Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон!

Глава 34. НАВЯЗАННЫЙ ПОЦЕЛУЙ

С помощью ламий я очень быстро узнала, где сейчас находится его светлость и отправилась на встречу с ним. Цель простая – поцелуй. И не слишком сложная – в конце концов, однажды с той же самой задачей я уже справилась, справлюсь и сейчас. Всего лишь поцелуй – делов-то.

Вот только, подбадривая себя таким образом, я понимала разницу: тогда я развлекалась, сейчас – от этого зависит моя жизнь.

«Ну же, соберись, Сусанка. Тебе всего лишь надо поцеловать мужика, а не подняться на одиннадцатый этаж, потому что сломался лифт, и это после того, как ты весь день моталась по городу, выполняя поручения шефа. На каблуках»

Его светлость обнаружился именно там, где я его искала – прохаживался вдоль галереи портретов своих бывших жен. Задумчивый, хмурый, даже мрачный.

Поднявшись по лестнице, я остановилась на ее вершине. Его светлость, похоже, так ушел в свои мысли, что не услышал ни моих шагов по лестнице, ни шороха моих юбок.

О чем он, интересно, так задумался? Скорбит о покойницах-супругах? Или...

Кажется, я нашла, с чего начать разговор.

Двинувшись по галерее навстречу его светлости, я продумывала план действий: прикинуться слабой, несчастной, напуганной девицей, которая нуждается в сильном мужском плече. Ну или хотя бы в заверении, что «все будет хорошо», на худой конец.

Словом, достаточно пробудить в нем жалость и надавить на чувство вины. Он, вроде как, живет, мучимый своей виной перед невинно погибшими на отборе девицами, да? Вот на это и сделаем упор.

Я подошла к его светлости уже достаточно близко, когда он вдруг вышел из задумчивости, вскинул голову и повернул ее в мою сторону. Наконец услышал, что больше здесь не один. Однако видеть меня он явно не был рад. Нахмурился. Взгляд его был неприветлив и тяжел.

«Не очень хорошее начало, - подумала я на ходу. – Кажется, герцог злится на меня. За то, что воспользовалась сферой Дайнари? За то, что сферу дал мне Марай? Или... за то, что я не Дайнари?»

Остановившись, я глубоко вздохнула, изобразила перед его светлостью все, что надо было: дрожащие губы, вытянутые домиком брови, мечущийся взгляд, исполненный тревоги.

- Вы уже знаете, ваша светлость? – Голос мой тоже старательно дрожал.

- Знаю – что? – словно нарочно стараясь быть недружелюбным, спросил герцог.

- Что произойдет с невестами через десять дней, - сказала я. – Вы ведь поэтому здесь?

И многозначительно скользнула взглядом по портретам его бывших жен.

Если Реол Кархейский до сих пор казался мне мрачным, то после моих слов его лицо потемнело, как небо перед грозой – тьма, и мрак, и беспросветность.

С тяжелым вздохом он отвел взгляд.

«Знает, - подумала я. – Либо от Тильмана узнал, либо от кого-то из невест».

Это надо использовать.

Я вскинула на него взгляд, распахнула пошире и без того большие и круглые глаза Сюзанны и с самым перепуганным и беззащитным видом, на который только была способна, сказала дрожащим голосом:

- Я не хочу умирать, ваша светлость! Помогите мне!

Герцог зажмурил глаза и свел брови на переносице с таким мученическим видом, словно на его плечах лежала вся тяжесть мира.

- Я говорил вам прежде, соэлла Бизар – не в моих силах что либо изменить. Кроме того, подумайте, о чем вы просите. Неужели вас волнует только ваша судьба и не волнует судьба других невест? Вы пришли сюда, побуждаемая эгоистичным желанием.

Глядя на его светлость, я на секунду вышла из образа и тяжело вздохнула. Кажется, кто-то здесь много говорит и мало делает.

«Как ты позволил закрыть твою память от тебя же самого, твоя светлость? – мысленно возмутилась я. – И как после этого ты можешь порицать меня?»

- Вы жестоки, - посмотрела я на него с видом укоряющей невинности. – Вправе ли вы винить меня, стоящую на краю гибели, в том, что я не хочу быть принесена в жертву? Ведь вам, в отличие от меня, ничего не грозит.

Невинное личико Сюзанны и ангельские светлые кудри должны были усилить впечатление, и, видимо, это сработало. Обида и упрек в моих глазах были нацелены прямехонько в сердце его светлости, и, кажется, угодили в цель.

Лицо его светлости при взгляде на меня дрогнуло, на нем отразилась тень сомнения, словно он пожалел о своих словах, сказанных мне только что.

«Не теряй момент», - приказала я себе, и бросилась прямо на грудь Реола Кархейского.

Обхватив руками его шею, вскинула на него глаза. Герцог смотрел на меня, опешив от неожиданности. И пока он не пришел в себя, я с придыханием прошептала:

- Хотя бы утешьте меня, ваша светлость.

И потянулась к его губам...

- Остановитесь.

Меня словно окатило ледяной водой. Его светлость ухватил меня за запястья и твердо отстранил от себя, при этом отворачивая лицо с таким видом, будто ему неприятно на меня смотреть.

- Не теряйте свое достоинство, соэлла. Я давно изучил все ваши трюки и женские уловки. Это больше не сработает со мной, не тратьте время.

С этими словами он обошел меня и направился к лестнице.

«Кажется, меня отвергли», - подумала я, начиная понемногу закипать.

Нет, так не пойдет. Похоже, Сюзанна Бизар не способна вызвать в его светлости тех чувств, что мне нужны. С самого начала, с нашей первой встречи, я хотела ему нравиться, но, видимо, не преуспела. В Сюзанне Бизар он не видел той женщины, которая могла бы его привлечь.

Сделав глубокий вдох, повернулась и, уже не притворяясь невинном напуганным ягненком, достаточно громко спросила ему в спину:

- Ваша светлость! Кого вы увидели, когда я посмотрелась в Зеркало Кархена на предварительном испытании? Мое отражение с обратной стороны вам никого не напомнило?

Реол Кархейский резко остановился. Обернулся он не сразу, но когда обернулся, выглядел настолько растерянным, что я его на миг даже пожалела.

Кажется, я понимала.

Его светлость потерял свои воспоминания. Но смутная тень от них скользила за ним следом. Понимает, что некоторые вещи кажутся ему знакомыми, но не может вспомнить – откуда. И так он живет уже очень долго.

«Это должно быть мучительно», - подумала я.

Сделав шаг вперед, потом еще один, спросила:

- Вы помните Дайнари, ваша светлость?

Реол Кархейский нахмурился и тряхнул головой. На миг мне даже показалось, что, глядя, как я приближаюсь к нему, он захотел отступить, но ему это как будто бы показалось слабоволием, и он не пошевелился.

- Дайнари, - повторила я, выговаривая имя четко и ясно. – Помните?

- Нет, я... – начал герцог, но запнулся, снова тряхнул головой, словно его беспокоил жужжащий над ухом комар, и прочистил горло. – Я не знаю, о ком вы...

«Эй, твоя светлость, а ты вообще когда-нибудь любил Дайнари?» - мысленно обратилась к нему я.

Каждый раз, когда в воспоминаниях Дайнари я видела их вместе, мне казалось, что герцог был влюблен в магичку. Казалось, я вижу это в его взгляде на нее. Но разве можно так легко забыть того, кого любил?

Я подходила к герцогу все ближе, а он, судя по его затравленному взгляду, все так же хотел отступить, но не мог смириться со своим малодушным желанием.

- Вы уверены? – спросила я. – Разве она не была кем-то близким для вас?

- Близким? – Его светлость продолжал хмуриться, его дыхание участилось, я видела это по вздымающейся груди. – Соэлла Бизар, что вы пытаетесь?..

Наконец я подошла к нему вплотную. Между ним и мною – меньше шага.

- Вы должны вспомнить, - сказала я, не отпуская его взгляд и, протянув руку, дотронулась ладонью до его щеки.

Рот его светлости дернулся от гнева. Вновь схватив меня за запястье, он отбросил мою руку.

- Соэлла Бизар, прекратите!..

«Как же раздражает», - подумала вдруг я.

Внутри меня словно щелкнул переключатель. С решительным вздохом я одной рукой схватила его светлость за пышные кружева воротника и потянула на себя, другой обхватила шею и, наплевав на сопротивление герцога, зло поцеловала его.

Никаких романтичных мыслей в этот момент в моей голове не было. Только одна неромантичная: «Ну же, твоя светлость, давай, прими от меня этот дар бога и вспомни уже все! Я хочу ответов наконец!»

Я вцепилась в его светлость мертвой хваткой обеими руками, чтобы не вырвался, если попытается меня оттолкнуть. Однако его светлость не пытался. Он словно окаменел – видимо, пребывал в глубоком шоке.

«И что дальше?» - в какой-то момент прозвучало у меня в голове.

До сих пор я была озабочена только тем, как мне его поцеловать. Но ведь задача была не в том! Что?! Что нужно сделать, чтобы через поцелуй передать его светлости живущее у меня в груди существо – подарок русалок?!

Есть одна мысль... Ох, бедный герцог, как бы он от моей дерзости в обморок не упал...

Подавшись вперед, я осмелела и раздвинула губами губы его светлости. И тотчас почувствовала, как он схватил меня за плечи и с силой сжал – то ли пытался оттолкнуть, то ли, наоборот, воодушевился – демоны его пойми, мне не до того.

«Вспомни, - мысленно внушала я ему, по-прежнему изо всех сил притягивая к себе. – Вспомни, демоны тебя побери, Реол!»

Мужчина, которого я крепко прижимала к себе, выдохнул мне в рот стоном протеста и попытался меня отстранить; его пальцы больно впились в мои плечи.

«ВСПОМНИ!!!»

Раздался плач.

От неожиданности я едва сама не оттолкнула его светлость, но в последний момент опомнилась и сдержалась – плач был мне знаком. Лишь первые несколько секунд он напоминал плач ребенка, но я быстро поняла – существо, чей голос я слышала, даже не было человеком. Но самое главное – его плач раздавался не извне, он звучал внутри меня.

Впрочем, оборвался он так же неожиданно, как и возник, а следом я почувствовала во рту привкус соленой морской воды. Открыв глаза, которые до этого держала закрытыми, я увидела переливы перламутра прямо перед собой. Но не успела удивиться, как все исчезло, словно лишь померещилось.

Я продолжала прижиматься ртом ко рту его светлости, когда меня охватило странное чувство пустоты – как будто опустела какая-то частица меня, которая всего несколько мгновений назад была заполнена.

Мои губы отпустили губы герцога, и я медленно отстранилась.

«У меня вышло?» - не понимала я, а потом подняла взгляд на мужчину, которого только что целовала...

И застыла от потрясения.

Лицо герцога было искажено, словно от непереносимой муки. Потеряв опору в виде меня, он нашел рукой перила ограждения галереи и схватился за них, но тщетно – его ноги подкосились, и он опустился на пол, ударившись об него коленями.

«Что это с ним?!» - изумленная, отступила на шаг я.

Из груди его светлости вырвался хрип. Опершись одной ладонью об пол, второй он вдруг закрыл себе глаза и сдавил так сильно, как будто перед глазами его возникло нечто, что он не мог перенести.

«К нему возвращается память? – предположила я. – Сразу вся одним махом?»

От этой мысли при взгляде на Реола Кархейского, который сжался словно от немыслимой боли, я встревожилась.

Как бы это не убило его, а... По моему произволу.

Впрочем... он ведь не может умереть так просто, пока связан с Мараем, верно?

Но сдавленные стоны-хрипы, которые вырывались из груди герцога, словно ему было тяжело дышать, тяжелое дыхание, его искаженное лицо – все это не на шутку меня испугало.

- Ваша светлость, что с ва... А-а-а!

Я наклонилась, чтобы придержать герцога за плечи, но он резко оттолкнул меня. Запутавшись ногами в юбках, я едва не упала, но успела ухватиться за ограждение галереи и устояла на ногах.

Мне оставалось только наблюдать со стороны, как корчится и хрипло стонет его светлость, стоя на коленях и зажимая рукой глаза, словно они горели невыносимой болью.

Не знаю, сколько это длилось – я едва дышала от волнения.

Мне и в голову не приходило, что с его светлостью может что-то произойти. Существо, которое я, похоже, все-таки смогла ему передать, жило во мне тихо и незаметно, не причиняя никакого беспокойства.

Да что же это с ним?!

В какой-то момент я поняла, что мучительные стоны герцога стихают. Рука, зажимавшая глаза, упала на пол. Все еще тяжело дыша, он поднялся на ноги, придерживаясь за ограждение галереи. Даже не взглянув на меня, отвернулся и двинулся к лестнице – шел он словно человек, которого внезапно подкосила тяжелая хворь, пошатываясь и хватаясь за любую опору.

Я не стала преследовать его. Было ясно, что герцог сейчас не в том состоянии, чтобы говорить со мной.

Возвращение памяти было таким болезненным? Стало для него тяжелым ударом?

Я проследила, как он спустился по лестнице и исчез за ближайшим поворотом. Еще какое-то время до моих ушей доносилось гулкое это его шагов – нетвердых и шаркающих, как у старика.

Боги и демоны этого мира, я ведь не сделала ничего непоправимого, надеюсь?

Краем глаза я вдруг уловила какое-то движение, и, метнув взгляд в другую сторону, успела заметить, как в одной из арок исчез край женского платья – скользящий по полу подол.

«Кто это?!» - вспыхнуло у меня в голове, но я не успела задуматься – в мои уши ворвались голоса.

- Заступница наша!

- Милосердная наша!

- Госпожа Сюзанна, мы принесли новость!

Вокруг меня, словно возникнув прямо из воздуха, кружили призраки.

- Демон!

- Демон, милосердная наша!

Растерянность, вызванная странным состоянием его светлости, слетела с меня мигом.

- Демон? Вы о чем? Что случилось?

- Вы велели нам следить за демоном, заступница наша!

- Мы следили! Глаз не спускали, милосердная наша!

Призрачные девицы носились у меня перед глазами так, что на миг закружилась голова.

- Мы видели!

- Мы пришли рассказать вам!

- Да что случилось?! – не выдержала я.

- Только что, заступница наша...

- Ни с того, ни с сего, милосердная наша...

- Зеленое пламя вспыхнуло вокруг демона...

- Он сначала удивился, потом обрадовался...

- Так и было, госпожа наша Сюзанна! Сначала удивился, потом обрадовался!

- Зеленое пламя? – нахмурилась я, пытаясь соображать.

Зеленое пламя было не чем иным, как демонической аурой Марая.

- Да, милосердная наша! Зеленое пламя!

- А в пламени том возник круг со знаками и символами...

- Магический то круг, милосердная наша!

«Магическая печать?» - осенило меня.

- А по этим знакам внутри магического круга, заступница наша, то и дело стелилась алая рябь...

- А потом весь круг окрасился алым!

- Пошел трещинами!

- Зазвенел хрустом!

- И разлетелся на множество осколков!

Я больше не слушала призраков – стояла с открытым ртом. Меня пронзила неизбежная догадка:

«Вторая печать... снята?»

Мои мысли сновали в голове со скоростью света. Возвращение памяти его светлости... сняло вторую печать с Марая?

Я даже застонала от досады.

Чертов демон! Второй раз. Во второй раз он воспользовался мною, чтобы снять печать. Да чтоб ему провалиться уже, а!