домой? На пару дней. Просто… увидеть ее. Побыть там немного.

Он смотрит внимательно. Лицо спокойное, но в глазах – привычная тень настороженности. Он не торопится с ответом и это заставляет мое сердце биться громче.

– Одну тебя я не отпущу, – говорит он наконец. – Это небезопасно.

– Но? – переспрашиваю я с надеждой.

– Я могу взять несколько выходных в следующем месяце и мы поедем вместе. Или, если хочешь раньше – пусть она приедет сюда. На территорию Чингиз ее не пустит, но она может остановиться в городе. В нашей квартире.

Я не сразу понимаю, что он только что сказал. Просто смотрю. Молчу. А потом – выдыхаю, как будто задерживала воздух в легких весь день.

– Ты серьезно?

Он чуть приподнимает бровь.

– Да.

– Ты правда не против, чтобы я с ней виделась?

– Мина, ты не пленница здесь и я не твой надзиратель. Конечно, ты можешь видеться со своей матерью.

И в этот момент я не выдерживаю.

– Спасибо, – шепчу срывающимся голосом. – Спасибо, спасибо, спасибо!

Я бросаюсь к нему, обнимаю за шею, прячу лицо у него на груди. Мне хочется плакать. Или смеяться. Или просто зацеловать его за эти слова.

Я чувствую, как он сначала замирает, как его тело напрягается, и уже собираюсь отстраниться, но он перехватывает меня за талию, притягивая к себе.

– Не торопись, – шепчет Асад, и его голос звучит уже иначе. Глубже. Теплее.

Он наклоняется и впервые целует меня не в качестве прелюдии. Не ночью, не в постели, а просто… потому что захотел.

Его губы крепкие, горячие, вкус кофе все еще ощущается. Я отвечаю, медленно, но с восхитительной дрожью внутри. Потому что этот поцелуй – другой. Он не страстный, не жадный, просто нежная ласка, как выражение привязанности, поддержки. И когда наши губы разъединяются, Асад не тащит меня в постель, не раздевает, а просто прижимает к своей груди и обнимает, давая несколько долгих секунд в своих успокаивающих объятиях, прежде чем отстраниться и пойти в ванную.

– Я в душ, Мина, день был долгий.

Я смотрю ему вслед с глупой улыбкой на лице. Потому что с каждым днем я все больше влюбляюсь в него, все лучше узнаю его, как совсем не такого сурового человека, вроде дяди Чингиза, которым считала его поначалу. А что самое важное – с каждым днем моя надежда на то, что этот брак будет счастливым для нас обоих, становится все больше и больше.

***

Мама не может приехать.

Мы разговариваем вечером по видеозвонку и, хотя ее голос звучит устало, я вижу по выражению лица, как она взволнована возможностью увидеться.

– Я только устроилась на эту работу, Мина, – вздыхает она. – Если попрошу отгулы вот так сразу, меня точно не поймут. Но я жду тебя. Очень-очень жду, дочь. Когда ты сможешь – просто приезжай.

– Асад сказал, что через месяц у него появится несколько свободных дней. Мы приедем вместе.

– Тогда я буду считать дни. Люблю тебя.

– И я тебя.

После разговора с ней остается что-то теплое… но все же колючее внутри. Я скучаю. И мне одиноко, даже в доме, где я теперь вроде как своя. Возможно, это связано с тем, что мой муж замечает меня только ночью, но я это так не оставлю и не смирюсь.

Следующие дни проходят в ожидании.

Я стараюсь быть мягче, спокойнее. Пытаюсь вызывать у Асада интерес – задаю вопросы, жду его вечерами, готовлю то, что он любит. Даже его сестры замечают мои усилия и пытаются помочь мне, оставляя нас наедине при любом удобном случае, но он по-прежнему возвращается поздно. Срывает пиджак, моет руки, ужинает молча и уходит в кабинет. Амира говорит, что слышала, будто дядя Чингиз всех сейчас гоняет из-за каких-то проблем, так что я утешаю себя тем, что Асад, видимо, не всегда так занят. Наступит еще наше время.

Однажды вечером, за ужином, он говорит кое-что интересное, что поднимает настроение всем.

– Через неделю открытие нового ресторана моего друга из университета. Он прислал приглашение, мы туда обязательно пойдем.

– Мы? – спрашивает Аниса.

– Да, мы все, – уточняет он. – И Амира, и ты. Мина – само собой.

– О-о-о, – протягивает Амира. – Это звучит как повод для нового платья!

– А у меня есть платье, которое я еще не успела выгулять! – с энтузиазмом улыбается Аниса.

Я молчу, но внутри уже знаю, что надену. То самое вечернее платье, которое стоило мне бесконечных примерок и переделок, потому что Латифе не понравилось с первого раза, как на мне села юбка. Оно шикарное, бархатное, цвета ночного неба, с легким шлейфом и открытой линией плеч. Слишком нарядное, чтобы у меня был повод надеть его до этого события, но судя по взволнованному обсуждению Амиры и Анисы, такие мероприятия всегда оказываются роскошными и собирают много местных звезд и знаменитостей. Я уже предвкушаю этот вечер.

***

Когда однажды вечером Асад за ужином говорит, что мы пойдем на открытие ресторана его друга, за столом повисает секунда молчания.

А потом – взрыв женского восторга.

– Мы все? – переспрашивает Амира, отставляя чашку.

– Все, – кивает Асад. – И ты, и Аниса, и Мина. Его жена настаивала, чтобы я пришел с семьей. Он открыл новый ресторан, вложил много. Это будет громкое событие.

– Значит, нужно выглядеть сногсшибательно, – протягивает Аниса, уже мысленно в примерочной. – У меня есть бледно-зеленое платье из шелка со стразами! Я так давно хотела в нем куда-нибудь пойти!

– А мне нужно что-то новое! – в панике округляет глаза Амира. – Асад, почему ты пораньше не предупредил? Теперь придется искать, сломя голову!

Асад усмехается краем губ, отпивает чай и смотрит на меня.

– А что у тебя?

Я встречаю его взгляд с улыбкой на лице.

– Думаю, надену одно из платьев, которые шили по настоянию Латифы. Темно-синее, из бархата. Еще ни разу не выгуляла его.

Он кивает.

– Отлично.

***

Мы приезжаем к ресторану чуть позже шести.

Здание – стеклянная витрина с золотыми буквами, подсвеченными теплым светом. Снаружи толпа гостей, мужчины в костюмах, женщины в платьях, у каждой третьей – телефон снимает без передышки, у каждой пятой – блог или канал.

Внутри все как из глянца: бело-золотой интерьер, живые орхидеи, бар из черного стекла, осветительные кольца под потолком.

На сцене поют звезды эстрады с небольшими перерывами. Гремит смех, пахнет умопомрачительно, а еда – выше всяких похвал. По крайней мере, на вид.

Мы входим вместе. Я чувствую на себе взгляды – и не только из-за платья. Синее бархатное платье с шлейфом и квадратным вырезом сидит на мне, как влитое. Я чувствую себя королевой в нем. Асад идет такой же красивый, собранный, сдержанный. Я в его тени, но рядом с ним. И это странно приятно – знать, что это мое законное место – быть всегда по правую руку от него.

– Потрясающе выглядишь, – шепчет Амира, сжав мою руку. – Он тоже заметил, не думай, что нет.

– Как ты это поняла?

– Он трижды посмотрел на тебя за последние две минуты. Для Асада это уже почти романтическое признание.

Я тихо усмехаюсь. Спасибо и на том, комплимента от него я так и не дождалась.

Мы подходим к хозяину ресторана – Алибеку. Высокий, ухоженный, лет тридцати пяти, в дорогом темно-синем костюме. Его улыбка широкая и открытая.

– Асад! – Он обнимает его, похлопывая по спине. – Ты пришел! И с семьей! Рад безумно. Спасибо, брат.

– Поздравляю, – спокойно отвечает Асад. – Все выглядит идеально.

– Ты же знаешь – я иначе не умею. – Он поворачивается ко мне. – А это твоя жена?

– Да, это Мина, – говорит Асад и в его голосе мне чудится гордость, когда он представляет меня.

– Приятно познакомиться, Мина, – говорит Алибек. – Хорошо, что вы все вместе пришли. Я и сестер твоих не узнал, Асад, как они выросли!

– Спасибо за приглашение, – улыбаюсь я. – У вас потрясающий ресторан.

Рядом с ним стоит его жена, терпеливо ожидая, когда ей дадут вставить слово. Она стройная, с яркой помадой, соответствующей алому цвету ее наряда, и кольцами на всех пальцах. Улыбка мягкая, но в глазах – живой интерес.

– Я Алия, – говорит она. – Очень приятно. Так рада, что вы пришли.

– Спасибо, я еще не была на таких масштабных мероприятиях.

– Вы недавно поженились, да?

Я киваю.

– Почти месяц.

– Очень жаль, что не было большой свадьбы, – говорит она с легким вздохом. – Я всегда мечтала попасть на торжество у Ардашевых. У вашей семьи такие шикарные праздники. Пышно, с размахом… – Она склоняет голову. – Почему вы решили все так тихо?

Я чуть улыбаюсь, скрывая напряжение.

– Просто… не хотели большого праздника, сделали все скромно в кругу семьи.

– Удивительно. Асад ведь теперь правая рука Чингиза, странно, что его так обделили. – с нарочитым недоумением говорит она и я понимаю, что это явный укол, но решаю притвориться дурочкой.

– Это было обоюдное решение, – говорю невинно, щипая за палец покрасневшую от возмущения и явно собирающуюся начать спорить Анису.

К счастью, с хозяином вечера многие хотят поговорить и мы быстро отходим от них.

***

Пока мы возвращаемся за стол, я краем глаза ловлю взгляд Асада. Он стоит чуть в стороне и разговаривает с кем-то. Но я вижу – он смотрит на меня. Долго, внимательно. Я не знаю, слышал ли он нашу беседу c Алией, потому что мы немного отошли в сторонку от мужчин, но мне почему-то кажется, что да. И в этом взгляде я вижу одобрение. Что-то, чего раньше не было.

Я сажусь, успокаивая дыхание после разговора с Алией. В голове крутится ее фраза про свадьбы Ардашевых – и тот едва уловимый укор, спрятанный под улыбкой. Я тоже возмущена, но сдерживаю свой гнев лучше все еще пыхтящих, как недовольные ежики, девочек. Но не успеваю глубже все обдумать, как замечаю того, кого никогда больше не хотела бы видеть – Рустама Мусаева.

Он входит в зал в сопровождении жены. Она в эффектном платье из золотистой ткани, волосы заколоты, лицо красиво накрашено. Саида. Та самая. Бывшая невеста Асада. Красавица, черт бы ее побрал! Р-р-р, ненавижу!

Я застываю на месте, почти не дыша.

Рустам смотрит в мою сторону сразу же. Как будто знал, что я здесь. А потом гадко улыбается. Так, будто я – его маленькая тайна, забытая история, и он в любой момент может напомнить о себе.

Он не моргает. Нагло не отводит глаз, а в этой его улыбке все: и вызов, и мнимая победа, и грязь. Саида стоит рядом с ним и сначала ничего не замечает, но потом оборачивается и

следит за его взглядом, увидев меня.

Мгновение – и ее губы чуть сжимаются. Она понимает и ей это явно не нравится. Я быстро отворачиваюсь, будто ничего не было. Глубоко вдыхаю, расправляю юбку. Руки дрожат. Саида садится за соседний стол, спиной ко мне, но я чувствую ее напряжение даже на расстоянии.

Асад пока не замечает или делает вид, что не замечает. Но я чувствую, что ночь только начинается.