Невеста горца. Долг перед кланом

Глава 25

Через три месяца после начала учебного года и моего последнего курса в университете,

я стою в маленькой ванной нашей спальни, упершись ладонями в холодный мрамор раковины. На белой полоске теста, лежащей передо мной, четко видны две яркие розовые черточки. Две. Не одна, а две.

Мир будто замирает на пару секунд. Я моргаю, не веря собственным глазам, и вновь опускаю взгляд на тест. Две полоски. От волнения у меня кружится голова. Я закрываю лицо руками, пытаюсь выровнять дыхание. Боже мой… Неужели это правда? Я беременна.

Мое отражение в зеркале выглядит ошеломленным: широко распахнутые глаза, пылающие щеки. Я осторожно касаюсь пока еще плоского живота ладонью и чувствую, как внутри просыпается тысяча бабочек. У нас будет ребенок… У меня и Асада. Одновременно хочется смеяться и плакать от счастья.

Руки заметно дрожат. Как же сообщить ему? Прямо сейчас? Немедленно? Или подготовить сюрприз? Я сглатываю комок в горле. Мне одновременно радостно и страшно. Конечно, мы говорили о детях, мечтали об этом когда-нибудь… но теперь это реальность. Наступил этот момент, и от осознания на глаза накатывают слезы.

Я выдыхаю и принимаю решение: сегодня же расскажу все Асаду. До его возвращения с работы еще несколько часов. Я машинально выхожу из ванной, чувствуя словно лечу на облаке, и направляюсь в гостиную. В голове хаос: как лучше сообщить? Возможно, устроить небольшой сюрприз, чтобы этот момент запомнился нам навсегда.

Не находя себе места от волнения, я решаю выйти на улицу, чтобы немного проветриться и заодно кое-что купить для сюрприза. Через полчаса я уже брожу по отделу детских товаров в местном магазине. Повсюду крошечные рубашечки, крохотные носочки, милые плюшевые игрушки. Сердце сжимается от нежности: я представляю, что скоро у нас появится свой малыш, такой же крохотный и милый.

Я останавливаюсь перед стендом с пинетками – крошечными вязаными ботиночками нежно-кремового цвета. Они такие маленькие, что умещаются у меня на ладони. Сердце затапливает волна тепла. Эти пинетки будут первым подарком нашему будущему ребенку. И одновременно – сюрпризом для Асада. И пусть это банально, но мне хочется сделать именно этот жест.

Вернувшись домой с заветным пакетиком, я прячу покупку в комоде до вечера. Осталось придумать, как преподнести новость. В голову приходит простая мысль: приготовить особенный ужин и вручить подарок после десерта. Эта идея придает мне сил. Я прошу Анису поужинать сегодня у Амиры, потому что мне нужно кое-что сделать дома, и она легко соглашается.

К вечеру дом наполняется аппетитными ароматами специй и запеченного мяса. Я постоянно бросаю взгляд на часы и чувствую, как сердце то и дело уходит в пятки от близости решающего момента. Наконец щелкает входная дверь – Асад вернулся.

– Мина? – слышу я из прихожей низкий голос Асада.

В следующую секунду его высокий силуэт появляется на пороге кухни. Он снимает пиджак, и на его лице сначала заметна усталость дня, но тут же она сменяется удивлением.

– Пахнет потрясающе. Какой сегодня праздник?

– Никакого праздника, – ответственно заявляю я, хотя голос чуть дрожит от волнения. Стараюсь улыбнуться естественно. – Просто подумала, что мы давно не ужинали вместе спокойно. Вот и решила сделать тебе сюрприз.

Асад подходит ближе и мягко обнимает меня, заглядывая в глаза. От его тихого теплого смеха у меня дрожь по коже.

– Ты так старалась… Мне очень приятно, любимая, спасибо, – касается он губами моего лба. – Но признавайся, ты ничего не натворила? А то вдруг ты пытаешься меня подкупить вкусным ужином, еще и Анису отослала?

– Н-нет, что ты, – фыркаю я, слегка шлепнув его по плечу полотенцем. Нервный смешок срывается с губ, но я тут же маскирую его. – Просто захотелось побаловать тебя. Разве жена не может без повода приготовить ужин для любимого мужа?

– Может, конечно, – усмехается Асад, садясь за стол. Его глаза все еще изучающе всматриваются в мое лицо. – Я рад, просто ты сегодня какая-то… взволнованная.

– Нет, все хорошо, – быстро говорю я и отворачиваюсь к плите, чтобы спрятать горящий румянец. – Садись, пока все горячее.

Мы начинаем ужинать. Асад с аппетитом накладывает себе щедрую порцию мяса, пробует и довольно улыбается:

– Вкусно, как всегда. Ты у меня настоящая волшебница на кухне.

Я радостно киваю, но ем сама совсем медленно. В горло будто не лезет – внутри все сжалось от предстоящего разговора. Я замечаю, как муж внимательно на меня смотрит.

– Тебе не нравится? – он кивает на мою почти полную тарелку.

– Нравится, просто задумалась, – отмахиваюсь я и делаю вид, что принялась жевать, хотя вкуса почти не чувствую.

В груди нарастает ощущение, что я вот-вот лопну от напряжения. Асад хмурится, откладывает вилку:

– Мина, с тобой точно все в порядке? Ты какая-то странная сегодня…

Я не выдерживаю и решаю больше не тянуть.

– Есть одна вещь… точнее, новость, – произношу я и нервно сглатываю. – Подожди секунду, пожалуйста.

Я резко встаю из-за стола и выбегаю в гостиную, где спрятала подарок. Руки трясутся, когда я возвращаюсь с маленькой бархатной коробочкой в ладонях. Асад удивленно смотрит на меня, приподняв брови.

– Что там? – недоумевает он, принимая коробочку. – Зачем подарки?

У меня пересыхает во рту. Я молча опускаюсь на стул рядом и киваю на коробочку, предлагая открыть ее. Асад нетерпеливо приподнимает крышку… Его взгляд падает на пинетки, и на несколько секунд он замирает. Я даже слышу, как он перестает дышать.

Он осторожно берет одну крохотную пинетку двумя пальцами, рассматривает, не до конца веря своим глазам. Затем переводит изумленный взгляд на меня. В карих глазах вспыхивает надежда и одновременно страх ошибиться:

– Ты… серьезно? – хрипло шепчет он. – Ты беременна?

У меня на глазах тут же проступают слезы счастья. Я киваю, улыбаясь так широко, что болят щеки.

– Да, любимый. Похоже, что да… Если все будет хорошо, через несколько месяцев у нас будет малыш.

В следующее мгновение Асад вскакивает со стула. Коробочка падает ему под ноги, пинетка вылетает на пол, но он не обращает внимания. Через секунду я уже в его объятиях. Он крепко прижимает меня к себе, смеется, хоть глаза у него блестят подозрительно влажно.

– Мина… – шепчет он мне в волосы дрожащим от эмоций голосом. – Это невероятно. Это самое прекрасное, что могло с нами случиться!

Его радость захлестывает меня. Я тоже смеюсь сквозь слезы. Асад подхватывает меня под поясницу и, забывшись, пытается закружить, но тут же останавливается, вспоминая мое положение.

– Ой, осторожно, – он ставит меня обратно на пол, слегка смущенно улыбаясь. – Я тебя не укачал?

– Все в порядке, – фыркаю я сквозь счастливые слезы, утирая их тыльной стороной ладони.

Я опускаю руку ему на грудь, где бешено колотится его сердце. Он берет мое лицо в ладони и смотрит так нежно, что у меня замирает дыхание.

– Ты только представь… – говорит он тихо, проводя большими пальцами по моим мокрым щекам. – Там, внутри, – он опускает одну руку мне на живот и замирает, будто боясь меня спугнуть, – там наш ребенок. Наш малыш…

В его голосе столько благоговения, что у меня снова наворачиваются слезы. Я прикрываю его ладонь своей.

– Я сама не могу поверить, – шепчу в ответ. – Сегодня утром увидела тест… Сначала решила, что у меня в глазах двоится.

– Моя девочка, – Асад бережно гладит меня по волосам свободной рукой. – Ты как себя чувствуешь? Все хорошо? Ничего не болит?

– Все хорошо, – киваю я, успокаивая его. – Утром чуть-чуть тошнило, но сейчас уже нормально.

Он облегченно выдыхает, но тут же осматривает меня строгим взглядом с головы до ног:

– Ты, наверное, устала сегодня. Столько готовила… Тебе нельзя перенапрягаться. Почему меня не дождалась? Я бы помог.

Я улыбаюсь его заботе. Только Асад может так мгновенно переключиться на режим защитника.

– Асад, я не немощная, – ласково возражаю я. – Все хорошо, правда. К тому же, я хотела тебя порадовать.

– Все равно. Теперь ты под особой охраной, ясно? – нежно, но твердо говорит он и проводит рукой по моей спине. – Никаких тяжелых сумок, никаких сильных нагрузок. Будешь отдыхать и кушать за двоих. Мы с Анисой проследим.

– О боже, – смеюсь я, закатывая глаза. – Началось… Скоро ты обернешь меня в плед и запретишь выходить из дома?

Асад фыркает и делает вид, что задумался.

– Хм, идея, конечно, заманчивая… – поддразнивает он, и я легонько толкаю его локтем в бок.

Муж наклоняется и целует меня – долго, мягко, вкладывая всю любовь, на которую способен. У меня захватывает дух.

Наконец, оторвавшись, он смеется:

– Представляю, как обрадуются Аниса и Амира! Они же с ума сойдут, когда узнают, что станут тетями.

– Думаешь, сказать им сразу? – спрашиваю я.

– Ну, может быть, чуть позже, – чуть подумав, отвечает он. – Когда врач подтвердит и пройдет немного времени… Но удержать этот секрет будет непросто.

Мы оба улыбаемся, словно дети, узнавшие большую тайну. От радости и волнения ужин давно остыл, но нам не до еды. Асад наливает в два бокала сок и торжественно поднимает свой:

– За наше будущее, – говорит он, глядя на меня с такой любовью, что у меня теплеет в груди.

Я чокаюсь с ним своим бокалом.

– За наше будущее, – повторяю я тихо.

Внутри разливается уверенность: будущее теперь действительно будет светлым. У нас будет семья. Настоящая, теплая, любящая семья.

***

Месяцы летят незаметно. К середине беременности мой живот заметно округляется, и Асад ласково называет меня “мой колобочек”, целуя выпирающий живот каждое утро. В доме царит приятная суета: мы собираем детские вещички, составляем списки необходимых покупок, сестры таскают меня по магазинам, выбирая самый мягкий плед и самый симпатичный комбинезон. Даже мама приезжает погостить ненадолго.

Сердце переполнено счастьем: рядом самые близкие люди, и они искренне радуются за нас. А те, кто о нас не заботится…

С семьей дяди Чингиза мы видимся только на редких семейных праздниках, которые нельзя пропустить, и отношения между нами вежливые, но натянутые. Мне от этого только спокойнее, потому что сближаться с ними я не хочу. Эти люди едва ли желали мне добра, особенно тетя Латифа с ее едкими замечаниями и издевками.

За месяц до предполагаемой даты родов мы дружно принимаемся обустраивать детскую комнату. Асад настаивает, чтобы я только наблюдала и не перенапрягалась, поэтому основные работы он берет на себя вместе с сестрами.

Я сижу в кресле у стены и улыбаюсь, глядя, как мои домочадцы суетятся: Аниса ловко орудует валиком, закрашивая стены нежно-лимонной краской, Амира разрисовывает уголки облачками и звездочками, а Асад, нахмурившись, пытается собрать детскую кроватку по прилагаемой инструкции.

– Да кто же придумывает такие замороченные схемы? – ворчит он, разложив вокруг себя десяток винтиков и реек.

– Дай посмотрю, – предлагает Аниса, но Асад упрямо качает головой:

– Нет-нет, я сам разберусь.

Я тихонько смеюсь, видя, как он упорно сверяется с рисунком, переворачивая деталь то так, то эдак. В итоге на помощь ему приходит Амира:

– Мальчики всегда хотят сделать все сами, а потом зовут нас, умных девочек, – подмигивает она мне.

– Ничего я не зову, – бурчит Асад, уже скручивая две детали между собой. – Просто эта штука какая-то неправильная.

Через пару часов комната преобразилась: светлые стены с нарисованными облаками выглядят уютно, кроватка наконец-то собрана и гордо занимает место у окна. Асад вспотел и измазался краской не меньше сестер, но зато сияет от гордости.

Я провожу ладонью по своему округлому животу и чувствую легкий толчок изнутри, словно малыш тоже радуется. В горле встает ком от счастья: как же нашему ребенку повезло – его уже окружают такие любящие папа и тети. В этой комнате скоро будет звучать его смех, и от этой мысли мне становится тепло и радостно.

Поздним вечером мы с Асадом остаемся вдвоем в готовой детской. При мягком свете ночника стены с облаками кажутся сказочными. Я провожу рукой по краю кроватки, представляя, как совсем скоро здесь будет спать наше маленькое чудо. Асад обнимает меня сзади, кладет подбородок мне на макушку.

– Осталось всего ничего, – тихо говорит он. – Мы почти готовы встретить нашего малыша.

Я киваю, прислонившись к нему.

– Имя бы еще выбрать окончательно, – задумчиво произношу я.

Мы перебрали столько вариантов за последние месяцы, но так ни к чему и не пришли.

– Знаешь, мне нравится имя Валид, – делится Асад.

– Валид… Звучит так мужественно, – говорю я.

Мы переглядываемся и улыбаемся друг другу.

– Давай поступим так, – предлагаю я. – Когда он родится, посмотрим на него и решим, подходит ему имя или нет.

Асад смеется:

– Хорошо, мой колобочек. Главное, чтобы он родился здоровым. А имя – не самое важное.

***

До назначенного срока родов еще неделя, я ворочаюсь в постели – живот уже такой большой, что трудно устроиться удобно. Рядом тихо посапывает Асад, обняв во сне подушку вместо меня, потому что теперь мне не до объятий и ему приходится довольствоваться тем, что есть. Я почти задремываю, как вдруг чувствую внутри странный хлопок, и живот каменеет. Меня пронзает тянущая боль.

– Асад… – шепчу я, толкая мужа в плечо. Боль усиливается, и я испуганно хватаюсь за живот.

Он вскакивает мгновенно, будто и не спал вовсе:

– Что? Что cлучилось?

В этот момент я чувствую, как что-то теплое и влажное разливается у меня по ногам. Мои глаза расширяются, страх поселяется в груди.

– По-моему, воды отошли… – выдыхаю я. – Но ведь еще рано!

Асад секунду смотрит на меня, затем на мокрое пятно на простыне, и понимает.

– Не двигайся! – восклицает он и соскакивает с кровати. – Так, все, без паники! Я звоню в скорую…

– Может… – пытаюсь возразить, но тут меня пронзает новая вспышка боли и дыхание спирает.

Асад убегает из комнаты, на ходу говоря по телефону, но возвращается меньше, чем за минуту.

– Скорая едет, Аниса собирает вещи, а я помогу тебе переодеться, – своим самым собранным голосом говорит мой муж, но паника в глазах выдает его с головой.

Он аккуратно снимает с меня пижаму, помогает помыться и вытирает полотенцем. Потом надевает на меня чистое платье и пытается уложить, но я не хочу.

– Мина, пожалуйста…

– Я не могу сейчас сидеть и лежать, Асад! – срываюсь на него из-за боли. – Оставь меня в покое!

Скорая прибывает очень быстро, но мои схватки слишком частые к тому моменту. Я не была готова к такому стремительному процессу родов, в книжках все было описано совсем не так, и мне так больно, что я не соображаю нормально. Хочется лезть на стенку, я расхаживаю из угла в угол и рычу на врача скорой, которая, к счастью, оказывается женщиной, потому что она объявляет, что до роддома мы вероятнее всего не доедем.

Это оказывается последней каплей.

Я безобразно плачу, вцепившись в руку испуганной Анисы, потому что Асад вышел, чтобы меня осмотрели. Я не хочу рожать дома, и тем более не хочу рожать в машине скорой! Почему мой тупой муж сам не отвез меня в роддом, не теряя времени на переодевания? У-у-у, ненавижу этого идиота!

Но времени на жалость к себе, как оказывается, у меня тоже нет. Всего через пятнадцать минут на свет появляется наша с Асадом дочка.

С полом ребенка врач, очевидно, ошиблась.