Оберег воплощения (СИ)

Глава 23 Первый шаг к выбору

Записи главного ищейки отряда в Гебирд

Трея Вайзенкайнда

«Яра уговаривала меня вмешаться, но мне оказалось нечего им сказать. Я уже достаточно предостерёг Прая и высказал ему всё, что посчитал нужным. Никакие мои слова не изменят их взаимной тяги друг к другу. Если их чувства взаимны и искренни, то мне было их жаль. Объединение воплощений принесёт Праю гибель, но если этого не случится, погибнуть может уже весь мир…»

Лес между городами Биц и Митл

Ёль

Мы с Праем не разговаривали друг с другом от самого Бица. Первые несколько часов пути он не прекращал попыток вывести меня на диалог, пока каждая его фраза не стала одной сплошной колкостью. Я не отвечала на вопросы, предложения и попытки заигрывания, но почему-то уголки моих губ приподнимались в улыбке, когда он говорил что-то именно мне.

Когда он замолчал — я поняла, что мне стало не хватать его болтовни, и злилась. Злилась в первую очередь на свою реакцию на это молчание. Взгляд то и дело переводился на мужчину, но я заставляла себя не смотреть на него.

Знойная летняя жара, пришедшая на смену холоду, вынудила весь выпавший снег начать таять. Мы ехали по лесу, что стало проблемой, когда землю развезло и она снова превратилась в сплошную грязь. Лошади с трудом переставляли копыта, они тяжело дышали. Солнце беспощадно парило, и в первую очередь от него страдали именно животные.

Вначале мы заполняли бурдюки снегом, топили его в котелке и были обеспечены питьевой водой, но он весь растаял слишком быстро, и её стало больше неоткуда взять. Трей ругался и высказывал всё, что он думал по этому поводу. Твердил, что следовало ехать по дороге, а не лесом, и теперь мы потеряем то драгоценное время, что рассчитывали выиграть, сократив путь. Прай, наоборот, придерживался позиции о верности выбранного направления и настаивал на скором выходе к заливу, вдоль которого мы с лёгкостью доберёмся до стен Митла.

К концу третьего дня жары за стволами широких деревьев начала поблёскивать гладкая поверхность водоёма. Стоило её увидеть, и лошади сами поспешили к берегу. Когда мы выехали за пределы леса, я замешкалась от открывшегося вида и натянула поводья.

Справа вдали виднелось множество разношёрстных крыш, башен и шпилей, окружённых высокой крепостной стеной. Город казался огромным даже с такого расстояния, а нам до него ещё день пути, если не больше. Гебирд по сравнению с ним выглядел небольшой деревней со всего парой высоких башен.

От представшей перед глазами красоты перехватило дыхание. Особое впечатление привлекла бескрайняя гладь воды. Я никогда в жизни не видела моря. Возле нашей усадьбы протекала горная река, но стремительный поток в ней и вид противоположного берега не могли сравниться с тем, что предстало передо мной сейчас. Пруд на территории дворца лорда Феринели показался мне маленькой лужей по сравнению с заливом.

Лошадь нетерпеливо перебирала копытами, желая поскорее оказаться у воды и напиться, но я хотела полюбоваться пейзажем. Вот она, конечная цель нашего пути, и именно там мне предстояло как-то научиться чувствовать близость других воплощений и сделать всё, лишь бы найти их.

По подсчётам Трея, солнце должно было опуститься за горизонт уже пару часов назад, но этого так и не произошло. Из-за него дневная жара продолжала держаться, а гладь воды обещала прохладу и манила к себе. Судя по тому, как резво Яра вырвалась вперёд — не меня одну.

Девушка выпрыгнула из седла и бегом направилась к берегу. Скинув сапоги, ищейка стянула рубашку через голову и отбросила на траву. Она ехала в ней последние несколько дней, избавившись от камзола и жилетки ещё раньше. На самом краю возле воды Яра спустила штаны, оставшись совершенно обнажённой. От увиденного у меня невольно приподнялись брови. Ничуть не стесняясь наготы, она вбежала в воду, бросилась на неё грудью и резво поплыла на глубину, наслаждаясь свежестью и плескаясь в голубых волнах.

Усмехнувшись, Трей тоже спешился, поймал за поводья лошадь Яры и вместе со своей повёл к водоёму. Оказавшись на берегу, он последовал примеру девушки с меньшей прытью, да и от штанов мужчина не отказался.

Наблюдая за ними, я подавила желание присоединиться к ищейкам и краем глаза проследила за Праем. В отличие от спутников, он остановился на самой опушке леса в тени деревьев, спешился и принялся снимать сумки. Судя по взмокшему лбу и пропитавшейся потом рубашке, наглец мучился от жары не меньше нас, но отчего-то не стремился к своим названым брату и сестре.

Жара сводила меня с ума.

— Помочь или сама слезешь? — раздался рядом со мной голос Прая.

Это были первые слова, что он сказал мне за три дня. Мне была приятна проявленная забота и предложенная помощь. Передав ему поводья, я позволила ищейке спустить меня. Его прикосновения к талии были аккуратными и почему-то доставляли наслаждение.

За проведённое в седле время ступни немного затекли в одном положении. Моя лодыжка за прошедшие дни почти прошла, и кочерга перестала быть обязательной при передвижении, но я продолжала возить её с собой, прикрепив к седлу.

Когда ноги коснулись земли, то я чуть не застонала от боли в мышцах, пошатнулась и навалилась на мужчину, оказавшись в его объятиях всего на секунду. Прай быстро отстранил меня и помог устоять.

В Бице мне достались простые тканевые, почти облегающие штаны. От жакета с юбкой пришлось отказаться в первый день из-за жары. Без него я чувствовала себя неуютно, особенно когда взгляд Прая скользил по моей фигуре, почти ничем не скрываемой от его пронзительных глаз.

— Ты три дня со мной не разговаривал, и это первое, что решил спросить? — я со злостью наблюдала за ним. У нас уже был подобный разговор, вот прямо почти слово в слово. Усмехнувшись, Прай нехотя отпустил меня и покачал головой. Скорее всего, он тоже вспомнил об этом. Мужчина снял с седла сумку с матрасом и принялся разбивать лагерь.

— Если купаться не полезешь, можешь принести воды лошадям или отвести их к тем двум, которые сейчас без всадников до Митла по берегу дойдут, — вместо ответа распорядился он.

Закатив глаза, я взяла обе лошади за поводья и повела к кромке воды. Мне не хотелось уходить, но выполнить его просьбу казалось важнее. Больше Прай не сказал мне ни слова. Он разбил лагерь и обустроил спальные места под кронами деревьев. Где и как он успел поохотиться, чтобы добыть очередного мелкого зверька на ужин, я не знала и не хотела знать. Мне достались последние яблоки и зачерствевший сыр. Наглец не позволил съесть их так и сварил похлёбку специально для меня. Она оказалась безумно вкусной.

Искупаться я не решилась. Не хотелось раздеваться при наглеце. Пришлось мучиться от запаха собственного пота, и потому я перетащила матрас подальше от остальных, что не укрылось от внимательных глаз Прая.

Спать мы ложились, когда солнце полностью спряталось за горизонт, погрузив всё во тьму и позволив луне временно занять первенство на небе. На жаре это никак не отразилось. Уснуть из-за неё уже вторую ночь оказалось трудно, но сон всё же пришёл.

Вместо него, я очнулась в лесу, среди незнакомых людей. Молодой блондин прятался в тени деревьев напротив меня. Это был не тот, с кем довелось общаться прежде. Вытянув руки перед собой, я осмотрела длинные, острые ногти и провела пальцами по одному обломанному. Рядом с ним был слегка треснут другой. Я опять оказалась не в своём теле. Неужели так сильно устала в пути?

— Веда? — настороженно позвал блондин.

Подняв на него взгляд, я покачала головой. Парень резко выпрямился, взъерошил пальцами волосы и откашлялся.

— Послушай, мы не знаем, кто ты, но ты в опасности, — продолжил он.

Блондин собирался сказать что-то ещё, но где-то в стороне раздался женский стон. Встрепенувшись, он вскочил с одеяла и бросился на звук. Проследив за ним взглядом, я замерла при виде крыш домов и высоких шпилей, устремившихся в небо. Очертания Митла запомнились мне с того момента, как я увидела их сегодня.

Назад выбило внезапно. В последнее время так происходило всегда. Резкое пробуждение заставило тряхнуть головой и втянуть носом воздух. Обернувшись, я бросила взгляд на очертания города на фоне рассвета. Это точно был он, но там вид открывался с другой стороны. Сев под деревом, я осмотрела лагерь, раздумывая над тем, стоит ли будить Трея ради рассказа об увиденном.

Воздух казался давящим и тяжёлым, жара не отступала, а скатывавшиеся по шее капельки пота раздражали сильнее прочего. Сообщить о предупреждении я могла и после того, как окунусь в воду и избавлюсь от этого противного ощущения на коже.

Окинув взглядом лагерь, я медленно встала, подхватила сумку со сменной одеждой и направилась в сторону берега. Прая нигде не было, но в такое время он мог гоняться за очередным зверьком по лесу, или просто производить обход огороженной территории, как часто делал в последние дни во время остановок. Главное, чтобы он не появился рядом в тот момент, когда я буду выходить из воды.

Стоило подумать об этом, и я остановилась на полушаге, уставившись на только что вынырнувшего Прая. Тряхнув головой, мужчина одним движением убрал волосы, упавшие на лицо и вытер с него воду. Едва заметные капельки рассыпались по плечам и груди и блестели в свете предрассветного солнца.

С такого расстояния я не могла детально рассмотреть мужчину, но взгляд задержался на слишком заметных шрамах посреди его спины. Затычки ищейки покачивались на цепочках, оставив уши свободными, а значит, он должен был услышать моё присутствие. Бежать поздно. Лучше бы я осталась на матрасе, а ещё лучше во сне.

Обернувшись на меня, Прай склонил голову. Он стоял по пояс в воде, и всё, что ниже, оставалось скрыто под ней, но когда мужчина начал двигаться в мою сторону, я нервно сглотнула и демонстративно отвернулась, не желая любоваться им дальше.

— Если ты так хотела увидеть меня без одежды… — заговорил Прай, когда оказался в нескольких шагах.

Я не слышала, как он приближался, не слышала шелест травы, а он слышал куда больше, хотя я просто стояла и рассматривала город на горизонте.

— Да, да, могла просто прошептать, я помню. Но я же этого не сделала, так что одевайся, — пробурчала я.

Усмехнувшись, он зашуршал одеждой.

— Тссс, ты же не хочешь разбудить Трея? — прошептал он с какой-то весёлостью в голосе.

— Ещё как хочу, но раз уж ты закончил с купанием, то почему бы тебе не заняться этим? — я всё ещё хотела смыть весь трёхдневный пот и перестать ощущать от себя жуткий запах. Присутствие Прая не должно было мне помешать.

Откинув сумку на землю, я скинула сапоги. Шнуровка на них убивала меня в первый день жары и была ослаблена ещё тогда, а голени подвёрнуты почти до лодыжек. Подумывая над тем, стоит ли снимать одежду, я направилась к воде и потянулась к пуговицам. Сзади раздался едва слышный свист, вынудивший меня обернуться.

— Мыло не забудь. Я уже помыл все части своего тела по десять раз. Не хочется пачкать их о тебя, — посмеялся мужчина и швырнул мне небольшой кусок. Я с трудом поймала его и захотела засунуть Праю в рот. Подавив это желание, продолжила путь и откинула всякие мысли про раздевание. Пусть одежда постирается вместе со мной.

Вода приятно обволакивала кожу в тех местах, где касалась её. Она оказалась тёплой, но, несмотря на это, охлаждала нагретое тело. Окунувшись с головой, я провела пальцами по мылу и ощутила, как оно стало скользким. Резкий запах ударил в нос, но ничего лучше мне не предложили.

Мыться пришлось под пристальным взглядом Прая. Ищейка никуда не ушёл. Вместо этого он опустился на траву возле моей сумки и неотрывно наблюдал.

Забираться под одежду, чтобы намылиться, оказалось труднее, чем я предполагала, но я справилась с этой задачей. Мокрые волосы падали на плечи, а ткань противно липла и облегала тело, подчёркивая каждый его изгиб. Это точно не укрылось бы от внимания наглеца.

Когда я поняла, что придётся выходить на берег в таком виде, то выронила мыло из рук. Не успев его поймать, мысленно выругалась прежде не используемыми словами.

Прай не собирался никуда уходить. Мужчина не удосужился надеть рубашку и оставался в одних штанах. Его внимательный, пронзающий взгляд был устремлён только на меня, и от него по всему телу забегали приятные, будоражащее мурашки. Неосознанно я поняла, что мне нравилось то, как он смотрел на меня. За всё время пути он не любовался так Ярой или кем-то другим. Может, всё, что он сказал тогда в таверне Бица правда? Он хочет только меня?

Подобные мысли придали уверенности. Я поборола смущение, подавила волнение и направилась к берегу. Всё то время, пока я шла, мне хотелось скрестить руки на груди и спрятать её от мужчины.

Когда Прай протянул мне полотенце, я остановилась рядом с ним и посмотрела с укором. В этот момент он не поднял на меня взгляда, продолжая любоваться блеском воды в лучах солнца. Движений в лагере не наблюдалось, Трей и Яра не просыпались.

— Я утопила твоё мыло. Тебе придётся купить новое, — буркнула я, принимая полотенце.

— Запах не понравился? Увы, я теперь пахну только так, — усмехнулся Прай. — Зачем ты хотела разбудить Трея? Чтобы и он любовался тобой в свете предрассветного солнца, а я захотел его убить за это? — голос мужчины показался мне серьёзным, и я не стала пытаться огрызнуться в ответ. Устало вздохнув, я хотела сесть прямо на траву, но мужчина расстелил рядом свою рубашку и призывно похлопал по ней.

— Я снова поменялась телами с одним из воплощений, и там был блондин… — начала я, медленно опускаясь на подготовленное место и продолжая вытирать полотенцем мокрые волосы. Без расчёски на распутывание колтунов уйдёт немало времени.

— Мне начинать ревновать? — посмеялся Прай.

— Он пытался предупредить меня. Я видела очертания Митла за ним, они уже совсем рядом, — проигнорировала неуместное замечание ищейки и уставилась на поверхность успокоившейся воды. Я готова была смотреть куда угодно, только не на мужчину.

— Что он сказал? — тихо спросил он.

— Просто сказал, что я в опасности. Это для нас не новость.

— Видимо, мне следует прислушиваться к обстановке куда тщательнее.

— Постараюсь не отвлекать, — сказала я и собиралась встать, но Прай остановил меня едва коснувшись локтя. Мне и самой не хотелось уходить, потому я села обратно.

— Почему Ёль? — неожиданно поинтересовался он.

— Что?

— Тебя зовут Иоланта, но почему отец зовёт Ёль?

— А… — я запнулась, не зная, как это объяснить и пожала плечами. — Это пошло с детства. Так называл меня старший брат, пока ему ещё было до меня дело, — обсуждать поднятую тему с ним было довольно странно. Почему мужчина задал этот вопрос? Может, ему хотелось поговорить со мной, но он не знал о чём? Или он думал, что я уйду, если он не заговорит…

— А сейчас ему дела нет?

— Он на десять лет старше, у него своя семья. Отец не одобрил его выбор супруги, и брат уехал жить к ней. Мы давно не общались, и я почти не вспоминаю о нём.

— Кажется твой отец слишком придирчивый, — посмеялся Прай. — Как вообще он одобрил того мерзавца…

— Это лучше спросить у него, — улыбнулась я.

Ищейка сидел, согнув колени и положив на них запястья. Краем глаза я посматривала на него и была этим недовольна. Волосы мужчины мокрыми паклями свисали по обе стороны лица, скрывая затычки на цепочках. В этот момент они всё ещё не были вставлены в уши. Значит, мои слова звучали для него крайне громко.

Сразу вспомнились оправдания Прая о том, что он не слышал стука моей кочерги о пол зала в Бице. Мне захотелось самой побывать на его месте и ощутить, как это, когда звуки вокруг заглушены и не доносятся до тебя в полную силу.

— А я могу попробовать? — неожиданно для себя спросила я.

— Попробовать что?

— Примерить твои затычки. — Я заправила прядь мокрых волос ищейки за ухо и стала открыто рассматривать свисающий на цепочке чёрный предмет овальной формы.

— Ого, мы сдвинулись с мёртвой точки. Ты уже хочешь вставить в себя что-то моё… — усмехнулся Прай и тоже повернул голову. Я посмотрела на него в ответ и понадеялась, что он рассмотрит в моих глазах бушующую там злость.

— Тебе следовало сказать это, когда я попросила их в первый раз. У тебя какая-то навязчивая идея что-то в меня вставить?

— Есть немного. Я же честно признался, что хочу тебя. Это плохо? — он понизил тон до шёпота.

— Так можно их примерить? — попыталась я вернуть тему беседы в нужное русло и уйти подальше от пошлых намёков наглеца.

Продолжая рассматривать моё лицо, он хитро улыбнулся.

— Их отцепить — целое дело. Тебе придётся…

— Приблизиться к тебе? — закончила я.

Я придвинулась ближе и взялась за обе затычки едва подрагивающими руками. Аккуратно изучая их пальцами, пыталась понять, из чего они сделаны. На жаре они успели высохнуть.

— Ты же знаешь, что когда ты так близко, мой самоконтроль начинает рушиться?

— Теперь знаю, — прошептала я.

— Ты ходишь по лезвию ножа, Иголочка, — на одном дыхании выговорил он настолько тихо, что даже я с трудом расслышала.

— Это опасно?

Я поднесла затычки к ушам. Мне пришлось придвинуться ещё ближе и почти коснуться носом щеки Прая.

— Это возбуждающе опасно. — Голос ищейки неожиданно дрогнул.

— А ты закрой глаза и не возбудишься, — хихикнула я, наблюдая за реакцией.

Поднеся одну затычку к своему уху, я очень медленно вставила её и поёжилась от непривычного ощущения.

— О, когда я это делаю, то представляю, что мог бы с тобой сделать, если бы ты позволила. Мне становится только хуже. — Словно в подтверждение своих слов, Прай закрыл глаза на короткое время.

— И правда, почти ничего не слышно. Скажи ещё какую-нибудь глупость, — я вставила вторую затычку на середине его фразы, надеясь не услышать очередной пошлости.

Мужчина улыбнулся. Он что-то сказал, но я не уловила ни звука. Его лицо оказалось так близко к моему. Я чувствовала горячее дыхание на щеке. Ощутила, как напряглось моё тело рядом с ним. Губы пересохли, и я неосознанно облизнула их, а в глазах Прая в этот миг отразилось солнце, придавая им ярко-жёлтый блеск. Я опустила взгляд и заметила, что его руки слегка подрагивали. Казалось, словно он с трудом сдерживал себя от только ему известных порывов.

— А теперь ты, — я вытащила затычки и протянула их к его ушам. Прай отстранился и вопросительно посмотрел на меня.

— Ты меня не слышала?

— Нет, и хочу проверить, услышишь ли ты меня с ними.

— Пытаешься проверить, правда ли я мог не понять, что целую не тебя? — откуда-то догадался он.

Я настолько предсказуема? Рука дрогнула, но я постаралась удержать себя от лишних проявлений неуместных эмоций. Если я ничего не слышала, это не значит, что его обострённый слух не работает лучше моего.

— Я доверяю тебе, как ищейке церкви. Но чтобы позволить тебе сделать то, что ты себе представляешь, когда закрываешь глаза, я должна доверять тебе чуточку больше.

Я хотела ему верить. Хотела вернуться в ту ночь в таверне и никогда не заходить на кухню, чтобы не видеть той картины и не знать о его поцелуях с Ярой. Какой бы ни была их настоящая причина, и как далеко парочка не зашла бы без моего вмешательства, мне лучше было о них не знать. Смотря на исполосованное шрамами лицо Прая, я неосознанно поймала себя на мысли, что он на самом деле жутко привлекателен. Никакие изъяны не могли это изменить.

Мужчина без лишних слов кивнул и позволил мне вставить в его уши затычки. Сглотнув, я опустила взгляд на растянутые в улыбке губы ищейки. Знал ли он, что всё услышит?

— Закрой глаза, — громче, чем планировала, попросила я.

Он безропотно выполнил просьбу.

— Я хочу позволить тебе себя поцеловать, — почти бесшумно прошептала я, нагнувшись к одному уху мужчины. Прай не пошевелился. Он мастерски делал вид, что не слышал меня. Следовало придумать что-то более волнительное. — Что я должна буду сделать… — я переместилась к другому уху и попыталась говорить ещё тише, чтобы развеять все сомнения, — если решусь…

Руки Прая сомкнулись на моей талии, он притянул меня к себе. Охнув от неожиданности, я зачем-то аккуратно вытащила из ушей ищейки затычки.

— Ты слышал, что я сказала?

— Мне не нужно слышать твои слова. Я знаю, что ты хочешь меня не меньше, чем я тебя. Твоё сердце говорит всё вместо язычка. Но почему-то ты продолжаешь упираться и идти против себя и своих желаний. Моё самообладание не безгранично, а ты ещё и дразнишь меня, — он приблизился к моим губам, а пальцы скользнули по спине вверх. От этого прикосновения, даже сквозь ещё не успевшую высохнуть ткань рубашки, меня охватил прежде невиданный пожар. Никогда ничьё касание не пробуждало во мне такого. Меня трясло, но это было приятное, волнительное подрагивание. Оно растекалось по всему телу от места, по которому прошлись его руки.

Что я творила? Зачем я сама так приблизилась к нему? Зачем продолжала перебирать пальцами затычки? Зачем дразнила? А я делала именно это?

— Я не разрешала к себе прикасаться, — напомнила я.

— Это единственное, что тебя спасало какое-то время. Пока ты не дала позволение на это там, в лесу.

Я вспомнила момент, о котором шла речь. Отогнав все посторонние мысли, я отвела взгляд, ведь глаза мужчины гипнотизировали меня. Во всём точно были виноваты они. У кого ещё могли оказаться именно такие? Моего любимого, жёлтого цвета… Только у самого наглого ищейки в мире!

— Так каков твой ответ? — дрожащим голосом спросила я.

— Я всё сделаю сам. Только позволь мне доставить тебе удовольствие, после которого ты уже ни о ком другом думать не сможешь. — Мне казалось, что в стоявшей вокруг тишине, нарушаемой плеском волн и шелестом листвы, я слышала стук его сердца. Что в таком случае мог слышать он?

— И сам меня разденешь? — продолжила я вопросы приглушённым голосом.

— Иголочка, если ты не перестанешь дразнить меня, я за себя не отвечаю… — выдохнул Прай мне в щёку. Вторая его рука начала сползать вниз, к краю моей рубашки.

— Так что ты сделаешь?

— Возьму тебя прямо здесь, и плевать я хотел на тех, кто может нас услышать или увидеть, — прошептал мужчина. Он нагнулся так близко, что почти поцеловал меня. Мне показалось, что я ощутила это прикосновение. Я зашла слишком далеко.

— Раз ты знаешь, что я спросила, значит, ты даже с затычками мог слышать стук моей кочерги по полу? И как я могу тебе доверять в таком случае? — выговорила я ему в самые губы.

— Сейчас я не валюсь с ног от бессилия после большой кровопотери. Этот момент ты не учитываешь? — он нахмурился.

— Если ты мне врешь… — начала я, но внезапно оказалась прижата спиной к траве.

Мужчина навис надо мной, позволив ощутить вес своего тела, но не придавливая, как это делал Лиам. Лицо Прая не отодвинулось от моего, продолжая оставаться на опасно близком расстоянии. Колено наглеца проскользнуло между моих ног и заставило раздвинуть их. Его ладонь переместилась на талию и медленно поползла вверх по боку, пока не добралась до груди, но под ней она остановилась.

В этот момент вместо всех задуманных слов, ругательств, сопротивления и попыток спихнуть его с себя, я забыла как дышать и замерла. Бешеный стук сердца сдавал меня с потрохами, и Прай прекрасно его слышал. Он знал всё, что я чувствовала, и наслаждался этим. Сдвинув ладонь выше, он прошёлся пальцами по груди, коснулся её самого верхнего бугорка, легонько сжал его, вынудив меня прикусить губу, лишь бы не издать ни звука.

Закрыв глаза от наслаждения, я запрокинула голову. Выпустив из рук его затычки, я обвила шею Прая и запустила ладони в волосы. Они почти высохли и оказались мягкими на ощупь. А ведь сейчас я могла заставить его сделать всё, что захочу. Могла приказать слезть с меня и никогда в жизни не прикасаться. Но вместо этого с трудом сдерживалась, подавляя желание велеть ищейке немедленно поцеловать меня, и ни в коем случае не прекращать то, что творили пальцы с моей грудью сквозь влажную ткань рубашки.

— Я уже заслужил право прикасаться не только к одежде? — шепнул он.

— Нет… — с трудом промямлила я. — Я пока ещё не доверяю тебе в этом.

— Просто прикажи мне сказать правду, и я выполню это. Отвечу на любой твой вопрос.

Он словно читал мои мысли. Это пугало ещё больше. Предложение выглядело заманчиво. Главный вопрос почти сорвался с губ. Правда о той сцене в таверне могла лишить меня всех сомнений в отношении Прая и это стоило бы мне сердца.

— Почему я? — прямо спросила я вместо этого.

— Почему ты, что? — уголки губ ищейки дёрнулись, но он не улыбнулся.

— Почему ты захотел именно меня?

Какое-то время мужчина молчал, его жёлтые глаза выглядели тёмными, он смотрел на меня с нескрываемым желанием во взгляде, и я невольно начала всматриваться в него, любуясь…

— Твой оберег прилетел мне в затылок, — напомнил он.

— При чём тут оберег?

— У всех остальных людей день солнцестояния проходит не так, как привыкли вы. Это у вас, в высшем свете Гебирда, из-за слишком большого внимания к… — он запнулся, подбирая слова специально для меня. Я мимолётно улыбнулась. — Невинности незамужних дам, мужчина вынужден сразу жениться на той, чей оберег нашёл. В остальных городах всё проще. Нашёл, угадал, провёл ночь, забыл имя. Для девушек всё точно так же. Захотелось ласки, сделала оберег, выкинула. Если его нашли, то получила удовольствие и забыла. Именно в этом цель праздника, а не в браке. В сказочной ночи удовольствия, которая может зародить новую жизнь. Это же праздник в честь божества солнца, покровителя продолжения рода, того, кто даёт всем нам жизнь. Дети, зачатые от такой связи, не считаются бастардами, их зовут детьми солнца.

Я смотрела на Прая широко распахнутыми глазами. Такую трактовку и способ проведения дня солнцестояния я слышала впервые.

— И ты решил, что мне всё равно, с кем спать, раз я выбросила оберег, и пришёл объявить об этом на всю столовую? — возмущённо заявила я чуть громче.

— Я видел в окне только волосы и слышал голос. И я торчал возле двери столовой несколько часов в ожидании той, в ком узнаю тебя. На моё счастье, рыжих в Гебирде оказалось не так много, а твой сладкий голосок я теперь узнаю везде и всегда.

— И ты бы спокойно… — я запнулась. Слова крутились на языке, но я не могла их произнести. — Получил желаемое и вернулся в Митл, забыв обо мне?

Прай снова помолчал некоторое время. На его лице шевелились желваки. Он усиленно хмурился, стискивая зубы.

— Сомневаюсь, что забыл бы. Но таковы правила дня солнцестояния в остальном мире, Иголочка. Правду на то, как праздник проводится в Гебирде, мне открыл твой отец, прежде я этого не знал…

— Встань с меня, Прай, — резко скомандовала я, сдвинув руки на его плечи и пытаясь оттолкнуть.

— Тебе так нравится моё имя? Стонать его куда приятнее, чем произносить, — посмеялся он, вернув себе прежнюю весёлость. Мои ладони соскользнули с его плеч. Оттолкнувшись коленом от земли, мужчина поднялся на ноги, предварительно убрав от меня руки, но всё же протянул одну, чтобы помочь встать.

— Просто мерзавец… — выпалила я, отряхивая штаны.

Прай резко снова притянул меня к себе, обняв за талию, и прижался губами к уху. Я успела только ахнуть, понимая, что если бы он захотел поцеловать меня, то мог сделать это в любой момент.

— Тсс… — прошептал он приглушённым голосом, — в лесу кто-то есть.

— Если ты хочешь уйти от разговора… — попыталась вырваться я, но Прай приставил палец к моим губам, вынуждая молчать.

— Идём, — он потащил меня в сторону от лагеря.

Не успев подхватить вещи, я неуверенно переставляла ноги, не понимая, что происходит. Серьёзное выражение лица Прая вызывало волнение. Его ухо едва заметно подёргивалось, а значит, мужчина что-то слышал или пытался расслышать.

Ищейка тянул меня к берегу залива в то место, где был крутой обрыв. Спрыгнув первым, он нагло обхватил меня и спустил следом за собой. Нагнувшись к уху, он прошептал настолько тихо, что я едва расслышала его:

— Ни звука, ни шороха. Спрячься здесь и сиди, пока не услышишь меня, поняла?

Молча кивнув, я пригнулась и забралась в небольшой овраг. Места здесь хватило только на меня. Сверху сыпалась земля и торчали какие-то омертвевшие растения или корни. Прай сразу ушёл.

Зажав себе рот ладонью, я опустилась на сырой песок под ногами и постаралась выполнить наставления мужчины. Пошевелиться здесь было просто негде. Стоило чуть развести руки в стороны, и локти уже упирались в землистый свод. Что бы Прай ни услышал, раз он посчитал важным оставить меня здесь, а не повёл вместе с собой, то это определённо казалось ему опасным. Если таким образом он хотел отвлечь моё внимание от нежелательной темы беседы… Нет, он бы не стал так поступать.

Волны залива время от времени омывали этот берег так, что проникали внутрь оврага и доставали до моих ног. Сперва они медленно подбирались к ступням, потом прокатились по ним, обдав меня своим теплом.

Следующая волна достала уже до моих колен, полностью намочив штаны, но стоявшая в воздухе жара облегчала пребывание в подобных условиях. Не так давно я пришла бы в ужас от одной мысли, что буду сидеть в месте, похожем на это.

Когда отдалённо знакомый голос начал кричать моё имя, не сразу стало понятно, чей он. Не осознавая того, сколько прошло времени с момента ухода Прая, я дёргалась и вздрагивала каждый раз, когда на всю окрестность разносилось:

— Ёль, — это кричала Яра.

Я узнала её только сейчас, когда начала прислушиваться, и в первые несколько секунд облегчённо выдохнула. Раз девушка пришла за мной, значит, опасность миновала и можно выбираться. Убрав руки от лица, я полезла наружу, но внезапное понимание обрушилось мне на голову, заставив замереть.

Почему меня ищет она, а не Прай? Он ведь знал, где спрятал меня, знал, где искать, и у него не было причин посылать Яру на мои поиски. Если только с ним самим ничего не случилось. От осознания, что наглец мог пострадать или вообще погибнуть, меня бросило в холодный пот. Если бы я стояла, то вполне могла бы упасть на землю от бессилия.

Встать в полный рост в укрытии было нельзя, потому я поползла к выходу, утопая пальцами в намокшем песке, смешанном с землёй и выброшенными сюда водорослями. Они липли к ладоням.

Как только я оказалась в воде и выпрямилась, то сразу поднялась на ноги и поспешила на берег. Осматриваясь по сторонам, я искала взглядом хоть кого-нибудь в надежде увидеть наглеца, но вместо него заметила стройную фигуру Яры. Девушка тоже увидела меня и замахала руками, подпрыгивая и привлекая внимание.

Бросившись к ней, я продолжала искать взглядом силуэты мужчин и всматривалась в опушку леса в надежде рассмотреть там. На миг мне показалось, что я их увидела, но людей под кронами деревьев оказалось куда больше, чем должно было быть.

— Что случилось? — запыхавшись, спросила я, как только достаточно приблизилась к ищейке.

Вместо ответа она резко ударила меня кулаком по лицу. Вцепившись рукой в мои волосы, она дёрнула за них в сторону леса и с силой потащила к деревьям.

Вскрикнув, я попыталась разжать её пальцы, начала колотить кулаками по ладони, извиваться, но ничего не помогало. Девушка хоть и была по комплекции примерно такой же, но сил у неё оказалось больше. Моей главной проблемой стала перчатка на её руке, что не позволяла отдать ей приказ. Учитывая жару, она явно подготовилась ко встрече со мной.

Споткнувшись, я упала животом на траву и попыталась впиться в неё пальцами, старалась замедлить то, с какой скоростью Яра тащила меня, но это не помогло. В земле оставались борозды от моих ногтей, часть из них сломалась. Тогда я схватила ищейку за ногу, из-за чего она споткнулась, но никакого преимущества этот манёвр мне не принёс.

Яра быстро вскочила и дёрнула меня, поднимая следом за собой, а через несколько шагов, резко толкнула в спину. Пошатнувшись, я пролетела вперёд, упала на колени и пропахала ими почти высохшую грязь.

— И вот это воплощение божества? — раздался мужской незнакомый голос в паре шагов от меня.

Я попыталась вскочить и побежать, но приподнявшись, почти упёрлась в чьи-то грязные сапоги и подняла взгляд на их владельца. Он навис надо мной, смотря сверху вниз. Ему было лет тридцать, короткие пепельные волосы и яркие, жёлтые глаза, почти как у Прая. Незнакомец поднял ногу и наступил на мою ладонь. Вскрикнув, я дёрнула её, намереваясь вытащить, но нажим усилился.

— Ну, ну, не дёргайся, больнее будет, — усмехнулся блондин. Он смотрел на меня таким же взглядом, как на грязь на своих сапогах, тем более, что мы были на одном уровне.

— Вы обещали, мы с Праем уходим, — резко заявила Яра.

Обернувшись на девушку, я приподняла брови. Она стояла там, скрестив руки на груди. Колени штанов ищейки были вымазаны в грязи. Обведя взглядом небольшую поляну, где был разбит лагерь, я увидела остальных.

Трей сидел возле дерева со связанными руками. Его лицо было похоже на одно сплошное кровавое месиво, а область вокруг правого глаза опухла так, что я смогла узнать главного ищейку только по одежде. Его грудная клетка поднималась и опускалась. Он был ещё жив.

В отличие от него, Прай лежал на животе, его руки и ноги были плотно обмотаны массивной цепью и прижаты к спине. В своём положении он не мог пошевелиться. Затычки были вырваны из мочек его ушей, и на их месте остались кровавые ошмётки. Их вид привёл меня в ужас. Рядом с мужчиной стояло трое людей.

— Чем докажешь, что это она? — продолжил блондин. Мужчина с нескрываемым любопытством рассматривал меня. Переведя на него взгляд, я уловила проступившую на щеке жёлтую кровь. Значит, он переболевший, как и Прай.

— А ты прикоснись и проверь, — прошипела я сквозь зубы.

— Мы ищейки, кого ещё мы могли сопровождать? — развела руками Яра.

Незнакомец заливисто рассмеялся и покачал головой.

— Да хоть элитную шлюху для пилата прямиком из Гебирда. Говорят, они там отменные. Мне откуда знать, чем вы занимаетесь? — хмыкнул он. — Знаешь, кто я, лапочка?

Присмотревшись к мужчине, я заметила, что у него заткнуты уши, но если у Прая для этих целей использовались специальные затычки, то у этого типа просто были вставлены чёрные тканевые шарики, не привлекавшие взгляда, если не всматриваться в них.

— Дай подумать… Жёлтая кровь, жёлтые глаза, заткнутые уши. Видимо, очередной переболевший кусок дерьма? — недовольно буркнула я.

На секунду мне показалось, что Прай усмехнулся, за что получил пинок под рёбра от ближайшего к нему мужика. Дёрнувшись, ищейка плотно стиснул зубы. Яра сделала несколько шагов по направлению к нему, выражение её лица стало куда суровее, чем было, но возникший в руке нападавшего нож заставил девушку остановиться.

— Ха. Легко быть бесстрашной, когда уверена в своей неуязвимости? — хитро спросил блондин и подмигнул.

— Мне, видимо, забыли сообщить, что со званием воплощения божества прилагается неуязвимость, — аккуратно заметила я. — Скорее, неприкосновенность, ведь благодаря моей особенности всякие мудаки боятся до меня дотронуться.

Пальцы левой руки, свободной от сапога блондина сжались, прихватив часть земли под ними. Кажется, это не ускользнуло от внимания мужчины, но он не подал виду.

— Это да. Убивать тебя я предпочту из арбалета, с расстояния, а то мало ли что, — он вскинул руку, и один из троицы, окружавшей наглеца, демонстративно согнул локоть и показал мне заряженный арбалет. Всего один болт, один выстрел, но если он попадёт в цель — мне конец. Учитывая, что все эти незнакомцы могут оказаться переболевшими, как Прай, то сомнений в их меткости у меня не было.

— Уговор не такой. Сперва вы отпускаете нас с Праем, и когда мы уходим, делаете с ней всё, что захотите, — встрепенулась Яра. — Мисткерл мёртв, она ему больше не нужна.

Закатив глаза, незнакомец перевёл взгляд на неё и покачал головой.

— Серьёзно? Уговор? Ты совсем тупая? Никогда бы не подумал, что хоть один переболевший мог запасть на идиотку. Парень, ты меня разочаровал, хотя сражался выше всяких похвал. Один против пятерых и даже замочил одного моего. Гордость корпуса ищеек, не иначе, — открыто рассмеялся блондин. — Тех девятерых, что я посылал ранее, тоже ты прикончил?

Лицо Яры исказилось яростью, её руки сжались в кулаки.

— Только половину, и запал я на другую, — прохрипел Прай, продолжая лежать лицом в землю.

От услышанных слов по моей груди растеклось приятное тепло. Я смотрела на ищейку и не могла отвести от него взгляда.

— Мы уходим, — напомнила о себе Яра.

Девушка сорвалась с места и направилась в сторону троих мужиков и ищейки, в которого была влюблена. Её уверенность заразила меня. Это я должна была торговаться и заключать с этими уродами договор, пытаясь спасти Прая. Разница между нами была в том, что я понимала: если они из переболевших, то им нужна только моя смерть. Этим людям незачем заключать со мной какую-то сделку.

Блондин внезапно кивнул кому-то из троицы, давая сигнал к действию.

Один из мужиков возле Прая стремительно направился навстречу Яре, извлекая меч из ножен на поясе. Будучи ниже ростом и куда миниатюрней, девушка с лёгкостью пригнулась под замахнувшейся на неё рукой. Выхватив нож из голенища сапога нападавшего, она резко всадила его ему в бок и провела в сторону спины, так и не вытащив из тела.

Мужчина не вскрикнул, он лишь плотно стиснул зубы и втянул в себя воздух. Один разворот — и массивные пальцы стиснули горло девушки. Она захрипела, но продолжала наносить удары ножом из последних сил. Подняв руку вверх, нападавший оторвал ноги Яры от земли, заставив её болтать ими в воздухе в попытках задеть мужика каблуком, но тот никак не реагировал на это. Пальцы ищейки разжались, выпустив зажатый нож.

— Пусти её, пусть валит на все четыре стороны, если сможет. Я же обещал, — рассмеялся блондин. Он обернулся на происходившую у него за спиной драку, загородив мне часть обзора. Кряхтение Яры прекратилось, но вместо него раздался тяжёлый удар о дерево и хруст веток.

— Берик! Эта шлюха порезала меня, а ты хочешь её отпустить? — взревел кто-то из мужиков.

— Я же человек слова, я же обещал, — усмехнулся блондин.

— Ну хоть трахнуть её можно? Я легонько, — поинтересовался другой.

— Эту можно. А парня в воду. Пусть знает, как предавать тех, кто с тобой одной крови. Ублюдок, — отдал блондин другой приказ.

Пока он отвлёкся, это был мой шанс нанести свой удар. Сильнее сжав свободную руку в кулак, я резко оторвала его от земли и что было сил с размаха швырнула всё, что оказалось в ладони, в лицо незнакомца. Он дёрнулся, отмахиваясь от грязи, и сделал шаг назад, освободив вторую руку. Один рывок, и я почти коснулась его щеки, но мужчина вовремя перехватил моё запястье и вывернул так, что крик сорвался с губ. Заломив мне руку за спину, блондин резко развернул меня и ударил по голеням, вынуждая снова вернуться на землю.

Противник оказался настолько силён, что все попытки вырваться, брыкаться или сопротивляться сразу пресекались. Пару раз мне удалось ударить его пяткой или свободной рукой, но после этого напор мужчины усиливался.

Обрушив меня грудью на траву, он опустился на одно колено, поставив его на мою спину и выбив из лёгких весь воздух. Второй ногой наступил на свободную руку, как раз оказавшуюся в области талии. Сильнее дёрнув за запястье, которое все ещё прижимал к моей пояснице, он схватил меня за волосы и надавил ладонью на голову, вжимая в грязь щекой с такой силой, что перед глазами поплыли разноцветные круги. Склонившись ниже, он вцепился мёртвой хваткой в запястье и полностью обездвижил меня выше пояса.

Я лежала лицом в землю и почти ничего не видела. Как бы я ни пыталась пошевелить головой, но прижимавшее меня колено и ладонь начинали давить сильнее. Перед глазами стояли корни ближайших деревьев, комья грязи и помятая трава.

Мне стало ещё труднее дышать. Мысли метались, пытаясь найти выход из ситуации. Злобный рык Прая, звуки ударов и его едва слышные вскрики резали моё сердце, как ножом. На поляне что-то происходило, а я этого не видела.

С другой стороны раздался вскрик Яры. За ним послышался булькающий хрип и стон. Я не могла повернуть голову так, чтобы увидеть происходящее там, но, судя по участившимся непонятным звукам, доносившимся с ритмичными хлопками, у девушки не было сил сопротивляться, и она поддалась.

— Прости, лапочка, но тут речь идёт о моей жизни, а я не собираюсь умирать, — склонившись надо мной, заявил блондин. Подложив моё запястье под свою ногу, он высвободил себе руку и вытащил из ножен на бедре нож.

Дёргаться было бесполезно, как и пытаться что-то сделать. Противник ожидал от меня любых действий, кроме покорности. Расслабившись, я косилась на него краем глаза, пытаясь следить за каждым движением.

Руки блондина были облачены в перчатки, несмотря на стоящую жару. Все остальные части тела скрывались под плотной одеждой. Он словно заранее знал, с кем ему предстоит иметь дело, и подготовился к встрече со мной. Единственным открытыми участками выступали шея и лицо, но до них я не смогу дотянуться.

Звуки боя из-за спины раздались внезапно. Звон цепей, треск дерева, мужское рычание от полученных ударов. Мне показалось, что прозвучал даже хруст костей. Блондин обернулся и заскрежетал зубами. Неожиданно он убрал ногу с моей руки и спины и дёрнул меня за волосы, пытаясь поднять с земли. Лезвие ножа оказалось возле моего горла.

Вот он, мой шанс.

За ту секунду, на протяжении которой моя ладонь была свободна, я из последних сил, превозмогая боль в затёкших мышцах, резко взмахнула ей и задела пальцами щёку мужчины. Этого оказалось достаточно. Всего одна мысль проскочила в голове, а этот человек уже принадлежал мне.

— Убей своих людей, — скомандовала я на одном дыхании.

Блондин выпустил меня и бросился в сторону Яры. Отдышавшись, я упёрлась ладонями в землю и оттолкнулась от неё, поднимаясь на ноги. Хватка пальцев нападавшего на запястьях всё ещё ощущалась, хотя их там уже не было. Сзади раздался пронзительный предсмертный хрип. Мужской хрип. Обернувшись, я застыла, тяжело дыша.

Я готова была увидеть всё что угодно, но не трёх мёртвых мужчин в разных концах лагеря. Под одним из них на животе лежала Яра со спущенными до бёдер штанами и, судя по ужасу на её лице, приходила в себя, не веря во внезапное спасение.

Блондин, попавший под моё влияние, стоял возле девушки, но смотрел только на меня в ожидании новых приказов. А в самом центре лагеря, выпрямившись в полный рост, стоял Прай. В одной его руке была зажата оборванная цепь, в другой — окровавленный арбалет. Не знаю, что он делал им, но создавалось впечатление, что мужчина забил с его помощью ближайшего противника.

На виске наглеца виднелся свежий порез, левый глаз опух почти так же, как и у Трея. Самым ужасным были изуродованные мочки ушей, но кровь из них уже не шла, что позволило мне вздохнуть с облегчением.

— Ты правда считала, что я позволю себя утопить? — усмехнулся Прай. Сделав несколько шагов ко мне, ищейка выпустил своё оружие из рук. Цепь и арбалет с характерными для них звуками упали на землю, вынудив его поморщиться. Мужчина протянул руку и провёл пальцами возле моего глаза, куда прилетел удар Яры. — Прости, один против четверых я бы не справился, пришлось ждать удачного момента. Один отвлёкся, другого больше заинтересовал собственный бок, вот и…

— Я поняла, — едва слышно прошептала я. — Будем считать пять-три, — ляпнула я первое, что пришло в голову. Мне до ужаса хотелось стиснуть его в объятиях и разрыдаться в плечо. Затычек в ушах Прая не было, он прекрасно слышал, что мой голос надрывался. Губы ищейки растянулись в улыбке, он плюнул на всё и притянул меня к себе, уткнулся лбом в лоб. Я обвила руками его шею, привстала на цыпочки и поддалась вперёд, желая наконец-то поцеловать, но опомнилась. Мы не одни, ещё ничего не закончилось. — Надо помочь Трею, — напомнила я.

Прай тяжело вздохнул и нехотя выпустил мою талию, а затем посмотрел на так и застывшего на месте блондина.

— Что ты с ним сделала? — прямо спросил ищейка, указав на мужчину кивком головы.

— Я думала о том, что теперь он мой, — прямо заявила я. — И он подчинился.

На другом краю поляны Яра спихнула с себя тело и натянула штаны. Только после этого она поднялась на четвереньки, откашлялась и провела ладонью по лбу и горлу. Выглядела она уже не такой уверенной и крутой, как хотела казаться несколько минут назад.

По дороге к Трею я наступила на что-то холодное и гладкое. Это был нож. Наклонившись, я подняла его и, пройдя ещё несколько шагов, присела на колени возле главного ищейки. Верёвки, связывавшие его руки, оказались плотными, и резать их пришлось долго.

— Не люблю конкурентов, — буркнул сзади Прай. Он обошёл меня стороной и, подойдя к блондину, одним движением перерезал ему горло.

Краем глаза я уловила то, как мужчина дёрнулся, на лицо ищейки брызнула жёлтая кровь. Мне в этот момент было всё равно. Рядом опустилась Яра. Она где-то раздобыла полный бурдюк с водой и достала свой белоснежный платок. Смочив его, она стала аккуратно умывать лицо Трея.

— Иголочка? — тихо позвал меня Прай, но я не обернулась.

Мои руки замерли в тот момент, когда верёвки на запястьях главного ищейки порвались, и мужчина оказался свободен. Всё внимание было обращено на девушку, что сидела рядом. Она сдала меня нападавшим в надежде выторговать жизнь для себя и Прая. Если бы не она и моё безоговорочное доверие ей, как ищейке церкви, я бы до сих пор сидела там, в овраге. Наглец непременно справился бы с нападавшими и пришёл бы за мной. А из-за неё…

— Какие были условия? — прямо спросила я.

Оторвавшись от своего занятия, Яра подняла на меня взгляд. Её лицо с левой стороны было разбито не меньше, чем у Трея, но это не вызвало у меня жалости. Главный ищейка никак не отреагировал на прекращение обработки его ран, и я сделала вывод, что он без сознания или слишком слаб даже для стона.

— Я заманиваю тебя в лагерь, они отпускают меня и Прая, всё просто.

— Сделка была заключена после их нападения или до?

— Какая разница? Им была нужна ты, мне — нет. Сделка казалась выгодной.

— Как они узнали, что я воплощение божества? От тебя? — Яра молчала. — Отвечай! — рявкнула на неё я.

— Они хотели убить нас всех за тех девятерых, что покоятся в конюшне. И я сказала, что приведу им воплощение божества, если они отпустят нас с Праем. Выбор был либо ты, либо мы, и я его сделала.

— Как они узнали, где нас искать?

— Лиам рассказал гонцу наш маршрут, когда посылал его за наёмниками.

— Откуда ты знаешь? — негодовала я.

— От него самого. Он похвастался, что прислушался к моему совету.

— Твоему совету? Это ты подсказала ему, где их найти?

— Конечно. Откуда бы он сам об этом узнал.

— Ты знала, что они хотели со мной сделать? Что Лиам хотел со мной сделать? — мой голос дрожал, но я старалась не глотать слова.

— То же, что только что сделали со мной, полагаю, — она хмыкнула. — Лиам не планировал тебя убивать. А эти… — Яра запнулась, но продолжила. — Это орден. У них только один план того, что сделать с воплощениями божества. Убить. Они беспокоятся только за свою жизнь. Как и он, если ты ещё не поняла, — девушка махнула рукой куда-то мне за спину, в сторону Прая.

— Говори тише, по твоей вине у него больше нет затычек, — со злостью выговорила я, стараясь не повышать голоса.

Пальцы наглеца едва заметно коснулись моего плеча. Он стоял прямо за спиной. Слова девушки никак на меня не повлияли, я устала верить ей.

— По моей вине? Это ты во всём виновата! Ты и твой грёбаный оберег! Ты представляешь, каким потрясением для него стало то, что он его не услышал? Хотя он стоял там без затычек и подслушивал сплетни вашего поганого змеиного гнезда! Но нет, тебе вздумалось выкинуть оберег именно в тот момент, а потом отказать ему! Он решил, что это судьба и из кожи вон лез всю дорогу, пытаясь произвести на тебя впечатление. Пирог пёк, одеяло отдавал, порции без мяса готовил, а ты даже не замечала этого! — прорвало Яру на откровения. Её грудь вздымалась при каждом вдохе. Удивительно, как у девушки ещё пар из ноздрей не шёл. Я чуть склонила голову набок, рассматривая её. Не было похоже, чтобы она врала сейчас. — Не прилети эта дрянь ему в затылок, он не пошёл бы соблазнять тебя. Никогда бы не узнал, что ты воплощение божества, и мы втроём спокойно покинули бы Гебирд, вернувшись в Митл. Ты бы жила своей жизнью с кобелём-женихом, и, скорее всего, те двое других воплощений нашли бы тебя быстрее любых ищеек.

— Ты ищейка церкви. Мне говорили, что вы обязаны обеспечивать безопасность таких, как я, несмотря ни на что.

— О, брось. Я за свои годы службы повидала столько таких, как ты, которые в результате оказывались никем, что не удивилась бы, случись такое и с тобой, — фыркнула Яра. — Каждый день в собор являются якобы воплощения божества. Каждый третий, на кого поступает донос и к нему являются ищейки, начинает мнить себя невесть кем и командовать. Пока не выясняется, что он хрен с горы, и все вокруг ему подыграли ради денег церкви, а как ты знаешь, на своих людях мы не любим проверять вашу силу.

— Боюсь, в этот раз ты облажалась.

— Я пыталась его спасти, как делала это все последние годы! В то время как ты можешь только притягивать к себе проблемы! — девушка не стала прислушиваться к моей просьбе и почти кричала.

— Спасти? Так вот зачем ты убила Галена? Это теперь так называется? Меня чуть не казнили за него, но я не сдал тебя, — раздался у меня из-за спины голос Прая.

Взгляд Яры оказался направлен на него, а я не стала оборачиваться.

— Тебя не должно было там быть. В смерти всех остальных же никого не заподозрили, — развела она руками, пытаясь оправдать себя.

— Я пытался его спасти, но было поздно! — рявкнул Прай.

— Всех остальных? — испуганно прошептала я.

— Ты бы тоже была мертва, не сбеги той ночью в его объятия или в чьих ты там побывала, пока я перерезала горло твоей служанке…

После этих слов мне было всё равно, что ещё и когда она натворила. Волновало только то, что из-за неё Прай мог погибнуть, сложись обстоятельства иначе. Я просто подняла руку и коснулась лица Яры. Она не успела отреагировать. Её глаза закатились, и девушка рухнула рядом со мной. В ней не было крови переболевших или жёлтой смерти, и потому всё случилось быстрее, чем с тем, другим в таверне.

Вокруг всё замерло. Никто не шевелился, не дышал, не говорил, или просто я ничего не слышала. Если первый человек, с которым я так поступила, был болен и уже мёртв, то она — нет. Но она заслужила это. Обернувшись, я посмотрела на Прая. Он покачивался, но продолжал стоять на ногах и смотрел на меня спокойным взглядом, полным незнакомого мне тепла.

— Ты осуждаешь меня? — дрогнувшим голосом спросила я.

— Нет. Я поступил бы также, — спокойно ответил он.

— Я тоже не люблю конкуренток.

Протянув руку, я взяла платок из пальцев Яры и продолжила смывать кровь с лица Трея, словно ничего не случилось.