Оберег воплощения (СИ)

Глава 20 Биц

Записи главного ищейки отряда в Гебирд

Трея Вайзенкайнда

«Главная ошибка любого города, что при первых заболевших его пытаются закупорить и оставить жителей внутри крепостных стен, не отделяя больных от здоровых. Те, у кого точно не было контактов с заражёнными, рано или поздно, но сталкиваются с ними. Мне не раз приходилось наблюдать последствия полной изоляции города, и, честно признаться, они куда более ужасны, чем когда людей никто не контролирует и они спасаются от болезни сами. Больные не подумают покидать стены города, но они точно так же нуждаются в воде и пище, как и те, кто здоров. И вот в очереди за жизненно необходимыми вещами они и сталкиваются, распространяя заразу между собой.»

Город Биц, в пяти днях пути через лес от Митла

или в восьми днях пути по дороге от Митла

Ёль

Ворота Бица оказались закрыты. Стражники на стенах объявили, что в городе эпидемия жёлтой смерти. Согласно последнему приказу действующего лорда, никто не должен был покидать пределы города. Впустить нас они отказались. Те, кто ещё не заразился и как-то выживал внутри крепостной стены, ожидали прибытия представителей церкви ради проведения финальной очистки от больных.

Трей объяснил, что имелось в виду под этими словами, и мне не понравилось их значение. Сюда должен был прибыть отряд ищеек. Они сожгут тела погибших и добьют тех, кто сошёл с ума от болезни и не отвечал за свои действия. Если встретятся переболевшие, им будет оказана помощь, пока они ещё не выбрали сторону.

До места мы добрались за ожидаемые два дня. На ночь останавливались на краю дороги, и приходилось расстилать матрасы прямо на снегу. Мой матрас снова оказывался разложен рядом с Праем, это стало привычным. Засыпая, я поймала на себе неодобрительный взгляд Трея и сообразила, как это выглядело в глазах остальных спутников. Вот что толкнуло отца на мысли о моём выборе.

Сам наглец никак это не комментировал, ничего мне не говорил, но его затычки были вытащены из ушей постоянно, а не только во время нашего сна. Мужчина находился в вечном напряжении. Ради его слуха мы почти не разговаривали, только при крайней необходимости или при обустройстве лагеря.

За проведённые в пути дни все ужасно устали и продрогли. Запасы овощей истощились, а от мяса я продолжала отказываться. Биц был единственным крупным городом на нашем пути, и ищейки надеялись, что смогли бы провести там ночь, пополнить сумки и дать лошадям полноценный отдых. Не говоря о тёплой кровати и ванне для нас самих. Возвращаться ради посещения Гричера — слишком большой крюк, а путь в другое известное им поселение по направлению к Митлу занял бы несколько дней.

— Я слышала, что когда эпидемия была в Гебирде, все просто сидели по домам, и многим удалось избежать заразы, и этих мер было вполне достаточно, — тихо проговорила я, переваривая новость об охваченном жёлтой смертью городе.

Мне трудно было представить, что нечто подобное случалось в таких масштабах, ведь я не сталкивалась с этим. Как говорила хозяйка нашего последнего пристанища — одно дело слышать, а совершенно другое — видеть своими глазами.

Когда мы два дня назад выехали на широкую дорогу между деревьями, покрытую ровным белым слоем, то мне так и не удалось увидеть отпечатков копыт, следов ног или лап животных. Часто оглядываясь назад, я всматривалась в даль и пыталась увидеть очертания и силуэты людей, но могла наблюдать только ровную белую гладь, окружённую с двух сторон тёмно-коричневыми стволами.

— Примерно половина населения, — отозвался Трей.

Мужчина неловко повёл плечами, чем привлёк моё внимание. Мы так и стояли, верхом на лошадях перед воротами Бица, заставляя стражников на стене нервно поглядывать на нас сверху вниз.

— Что? — непонимающе спросила я и посмотрела на Трея.

— В последнюю эпидемию в Гебирде погибла половина населения, если верить данным церкви. Скорее всего жертв было больше, ведь число жителей в наших архивах могло существенно устареть из-за отсутствия постоянного представителя церкви на территории города, — пояснил он свои слова.

От осознания количества погибших я нервно сглотнула. Лучше бы мужчина держал эти сведения при себе.

— Это просто ужасно. Как можно заболеть? — с трудом выговорила я.

— Есть много способов. Чаще всего заболевают те, кто прикасался к больному, пил с ним из одной посуды, иногда и те, кто побывал с ним в одной комнате, — Трей неопределённо пожал плечами.

— И её никак нельзя побороть?

— После объединения триады болезнь исчезнет из мира сама, — напомнила Яра.

Покосившись на неё, я покачала головой и вздохнула.

— Женщина говорила, что объединённой триады нет уже очень давно… Неужели никто больше не может справиться с этим? Это же просто болезнь… — я не разбиралась в затронутой теме. При мне почти никто не разговаривал про жёлтую смерть, и потому мои вопросы могли показаться ищейкам глупыми. Тот факт, что люди умирали только оттого, что прошли мимо заражённого и не знали об этом выглядел несправедливо.

— Вы можете разбить лагерь вон там, среди деревьев, чтобы не бросаться в глаза, а я запасусь припасами, которые могут быть не опасны… — начал высказывать свой план Прай, указав головой куда-то в сторону кромки леса по другую сторону от дороги.

— Слишком рискованно. Ты не можешь быть уверен, что никто не чихал на хлеб, что ты возьмёшь, — прервал Трей. Я не смогла остановить себя и прямо посмотрела на наглеца, удивлённо приподняв брови.

— Возьму муку, овощи, яйца, их можно подвергнуть обработке кипятком, он убивает заразу… — продолжал настаивать Прай.

— Ты же сам можешь заразиться! — воскликнула я.

Мужчина поморщился от слишком громкого звука моего голоса, чем вынудил меня смущённо потупиться и замолчать.

— Польщён вашей заботой, но мне жёлтая смерть не грозит, — спокойно пояснил он.

— У нас нет времени, — продолжил сопротивляться Трей.

— Нам всё равно надо остановиться на ночлег. К утру я вернусь. Правда, вам придётся по очереди подежурить, но я думаю, вы справитесь, — хмыкнул он.

— Нет, так не годится, — возмущённо заявила я и сама удивилась, что произнесла это вслух. — Я… я поем животное, какое там будет, раз ничего больше нет. Пару дней не умру, ела же раньше…

— И с чего вообще перестала? — недовольно хмыкнула Яра. Девушка сложила руки на седле и чуть склонилась над ними, переводя взгляд между нами.

— Аппетит пропадает от мысли, что я ем того, кто только что был жив! — взорвалась я и снова запнулась. — Прости, — прошептала едва слышно и заметила дрогнувший уголок губ Прая.

— Я ещё хочу попробовать им помочь. Кого-то, возможно, смогу вылечить. Хоть не половина населения будет мертва, когда прибудут ищейки, — заявил он и стряхнул собравшийся на холке лошади снег. Мы задержались на одном месте слишком долго. Очень скоро у нас на головах образуется по сугробу, что никакой капюшон плаща не спасёт.

— Ты один мало что сможешь сделать, у тебя не будет достаточно сил после… — снова воспротивился Трей. Он помотал головой и нахмурился.

— Я сделаю, что смогу. Ждите меня на рассвете и сразу отправимся в путь. Со мной точно ничего не случится.

— Я могу поехать с ним. Я не боюсь заболеть, — неожиданно заявила Яра.

Встрепенувшись, главный ищейка посмотрел на неё, и ничего хорошего в его взгляде я не увидела.

— Нет, я не могу позволить своим людям подвергать себя опасности.

— Это моё решение. Я смогу ему помочь в этой безумной жажде совершить что-то благородное, — усмехнулась девушка.

От осознания, что если Трей позволит им, то Яра и Прай останутся на ночь вдвоём, я сильнее сжала пальцами поводья и заскрежетала зубами. Внутри меня закипало недовольство, но с чего вдруг? Я давно предполагала, что девушка влюблена в наглеца, она не отрицала его эффектности. Логично, что как только ей подвернулся такой шанс, Яра решила им воспользоваться. Я готова была придумать что угодно, лишь бы не допустить их поездки в город вдвоём.

— А я? — спросила я.

— Миледи? — удивлённо уточнил Трей.

— Я воплощение божества, мне не грозит заразиться? На меня болезнь тоже не распространяется, так? — я не знала ответа на эти вопросы, но очень хотела, чтобы они оказались положительными. Тогда у Прая и Яры не будет причин мне отказать.

— В теории нет, но… — открыл было рот главный ищейка, но я поспешила его опередить.

— Тогда я поеду с ними и помогу чем смогу. Никакой опасности мне грозить не будет.

— Нет, — резко отрезала Яра.

— Нет, — ещё более резко заявил Трей.

— Почему нет? — прямо спросила я.

— Вы будете меня отвлекать. Забыли, что я не могу думать ни о чём другом, кроме вас и вашей безопасности, если вы рядом? — с хитрой ухмылкой ответил Прай.

От того, как эти слова эхом повторялись у меня в голове, сердце пропустило удар, а меня обдало приятным, волнительным чувством. Вовремя опомнившись, я взяла себя в руки. Мужчина вернулся к своим излюбленным колкостям и начал молоть ерунду: вот что это было, и ничего больше.

Значит, это поведение вызвано не моим влиянием. Ну или мне не удалось его снять при столь незначительном контакте, как едва заметное касание мизинцем…

— А оставляя меня на попечение одного Трея, ты не будешь отвлекаться, думая о том, в безопасности ли я или на нас тут уже напала толпа? — выплеснула я со злостью в голосе и плотно сжала зубы, останавливая себя от продолжения этой тирады. Прай смотрел на меня в ответ с каким-то интересом во взгляде. Я решила сменить тему, прежде чем он придумает колкость. — С моей помощью вы сделаете куда больше, чем без неё. Я, правда, не знаю, что нужно будет делать, но от меня тоже может быть польза.

— Воплощение божества нельзя подвергать опасности в городе, полном заражённых. Они сами могут напасть на неё… — заговорила Яра, но Трей выставил руку ладонью в её сторону и вынудил девушку прикусить язык.

— В этом есть смысл. Если ты и правда хочешь кому-то помочь, а не придумал всё с другой целью. Если пойдёте только вы вдвоём, мне придётся дежурить всю ночь и это нас задержит. Отпускать вас втроём нет смысла. Так что пойдём мы всё. Если что, это было наше совместное, добровольное решение. А ты, если с нами что-то случится и мы заразимся, доставишь воплощение божества в Митл, какими бы ни были последствия, — принял решение Трей. Последние слова он адресовал Праю и указал на него пальцем.

Недовольно цокнув языком, наглец окинул меня взглядом и задержался на обуви. То, что я носила на ногах ещё от дома со сгоревшей конюшней, даже отдалённо нельзя было назвать ботинками. На снегу они скользили, и каждый раз, когда я слезала с лошади, то рисковала столкнуться носом с землёй.

— Хорошо, — согласился он и повернулся ко мне. — Никаких вопросов, уточнений, глупых замечаний. Я говорю что делать, вы помогаете, всё.

— Всё больше убеждаюсь, что воплощение божества здесь вы. Я же буду лишь молча выполнять приказы, — улыбнулась я в ответ.

— Ох, не стоило тебе такого говорить. Я ведь такие приказы могу придумать…

— Прай, — оборвал мужчину Трей.

Решение было принято, и главный ищейка взялся за продолжение беседы со стражей на стенах. Чтобы доказать свою причастность к церкви, ему пришлось продемонстрировать какой-то документ с восковой печатью. Конечно, с такого расстояния мужчины не смогли бы разобрать в нём ни слова, но, видимо, оттиск на пожелтевшем листе узнали и нехотя открыли ворота.

Уточнив подробности по обстановке в городе и необходимую информацию, Трей поспешно натянул на лицо платок, оставив открытыми только глаза. Яра, как оказалось, проделала это ещё на въезде. В отличие от них, я с любопытством осматривалась по сторонам, чуть приоткрыв рот от вида пугающе пустых улиц. Они были занесены снегом, сугробы в некоторых местах перекрывали двери, свидетельствуя о том, что за последние дни их никто не пытался открыть. Крыши зданий укрывала огромная белая шапка, какую ожидаешь увидеть на них только посреди зимы. Она вызывала во мне опасение, что стоит потревожить любую деталь, и всё вокруг рухнет.

Я настолько увлеклась рассматриванием вида, что не заметила, когда Прай в наглую принялся обматывать моё лицо шарфом. Встрепенувшись, я попыталась отстраниться от него. Тогда мужчина разжал руки и продемонстрировал мне свои пустые ладони.

— Это не гарантия, но хоть сделайте вид, что боитесь заразиться, — пробормотал он.

Никто из них не был уверен, что мне, как воплощению божества, болезнь не грозила, да и я обещала выполнять приказы наглеца. Пришлось подчиниться ему, хотя эта мера казалась бесполезной.

Стараясь не отвлекаться, я всё равно уловила краем глаза шевеление в окне одного из домов, но не успела рассмотреть, что или кто это был. Город выглядел заброшенным и покинутым, только это вызывало неприятные ощущения и находиться в его стенах оказалось некомфортно. В какой-то момент я пожалела, что вызвалась отправиться сюда, и в результате привела ещё и Трея. Поймав взгляд Яры на Прае, я откинула свои мысли на этот счёт. Всё было сделано правильно!

Мы остановились у ближайшего к воротам здания. Над входом висела вывеска с названием: «У Бенедикта».

— Яра, на тебе лошади. Пристрой их в тепло. Трей — нам нужно очень много воды… — подал голос Прай. Спрыгнув в сугроб, он поморщился, провалившись почти по колено.

— Мы не знаем, что там внутри… — напомнил ему главный ищейка.

— Ну вот сейчас и узнаем. Будет надёжнее, если первыми зайдут те, кому точно не грозит заразиться, ты так не думаешь? — хмуро заметил наглец. Говоря это, он как раз передавал поводья Яре и снимал с седла одну из сумок. Спорить никто не стал. Решив не медлить, я тоже спешилась и чуть не поскользнулась в своих неудобных башмаках. Хоть ноги и утонули в снегу, но под ним скрывался камень дороги, а он плохо сочетался с деревянной подошвой. — Идём, — подхватив меня под локоть, Прай направился к двери.

Мне в очередной раз захотелось его придушить, но приходилось молча стискивать зубы. Казалось, что мужчина на самом деле собирался воспользоваться своим привилегированным положением в стенах города и придумал все возможные приказы, лишь бы позлить меня. Да и Трея в том числе, ведь тот прямым текстом запретил ему прикасаться ко мне. Или рукав не считается, и речь шла только о коже?

Я не успела открыть рот, чтобы задать вопрос. Прай уже распахнул дверь заведения, и даже гора снега не помешала ему. Переступив порог, он втащил меня за собой.

Неприятный запах человеческих испражнений и пота сразу ударил в нос с такой силой, что шарф на лице не спасал. Аромат влажной лошадиной шерсти, исходивший от него, притупил вонь в заведении, но не избавил от неё.

— Открой окна, но из помещения не выходи и… — скомандовал Прай, но запнулся, осматривая просторный зал с длинными столами и лавками. — Как откроешь, зажмись вон туда, — он указал в угол возле ряда массивных бочек, разместившихся за деревянной стойкой.

Ничего не ответив, я поковыляла выполнять приказ. Стук наконечника моей трости ударялся о доски пола и разносился на всю округу. Стоило мне в первый раз опустить её, и я вздрогнула так, словно это у меня обострённый слух. Бросив виноватый взгляд на Прая, я попыталась следующие удары производить куда тише.

Мужчина не говорил ни слова. Он внимательно обследовал зал, заглянул во все двери и комнаты, поднялся на второй этаж, а когда спустился, то в заведение вошли Яра и Трей. У девушки в руке было одно ведро со снегом, в то время как у главного ищейки — два. Я как раз закончила с окнами и направлялась к стойке, чтобы забиться в угол, но не успела доковылять туда.

— Воду на кухню, но этого мало, — скомандовал спутникам Прай, перепрыгивая через несколько ступенек при спуске со второго этажа. — Хозяин заведения вот здесь, он при смерти, я ему уже ничем не помогу, — он резко постучал по двери под лестницей и окинул зал взглядом, словно проверяя исполнение задания. — Старайтесь пока ничего не трогать. Судя по всему, хозяин не выходил из комнаты несколько дней, зараза не живёт так долго вне человека, но мы не можем быть в этом уверены. Нужно больше воды, чтобы всё здесь вымыть и для приготовления настойки. Займитесь мытьём столов сперва на кухне, потом здесь. Ну и, если хотите спать в кровати и помыться…

— Прай, я понял, — согласно кивнул Трей. — А леди Иоланта? — решил уточнить он.

Остановившись при звуке своего имени, я сообразила, что всё ещё медленно ковыляла в тот самый угол.

— Посажу её мыть посуду, как только вскипит первый котёл, что ещё ей поручишь? — развёл руками Прай. — С её ногой ходить по залу с тряпкой или на улицу за снегом она будет полгода.

Яра недовольно фыркнула. Перекосившись под весом ведра, она прошла мимо меня к двери слегка покачиваясь из стороны в сторону, из-за чего несколько комьев снега шлёпнулись на пол возле моих ног. Трей устало закатил глаза и последовал за ней.

Следующие несколько часов мы оказались заняты выполнением поручений Прая. По всему заведению стояла генеральная уборка, в то время, пока сам наглец только и успевал, что пересыпать снег в котлы и переливать уже горячую воду в вёдра и кастрюли. Моё занятие оказалось самым простым.

Я сидела с тряпкой в руках и мыла чашки, банки и глубокие тарелки. На кухне не было окон, а из-за активной деятельности и разведённого в нескольких местах огня, стояла духота, но ищейки убедили меня, что такая обстановка, наоборот, не даст болезни и шанса, и теперь это помещение — самое безопасное место в городе.

— Они там соорудили способ слегка помыться, если хотите, — вывел меня из задумчивости голос Прай.

Вытерев очередную кружку насквозь промокшим полотенцем, я посмотрела на мужчину и проследила за тем, как спокойно он прошёл от входа к столу. Он занимал весь центр довольно просторной кухни. Если сравнивать её с главным залом заведения, то она была всего вдвое меньше по размеру.

Слева от входа, от одного угла до другого всё место занимали очаги разных размеров. Сейчас там кипятилась вода. Напротив у противоположной стены стояла длинная лавка. Прежде она была придвинута к столу, как и та, на которой сидела я, но Праю было удобнее работать стоя, и он отпихнул её туда.

Волосы мужчины выглядели влажными, а значит, он воспользовался тем самым способом помыться, который предлагал мне. Учитывая, что ни Яру, ни Трея, давно не было видно, почему-то мне представилась картина того, как они принимают ванну все вместе и трут друг другу спину. Перекосившись от таких мыслей, я отогнала это наваждение и отложила чашку к остальным.

— Пожалуй, воздержусь, — неуверенно буркнула я.

— Жаль. Я как раз попросил Яру при обходе ближайших домов поискать вам сменную одежду и нормальную обувь, — равнодушно отозвался Прай.

Проверив два котла и убедившись, что вода под крышками только начала закипать, он удовлетворённо кивнул, подошёл к столу и поднял на него сумку. При упоминании им имени девушки я снова ощутила, как моё лицо перекосилось. Ну да, как раз попросил её об этом, после того, как…

— Благодарю, не стоило.

Краем глаза я наблюдала за тем, как Прай вытаскивал и раскладывал по столу несколько видов сушёных трав. Все они были заботливо завёрнуты в платки или упакованы в свёртки. Некоторые я с лёгкостью узнала, но большинство были мне незнакомы.

— Эй, что-то ещё поискать? Ингредиентов хватит? — поинтересовалась от двери Яра.

Повернув голову, я заметила, что волосы девушки тоже мокрые, но она успела заплести их в косу. Меня начало слегка подёргивать от осознания, что мои подозрения могут оказаться верны.

— Ты всё равно в них не разбираешься. А если будешь тащить всё, я тут погрязну в них на неделю, — недовольно буркнул Прай. Отложив сумку, он внимательно изучал запасы.

— А Трей знает? — не унималась Яра.

— Вот пусть этим займётся он. Иди уже. — Мужчина заметно покосился на неё. Прикусив нижнюю губу, девушка обиженно скрылась в зале. Прислушавшись, я уловила, как они с Треем перекинулись парой слов, а затем хлопнула дверь. — Ничего не хочешь спросить? — неожиданно для меня поинтересовался Прай.

Оторвавшись от созерцания пустого дверного проёма, я посмотрела на мужчину и удивилась тому, как ловко он расфасовывал травы по кружкам в идеально ровных пропорциях. Его пальцы брали каждый раз одинаковое количество листочков и уверенно утрамбовывали их на дно, а сверху сразу посыпали другими. Само это зрелище показалось мне завораживающим.

— Вы велели не задавать вопросов, — напомнила я и потянулась к очередной глубокой тарелке. Вода в тазу остыла. Пока никто не сменил её на кипяток, что-то мыть не было смысла, но я должна была чем-то занять руки. Словно раскрыв мой замысел, Прай всучил мне одну из заполненных сухими растениями чашек и дал деревяшку овальной формы с тупыми концами.

— Хватит пока мыть, нам и этого достаточно. Измельчай листья, — скомандовал он, продолжая наблюдать за мной. Под таким внимательным взглядом я чувствовала себя зажато и скованно. — А теперь велю задавать. Я же вижу, о чём ты думаешь. Просто спроси, — неожиданно вернулся он к прошлой теме.

Мои пальцы обхватили деревяшку, и я попыталась сделать несколько несмелых движений, превращая высушенные листья в мелкую крошку. Замечаний от наглеца не последовало.

— Я правильно давлю? — задала я вполне ожидаемый вопрос.

— Я не про это, — посмеялся Прай.

— Тогда я не понимаю, о чём вы, — прямо ответила я.

Чего именно он от меня ждал? Что спрошу, не переспал ли он с Ярой, пока мылся? Какая мне разница? Мне должно быть это безразлично. Девушка ещё в первый день заявила, что её постель какое-то время пустует, а раз она влюблена в Прая, то вполне вероятно, что раньше в ней был он. Почему-то тогда мне не пришло в голову сопоставить два этих факта и сделать соответствующие выводы. Да и какое мне дело? Почему этот вопрос стал так беспокоить меня именно сейчас? От таких мыслей я слишком сильно стиснула деревяшку и надавила ей на дно чашки. Раздался неприятный скрежет, от которого ищейка дёрнулся и прикрыл глаза морщась.

— Простите, — буркнула я, ослабляя напор.

— Так достаточно. Бери следующую, — заявил мужчина и выхватил у меня из рук готовую порцию трав, превращённых почти в порошок. Наблюдая за моими действиями, он ухмыльнулся. — Давишь правильно и держишь тоже. А вот если бы твои пальчики с таким же усердием сжимали мой ч…

— Довольно! — взорвалась я и со стуком обрушила только что взятую чашку на стол. Прай вздрогнул так, словно я в очередной раз его ударила. Как можно было подумать, что он решил измениться, раз всего в одном разговоре перестал упоминать всякую гадость? Подняв на ищейку взгляд, я уловила лёгкий испуг в его глазах. — Вас совсем не учили никаким манерам? Недопустимо говорить подобное при даме! Даже в контексте разговора нельзя упоминать этот орган и всё, что с ним связано! Один раз сделать непристойное предложение или намёк и получить интеллигентный отказ — одно дело, но повторять это из раза в раз — верх невоспитанности. Это вульгарно, пошло и отвратительно! — высказалась я.

— А я всегда считал, что девушкам это нравится, — пожал плечами Прай.

— Таким, как Яра — возможно. Она и так в тебя влюблена. Нет необходимости производить на неё впечатление, мучая при этом мои уши. Тем более что её здесь нет! Я и так подхватила от вас кучу недопустимых фраз, за которые мне стыдно. — Я с трудом верила в то, что произносила эти слова вслух, да ещё и поддавшись его влиянию, перескакивала на фамильярность.

Поставив перед собой готовую чашку, Прай неожиданно расстегнул ремень и вытащил его из пояса штанов. Выпрямив спину, я приоткрыла рот от возмущения, уже готовясь к очередной тираде в его адрес, но мужчина спокойно обмотал ремнём свою руку выше локтя и затянул его так крепко, как смог.

— Меня не интересует Яра, — со злостью в голосе процедил он сквозь зубы.

— Ну да, к уже завоёванным девушкам мужчины всегда теряют интерес, как только получили желаемое, — фыркнула я, вспоминая одно из нравоучений матери.

Прай удивлённо приподнял брови и посмотрел на меня. Вытянув руку над чашкой, он неожиданно полоснул себя ножом по ладони и сжал её в кулак.

Схватив со стола первое попавшееся полотенце, я встала и потянулась к мужчине, намереваясь помочь ему. Это произошло само собой, инстинктивно. Ищейка чуть склонил голову набок, с интересом наблюдая за мной, и выставил вторую руку, останавливая.

— У меня никогда не было к ней интереса, и я не пытался производить на неё впечатление. Это её и бесит, ведь она из кожи вон лезла какое-то время, пытаясь добиться моего внимания, — заявил он.

— Что вы… — сорвалось с моих губ одновременно с его словами. Я почти задала вопрос, но запнулась, наблюдая за тем, как жёлтая струйка крови Прая потекла в чашку на измельчённые листья растений. Мужчина сжимал и разжимал кулак, не позволяя ей превратиться в скудные капли.

— Это займёт какое-то время, так что я бы на твоём месте продолжил превращать содержимое посуды в порошок, — напомнил он о задании.

Я молча вернулась на лавку и отложила полотенце в сторону. У Прая была жёлтая кровь… Жёлтая, не красная, как у всех людей. Я видела такую всего однажды, когда была не в своём теле, у нахала с белыми волосами… Сразу вспомнился цвет напитка, которым меня поили не так давно. Куча вопросов зародилась в голове. Они крутились на языке, но стоило ли задавать их?

Окинув взглядом стол, я поняла, что мужчина собирался наполнить все чашки на нём, и ужаснулась от таких масштабов.

— Меня поили этим? — решилась я на один из вопросов.

Он ведь разрешил задавать их. Правда, ожидал услышать что-то другое. Пока снова не запретил, то почему нет?

Закончив со второй чашкой, я отставила её на середину стола и взяла третью. Ищейка в это время выпрямил руку, осмотрел порез и снова сжал, наблюдая за тем, как уже одинокие капли срываются с края ладони и падают на дно.

— Да, этим.

— Это лечит болезнь?

— Кровь переболевших обладает определёнными свойствами и по-разному влияет на процессы в организме. Из-за неё происходит ускоренное заживление ран и более быстрое течение любой болезни. В совокупности с рядом трав эффект усиливается, и выздоровление наступает быстрее. Без неё вы не могли бы пошевелиться после своего жениха чуть дольше, чем двое суток.

— И церковь никому не рассказывает об этом?

— Это уже ни для кого не секрет. Вот только почти все переболевшие ушли в орден, и лекарство распространяют только они. За бешеные деньги, естественно. Потому церковь старается не афишировать это, ведь они не могут обеспечить всех желающих, и оно всё равно не гарантирует выздоровления. Превратить себя в овощ, из которого будут выцеживать кровь ради этого, я не позволил, хотя постоянно получаю подобные предложения от магистров. Хоть я и не испытываю усталости, и мне не требуется сон, но от большой кровопотери, у меня, как у любого человека, закружится голова, и я могу рухнуть без сил. Имейте в виду, кстати, вдруг придётся поднимать меня с пола, — недовольно буркнул он.

Периодически Прай ослаблял ремень, и кровь из его ладони начинала течь быстрее.

— Но ведь если это излечивает людей… — я пыталась разобраться во всём, что услышала. Эта новость обрушилась на меня слишком резко.

— Те, кто излечиваются благодаря этому, не станут такими, как я. Из их крови лекарства не приготовить, она остаётся красной. Только те, кто прошёл все стадии болезни и выжил, годятся для этой цели. Потому орден не приветствует распространение лекарства — оно лишает мир возможности появления новых переболевших, не даёт им пополнить свои ряды. Но для них это единственный способ обеспечивать своё существование в финансовом плане.

— Но почему церковь ничего не делает… — не понимала я.

Наглец не успел мне ответить. В главном зале хлопнула дверь, послышались шаги. Когда Яра с Треем вошли в кухню, то главный ищейка сразу поморщился при виде того, чем занят Прай. Девушка в это время положила на лавку рядом со мной стопку вещей и поставила сапоги. Покосившись на неё, я продолжала измельчать растения в очередной чашке, сбившись со счёта, какая это была.

— Надеюсь, твой размер, других всё равно не нашлось, — фыркнула Яра.

— У вас тут… — заметил Трей, осматривая котлы на огне.

— Да, да, сними их, они давно кипят, — пробормотал Прай. Почему-то в его голосе слышалась досада. — Ну как там?

— Вокруг всё плохо. Возможно, потому, что эти дома ближе всех к воротам. Мы обошли только ближайших соседей. Я даже перестал считать заражённых, — отозвался Трей. Краем глаза я проследила за тем, как он снял с огня два котла. — Леди Иоланта, я настоятельно рекомендую вам сходить наверх и освежиться, мы оставили для вас немного воды. Правда, она уже могла остыть…

Стиснув зубы, я невольно повела носом, принюхиваясь, но ничего, кроме запаха сухих растений, не ощутила. От меня что, правда настолько жутко пахнет, что даже Трей велел идти вымыться? Покосившись на Прая и получив от него едва заметный кивок, я поднялась с лавки и взялась за приставленную к столу трость. Судя по самодовольному выражению на лице Яры, она только этого и ждала. Кое-как подхватив одежду и сапоги одной рукой, я направилась к двери.

— Приятно вам посекретничать, — недовольно бросила я себе за спину, сообщая проклятым ищейкам, что догадалась о смысле всего этого.

Чтобы они ни хотели обсуждать без меня, у них будет на это уйма времени, ведь пока я доберусь до второго этажа и вернусь после мытья, пройдёт не один десяток минут. В ответ мне никто ничего не ответил, но стук наконечника моей трости раздавался на весь дом.

Я не знала, как долго поднималась, раздевалась, устраивалась на табурете и поливала себя холодной водой из ковшика, оставленного здесь «специально для меня», но на то, чтобы одеться в новое облачение, ушло куда больше времени. Делать это без помощи служанки оказалось утомительно.

К моему удивлению, нарядом оказался почти такой же дорожный костюм, что был у меня с самого начала. Рубашка, брюки и жакет с удлинённой юбкой, только разрезы по бокам, а не спереди. Размер сапог удачно подошёл, а шнуровка на них задержала меня ещё дольше.

Когда я спустилась на первый этаж, то замерла на последней ступеньке. Ближайший к кухне стол в главном зале оказался заполнен закупоренными баночками с жёлтой жидкостью.

Два котла с горячей водой стояли здесь же, а Трей заливал чашки кипятком. Яра размешивала получившийся напиток жёлтого цвета и переливала в те самые баночки, привлёкшие мой взгляд в первую очередь. Вся активная работа перешла сюда.

Преодолев расстояние, что отделяло меня от лестницы до входа в кухню, я заглянула внутрь и застыла на пороге.

Стол был совершенно пуст, а Прай лежал спиной на лавке. Одна его рука покоилась на животе, а вторая свешивалась к полу. Из множества ран на ней по капле вниз, в подставленную глубокую тарелку, стекала кровь. При виде этого я неосознанно ринулась к нему, но хватка ладони Трея на моём локте вынудила остановиться.

— Мы пока разнесём то, что есть. Попробуйте обработать его раны и замотать их, — он всучил мне подготовленные для этой цели бинты и миску с прозрачной жидкостью. — Нам он не позволил, но может…

— Я поняла, — тихо сказала я, догадавшись, что хотел сказать Трей.

Яра в этот момент бросила в мою сторону прожигающий взгляд, но ничего не сказала. Закупорив последние банки, она начала складывать их в корзинку.

Главный ищейка отпустил меня, и я спокойно переступила порог кухни. Из зала раздавались звуки сборов, Яра что-то бубнила Трею, а потом хлопнула входная дверь.

Приблизившись к Праю, я неуверенно замерла возле него. Веки наглеца подрагивали. Оперевшись коленом о лавку, я наклонилась над ним и осмотрела раны на руке. Обработать их не прикасаясь, точно не выйдет, значит эту просьбу Трея придётся нарушить.

Все три очага продолжали гореть, но котлы с водой на них только поставили. Приятный, обволакивающий свет от огня распространялся на всё помещение. Его оказалось вполне достаточно, чтобы я могла внимательно рассмотреть вблизи открывшуюся картину кожи на руках Прая.

Живого места на его кисти и локте не осталось. Там всё было исполосовано ножом. Подвинув ноги наглеца я к стене, я устроилась на самом краю лавки, поставила миску на пол и взяла мужчину за руку. Стоило поднять её, как он дёрнулся, его вторая ладонь резко сдвинулась с живота и впилась в мою шею. Пальцы сжались так, что я невольно запрокинула голову и попыталась отстраниться, но не смогла. Потянув меня к себе, он с огромным трудом попытался открыть глаза. Веки не хотели разлепляться, они напряжённо дрожали вместе с ресницами.

— Я же велел не прикасаться ко мне… — прошептал Прай сквозь зубы.

— Я не хотела… — промямлила я.

Стоило мне подать голос, как пальцы мужчины разжались, выпуская моё горло. Рука скользнула в сторону и вернулась на живот.

— Тебе можно, — выдохнул он.

Мне показалось, что уголки его губ приподнялись в улыбке всего на секунду, но из-за нехватки сил снова опустились.

— Мне как раз и нельзя. Мало ли что я тебе снова внушу, — хмыкнула я. Подняв его руку, я уложила её себе на колени и принялась за дело.

— Я и без внушений исполню любое твоё указание, только перестань ревновать меня. Я же слышу, как ты начинаешь пыхтеть и скрежетать зубами, — голос Прая звучал приглушённо.

— Ты лишился рассудка от потери крови.

В здравом уме он бы в жизни не подумал, что я ревную! Это ещё что за глупости?

— Я лишился рассудка, когда твой оберег ударил меня в затылок.

— Я не буду обсуждать с тобой что-то в таком состоянии. Тебе следует закрыть глаза и отдохнуть, набраться сил, — пока я говорила, мои пальцы проворно промывали раны мужчины. Ткань постепенно окрашивалась в жёлтый, как и вода в миске.

— У меня никогда и ничего не было с Ярой. Да и уже давно не было ни с кем… Со времён болезни. Став таким, я изменился, и меня особо не интересовали девушки. Твой оберег… Я должен был услышать его приближение, но его словно послала сама судьба… — он говорил медленно и тихо. За это время я уже начала обматывать руку мужчины бинтом.

— Прай, — прервала его. Мои руки застыли, едва касаясь его оголённой кожи. Они подрагивали от волнения, и мне это не нравилось. Шумно втянув носом воздух, я выдохнула и сурово посмотрела на него, но веки мужчины снова оказались опущены. — Твоя личная жизнь меня не интересует. Она меня не касается, — выпалила я нужные слова.

Я смотрела на исполосованное шрамами лицо. Даже в таком виде оно показалось мне очаровательным. Интересно, как Прай выглядел прежде? В голове вырисовывалась вполне отчётливая картина внешности наглеца без увечий. Слишком красивая картина.

Всматривалась в каждый изъян его лица, я неосознанно приблизилась и мысленно мечтала только о том, чтобы этот человек никогда и ни при каких обстоятельствах не попытался меня убить. Если слова Яры — лишь способ отдалить меня от Прая, то надо будет побить её за это, прежде чем прильнуть к столь притягательным губам мужчины прямо у неё на глазах.

Я поймала себя на том, что нагнулась к лицу наглеца и почти поцеловала его. Мои губы застыли в непозволительной близости от его, а нос почти коснулся кожи. Отпрянув, я тряхнула головой, выпустила из рук его ладонь и схватилась за голову.

Совсем умом тронулась? Может, это симптом болезни, и воплощения божества тоже подвержены ей? Откинувшись, я стукнулась затылком о стену и ощутила, как Прай согнул одну из ног в колене, чем освободил мне больше места на лавке.

Этот мерзкий мужчина прекрасно видел, что происходило и потому замолчал, затаил дыхание в ожидании моей ошибки! Не будь он без сил и в таком состоянии, я точно ударила бы его.

В главном зале послышался хлопок двери. За ним раздались шаги, но передвигался один человек. Напрягшись, я отстранилась от стены и выпрямила спину, но у меня не было обострённого слуха.

— Кто-то идёт, — на всякий случай проговорила я.

Очень медленно Прай дотянулся рукой до уха и вытащил затычку. Какое-то время мы оба прислушивались, пока лоб мужчины не покрылся морщинками.

— Это не наши, — шёпотом сообщил он.

Схватившись за трость, я встала на ноги и сделала два неуверенных шага, пытаясь всмотреться в ту часть главного зала, на которую открывался вид с кухни. Оказавшись с торца стола, я замерла и уставилась на фигуру человека. Он показался в дверном проёме и замер на пороге, уставившись на меня в ответ.