Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон!

Глава 29. ОБМАН И ШУТКА

Уснуть не удавалось.

Вернувшись из подземелья, я сразу же легла в постель, но сон не шел. Еще бы он шел, если мой мозг сейчас трудился, как цех в разгар рабочего дня.

Заставить его светлость вспомнить все, что он забыл? Не вопрос. Заставить – это я могу. Всеми правдами и неправдами. Знать бы только, что мне для этого нужно.

Я уже пришла к выводу, что воспоминания Дайнари стали приходить ко мне во снах после того, как, пройдя первое испытание, я получила от девочек-русалок свою награду – странное существо цвета розового морского жемчуга, которое проникло внутрь меня и по сей день незаметно во мне находилось.

Судя по всему, именно это существо стало пробуждать во мне память ученицы Орвина Даркина.

И что же Марай мне предлагает? Навестить русалок на одном из семи островов вокруг Кархена и попросить у них еще одну перламутровую зверушку в морской раковине, но уже для его светлости?

Я, конечно, в какой-то степени с ними подружилась, но наведываться в гости меня пока не тянуло. Эти зубастые девочки по-своему очень милы, не спорю, но слишком непредсказуемы и слишком... зубасты, да.

Может, есть какой-то другой способ? Придется поискать, потому что...

Если есть хоть малейший шанс, что возвращение памяти Реолу Кархейскому может прояснить, зачем нужен отбор, почему на острове раз в пять лет собирают невест, то грех не попытаться.

В конце концов, я все-таки уснула, а проснулась оттого, что меня будила Лотти:

- Госпожа, госпожа! Поднимайтесь! Распорядитель отбора изволил созвать всех невест!

«Ах, да, - избавляясь от оков сна, подумала я. – Тильман предупреждал, что спросит у невест, выполнили они задание или вернулись с пустыми руками. Надо решить, что говорить, чтобы не вызвать подозрений. Тильман должен поверить мне, что в прошлом я ничего не сумела найти».

Лотти быстро помогла мне одеться, и, выйдя из комнаты, я направилась в сторону обеденного зала, куда пригласил всех невест на завтрак распорядитель отбора.

По дороге я услышала знакомый голос, который тотчас узнала, и заинтересованная, остановилась. Решив, что ради удовлетворения любопытства стоит нарушить маршрут, не пожалела.

- Говори! Сейчас же говори, гадина, как посмела меня убить! Ну! Чего молчишь?!

Зычный грудной голос, низкий, но все же женский, угрожающе звенел под сводами коридоров замка.

- Что?! Игнорируешь меня?! Да как ты смеешь?!

Повернув за угол, я наконец увидела и обладательницу зычного голоса, и ту, к кому она обращалась.

Пышнотелая и прозрачная, как занавеска из тюли, Альвина Мизан кружила над движущейся по коридору Сайей Даркин. Магичка косилась на нее с осторожностью, но при этом выглядела довольно спокойной.

- Ах, нос от меня воротишь?! – не на шутку взъярилась Альвина. – Жизнь у меня отняла, в море сбросила... – убийца! – и нос воротишь?! Думаешь, если я теперь призрак, то ничего тебе не сделаю?! Не надейся!

Сайа, не останавливаясь, покосилась чуть вбок и вверх, словно старалась держать призрака в поле зрения, но при этом не отвечала.

- Да будет тебе известно, что призраки могут жестоко мстить! – изо всех сил требовала к себе внимания Альвина. – Вот увидишь! Я до тебя еще доберусь! Лучше тебе не спать про ночам – во сне зарежу! Лучше забыть о еде – смертельным ядом отравлю! Ты еще заплатишь за то, что меня убила, подлая гадина!

«А у магички однако, не нервы, а стальные канаты, - подумалось мне. – Альвина ее угрозами забрасывает, обещает все виды смертей, а той хоть бы хны – глазом не моргнет».

Сайа как ни в чем не бывало продолжала свой путь, как будто угрозы Альвины не достигали ее ушей, только поглядывала на призрака с легким напряжением, как на жужжащего над ухом комара.

- Эй! Да как ты смеешь делать вид, что меня здесь нет?! – кажется, безразличие Сайи только сильнее злило Альвину. – Ты у меня жизнь отняла – тебе и возвращать, слышишь?! Ты же магичка! Так сделай так, чтобы я ожила! Ты ведь меня по ошибке убила?! Знаю, что по ошибке... Вот и оживи! Ну же! Верни меня обратно, говорю тебе!!! Мне не нравится быть мертвой!

Тут Сайа резко повернула голову в мою сторону, и наши взгляды встретились. Какое-то время Сайа смотрела на меня, потом бросила быстрый взгляд на призрака, носящегося у нее над головой, снова на меня... На секунду мне показалось, что она приостановилась, будто собиралась ко мне подойти, но донесшиеся от обеденного зала голоса как будто заставили ее передумать. Отведя от меня взгляд, Сайа продолжила свой путь.

«И чего она от меня хотела?» - недоумевала я.

В обеденный зал я вошла последней. Остальные невесты уже были здесь – сидели за обеденным столом. Тут же, рядом, возле одного из окон, спиной к двери, стоял Тильман.

Когда слуга закрыл за мной дверь, распорядитель обернулся и сказал, словно украдкой улыбаясь в длинные усы:

- Кажется, все в сборе. – Он кивнул головой в приветственном жесте и добавил: - Рад вас видеть, соэллы. Думаю, вы догадываетесь, для чего позвал вас сюда.

Остановившись взглядом на каждой из невест, Тильман произнес:

- Сегодня я с удовольствием послушаю, что произошло с вами во время последнего испытания. Особенно меня интересует, удалось ли кому-нибудь из вас выполнить задачу и принести с собой из прошлого три оговоренные вещи: ключ, письмо и... слово.

Пока Тильман расспрашивал других невест, я размышляла над тем, что для меня полезнее. Признаюсь, что нашла все, что требовалось – будет больше шансов победить в отборе. Наверное. Может быть. Но это не точно. Да и дорого ли стоит победа в отборе, если супруги его светлости до сих пор не намного переживали невест? Это всего лишь отсрочка перед смертью, а перед ней, как известно, не надышишься.

Ладушки. Подойдем с другой стороны. Если я утаю, что ключ, письмо и слово – все нашла, все добыла, что мне это даст? Ну, подумаем.

Ключ. Вещичка Гранвиля. Чтобы спрятать ключик, Гранвиль сбежал из подземелья, где сам король озвучил погибельное для Равели пророчество. Очень бежал, очень хотел ключ спрятать. Одно это прямо указывает, что ключик – вещица весьма ценная. Я уже молчу о том, что, увидев ключ в руках воровки (это я о себе), Гранвиль пришел в ярость и пытался меня задушить.

Любопытно же, от чего этот ключик. Прям до того любопытно, что отдавать совсем не хочется.

Письмо. А тут прям даже и страшно отдавать.

«Последняя воля королевы, Сусанка, ты только подумай, а».

Помнится, даже Орвин Даркин был малость напуган тем, что прочитал в последнем письме ее величества. Говорил, мол, если кто-либо когда-либо произнесет вслух ее волю, неважно кто, неважно когда, то она непременно сбудется. И еще что-то там говорил о высокой цене, которую придется заплатить за исполнение желания королевы. Кому, кстати, придется платить?

Если задуматься, могу ли я такую вещь отдать в руки Тильмана? Очень похоже, что силой это письмо обладает весьма большой и сулит что-то весьма страшное.

Нет, нельзя. Все нутро прям вопит: что-что, а письмо отдавать нельзя.

И последнее – слово.

А вот здесь я не была до конца уверена. В подземелье, где был заточен Зарган, Дайнари попросила у Марая ответа, и ответил он весьма загадочно: «Зеркало. Тебе нужно посмотреть в зеркало». Из-за этой загадочности я и решила, что именно это слово должна была услышать в прошлом. Но ведь я могла и ошибиться. Возможно, как раз в этом случае в моей «находке» нет ничего ценного, и ею можно поделиться. Но во-первых, я в этом не уверена, а во-вторых, если не отдавать две первые находки, то нет смысла отдавать и эту.

Ну, и последнее. Если я совру, скажу, что ничего не нашла и вернулась с пустыми руками, Тильман меня раскусит? Будет он знать, что я соврала, если я совру? И если да, то чем мне это грозит?

Размышляя, я одновременно краем уха слушала разговор распорядителя с другими невестами. Все три девицы удрученно сообщили, что выполнить задачу им не удалось: никто не видел ни ключа, ни письма и ничего не может сказать о слове.

- Соэлла Бизар?

Ну вот, и до меня дошла очередь.

- Как мы уже все слышали, другим участницам отбора, увы, не удалось во время испытания выполнить поставленную задачу. И я искренне уповаю на то, что вам есть чем нас порадовать.

Встретившись взглядом с Тильманом – он прятал в усы загадочную улыбку, та же улыбка притаилась в уголках его глаз с рассыпанными вокруг мелкими морщинками, и смотрел так, будто видит меня насквозь, - я колебалась. А вдруг он знает, что я все нашла, и это проверка? Проверка – не солгу ли?

- Итак, соэлла Бизар?.. – торопил меня Тильман, не прекращая загадочно улыбаться, глядя на меня с лукавством во взгляде.

Что делать? Признаться? Соврать? Уличат во лжи и накажут? Или...

Стоп.

Тут меня посетила мысль, зарядившая уверенностью и даже ликованием.

Не уличат. Тильман не сможет.

Все просто: из прошлого с собой ничего нельзя принести. С чем ушел – с тем вернулся. А если я ничего не принесла, то и знать о моих находках Тильман не может!

- Увы, - вздохнув печально, потупила взор я, изображая всем лицом и видом, как удручает меня моя неудача, - но, как и другие соэллы, я вернулась ни с чем.

- Позвольте спросить, соэлла Бизар. – Мне показалось, или в «видящем меня насквозь» взгляде усатого распорядителя только что проскользнуло недовольство? – Вы не расскажете нам, что видели в прошлом?

- О, почти ничего! – прозвенело сопрано Сюзанны. – Сожалею. Я только бродила по замку, было темно, кажется, я заблудилась и долго искала выход, а потом вдруг попала в комнату, где стояло Зеркало Кархена. Я так обрадовалась! Признаться, в какой-то момент потеряла всякую надежду, что мне удастся вернуться обратно.

Я даже шмыгнула носом, изображая Ойвию Лантини.

Тильман смотрел на меня какое-то время пристально, словно пытался заглянуть ко мне в мысли, потом с вежливой улыбкой кивнул:

- Радует, что вы вернулись целой и невредимой, соэлла Сюзанна.

С этими словами он повернулся лицом к окну и спиной к невестам. Глядя в окно, но очевидно обращаясь к невестам, он сказал:

- Весьма прискорбно, что все вы вернулись с пустыми руками, соэллы. К сожалению, отсутствие указанных вещей, может сильно усложнить для вас последнее испытание. Собственно говоря... на всех предыдущих отборах невест из-за отсутствия ключа, письма и слова, которые я просил вас найти, с последнего испытания возвращалась живой только одна невеста. Остальные погибали. Ключ, письмо и слово... они могли бы спасти вас всех.

Тильман повернулся с прежней таинственно-проницательной улыбкой и развел руками:

- Но что уж тут поделать, верно?

Эти его слова заронили зерно сомнения в моих мыслях. Изнутри кольнуло неприятное чувство.

«Только что... я совершила ошибку?»

* * *

Не успела я закрыться в своей комнате с намерением подумать о словах Тильмана, как в дверь постучали.

Открыв, я озадаченно застыла – на пороге стоял не кто-нибудь, а Сайа Даркин собственной персоной. Над ней и вокруг нее носилось пышное призрачное тело и вопило яростным голосом:

- Верни меня к жизни, змея подколодная! Слышишь?! Сейчас же верни! Ты маг, я спрашиваю, или не маг?! А раз маг, так доставай мое тело со дна морского и возвращай в него мою душу, злыдня магическая! Убийца проклятущая! Возвращай как было, говорю! Не то спать по ночам не дам! В кошмарах являться буду! Пиявок в постель подброшу! Яду в питье подсыплю! Изведу-у-у-у, гадину! Немедленно сделай меня опять живой!

Сайа, однако, на Альвину Мизан даже не смотрела – смотрела на меня.

- Вы что-то хотели, соэлла? – не очень приветливо спросила я у магички.

Та кивнула.

- Прошу прощения за беспокойство, соэлла Сюзанна, - вежливо начала Сайа, - но не могли бы вы оказать мне любезность?

Как мило. Человеку, который несколько раз пытался меня убить, внезапно понадобилась от меня любезность. Придумала какой-то способ подобраться ко мне поближе и завершить начатое – отправить меня на тот свет, как Альвину Мизан? Однако как хорошо притворяется самой невинностью.

- Чем же я могу вам помочь, соэлла Даркин?

- Правда ли, что вы слышите призраков, соэлла Сюзанна? – спросила магичка. – Если я не ошиблась, то не могли бы вы подсказать мне, чего от меня хочет эта соэлла?

Сайа направила указательный палец вверх, показывая на Альвину Мизан.

- Она преследует меня уже довольно долго, - продолжала магичка. – И у меня сложилось впечатление, что ей от меня что-то нужно. Вот только проблема в том, что я не могу понять – что именно. Мне кажется, она мне что-то говорит, но, увы, я ее не слышу.

Я нахмурилась. Не слышит? Интересно, как она надеется меня обмануть, если я подслушала ее разговор с соэллой Дебрас сразу после гибели последней во время во второго испытания? Хорошо помню, как невеста Дебрас обратилась к своей собеседнице «соэлла Даркин». Впрочем, Сайа ведь не знает, что я была свидетельницей этого разговора – вот поэтому и решила сделать из меня дурочку.

Ну что? Подыграть ей? Нехорошо отказывать ближнему своему, когда он просит о помощи, правда?

- Ах, какая затруднительная ситуация, - сочувственно заметила я. – Она от вас чего-то хочет, а вы не понимаете, чего... Конечно, помогу!

Я подняла глаза на Альвину. Дочь Графа Отравителя буравила Сайю яростным взглядом из-под густых сросшихся на переносице бровей, а рот с черными усиками над верхней губой кривился так, что казалось, Альвина гримасничает:

- Ты посмотри-ка! Игнорирует она меня! Внимания не обращает! Сначала в море скинула ни за что ни про что, а теперь я для нее невидимка, видишь ли! Скажи ей! Скажи, чего я от нее хочу! Пусть меня к жизни возвращает сейчас же! Мне не нравится быть мертвой! Так и скажи: если не намагичит и не вернет меня обратно – я в лепешку расшибусь, но потяну ее за собой на тот свет! Будет, как я, по замку призраком летать! Клянусь, отмщу! Умерщвлю гадину!

Я выслушала Альвину и посмотрела на Сайю. Сайа смотрела на меня вопросительно, как будто в ожидании.

Якобы не слышит. А я, значит, тут переводчик. Ладно. Сейчас вам будет перевод в лучшем виде.

Бросив еще один взгляд на Альвину, я уточнила у Сайи:

- Вы уверены, что хотите знать, о чем она говорит, соэлла?

- Конечно, - кивнула та, - для этого я и пришла к вам, соэлла Сюзанна.

- Да-да! Скажи ей! Скажи, пусть немедленно меня оживит!

Я прокашлялась и заявила, глядя прямо в глаза Сайи Даркин:

- Этот призрак утверждает, что видела, как вы подглядывали за его светлостью, когда он принимал ванну. И говорит, что расскажет об этом всем, если вы не сделаете то, что она хочет.

«Тихо-то как стало, - подумала я, замолчав. – Благодать».

Альвина Мизан перестала вопить на Сайю и смотрела на меня таким ошарашенным взглядом, будто у меня за спиной материализовался сам Кархен Восьмирукий. Сайа сначала застыла с открытым ртом, часто-часто моргая, а потом вдруг ее щеки покраснели до свекольного оттенка.

«Да ну? Правда, что ли? – обалдела уже я, видя неподдельное смущение на лице магички. – Быть не может. Я угадала? Сайа что... действительно подглядывала за герцогом, когда тот... гм... принимал ванну? Нет, я, конечно, знала, что она не на шутку запала на Реола Кархейского, но чтоб настолько... Я-то думала, она просто злодейка, а она еще и извращенка?»

- Эммм... но я не... – пыталась что-то сказать Сайа, но почему-то сильно заикалась, однако с некоторым усилием ей наконец удалось почти твердо произнести: - Это неправда.

«Неправда? – мысленно спросила я у нее, глядя на магичку недоверчивым взглядом. – А что ж ты тогда краснеешь, как будто у тебя перед глазами прямо сейчас стоит его светлость в чем мать родила?»

Я развела руками.

- Вы же сами захотели узнать, чего от вас хочет этот призрак, соэлла. Я только донесла до вас ее слова, раз уж... – и с особым ударением закончила: - раз уж вы ее не слышите.

«Ну давай, - мысленно подзуживала Сайю я, - возрази мне. Скажи, что вру я все, и Альвина говорила совсем другое. Возмутись и выдай себя, будь добренькой».

Сайа опять часто заморгала, сглотнула нервно, но ничего не сказала.

«Не можешь? Конечно, не можешь, ты же решила прикинуться, что не слышишь, что говорят призраки. Теперь придется терпеть мой произвол – сама напросилась».

- Эй! – наконец пришла в себя Альвина. – Ты что болтаешь? Какая ванна, при чем тут его светлость?! А ну-ка быстро скажи ей, чтобы меня к жизни вернула!

Я внимательно выслушала Альвину и с важным видом перевела Сайе:

- Призрак говорит, что расскажет еще, как вы похитили из ванной кусок мыла, которым мылся его светлость. – Я горящим жадным взором охочей до сплетней бабульки из соседнего подъезда уставилась на Сайю: - Это правда?

- Нет! – поспешно вскрикнула Сайа, покраснев уже до кончиков ушей. – Не правда! Вы можете проверить в моей комнате – у меня нет мыла его светлости.

- Перестань нести эту чушь! – орала на меня Альвина, свирепея все сильнее.

Я сделала вид, что выслушала ее и повернула голову к Сайе:

- Призрак говорит, что вы его уже смылили, когда принимали ванну сами.

Следом за щеками и ушами магички теперь покраснела и ее шея.

Бедняжка. И ведь даже возразить не может, она же якобы не слышит призраков.

- И... и чего же от меня хочет этот... призрак? – взволновалась всегда спокойная и невозмутимая Сайа; похоже, она действительно боялась, что я могу попытаться пустить о ней такие слухи – никто ведь не проверит, призраков никто не слышит: только я и она.

Я вежливо улыбнулась, предвкушая сладкую месть.