Оберег воплощения (СИ)

Глава 18 Смерть

Записи главного ищейки отряда в Гебирд

Трея Вайзенкайнда

«Наблюдая за Праем, я видел его искреннее волнение за воплощение божества. Он боялся потерять её, что ещё больше не укладывалось у меня в голове. Неужели эти опасения вызваны волнением за мир, что будет обречён на постепенное уничтожение последовательной волной катастроф? Или здесь всё же замешано влияние способностей девушки и какой-то отданный ему приказ? Если это так, то это нужно исправить…»

Деревня под городом Гричер,

в десяти днях пути от Митла по дороге

Ёль

Горячая вода обжигала кожу. Всё тело дрожало, но теперь от тепла. От противного запаха мыла хотелось отрезать нос и больше никогда им не дышать. Хорошо, что неизвестно откуда взявшиеся сопли частично исполнили мою мечту, и я ощущала только часть ароматов тех средств, которыми меня обрабатывали и натирали в процессе мытья.

У меня не было сил пошевелиться. Время от времени я выныривала из забытья и затуманенным взглядом видела часть комнаты и женщин, в чьи заботливые руки была передана. Сперва их было трое, но как только меня завернули в полотенце и перенесли на узкую и жёсткую кровать, остались только Яра и незнакомая дама средних лет с тонкими, некогда пепельными волосами, собранными в кривой пучок на затылке. Я не знала, куда меня принёс Прай, но это не имело значения. Здесь было тепло и сухо. А раз ищейки не оказалось рядом, то он был уверен в моей безопасности.

Лёжа на животе, я ощутила, как грубые пальцы чем-то смазывали раны на моей спине. В дверь который раз кто-то неистово стучал, мешая провалиться в сон окончательно. Яра искренне делала вид, что не замечает уверенных ударов по доскам, из-за которых у меня пульсировали виски.

Первой сдалась женщина. Отставив миску с травяной смесью, она встала со стула, подошла к двери и распахнула её.

— Чего тебе? Сказано, мужикам нельзя, коль не муж, — рявкнула сурово незнакомка. Её командному тону сам Прай мог бы позавидовать.

— И как бы вы проверили это, если бы я соврал? — донёсся голос Трея.

Даже не приходя в себя полностью, я поняла, что все три ищейки пережили ту ночь. Но вот где мой отец и почему он не здесь? Эта мысль теперь не будет давать покоя, пока я не смогу задать вопрос. Но язык не слушался, а вместо слов из меня вырывался один кашель. Горло горело огнём.

— Только потому и не прогоняю, что ты, в отличие от того прохиндея — честный. А то ишь ты, член семьи…

— Все ищейки одна семья, а он уже считает леди Иоланту её частью, — посмеялся Трей.

Это он про Прая?

— Чего пришёл? Всё равно не пущу. Одного с трудом вытолкала. Негоже мужикам на незамужних баб пялиться, тем более когда они нагие.

Такую блюстительницу девичьей части да во дворец лорда Феринели… Эта женщина явно стояла на страже моего тела, не то что та, в особняке Лиама, что даже пуговицу мне расстегнула на груди. Обязательно скажу ей спасибо, как только смогу что-то сказать.

— Вот, пусть выпьет. И как только сможет…

— Не раньше чем через два дня, и то если жар спадёт. Я ж её отогревать стала, а она и так вся горит!

— А Прай говорил, что ванна для неё слишком горячая. Её надо было вымыть, а не согреть, — недовольно буркнула Яра возле уха, заглушив тем самым пару фраз от двери. Девушка в этот момент заканчивала натирать мою спину. Прохлада желеобразной субстанции расслабляла кожу и доставляла наслаждение, снимая боль и напряжение.

— Нет такого средства, которое так быстро на ноги поставит, — продолжала женщина.

— Просто дайте ей это. Яра, проследи, — распорядился Трей. До меня донёсся звук удалявшихся шагов по деревянному полу. Тихо выругавшись, незнакомка закрыла дверь и добралась до стула.

Я приоткрыла рот, чтобы спросить про отца, но снова закашлялась. Пальцы вцепились в простынь, всё тело ходило ходуном от охватившего горло спазма и приступа. Похлопав меня по спине чуть выше лопаток, куда не достал ремень Лиама, женщина аккуратно приподняла мою голову и подсунула под нос чашку.

— Что это за чудо-средство? — спросила она, видимо, у Яры, ведь я при всём желании не смогла бы ничего ответить. — Пей давай, — скомандовала уже мне.

— Оно заставляет тело быстрее исцелять себя естественным путём. Точно не знаю, как это работает, — угрюмо ответила ищейка. Судя по голосу, нахождение здесь не доставляло ей удовольствия. Мужчины, вероятно, не хотели оставлять меня один на один с незнакомкой и приставили девушку следить и за ней.

— Так, у неё же и так жар, а после будет ещё сильнее…

— Да, в этом и смысл, — подтвердила Яра. — Ещё оно усыпляет, а во сне всё быстрее заживает.

— Лишь бы не отрава какая. А то этим церковникам только волю дай, они из тебя всю душу вытрясут, на ноги поставят, но всю оставшуюся жизнь будешь молить о том, чтобы тебя убили вместо этого. А им то что? Больше людей — больше пожертвований, больше денег и налогов. Всё это связано…

— Вы не верите в триаду? — прямо спросила Яра.

В этот момент я сделала первый глоток и поморщилась от металлического привкуса.

— Нельзя верить в то, чего ты никогда в жизни не видела! Помяни мои слова, к моим годам поймёшь, что я права. Верить надо только в то, что видела сама, и это не только триады этой касается, — женщину понесло.

Девушка явно пожалела о заданном вопросе.

Большая часть моих сил уходила на маленькие аккуратные глотки и рассматривание поверхности жидкости в чашке. Она казалась неестественно жёлтой и очень походила на густой мёд, но по вкусу напоминала воду, отдающую металлом. Мне уже давали выпить это… Когда я лежала на чём-то твёрдом и слушала отдалённый разговор Прая и Трея.

— Вон мужики, так девок-то и обманывают. Говорят одно, они уши распускают, верят на слово, а потом этих гадов ищи свищи по миру. А если обрюхатил, то куда ж ты пойдёшь? Так что мотай на ус. Видишь, что ничего для тебя не жалко, всё для тебя делает и всегда рядом — хватай и не выпуская…

— А святая триада тут при чём? Они никогда никому не врали… — попыталась перевести тему Яра. Она закончила с моими ранами на спине и намазала ещё и левую половину лица, куда прилетело несколько ударов Лиама.

— Так, одно их существование — это и есть сплошное враньё. Нет их и не было никогда. Ведь даже ваша церковь твердит: будет триада, не будет в мире жёлтой смерти, а она всё есть и есть. Мне уже пятый десяток пошёл, а она всё ходит по миру. Я первую эпидемию в Гричере пережила, когда мне пятнадцать было…

— Вы переболели? — перебила женщину Яра.

Отставив миску с остатками травяной смеси, она встала со стула и подошла к табуретке возле стены. Там стояло ведро с водой, в котором девушка вымыла руки.

— Нет, что ты, я просто сбежала сюда и помогала хозяйке с лошадьми. Она мне и позволила остаться. А потом я на день солнцестояния оберег под подушку хозяйского сына засунула, ну а он сразу понял чей. Я ребёночка и понесла, а он жениться вздумал. Вот и живу тут теперь, а он в том году скончался от этой самой жёлтой смерти. И где только подхватил… — незнакомка запнулась, понимая, что ушла от темы. Она чмокнула губами и продолжила, — Я за свои годы только одного человека знала, кто переболел, он мимо проезжал как-то раз. Каждый раз, как болезнь приходит, стены города закрывают с концами. Потом приезжают ищейки и вывозят либо мертвецов, либо бешеных псов.

— Триада существует, — уверенно заявила Яра.

От её слов я чуть не подавилась, хорошо, что делала последний, маленький глоток из кружки и сразу после этого поспешно убрала лицо от неё и рухнула правой щекой на подушку.

— Тогда где ж она, твоя триада, когда вон люди умирают прямо сейчас?

— Умирает прямо здесь… — хрипло прошептала я, не надеясь быть услышанной.

Обе женщины замолчали. Яра подошла ближе к изголовью кровати и присела возле моего лица, пытаясь что-то рассмотреть.

— Что она сказала? — переспросила женщина, понадеявшись, что ищейка меня услышала.

— Думаю, ей надо поспать. Надо подготовить всё к обработке ран, когда она проснётся, — не стала продолжать тему беседы Яра.

Взяв с табуретки ведро, девушка собиралась унести его, но я с огромным трудом нашла в себе силы и сдвинула руку так, что она свесилась с кровати. Пальцы почти коснулись деревянного пола, ощутив его шероховатость.

— Кто погиб? — выговорила я, надеясь в этот раз быть услышанной.

Ищейка остановилась.

— Я не знала их имён. Два гвардейца. Ну и ваш жених, но про него вы знаете, — недовольно буркнула Яра. Она выплюнула слова так, словно это был её жених, а его незаслуженно убили.

Я пыталась отогнать непрошеные воспоминания о событиях в лесу и старалась не думать о них. Яра решила, что больше вопросов не будет, и поспешно ушла с ведром. Незнакомка осталась на своём месте и прикрыла мою спину лёгкой тряпицей. Тишина комнаты и выпитый напиток сделали своё дело и усыпили меня.

Мне снилась дорога. Я сидела в телеге и смотрела по сторонам. Вокруг раскинулся лес, но из-за недавней бури и землетрясений часть деревьев повалилась, и образовались огромные прогалы. Благодаря им открывался вид на поверхность воды в реке. Солнечные лучи ослепляли, отражаясь в белоснежных сугробах. Они покрывали землю после прошедшего снегопада. Постоянно щурясь, я пыталась узнать местность.

На козлах сидела парочка: парень — блондин и девушка с русыми волосами, выгоревшими на кончике длинного хвоста. Со спины я не могла сказать, видела ли их прежде. Напротив меня, вытянув ноги и скрестив их, лежал ещё один мужчина. Тот самый незнакомый нахал. Он преследует воплощений из-за меня? Откуда-то я знала, что это всё не сон. Мне говорили, что такое могло случиться в моменты слабости. Когда ещё, как не сейчас, это и правда так?

Я вцепилась пальцами в борт телеги и всматривалась в окрестности в надежде запомнить их. Любая мелочь могла подсказать ищейкам, где находилось это место и где нам следовало искать другие воплощения, если они вместе…

Ничего примечательного увидеть так и не удалось. Деревья, покрытые снегом, сугробы, насколько хватало глаз. Слева они обрывались возле берега реки. Она распадалась на две части, а те стремительно неслись в разные стороны и огибали этот участок леса. Справа, впереди над не успевшими избавиться от листвы кронами виднелся остроконечный шпиль башни, но мне он ни о чём не говорил.

С неба крупными хлопьями падал снег. В голове промелькнула мысль, и в тот момент она показалась гениальной.

— Где мы сейчас? — прямо спросила я.

Парочка на козлах обернулась сразу. Их лица оказались противоположностью друг друга. Если парень удивлённо приподнял брови так, что его лоб разгладился, то девушка, наоборот, нахмурилась. Мужчина на лавке медленно открыл глаза, но больше никаких движений не произвёл.

— А где сейчас вы, моя леди? — мелодично поинтересовался нахал бархатным голосом. Он звучал так, словно заботливо обволакивал. Почему-то вспомнилась мягкость холодных губ этого человека. Смысл вопроса дошёл до меня не сразу.

— Как вы поняли? — удивилась я.

Мужчина поднялся и резко сел напротив, выпрямил спину и завёл плечи назад. Парочка сказала друг другу что-то шёпотом, а нахал едва заметно улыбнулся и покосился в их сторону одними глазами.

— Я всегда вас узнаю, — явно посмеялся он. — Так где мне вас искать?

— Я… — я осознала, что понятия не имела, и пожала плечами. — Мы были на подъезде к Гричеру, но на нас напали.

Я не видела причин, почему нельзя рассказывать им это. Ведь я в теле другого воплощения, она не связана, значит, не в плену. Парень тоже не был пленником в предыдущий раз. Нам всё равно надо найти друг друга. А так они будут знать, где искать.

— К Гричеру, значит… — задумался мужчина и едва заметно причмокнул. — Вы едете в Биц?

— Мы едем в Митл, но маршрут мне неизвестен…

— И кто вас сопровождает?

— Ищейки… — тут я запнулась.

По вискам словно ударили. Владелица тела возвращалась, она как-то умела или это происходило само. Человек напротив расплылся.

Я вынырнула из тьмы и уставилась на деревянную стену перед носом. Ничего не изменилось, комната осталась прежней. Облегчённо выдохнув, снова попыталась закрыть глаза, чтобы наконец отдохнуть, но перед ними всё замерцало. Периодически одна картинка менялась другой. Я металась между телегой и кроватью, чаще всего возвращаясь в себя. Рядом постоянно кто-то был.

При каждой попытке заснуть, я переносилась к тем незнакомцам. Человек, чьё сознание менялось с моим, тоже устал. Оказываясь здесь, он пытался встать, пошевелиться, но не мог, а мне доставались отголоски этих попыток. Я хотела только поспать и проснуться собой. Желательно без любых признаков боли, а ещё лучше — дома, перед днём солнцестояния. Тогда я бы никогда не выбросила свой проклятый оберег в окно.

При очередном пробуждении чьи-то руки заботливо приподняли голову от подушки и насильно влили в рот ещё одну чашку жидкости с металлическим привкусом. Первые несколько секунд я сопротивлялась, пыталась что-то рассказать, но сама не понимала, что бормочу. Сдавшись, выпила всё до последней капли за несколько глотков.

По телу растеклось приятное покалывание. Боль ушла. Проваливаясь в сон, я слышала недовольство женщины. Её голос эхом повторялся в ушах, вынуждая меня морщить лоб. Какой-то мужчина рявкнул на неё. Хлопнула дверь, воцарилась тишина. Засыпая, я чувствовала только повязки на лодыжке. Они туго стягивали её, не позволяя лишний раз пошевелить ступней.

Когда мои глаза распахнулись в очередной раз, сон как рукой сняло. Единственное окно комнаты оказалось зашторено мешкообразной тряпкой, из-за чего свет с улицы проникал в крохотное помещение не в полную силу. Здесь стояла всего одна кровать, небольшой деревянный сундук и два стула почти у самого изголовья. Резко оторвав голову от подушки, я села и с запозданием приготовилась ощутить боль в спине, но ничего не случилось.

— Ну, ну, тише, куда вскочила? — раздался голос женщины. Её руки опустились на мои запястья. Она пыталась уложить меня, но я принялась сбрасывать с себя чужие ладони. Сдавшись, незнакомка разжала пальцы и отступила, а я задрала рукава рубашки и уставилась на кожу на тех местах, где ещё ощущала стягивание ремня Лиама. Никаких следов там не было.

Стук в дверь не позволил полностью окунуться в жуткие воспоминания. Бормоча под нос ругательства, женщина поднялась со стула и направилась к единственному выходу из комнаты.

— Что… — заговорил с порога Трей, как только дверь распахнулась. Сразу заметив меня, мужчина запнулся и удивлённо приподнял брови. — Леди Иоланта, как вы? — поспешил он задать главный вопрос. Уставившись на него, я вспомнила, зачем мне был нужен этот человек.

— Нам надо поговорить, — заявила я.

К моему удивлению, в горле не першило, его не разрывало от боли, и меня не охватил приступ кашля. Всё, что мучило не так давно — прошло.

— Потом поговорите, пошёл вон. Вот поправится… — снова начала любимую песню женщина. Она попыталась закрыть дверь, но Трей вовремя подставил ногу, не позволяя ей это сделать.

— Я поговорю с ней немедленно. Вам, как хозяйке дома решать: будет это внутри этой комнаты наедине или вы позволите ей выйти сюда, — вернул себе командный тон главный ищейка. От его сурового выражения лица мои губы растянулись в улыбке.

— Она нездорова, чтобы выходить!

— Я не знаю, чем меня напоили, но я в порядке, — поспешила вмешаться я.

Голос и правда не дрожал, что казалось неестественным.

— Помогите ей одеться и проводите за стол. Ей не помешает поесть, я поставлю чайник, — отдал Трей приказ, развернулся и скрылся из виду.

— Трость ей принеси, — крикнула ему вслед женщина и сразу после этого захлопнула дверь. — Простуда может, и могла пройти, но вывихнутая нога точно ещё не исцелилась.

Наблюдая за тем, как она медленно идёт к сундуку под окном, я откинула в сторону одеяло и осмотрела лодыжку. Та была обмотана какой-то плотной тканью так, что пошевелить ступеней оказалось трудно, но стоило дотронуться до обмоток, и я испытала всю ту же боль. Да, здесь незнакомка права, с ногой чудесного исцеления не свершилось.

Добравшись до сундука, женщина откинула крышку и принялась рыться внутри. Уже через несколько секунд она вытащила оттуда простое тёмно-коричневое платье и кинула мне.

— Вот, надевай пока что есть. Не знаю, осталось, что от твоей одежды после пожара или нет. Позже поищу, что можно тебе отдать, — распорядилась она.

Платье оказалось приталенным, без пояса и с высоким воротом, закрывающем шею до самого подбородка. Шнуровка шла на спине и затягивалась на талии. Размер почти мой.

Вместо обуви мне подсунули тряпичные туфли с деревянной подошвой. Пешком в таких далеко не уйти. В случае отсутствия здесь другой пары это может стать проблемой в нашем путешествии.

Обувшись, я попыталась встать, но женщина шикнула на меня и подставила локоть в качестве опоры. Это оказалось весьма предусмотрительно. Опираясь на неё, я поковыляла к двери. Мы оказались там как раз в тот момент, когда кто-то снова постучал.

— Да идём мы, открывай, — буркнула женщина.

Дверь распахнулась сразу, чуть не задев меня. Виновато потупив взгляд, на пороге застыл гвардеец, Генри, единственный, чьё имя я запомнила, и последний, кто уцелел. Предложив свой локоть в качестве опоры, парень куда быстрее помог пройти в центр соседней комнаты. Там стоял длинный стол с двумя лавками по обе стороны. Не без посторонней помощи я устроилась на самом краю одной из них.

Осмотревшись, я отметила, что оказалась в просторном помещении, с множеством окон. Слева располагался узкий стол и висели полки с посудой. В угол забился очаг с печкой, где как раз закипал чайник. Рядом с дверью из которой мы вышли, были ещё две на одинаковом расстоянии друг от друга, а напротив них выход на главное крыльцо с террасой.

Сейчас вход в дом был нараспашку. Оттуда врывались холодные потоки морозного воздуха и редкие снежинки. Топот ног по хрустящему снегу, детский смех, кудахтанье куриц и ржание лошадей сливались в единую какофонию звуков. Почему-то я в первую очередь подумала о том, как тяжело Праю с его обострённым слухом находиться среди всего этого. Самого мужчины нигде не было.

Трей проследил за тем, как гвардеец поспешно убрал от меня руки и направился к двери в соседнюю комнату, скрывшись за ней. Наблюдая за ним, я заметила, что парень морщился каждый раз, когда слегка нагибался. Должно быть, его ранили при том нападении.

Женщина поспешила стянуть белые салфетки с тарелок в центре стола. Под ними скрывались нарезанные яблоки, хлеб, сыр и какие-то лепёшки. При виде еды желудок заурчал, сообщая, что уже не помнит, когда ел в последний раз. Не дождавшись чая, я схватила ближайшую к себе лепёшку и откусила кусочек. Тесто отдавало орехами и таяло во рту. Сразу вспомнился вкусный пирог из особняка Лиама.

— Жуй нормально, никто не отнимет. Вон, хлеб бери, сейчас ещё остатки ужина принесу… — запричитала женщина при виде моего аппетита и пошла к выходу.

— Дверь закройте, а то сквозняк устроили… — недовольно заворчала Яра.

Обернувшись, я уставилась на девушку. Ищейка лежала на расстеленном вдоль стены походном матрасе и куталась в одеяло. Она либо только проснулась, либо, наоборот, пыталась заснуть. Кроме её спального места, здесь было таких ещё два.

— Сколько дней… — начала я один из вопросов и сразу вспомнила о другом, более важном.

— Почти ровно двое суток, но могло быть и больше, — опередил меня Трей.

Сняв закипевший чайник, он переставил его на стол и принялся разливать воду сразу в несколько чашек. Мне прежде не доводилось видеть его за столь обыденным занятием, и этот новый образ не совпадал с ранее сложившимся.

— Где папа?

Первая лепёшка оказалась съедена, и я схватилась за вторую. Яра громко зевнула у меня за спиной, потянулась и, судя по шуршанию одеяла, села на матрасе.

— О нём я тоже хотел с вами поговорить, но это непервостепенный вопрос, — напряжённо сказал Трей. Мужчина пододвинул ко мне чашку, а сам устроился напротив, обняв руками свою.

— Я вас внимательно слушаю.

Чай оказался слишком горьким, и я поморщилась от его вкуса. Яра поднялась с матраса, перекинула ногу через скамейку и присела справа от меня.

— В первую очередь я ещё раз прошу вас не прикасаться к моим людям без должной необходимости. Вы не умеете управляться со способностью воплощения божества, и любая проскочившая в вашей голове мысль может стать для нас навязчивой идеей, и мы никогда этого не поймём, пока не будет слишком поздно, — неожиданно заявил Трей.

Медленно моргнув, я пыталась сообразить, о чём он, но так и не поняла.

— Я этого и не делаю… — начала защищаться я, но осеклась, вспомнив, как уткнулась лбом в шею Прая по дороге из леса. — Не специально.

— Я это понимаю. Потому хочу вас попросить снова использовать свою силу, но уже для того, чтобы отменить все ранее отданные наставления и приказы, если они и были.

— Я не знаю как, — честно отозвалась я.

Ситуация, да и диалог о ней, казалась мне странной, но ищейке с его знаниями виднее, нежели мне. Что ещё я натворила, о чём не догадывалась? Может, они думают, что Лиам продал меня из-за какого-то моего влияния на себя?

— Прикоснитесь ко мне и так и скажите, что отменяете все ранее сказанные слова. Это просто, — Трей неожиданно протянул руку. Покосившись на Яру, я неуверенно проделала то, что велел мужчина, но ничего не изменилось. Выражение лица главного ищейки осталось прежним, как и напряжённость в плечах. Как только я замолчала, он сразу забрал у меня ладонь. — То же самое я прошу вас сделать с Праем. Нам с Ярой не нравится его поведение в последние дни, а учитывая ваш близкий контакт, всё могло произойти случайно и не по вашей вине.

Я молча кивнула, пытаясь осознать услышанное. Я могла отдать Праю какой-то приказ, о котором сама не подозревала? Когда? Пока он нёс меня из леса или ещё во время поездки на одной лошади? Могло ли так быть, что я попросила его больше не вредничать? Голова снова начинала идти кругом от всего, что касалось моей новой сущности, но я постаралась взять себя в руки и сделала глоток горького чая.

— Хорошо, надеюсь, что вопрос решён. Нам всем нужен здравый рассудок в этом путешествии, иначе что-то может пойти не так. Я должен доверять Праю. И знать, что он не совершит безрассудных поступков, — облегчённо проговорил Трей.

Казалось, что он ожидал другой реакции.

— Мой отец, — напомнила я.

— Он был ранен и сейчас размещён в комнате рядом с вами. За ним ухаживает Генри. Но, боюсь, он не сможет продолжить с нами путь, а ждать его полного выздоровления мы не имеем права… — сообщил Трей.

В этот момент я взяла третью лепёшку и откусила кусочек, наслаждаясь восхитительным вкусом. От услышанных слов аппетит моментально пропал.

— Мы не можем его оставить, — возразила я. — Меня же вам как-то удалось поставить на ноги, напоите отца этой же дрянью, что бы это ни было.

Хлопнула входная дверь. Вернувшаяся женщина поспешила к очагу и поставила на огонь котелок, что принесла с собой.

— Эта… дрянь, не помогает сращивать кости. Она не справилась даже с вашим вывихом. У вашего отца сломан позвоночник, и, вероятно, он больше никогда не встанет на ноги. При текущих обстоятельствах он только задержит нас. Он не сможет долго сидеть в седле, не испытывая боли. Будет правильнее оставить его здесь. Когда мы доберёмся до Митла и разрешим всю эту ситуацию, то пришлём сюда ищеек, чтобы о лорде Аррогансе позаботились, если он не придумает выход сам, — Трей говорил уверенно, чеканя слова и не запинаясь. Он знал, что это единственный выход, и не хотел принимать окончательное решение без моего согласия. За время его речи, женщина у очага что-то уронила, но поспешила поднять и, не оборачиваясь на нас, продолжила разогревать еду.

У меня похолодели кончики пальцев от плохого предчувствия и перспективы разлуки с отцом, но я понимала, что ищейка прав.

— Сколько нам отведено времени на поиски воплощений?

Пальцы барабанили по столешнице сами, а я посматривала на лежавшую рядом лепёшку, её очень хотелось доесть. Поддавшись желанию, я откусила кусок, но почему-то теперь она показалась безвкусной.

— Никто не знает, леди Иоланта. По учениям церкви порядок всегда один: первые два дня землетрясения, потом три дня ветер, четыре дня ливень, пять дней снег, шесть дней солнце, и далее по кругу, но уже семь дней землетрясения, восемь дней ветер. Урожай при такой смене погоды не выживет, а рано или поздно жара испарит воду, а до ливней будут недели… В таких условиях… — рассказал Трей и покосился куда-то в сторону входной двери. — Чем скорее мы найдём других двоих и объединим вас, тем лучше.

— Я видела башню… — начала я, пытаясь сосредоточиться на обрывках тех событий, которые происходили со мной в другом теле. — Она возвышалась над кронами деревьев. Ещё там была река, она распадалась на два устья, или как это называется. Они огибали участок леса, где они… Мы ехали. Не знаю, вокруг был лес, снег, — затараторила я, пытаясь объяснить всё, что с таким трудом запоминала. Когда я замолчала, воцарилась тишина.

Яра смотрела на Трея, а лоб мужчины был прорезан множеством глубоких морщин. Женщина помешивала что-то в котелке и смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Не так давно она твердила ищейке, что не верит в триаду, а тут оказалось, в её доме находится воплощение божества. Хоть напрямую при ней Трей меня так не называл, но незнакомка должна была догадаться.

— Как выглядела башня? — неожиданно раздался голос от двери.

Я не смогла удержаться и посмотрела на стоявшего там человека. Прай прислонился к стене рядом со входом, скрестив руки и ноги, и смотрел на меня. Как давно он там?

— Острый шпиль ус… устремлён в небо, из-за деревьев было плохо видно, — почему-то я запнулась, отвечая ему.

Оторвавшись от стены, мужчина спокойно подошёл к очагу так, что старуха отшатнулась от него на пару шагов. Пнув носком сапога корзину на полу, он нагнулся, выбрал небольшой кусок угля и стремительно направился ко мне. Выронив из руки лепёшку, я хотела отстраниться, но справа сидела Яра. Прай поставил колено на лавку, опёрся руками о столешницу рядом и принялся что-то чертить на ней.

Мне было некомфортно находиться рядом с ним. По коже бегали мурашки, приподнимая каждый волосок и заставляя меня едва заметно дрожать. Пришлось опустить ладони и зажать их между коленями, подавляя возникшее желание прикоснуться к мужчине. Откуда оно взялось?

Этот человек видел меня плачущей, слабой, застывшей от ужаса и беззащитной. Эту сторону себя я старалась никому не показывать, а он буквально заглянул в мою душу. Вытерпел мои вопли, истерики и пощёчины. Я не понимала своей реакции на его близость. Он был единственным, кому я безоговорочно доверяла и за кем готова была пойти куда угодно. Но при этом дрожала рядом с ним.

— Хорошо, тогда река. Она выглядела вот так? — перевёл тему Прай. Его рука уверенно двигалась по столешнице, а кусок угля оставлял за собой две чёрные линии, изображавшие развилку реки. Выглядело почти так, как я это запомнила. — С какой стороны это было?

Мне пришлось ответить.

— Да, так. Река была вокруг нас, мы ехали на телеге вдоль неё. Один из оттоков рано или поздно должен был оказаться у нас на пути, — сообразив, что ляпнула что-то несвязное, я чуть не ударила себя ладонью по лбу. — Слева. Она была слева.

— Где при этом была башня? — не унимался Прай. Мужчина склонился над рисунком, опираясь о стол. Его правая ладонь почти касалась моего локтя, и я постаралась отодвинуться от него.

Вытащив руку из-под стола, я ткнула пальцем примерно туда, где видела башню, если ориентироваться от развилки. Нахмурившись, Прай бросил кусок угля и посмотрел на Трея.

— Я не знаю, какого хрена они заехали в такие дебри, но если они на этом материке, то сейчас они двигаются к Окстану. Только его башню можно увидеть с этого места. Анцуб слишком далеко и будет немного позади, а у Дершиса нет таких построек… Не было два года назад, когда я был там, — уверенно заявил наглец, оставаясь рядом со мной и не намереваясь отдаляться. Это напрягало.

Момент казался удачным только для того, чтобы выполнить поручение Трея, прикоснуться к Праю и отменить все слова, которые я могла неосознанно внушить ранее. Моя рука лежала на столе рядом с его, и я едва заметно сдвинула её, касаясь краем мизинца пальца мужчины. Он ощутил это, скользнул по мне взглядом, но ни один мускул на лице не дрогнул.

От мыслей, что ищейка столько раз рисковал жизнью из-за какого-то приказа, волнительное покалывание от прикосновения улетучилось. Я поняла, что мне было приятно думать, что действия наглеца основаны на его собственных желаниях. Что если это окажется не так? Подавив в себе сомнения я, по совету Трея, отдала Праю мысленную команду забыть все предыдущие и убрала от него руку.

— Зачем им в Окстан? — между тем поинтересовалась Яра. — Там же ничего нет…

— А им туда и не нужно, они двигаются в Митл, как и мы. Рано или поздно, но мы встретимся там, если они не попытаются перехватить нас в Гричере. Возможно, потому они и едут вдоль реки. Возможно, вот этот мост после землетрясения разрушен, — он ткнул пальцем в самое начало чёрной линии на столе, — потому теперь следующая переправа только здесь, — он переместил руку вверх, ближе к тому месту, где, по моим словам, располагалась башня.

Оттолкнувшись от столешницы, Прай выпрямился и оказался у меня за спиной. Даже не видя его, я прекрасно чувствовала близость мужчины и продолжала ощущать напряжение в своих плечах и спине.

Сделав глоток чая, я проследила за тем, как женщина сняла с огня котелок и поставила его посреди стола. От еды шёл соблазнительный запах тушёных овощей.

— Значит, прежний план. Едем в Митл, — согласился Трей.

— Мой отец поедет с нами, я не оставлю его здесь, — резко заявила я.

— Вы так хотите его похоронить? Могу выкопать ещё одну могилу прямо сейчас, — раздался суровый голос из-за спины.

Незнакомка в этот момент как раз раскладывала еду по тарелкам и чуть не столкнула одну из них на пол, но ищейка, произнёсший эти слова, вовремя нагнулся и поймал её на лету. Повернув голову в сторону Прая, я встретилась с его взглядом и невольно залюбовалась любимым цветом глаз.

— Простите? — я нашла в себе силы только на этот вопрос.

Поставив тарелку на стол, мужчина сделал шаг назад, из-за чего мне пришлось сесть вполоборота, чтобы видеть его.

Закончив раскладывать еду, женщина взяла две порции и поковыляла к выходу из дома.

— Ты не поможешь мне, милая? Накрою детям во дворе, их всё равно сюда не загонишь. Когда ж ещё они снег посреди лета увидят, — неожиданно спросила она, посмотрев на Яру.

Девушка как раз допила чай и потянулась за ложкой, готовясь приступить к еде. Пробурчав что-то себе под нос, ищейка встала, подхватила другие две тарелки и последовала за хозяйкой дома.

— Прай… — попытался осадить брата Трей, но я выставила руку в сторону главного ищейки.

— Нет, Трей, пусть продолжает, раз уж начал.

— О, вы разрешаете мне, да? — усмехнулся наглец. — Вы так хотите обречь своего отца на жуткую боль, которую он будет испытывать, сидя в седле на протяжении всего пути? Пожалуйста, — он махнул рукой куда-то в сторону дверей в комнаты, — обрекайте. Трей, зачем мы будем ей мешать? Только вы не подумали о том, что лорда Арроганса замучает совесть за то, что из-за него мы будем вынуждены ехать медленнее, чем могли бы? С его увечьем люди доживают до старости, но потащив его в Митл, вы загоните его в гроб раньше времени. Предлагаю вместо этого похоронить его прямо здесь и сейчас. За домом ещё есть место, рядом с двумя гвардейцами.

Если на Прае и было какое-то моё влияние, то теперь это явно не так. Или он всегда себя так вёл? Мои руки тряслись от негодования. Сжав их в кулаки, я нервно поглаживала костяшки пальцев. Мне не нравилось то, что мысленно я была согласна с ним.

Если отцу и правда грозит всё озвученное ищейками, то тащить его в Митл опасно. Перекинув ногу через скамейку, я медленно поднялась, стараясь не забывать о вывихнутой лодыжке и не наступать на неё.

— Почему мне начинает казаться, что это вы воплощение божества, а не я? Ведь это я безропотно выполняю любую вашу команду, даже без прикосновения, — прямо заявила я. — Трей, мне кажется, он не нуждается в снятии каких-либо моих воздействий, ведь их на нём просто нет. Скорее надо наложить парочку.

В глазах Прая промелькнул незнакомый мне блеск. Должно быть, солнце с улицы отразилось в них. Смотря на его лицо, исполосованное шрамами, я неосознанно вспомнила охватившее меня счастье, когда я увидела его там, в лесу. Когда именно он убил моего бывшего жениха. Под его взглядом я отвела плечи назад, выпрямляя спину, и ощутила лёгкий дискомфорт в области ран на ней.

— Попрощайтесь со своим отцом, ведь неизвестно, когда вам представится шанс снова встретиться с ним, но если мир ещё будет существовать, лорд Арроганс доживёт до старости, если останется здесь. Трей, рекомендую выехать сразу после еды, я подготовлю лошадей. Сама леди Иоланта вполне здорова, чтобы отправиться в путь, — заявил наглец и перевёл взгляд на главного ищейку.

То, как кивнул мужчина, мне удалось уловить только краем глаза. Получив эту команду, Прай развернулся на каблуках и направился к двери. Опустившись на своё место, я проводила его взглядом и посмотрела на наполненную тарелку. На первый взгляд мяса в ней не было, только овощи. Взяв очередную лепёшку, я откусила кусок и запила холодным чаем.

— Любите ореховое печенье? — неожиданно сменил тему Трей, наблюдая за мной.

— Ореховый пирог особенно, — подтвердила я, вспоминая вкус этого лакомства.

— Он и пытался его испечь, но у хозяйки не нашлось каких-то ингредиентов, — заметил Трей.

Протянув руку, он тоже взял лепёшку и откусил. Прожевав кусок, мужчина удивлённо приподнял брови и одобрительно покивал.

— Он? — непонимающе переспросила я.

— Ну да. Лепёшки пёк Прай. — сказал он. Моя рука застыла в воздухе, она почти поднесла остатки угощения ко рту. Я не могла поверить в то, что только что услышала. Опустив взгляд на тарелку, я пожалела, что угощения осталась всего пара штук. — Теперь понимаете, почему я настаиваю на отмене всех возможных приказов? Даже если они были внушены ему неосознанно и на первый взгляд незаметны. Такое поведение ему не свойственно.

Спорить с Треем я не стала, как и говорить ему, что вроде бы уже сделала то, о чём он просил. Положив остатки лепёшки в рот, я начала жевать и осознала, что никогда ещё не ела ничего вкуснее.

Хозяйка дома и Яра вернулись почти сразу после того, как вышел Прай. Проходя мимо меня, женщина приставила небольшую аккуратную трость к столу. Та была сделана из дерева, с резной рукояткой и металлическим наконечником. Выглядела весьма элегантно.

До комнаты отца я добралась самостоятельно, отказавшись от предложенной Треем помощи. Там мне открыл дверь Генри. Впустив, он смущённо покинул крохотное помещение, размером ещё меньше, чем то, где не так давно очнулась я. Но здесь помещалось две кровати, они стояли почти вплотную друг к другу, образуя совсем узкий проход. Я смогла протиснуться в него только боком.

Отец лежал прямо под окном и в тот момент, когда я вошла, как раз смотрел на падавшие с неба снежинки. Проследив его взгляд, я удивлённо уставилась на покрытый снегом луг и то, как сочетались остатки зелёной травы с белыми хлопьями поверх них.

Оторвавшись от скучного зрелища, папа посмотрел на меня. Его руки сжали одеяло, оно накрывало ноги. Он не выглядел раненым или изувеченным. На первый взгляд отец был совершенно здоров, и с лёгкостью мог бы подняться. Присев на край соседней кровати, я просунула руки между своих колен и сжала их там.

Я не знала, как прощаться… Не знала, последний ли это наш разговор или мы на самом деле ещё встретимся. Потому подобрать слова оказалось трудно.

Когда я была маленькой папа часто уезжал в Гебирд, оставляя нас в усадьбе, но тогда я не думала, что в один момент он может не вернуться.

— Я не могу поехать с вами, — заговорил он первым.

— Да, мне уже сказали.

— Генри доедет до Гричера, соберёт там отряд и наймёт всё необходимое, чтобы вернуть меня домой…

— Это слишком опасно, как же вы переедете через разлом? — я неосознанно замотала головой, представляя эту картину. Отец вытянул руку и заботливо коснулся моего колена.

— Всё в порядке, мы найдём путь. Он пошлёт гонца в Гебирд, чтобы лорд Феринели выслал навстречу своих людей, и к тому моменту, как мы туда доберёмся, там уже что-нибудь организуют. Дорога нужна всем. Ради одного старика ей никто не стал бы заниматься.

— Ты не старик… — запротестовала я.

Папа усмехнулся.

— Ещё какой, Ёль, ещё какой, — пробормотал он. — У тебя теперь свой путь, и он ведёт в сторону от нашего дома. Не знаю, позволит ли церковь навещать нас, когда всё закончится, и ты объединишься с остальными, но мы всегда будем тебе рады.

Я думала, что заплачу, но этого не произошло. Слёзы не навернулись на глаза, они даже не попытались. Смотря на отца, я понимала, что не должна показывать своего страха, своей неуверенности и волнения, ведь так ему будет труднее меня отпустить.

— А вознаграждение… — вспомнила я основную причину, по которой он поехал с нами.

— Трей отдал мне всё золото, что у него было. Ну, как он сказал. Я думаю, что половина этого была в карманах наёмников, что напали на нас. Этого хватит, чтобы пока успокоить лорда Феринели. А там, именно ради получения остального, он сделает всё, чтобы путешествие между Гебирдом и Митлом могло состояться, — спокойно, пояснил отец. — Я бы не продал тебя, Ёль, но с церковью…

— Нельзя ругаться. Да, я поняла, — пробубнила я.

— Нельзя. И я не одобряю твой выбор, но решил не лезть к вам. Тем более, что мне всё равно предстояло оставить тебя в Митле без своего надзора. Ты была права, ты уже не ребёнок.

Медленно моргнув, я попыталась понять, о каком выборе идёт речь.

— Мне не давали права выбора, — неуверенно ответила я, предположив, что отец имеет в виду саму поездку в столицу церкви.

— Выбор есть всегда, и у всех, Ёль. Вопрос в том, готова ли ты к его последствиям и вынесешь ли их. Я был готов к тому, что твоё отношение ко мне изменится после принятия решения об этом путешествии, но выгода казалась важнее. Этим я мог обеспечить наших родных, а ты всё равно оказалась бы в руках церкви, но только в Гебирде. Но я говорил не об этом выборе. Я о том, кого ты выбрала…

— Я никого не выбирала, — процедила я сквозь зубы и поднялась с кровати, опираясь на трость. Отец замолчал и недоумённо посмотрел на меня. Противный давящий ком откуда-то взялся в горле и никуда не хотел уходить. Потому следовало уйти мне. — Я напишу домой, как только окажусь в Митле. Надеюсь, и ты доберёшься в Гебирд живым.

Протиснувшись между кроватей, я направилась к двери. Трость существенно облегчала задачу, но пока я ковыляла так медленно, что с каждым шагом начинала жалеть об этом разговоре. Мне не следовало прощаться с отцом. Так было бы проще. Никто никогда не знает, какой из разговоров с кем-то станет последним. Люди — хрупкие существа, и смерть может настигнуть их внезапно.

Почти восемнадцать лет я жила беззаботной жизнью и никогда с этим не сталкивалась. Я не знала своих бабушку и дедушку. При мне в нашей семье никто не умирал. Да и не только в семье. Среди слуг и ближайшего окружения, в том числе. Болезнь не дошла до нас, и если я слышала краем уха, что кто-то где-то умер, то этот человек мне был незнаком. За год во дворце лорда Феринели я тоже не сталкивалась с этим. Эпидемия жёлтой смерти прошла там до моего приезда.

Горничная стала первой, а за ней началась вереница смертей. Если отец не переживёт поездку в Митл вместе с нами, то он точно так же может не пережить путешествия домой. Ищейки знали это, но решили уберечь меня от волнений.

Пусть так. Лучше я не буду думать о нём и его состоянии до тех пор, пока мой путь в столицу церкви не будет окончен, и я сама не окажусь в безопасности.

Ищейки поспешно собирали вещи. Они хотели отправиться в путь, как можно скорее, надеясь, что дороги не сильно занесло снегом. Чтобы не мешать им, я тренировалась орудовать тростью и пыталась нормально передвигаться с её помощью. Мою лодыжку стягивала тугая повязка, но наступить на ногу без боли я пока не могла и первое время ковыляла так, словно у меня вообще нет ступни.

Хозяйка дома выделила мне кожаные брюки и колючую льняную рубашку. С неудобной обувью пришлось смириться. Другой не нашлось. Предложенные варианты либо слишком жали, либо, наоборот, спадали при каждом шаге.

Раны на спине почти не доставляли дискомфорта. Я испытывала только противное стягивающее чувство, а из-за отсутствия большого зеркала, не смогла рассмотреть, осталось ли что-то после ударов ремнём.

Я стояла за домом, куталась в плащ и смотрела на два припорошённых снегом холмика. Они пока ещё выделялись на общем фоне ровного луга перед лесом с кучей поваленных деревьев. Если все остальные, кто погиб, сопровождая меня в Митл, пострадали из-за разбушевавшейся стихии, то эти двое стали невинными жертвами обезумевшего Лиама.

У меня до сих пор не укладывалось в голове, что мужская гордость могла оказаться задета настолько сильно, что он пошёл на подобное злодеяние. А ведь я правда начинала влюбляться в него… Те времена казались далёкими и чужими, словно они происходили не со мной.

Сзади раздался хруст снега. Обернувшись, я увидела направлявшегося ко мне Прая и поспешила отвести взгляд. Мне не нравилось, как при виде него по моему телу прокатывалась приятная, обволакивающая дрожь. Это что-то ненормальное. Неужели после всего, что он сделал, он вызывал во мне страх из-за слов Яры? Я не понимала этого, а люди всегда боятся того, чего не понимают.

— Мы готовы, — сказал Прай.

Он остановился рядом и окинул взглядом свежие могилы.

— Здесь вы похоронили гвардейцев, верно? — спросила я.

— Да, верно.

— А нападавшие?

Сколько их было? Девять? Он же не стал копать могилу для каждого.

— Вон там, в одной. — Прай махнул рукой в сторону наполовину сгоревшей конюшни. Крыша обрушилась полностью, но стены уцелели и составляли скелет некогда полноценного деревянного здания. Белый снег добавлял почерневшим подпоркам и покосившимся доскам особый контраст.

— А Лиам… — я осеклась, вспомнив о приличиях. Мне не полагалось обращаться к жениху по имени, но какая теперь разница?

— Остался там, где я его убил. Ему там самое место.

От слов Прая я нервно сглотнула, вспомнив тот момент.

— Его растерзают животные… — почему-то подумала я.

Мне показалось неправильным, что его тело так и лежит там, в лесу, посреди снега, но, вспомнив удары ремня, я осеклась. Нет, ищейка прав, ему там самое место.

— Я решил, что ты не будешь по нему горевать и приходить оплакивать на могилку, — недовольно фыркнул Прай.

— Горюют по тем, с кем связаны лучшие воспоминания, ведь, потеряв человека, ты теряешь возможность их повторить или создать новые. У меня нет ни одного приятного воспоминания с ним. Только тот ужас, свидетелем которого был ты. Потому мне незачем горевать по нему.

— Значит, по мне ты будешь горевать? — неожиданно тихо спросил Прай.

На какое-то время я задумалась, подавляя желание посмотреть на мужчину. Признаваться ему в чём-то показалось мне излишним, но кое-что я могла сказать:

— Нас с вами тоже не связывают приятные воспоминания. Только страх перед смертью в отдельные моменты.

— Не бойся, у нас пока есть время создать их.

— Все так думают, что время ещё есть и им некуда торопиться, пока на следующий день им на голову…

— Не прилетает оберег воплощения божества, которое они разыскивали по миру? — прервал меня Прай, не дав возможность закончить фразу. Посмотрев на мужчину, я развернулась в сторону дома и сделала первые шаги.

— Не прилетает камень и не забирает всё оставшееся время, лишая возможности создать хоть какие-то воспоминания, — закончила я мысль, проигнорировав его.

— Хорошее замечание. Потому лучше признаться человеку и получить отказ, чем не признаться вовсе и жалеть всю жизнь, оставаясь в неведении, какой был бы ответ.

— Странно, что ты сам не следуешь столь здравой мысли, — буркнула я.

Прай неожиданно подставил мне локоть, предлагая опереться о него. Я протянула руку, чтобы принять его помощь, но замерла, вспоминая слова Трея. А ещё я неожиданно осознала, что наглец не ляпнул ничего пошлого на протяжении всей беседы. Это казалось ему не свойственно. Таким он мне особенно нравился. Если это изменение в поведении мужчины вызвано отменой приказов, то я побоялась касаться его ведь могла наложить новые.

Отказавшись от помощи, я побрела к крыльцу, а Прай спокойно шёл рядом, хотя для него мой темп был чересчур медленным, но он не предпринимал попыток поторопить меня. Ищейки запрягли только три лошади. Две из них были увешаны свёртками с провизией, а третья стояла без дополнительной ноши. Я сразу её узнала. Именно на ней в последние дни путешествовали мы с наглецом.

Остановившись возле входа в дом, я проследила за тем, как Яра куталась в плащ и натягивала на руки перчатки. Трей ожидал нас, прислонившись к стене.

— У нас же освободились лошади, мы можем поехать каждый на своей, — удивлённо заметила я.

Мой взгляд метался между спутниками, в то время как в проёме двери показалась фигура женщины. Сзади неё, хватаясь за юбку, пряталась девочка лет семи. Она с любопытством рассматривала нас, засунув палец в рот и грызя ноготь, вызывая желание настучать ей по ладошке.

За всё время, что мы пребывали в доме женщины, мне ни разу не удалось увидеть её детей. Она словно прятала их от нас, а когда все незваные гости собирались внутри, выгоняла ребятню на улицу, а сейчас, раз мы собирались в путь, то, наоборот, загнала в дом.

— Да, но то, что вы едете с Праем больше в целях безопасности, а не из-за нехватки лошадей, — попытался объяснить Трей. Мужчина выпрямился и подошёл ближе.

— Если у каждого будет своя лошадь, это существенно ускорит наше передвижение, разве не так? А там, впереди нас ждут дни солнца. Как я поняла, будет стоять жара? Животным и так нелегко в такую погоду, а уж с двумя седоками — тем более. Да и вы просили меня не прикасаться к вашим людям. При столь близком общении это будет трудно сделать, — высказала я свои аргументы.

Наглец рядом со мной хмыкнул.

— Миледи… — начал было Трей.

— Ты успеешь, если будешь на отдельной лошади? — вдруг заговорила Яра. Поставив руку на пояс, она смотрела на Прая. Встретив её взгляд, мужчина нахмурился.

— Я всегда успею, но это будет чревато…

— Ну вот и всё. Трей, если что, отвечать будет он, — Яра махнула рукой.

Какое-то время желваки на лице главного ищейки медленно дёргались, а лоб покрывался глубокими морщинами. Мне показалось, что я видела ход его мыслей.

— Ну уж нет. Если что, отвечать будете вы. А чтобы точно ничего не случилось, нас не следует разлучать, — наглецу план не нравился. Кажется, именно это и стало ключевым моментом для принятия решения.

— Оседлай ещё одну лошадь, поедете каждый на своей. Леди права, так будет быстрее и животным легче. Не стоит их утомлять лишним весом.

Бросив на меня недовольный взгляд, Прай резко развернулся и пошёл к кромке леса, где были привязаны остальные животные.

— Пусть возьмёт эту. Но если она свалится и свернёт себе шею, то в этот раз только попробуйте свалить всё на меня! — рявкнул мужчина в нашу сторону.

Трей что-то недовольно пробурчал, а я поймала на себе взгляд Яры. В выражении её лица так и читалось: «Я же тебе говорила». За всеми событиями, случившимися в последние дни, мне как-то было недосуг думать о её словах и опасаться человека, что спас меня четыре раза.

Возможно, девушка и была права, но меня это не волновало. В любом случае нас ждала ещё половина пути до Митла, и я надеялась, что моего мастерства езды верхом хватит, чтобы после всего пережитого не умереть от падения с лошади.