Оберег воплощения (СИ)

Глава 26 Поддаться слабости

Из дневника Прая Вайзенкайнда

«Мы видим любимых людей насквозь, со всеми их плюсами и минусами. Заранее знаем, что услышим от них и какая будет реакция на наши поступки. И даже если нам что-то не нравится, мы всё равно не перестаём любить этих людей. Но никто и никогда не даст точной гарантии, что они будут любить нас в ответ.»

Митл, главный город церкви святой триады

Резиденция магистров церкви святой триады

Ёль

Общение с различными представителями церкви в течение последних нескольких часов сводило меня с ума. Я не понимала половины их слов, и вовсе не потому, что была недостаточно образована или подкована. Эти люди говорили так быстро, что проглатывали окончания фраз, и приходилось придумывать их, чтобы хоть что-то понять. Чаще всего они изъяснялись загадками и намёками так, словно пытались скрыть от меня что-то. Были же и те, кто не видел этого стремления и раскрывал мне всё подряд. Этим они вызывали злость на лицах первых. И эти люди называли Гебирд змеиным гнездом. Кучка лицемеров.

Они смогли помочь мне только в одном: рассказали о том, как проникать в разум других воплощений, точно так же как те делали со мной в моменты слабости. Так мы догадались, что те уже в Митле, но их разумы оказались недостаточно уставшими, и мне не удалось пробиться в них надолго, только на секунду. По словам магистров наши блуждания между телами на протяжении всех этих дней могли быть спонтанными и не зависели от нас. Силы божеств тянулись друг к другу и иногда пробивались в чужой разум.

На поиски блондина, которого я смогла описать, собирались отправить всех ищеек церкви. Узнав об этом я поспешила найти Прая, прежде чем он покинул бы стены резиденции магистров и оставил меня здесь в окружении прилипал и подлиз.

Нет, тут, конечно, был ещё и Трей, но мужчину разместили в крыле лекарей и ему предписывали покой и постельный режим. Беспокоить его своими визитами и допросами мне не хотелось, но с кем-то я должна была обсудить открывшуюся правду из книги пилата. Если в ней была написана именно она, а не искажённые факты. Кроме Прая мне оказалось не с кем поговорить. Никому другому в этих стенах я не доверяла. Особенно подозрительным казался Сони.

Пусть он и удерживал меня от неуместных высказываний и резких заявлений на казавшихся бесконечными встречах с представителями церкви, занявшими половину дня, но положительного впечатления мужчина не произвёл. Пилат ищеек посещал все собрания вместе со мной и сидел рядом, изображая персональную охрану. Только охранял он не меня, а магистров от меня.

В своих высказываниях он казался умным человеком. Учитывая, что я хотела обсудить тексты из книги, отданной именно им, здравый смысл подсказывал, что искать нужно Сони, но я перестала слушать разумную часть себя в первый день пребывания в резиденции.

Мне нужен был Прай. Я не видела его почти сутки и не хотела отпускать на поиски воплощений, пока не удостоверюсь, что он вернётся сюда… Ко мне. С сегодняшнего утра жара спала, но духота осталась, а серый густой туман окутал всё вокруг. Прибудь мы в город на рассвете, а не вчера, и я никогда бы не увидела шпиля башни и стоящих рядом крыш.

Как мне сказали, жизнь Митла почти остановилась из-за погодных условий. Через неделю должны возобновиться землетрясения, и вот к ним готовились все, кто мог что-то придумать или как-то укрепить свой дом.

Всего один, самый первый толчок погубил половину нашего отряда, а мы ехали по дороге в лесу, где кроме деревьев нам на голову мало что могло упасть. Здесь эта напасть обрушила бы половину зданий. Эту проблему тоже попытались взвалить на плечи ищеек. Им предстояло уговорить людей покинуть дома и укрыться в безопасных местах. Но сперва следовало их организовать.

Несмотря на это, поиски воплощений стояли на первом месте. Только наше объединение могло закончить кошмар, остановить надвигавшиеся бедствия и успокоить божеств…

Но оно убило бы Прая.

Руки сильнее сжали толстую книгу пилата в кожаном переплёте, а я ускорила шаг. Чем быстрее я найду наглеца, тем больше времени он сможет мне уделить. Почему-то у меня не было никаких сомнений, что Сони пошлёт именно его в самую гущу событий и ни в коем случае не оставит здесь охранять меня. Он сразу дал это понять.

Остановившись перед длинным каменным зданием с множеством окон, я окинула часть строения взглядом. На вопрос о Прае все люди, что встретились мне, называли восточные казармы или пожимали плечами. Если передо мной нужное здание, а его не будет здесь, то я не знала, куда идти.

От таких мыслей на грудь начинало что-то давить. Обсуждение книги — это единственный предлог, который я смогла придумать, в оправдание его поисков. Нельзя просто так заявиться к ищейке, потому что захотелось. Или можно?

Учитывая наш диалог наедине, на берегу залива, в дне пути от сюда, я вообще должна была держаться от него подальше и не приближаться. И несмотря на всё это, я искала встречи с ним… Каждый раз, когда мы с Сони переходили с одного собрания на другое, мой взгляд сновал по сторонам, выискивая знакомую фигуру наглеца среди мелькавших людей. Я привыкла видеть его постоянно. Но здесь это закончилось слишком неожиданно. Я не успела осознать, что так будет, когда он ушёл вчера…

— Леди Арроганс? — позвал меня мужской голос.

Вздрогнув, я перевела взгляд с казарм на подошедшего слишком близко человека. Сони приподнял бровь и замер рядом со мной, сцепив руки за спиной. Откуда он тут взялся?

— Леди Арроганс — это моя мать, — привычно ответила я.

За последний день я устала говорить эту фразу. Мне не нравилось такое обращение, но все представители церкви, как один, продолжали твердить именно его.

— Вам помочь? — пилат неуверенно обернулся на здание казарм и снова посмотрел на меня.

Обсудить всё с ним выглядело логично, особенно раз мужчина оказался на моём пути и заговорил первым. Опустив взгляд на срез книги, я переминалась с ноги на ногу в жутко неудобных тканевых туфлях, что выдали местные прислужницы, и не знала, с чего начать.

— Да, возможно, вы бы могли мне помочь.

— Мы можем пройти ко мне в кабинет, — предложил Сони.

— Вы же знаете, что я не полезу так высоко, — нахмурилась я. Мужчина виновато улыбнулся и кивнул, подтверждая, что понял меня. — Я тут прочитала, что после объединения, все, в ком жизнь поддерживает болезнь, умрут. Трей тоже говорил об этом. Есть ли книги о том, можно ли это предотвратить?

— Миледи, если бы такой способ был, церковь уже давно нашла бы его, ведь это в наших интересах. Орден перестал бы убивать всех, кого подозревает в причастности к воплощениям, и воцарился бы мир между нами и ними, — голос мужчины был ровным и спокойным. Он говорил со мной так, словно пытался втолковать простые правила арифметики ребёнку. Мне это не понравилось, и я нахмурилась. — Нам тоже больно осознавать, что возвращение триады принесёт за собой столько смертей, но сам факт их жизни неестественен. Они должны были умереть от болезни, как и все остальные. То, что они живы — это против правил. Само собой, что они стараются продлить своё существование всеми доступными способами, не задумываясь о том, как изменится мир, если болезнь покинет его хотя бы на ограниченное время, отведённое трём людям.

— Но ведь последняя триада существовала много лет назад, все эти годы церкви было просто не на ком проверить варианты…

— Это было проверено за много лет до них. Если вы хотите, я могу отвести вас в архивы церкви и допустить к документации. — Он сделал шаг ко мне и постучал пальцем по обложке книги. — Я не просто так дал вам эту книгу. Всё, что вы хотите знать, есть здесь, миледи, надо просто это найти.

— Я прочла её от корки до корки. Раз вы говорите, что ответ там, то я недостаточно умна, чтобы понять его, — печально пробормотала я.

В книге и правда было несколько абзацев, заставивших меня задуматься и поразмышлять, но я не видела в них спасения для Прая… Для многих сотен людей, таких как он. Церковь всегда настаивала на том, что объединение триады избавит мир от жёлтой смерти, спасёт множество жизней тех, кто может заразиться ей, и всё это ценой малых жертв… Ценой тех, кому посчастливилось выжить после болезни, не умереть от неё и не стать обезумевшим мертвецом, с которым я столкнулась в таверне Бица.

— Или просто не готовы понять это, — губы пилата растянулись в неожиданной улыбке.

— Я хотела попрощаться с Праем, вы знаете, где он? — прямо спросила я, решив закончить разговор, смысл которого ускользал от меня.

— Западная купальня. По крайней мере, я видел, как он шёл туда. — Создавалось впечатление, что Сони с самого начала ожидал от меня этого вопроса. Ответ сорвался с его губ стремительно.

Поблагодарив пилата, я поспешила в сторону названной части резиденции. Там я провела первые два часа после расставания с ищейкой, отдавшись в руки заботливых прислужниц, позволив стереть с себя грязь, вымыть волосы и привести их в должный вид.

Наряд мне выбирали тоже они, и потому я разгуливала в лёгком струящемся шелковом платье с широкими лямками на плечах, треугольным вырезом и тонким поясом на талии. Оно почти ничего не скрывало, а ткань юбки спадала к ногам и облегала их при каждом шаге. Когда я увидела себя в зеркало, то сразу представила взгляд Прая. Ему должен был понравиться мой облик, но мужчина пока его не видел.

В Гебирде дамы леди Феринели назвали бы подобное платье ночной рубашкой и постеснялись бы выйти в нём даже в гостиную в своих покоях. Здесь же, в Митле так ходили все. Никаких корсетов, нижних юбок и рукавов до локтя, как требовали нормы приличия там, где я жила прежде. Последние дни стояла жара, но на берегу моря к ней все были привычны. А вот прошедшим ранее снегу и ливню они удивились куда больше.

Cиняк на левой половине моего лица обработали, и он быстро пожелтел, а в ближайшие дни должен был пропасть, но после всего случившегося внешность перестала волновать. Какая разница, как я выгляжу? Прай видел меня и в более плохом виде, а мнение кого-то другого меня не интересовало.

Купальни главной резиденции магистров церкви представляли собой выдолбленные в камне полости, заполненные водой. Она подавалась в них по специальной системе каналов и куда-то поступала холодной, а куда-то, наоборот, горячей. Благодаря этому здесь каждый мог найти то, в чём нуждался в данный момент.

Маленькие прудики располагались по обе стороны от мраморной дорожки. Я медленно шла по ней, прислушиваясь к плеску воды в поисках признаков чьего-либо присутствия. Всё вокруг окутывал туман, усложняя задачу. Приходилось заглядывать за каждый угол в надежде, что я не потревожу незнакомых людей.

Вокруг никого не было, даже тёмных силуэтов. Только пустые купальни и цветы. Я не слышала ни птиц, ни разговоров. Создавалось впечатление, что вся эта часть резиденции совершенно пуста.

Дойдя до конца дорожки, я крутанулась на пятке, намереваясь направиться назад, но в момент разворота заметила мужчину в той из купален, что оказалась справа от меня. Застыв на месте, я медленно сглотнула вставший в горле ком и сильнее стиснула пальцами книгу.

Сложив руки на каменном бортике, человек уткнулся лбом в ладони и не шевелился. Вокруг него бурлила вода. Она доходила ему до пояса, а мне открывался вид на спину, исполосованную старыми шрамами. Свои раны Прай получил ещё до болезни, потому его кровь не могла исцелить их без следа, как сделала с моими. Теперь я это знала.

Переболевшие, если верить книге, считались редкостью. Их появление было вызвано попыткой божеств компенсировать людям длительное отсутствие объединённой триады. Их кровь была единственным лекарством от жёлтой смерти. Но никто не учёл, что эти люди не захотят разделять устои и догматы церкви и будут ценить свою жизнь выше, чем необходимость мира в объединении воплощений.

Обойдя купальню по краю, я застыла возле бортика так, чтобы Прай мог увидеть меня. Подол платья сразу намок от мелких брызг.

Ищейка слышал моё приближение. Затычек в его ушах не было. Да, вокруг бурлила вода, но он уловил мои шаги. Одно его ухо дёрнулось, оповещая об этом, но в остальном мужчина не пошевелился.

Кто-то из нас должен был что-то сказать, но я не знала, с чего начать. В голове крутилось много вопросов. Я так долго искала Прая по всей резиденции, что в последнее время думала только о том, где его найти, а не что буду делать после. Тем более что повод у меня всего один.

— Зачем ты пришла? — заговорил он первым, лишив меня необходимости в поиске нужных слов.

— Я искала тебя, — честно призналась я.

— Я больше не отвечаю за твою безопасность, по всем вопросам лучше обращаться к Сони, — с хрипом в голосе пробормотал Прай.

— Я пришла поговорить, — я бросила взгляд на книгу.

— Поговорить? — удивлённо хмыкнул он. Ищейка так и не посмотрел на меня. — Разговоры у нас всегда плохо получались. Кажется, во время одного из последних ты назвала меня мерзавцем и велела встать с тебя. Можем продолжить с этого места, но в купальне мне будет трудно на тебя лечь и не утопить.

Привычного озорства и весёлости в голосе Прая не раздавалось. Он обиделся, что я не ответила на поцелуй у двери? Что ушла? На то, что тогда назвала его мерзавцем? На что?

Вспомнив упомянутый им момент, я облизнула пересохшие губы.

— Я нашла несколько абзацев с упоминанием таких, как ты, и хотела обсудить их…

Прогнав посторонние мысли, я попыталась сосредоточиться на важном. Уложив книгу на локоть, принялась листать её в поисках нужного отрывка.

Мужчина неожиданно оторвал одну из рук от бортика купальни, провёл ей по волосам, убирая короткие пряди со лба, и посмотрел на меня снизу вверх.

— Ёль, мне плевать, — резко заявил он.

— Что? — я не поверила своим ушам.

— Если ты пришла обсуждать переболевших, то тебе лучше допросить об этом магистров. Не меня.

— Они не подскажут мне, как тебя спасти, и я подумала…

Он, правда, только что заявил, что ему безразлична собственная жизнь?

— Что я знаю, как это сделать лучше тех, кто изучал эти вопросы многие годы? Даже если это так, то мне нечего тебе сказать.

— Тебе плевать на свою жизнь? — решила уточнить, правильно ли я поняла услышанное.

— Да. А теперь оставь меня. Мне велено привести себя в порядок и идти помогать братьям в поисках воплощений на улицах Митла. Моих ушей им очень не хватает.

Мои пальцы до боли стиснули края книги, руки вместе с ней опустились. Взгляд сновал по напряжённым плечам Прая и той части его тела, на которую открывался вид. Кожу ищейки покрывал уникальный узор, а меня охватывала дрожь от одной мысли, какую боль он испытывал в тот момент, когда получал каждую из ран. Лиаму было достаточно всего дважды опустить ремень на мою спину, и я уже не могла пошевелиться. Трудно представить, через что пришлось пройти наглецу за всю его жизнь. Сколько ему лет? Двадцать пять? Если убрать шрамы, он не выглядел старше.

— Прай, когда они их найдут, ты умрёшь, — напомнила я. Наплевательское отношение мужчины к своей жизни не укладывалось у меня в голове.

— И что? — он спокойно пожал плечами.

— И что? Как ты можешь такое спрашивать?

— Миледи, я польщён, что в своём плотном графике вы нашли время на визит ко мне, но я не вижу смысла в этом разговоре. Каждому из нас стоит вернуться к своим обязанностям, — равнодушным тоном заявил он.

— Пусть Сони катится куда подальше со своим графиком, — недовольно буркнула я.

— Это твои обязательства, но мне нравится такой подход, — Прай едва заметно улыбнулся, не скрывая этого. От одной его улыбки у меня потеплело на душе, сразу стало легче дышать.

— Твои обязательства — охранять меня. Что-то я не видела тебя рядом…

— Наш совместный путь окончен, моя работа выполнена. Меня сняли с твоей охраны. Тебе нет нужды зачем-то приходить к рядовому ищейке церкви.

В этом он оказался прав.

— А если я этого хочу?

— Хочешь, что? — взгляд Прая стал напряжённым.

Он смотрел на меня исподлобья и не моргал. Встретившись с его взглядом, я поняла, что дрожу всем телом. Проклятая книга скользила по ткани платья, выдавая меня.

— Хочу приходить к тебе и разговаривать с тобой, — я постаралась ответить уверенно, но голос решил тоже сдать меня.

— Я не хочу с тобой раз-го-ва-ри-вать, — последнее слово Прай произнёс нарочито медленно и по слогам. В его глазах проскользнул хитрый огонёк. Он вынудил меня нервно сглотнуть.

— Значит, я буду приходить туда, где найду тебя, и говорить то, что сочту нужным, вынуждая слушать. — Я захлопнула книгу, переложила её в одну руку и растерянно развела их в стороны.

— Тогда делай это обнажённой, хоть смотреть будет приятно. — Губы ищейки снова едва заметно дрогнули в улыбке, но он сдержал её, чтобы не показывать мне своего истинного настроя.

От этих слов меня обуяла злость. Наглец продолжал играть, как делал это весь путь сюда. Он прекрасно понимал моё состояние и всё равно изображал из себя невесть что. Его пошлости и заигрывания в ожидании каких-то шагов и ответов с моей стороны надоели, как и наше хождение вокруг да около. Хватит.

Со злостью швырнув книгу к ближайшему кусту, я не обратила внимания на то, как она с глухим хлопком приземлилась на край дорожки. Развязав пояс, позволила ему упасть в воду. Прай неожиданно застыл, его взгляд оставался прикован ко мне, и мне нравилось то, как он смотрел на меня.

Резкими, но уверенными движениями я схватилась за лямки платья и стянула их с плеч. Нежная ткань скользнула вниз и оказалась возле моих ступней.

— Так пойдёт или я всё равно недостаточно раздета? — ехидно заявила я.

— Так зачем ты пришла? — повторил он свой первый вопрос, наиграно равнодушным тоном.

Выжидающий взгляд Прая был направлен на меня. Книга была единственным оправданием моего прихода. Я не нашла другого повода, почему могла бы искать его и о чём поговорить, но то, как мужчина отреагировал на волновавший меня вопрос, разозлило.

— Как мне тебя спасти? — прямо заявила я.

— Для начала ты можешь залезть в воду…

Я подчинилась без промедления. Скинув ненавистную обувь, присела на край купальни, спустила в неё ноги. Тёплые волны начали приветливо ласкать кожу. Когда ступни коснулись шершавого каменистого дна, я поспешно собрала волосы и завязала их в узел на затылке.

Почему-то Прай усмехнулся.

— Как далеко ты готова зайти ради этого? — сузив глаза, спросил он.

Мужчина наблюдал за мной, но больше так и не пошевелился. Его плечи оставались напряжены, сложенные на бортике руки едва заметно подрагивали.

— Просто скажи, что я должна сделать, чтобы ты не умер после объединения, и я сделаю это! — я на секунду подумала, что прорычала эти слова. В том, как они прозвучали, послышалось что-то звериное. Моя чаша терпения была почти заполнена, а ярость заставляла её кипеть и выплёскиваться через край. Всё это могло взорваться в любой момент, и заставить меня излить на Прая накопившуюся злость.

— Даже если тебе придётся умереть? — спокойно спросил ищейка.

Он оттолкнулся руками от бортика купальни и повернулся ко мне лицом. Мы стояли друг напротив друга, вода доходила мне почти до ключиц, скрывая обнажённое тело в бурлящих волнах и пряча от меня всё ниже живота Прая. От осознания, что я впервые оказалась так близко к голому мужчине, вдоль позвоночника пробежала волна приятной дрожи.

— Просто скажи, как и где это должно случиться, — спокойно заявила я. Брови ищейки приподнялись в удивлении, но он продолжал молчать. — Что я должна сделать⁈ — не выдержала я и крикнула ему прямо в лицо. Руки непроизвольно сжались в кулаки под водой. Её тепло и обволакивающая нежность не помогали мне расслабиться. Сделав шаг ко мне, Прай склонился ближе к моему уху.

— Вылезти из купальни, одеться и свалить от меня куда подальше и никогда больше не показываться мне на глаза. Худшее, что с тобой могло случиться в этой жизни — это захотеть спасти меня, — повысив голос, заявил мужчина.

Первые несколько секунд я думала, что мне послышалось. Происходило что-то непонятное. Нет, он не мог вот так взять и прогнать меня. Мы оба знали, чего хотел каждый из нас. Это представление пора было заканчивать…

Одним резким движением, я разжала руку, подняла её и влепила Праю пощёчину. Хлопок раздался на всю купальню, но голова мужчины не дёрнулась. Моему терпению пришёл конец.

— Свалить? Сперва ты пытаешься произвести на меня впечатление, потом открыто заявляешь о своих желаниях, дважды пытаешься поцеловать, и это если не считать то бессчётное количество раз, когда ты нагло облапывал меня, а как только я оказываюсь рядом с тобой ещё и без одежды, и требую сведения о том, как спасти твою проклятую жизнь, просишь меня свалить куда подальше и не показываться на глаза? Поясни, пожалуйста, какого хрена? Или Яра права? Ты беспокоился только за свою жизнь? Потому проделывал всё это? А поняв, что я не в состоянии тебя спасти, не хочешь рассказывать мне, как это сделать?

Меня продолжало трясти от злости. Смотря в жёлтые глаза Прая, я знала, чего на самом деле хотела больше всего на свете.

— Вижу, ты меня больше не боишься, — едва слышно прошептал Прай.

— Слишком поздно бояться.

— Я же жутко привлекателен и этим толкаю тебя на несвойственные тебе поступки. Вон, даже в пруд ко мне забралась. Даже готова расстаться с жизнью за меня, если бы я попросил об этом. — Мне приходилось напрягать слух, чтобы улавливать каждое слово его приглушённого шёпота. Казалось, что он говорил так тихо не ради своих ушей, а заманивая меня ближе.

— Раз я уже сделала это, то мне больше нечего бояться. — Я со злостью шлёпнула ладонью по поверхности воды и вызвала этим всплеск из множества брызг.

— Я даю тебе последний шанс уйти. Если ты сейчас же не сделаешь этого, назад дороги уже не будет. — Голос Прая показался мне чужим и незнакомым. Никогда прежде он не говорил так тихо и настолько низким тоном, что я ощутила, как у меня в груди что-то медленно опустилось в область живота и растворилось там в общем ощущении волнительного трепета.

— Либо ты рассказываешь, как тебя спасти, либо я ни на шаг от тебя не отойду, а на объединение триады Сони придётся тащить меня силой. — Я ожидала, что голос дрогнет, но этого не произошло. Я была напряжена, как натянутая тетива, готовая в любой момент выпустить стрелу в цель и навсегда отнять чью-то жизнь. Можно было протянуть руку, прикоснуться к Праю и приказать ему рассказать всё, сделать со мной всё…

Но я не хотела так поступать. Больше всего на свете я мечтала, чтобы все действия ищейки были совершены им по собственному желанию. Неправильно подсказывать или говорить ему, что он должен сделать. Всегда приятно, когда человек старается ради тебя по своей воле, потому что именно так хочет сам.

Сегодня я прошла слишком много шагов к Праю, теперь его очередь идти навстречу. Только потому я ещё не впилась в губы ищейки своими и не обвила руками шею. Я смотрела в его глаза и поняла, что утонула в них. Утонула в этой купальне, как только спустилась в неё.

Стоило замолчать, как мужчина обхватил ладонями моё лицо, нагнулся и страстно поцеловал. Я оказалась совершенно не готова к такому и не успела сделать вдох.

Никогда в жизни я не думала, что от недостатка воздуха может быть так больно, но мою грудь словно сжали в кулак. Я готова была терпеть это столько, сколько нужно ради продолжения поцелуя. О его разрыве не могло идти речи. В нём заключалось всё, что каждый из нас не сказал другому в прежних перепалках словами: злость, ярость, желание задушить собственными руками. Всё, что мы копили, вырвалось в прикосновении губ к губам, покусывании, движении языков и их неистовом танце в те моменты, когда они сталкивались. В этот раз я ответила ему со всей нежностью и страстью, с какой могла.

Я обвила пояс Прая руками, прижимаясь к мужчине, и не смогла сдержать стона. Кто бы мог подумать, что за эти несколько минут разговора, наши тела накалятся настолько, что стоило груди ощутить прикосновение, и томящееся в ней напряжение мгновенно вырвалось наружу, охватив меня целиком и вынудив сильнее вжаться в человека, не желавшего отрываться от моих губ. Прай продолжал сминать их, поглаживая щёки пальцами, в то время как его бёдра поддавались вперёд и едва касались моих, дразня и заигрывая с ними.

— Я не разрешала этого делать, — в шутку выговорила я, как только представился такой шанс.

В этот миг мужчина обхватил ртом верхнюю губу, позволив хоть что-то коряво сказать и втянуть воздух. Слова прозвучали с хрипом, почти неразборчиво, но он точно услышал меня.

— Мне уже давно не нужно твоё позволение, — он учащённо дышал.

Моя грудь упиралась в его и чувствовала каждый тяжёлый вдох.

— Я могу снова запретить.

Ладони медленно спустились с пояса мужчины ниже. Они подрагивали, а я задыхалась от одной мысли о том, на что собиралась пойти.

— Ты настолько неопытна в применении своей силы, что сама не знаешь, когда вкладываешь её в приказ, а когда нет. Половина твоих слов не имела на меня силы, ведь ты просто произносила их ротиком, но не силой божества, а я наслаждался твоим триумфом от победы, которой не было, — дыхание ищейки тоже было тяжёлым и прерывистым. Он испытывал такую же бурю эмоций, что и я.

— Значит, я…

Нагнувшись, мужчина коснулся губами шеи, вырывая у меня приглушённый стон и вынуждая запнуться и потерять мысль. Его руки спустились на плечи и остановились там. Неожиданно я поняла, что мне нравилось быть объектом его страсти. Нравилось, что он тяжело дышал именно из-за меня, а не какой-то другой девушки, и это чувство собственного превосходства окончательно затуманило мои мысли.

— И ты не счёл нужным предупредить меня об этом? Я могла погибнуть, если бы это не сработало… — я со злостью выдохнула слова возмущения вместе с остатками воздуха и очередным стоном, как только собрала мысли в кучу.

— Ты не должна была применять это на ком-то, кроме меня. Трей просил не касаться нас, а твой отец и так сделал бы всё, что ты ему скажешь. А остальные… — он запнулся на то время, пока медленно водил языком по впадинке между моей шеей и ключицей, заставив запрокинуть голову. Пальцы мужчины нежно проскользнули по груди, задели её вершину, а он сам снова прижался губами к губам в страстном, но коротком поцелуе. — Я планировал убить каждого, кто прикоснулся бы к тебе. Я собираюсь быть первым мужчиной в твоей жизни, если ты не против, — горячо шепнул он.

От осознания, что наши желания совпадали, я со стоном выдохнула.

Прай пробежался обжигающим взглядом по моему телу. Казалось, что даже поверхность воды не помешала ему увидеть всё в мельчайших деталях. Он тяжело набрал в грудь воздух и шумно выпустил его.

— Ты же вроде говорил, что не хочешь со мной разговаривать. А похоже, что ты только языком трепать и умеешь, — сдалась я.

Выдерживать его близость сейчас, когда напряжение рухнуло вместе с первым поцелуем, оказалось труднее, чем прежде. Скользнув руками вверх, я обвила ими шею наглеца.

— О, можешь не сомневаться. Я оторвусь на тебе за все дни, что ты трепала мне нервы своей недоступностью и острым язычком. А ему найду самое лучшее применение, — посмеялся Прай.

Руки ищейки сомкнулись на моей спине, пронеслись по ней к ягодицам и задержались там всего на секунду. Когда он опустил их на бёдра, то подхватил меня под них и прижал к стене купальни. Ощутив прохладу камня там, где только что был жар от его ладоней, я прикусила губу.

— Прай… — прошептала я и закрыла глаза.

Мужчина удерживал меня одной рукой, а вторая начала скользить между моих ног. Она доставляла невиданное прежде наслаждение только тем, что была там. Я не знала, что именно делали его пальцы, но всё тело трепетало от их прикосновений.

Губы ищейки сомкнулись на моих. Страстный, умопомрачительный поцелуй вырвал меня из реальности, и всё вокруг перестало иметь значение. Существовал только один Прай и его язык, его руки, его губы. Он начал опускать их ниже, на шею, ключицу, к груди. Мне давалось огромных трудов сдерживать стоны. Вместо них я слышала, как из моего горла раздавались сдавленные вздохи. Я вздрагивала и пыталась втянуть ртом воздух, но не успевала и повторяла всё это снова и снова в такт движения его пальцев.

— Не бойся за мои ушки. Я хочу слышать, как тебе хорошо со мной.

Запустив руки в волосы Прая, я настолько отдалась охватившим меня волнам наслаждения, что не поняла, когда он произнёс эти слова. Казалось, что ищейка не отрывался от своего занятия. Я молча кивала и выгибала спину, подставляя грудь новым ласкам и устремляясь вслед за его пальцами, если они отстранялись от меня.

Когда мужчина снова завладел моими губами, я поняла, что должно вот-вот случится, но всё равно была не готова. Рука Прая проскользнула между ног в неуловимом прикосновении, а потом её сменила другая часть его тела. Там, внизу моего живота, всё пылало и пульсировало от желания, и я не успела ничего сделать, да и не собиралась ему мешать. Один уверенный толчок, и Прай оказался внутри, а я…

— Как же мы влипли, Иголочка, ты даже не представляешь, — прошептал он, вжимаясь в меня и вынуждая скрестить ноги на своей спине.

Я впилась в его шею и плечи, желая прижать мужчину к себе сильнее, и устремилась ему навстречу, полностью отдавшись всем своим существом.

До этого момента я не знала, что человек может быть настолько счастлив. Мои натянутые эмоции лопались одна за другой, доставляя большее наслаждение от каждого действия, движения и поцелуя того человека, которому я не могла позволить умереть. В пропасть мир, я хотела спасти только его одного, но как?