Однажды ты станешь моей

Глава 1. Хейден

Хейден: Веселитесь, мисс Грин?

Калиста: Ага. Поговорим позже.

Не уверен, хочу ли я отшлепать Калисту или как следует оттрахать ее.

И то, и другое. Абсолютно точно и то, и другое.

Я смотрю на телефон у меня в руках, сжимая этот кусок пластмассы так, словно он единственный спасательный трос, который связывает меня с женщиной, сводящей меня с ума. Вообще-то я уже перешел границу безумия. Я чуть не слетел с катушек, пока ждал ответа от Калисты несколько часов. Сначала я подумал, что с ней что-то случилось, но теперь, когда я понял, что она просто игнорирует меня, единственную опасность для нее представляю я сам.

Хейден: Разговор не окончен, мисс Грин. С кем ты?

Я жду, и мой пульс учащается с каждой секундой, пока я не получаю ответа от нее. Она снова делает это: не воспринимает меня всерьез, как будто я что-то несущественное. Я же готов сжечь весь город дотла, чтобы найти ее. К счастью для жителей Нью-Йорка, на телефон, купленный для Калисты, я поставил приложение для отслеживания местоположения.

Мое терпение – а его и так было мало – вышло. Я дал ей возможность прийти в чувство, но она не хочет. Время вышло, мисс Грин.

Хейден: Я приеду за тобой.

Я прекращаю измерять гостиную шагами и направляюсь к входной двери, по пути хватая ключи. Телефон вибрирует у меня в руке. Я смотрю на экран, но не замедляю шаг, пока читаю сообщения. А только ускоряюсь.

Калиста: Во-первых, мистер Беннетт, вы не должны знать, где я нахожусь. А если знаете, то нам нужно обсудить гребаные границы. Во-вторых, я занята, так что отложим разговор до завтра.

Калиста: до завтра* упс.

Хейден: Во-первых, не выражайся. Во-вторых, между нами нет никаких границ. В-третьих, завязывай пить.

Калиста: *заказывает очередной гребаный напиток*

Непокорность Калисты невольно вызывает у меня улыбку. Наше столкновение может завершиться лишь моей победой, но меня восхищает ее смелость и умение давать мне отпор. Каждый раз, когда она проявляет непослушание, внутри меня вспыхивает искра ярости. В сочетании с едва заметной внутренней дрожью она разжигает мою кровь совершенно незнакомым мне образом.

Хейден: Я надеюсь, что это будет гребаная вода. Не хочу, чтобы тебя вырвало в моей машине по пути домой.

Калиста: Я никуда не еду, так что оставь меня в покое. Есть мужчина, которому я действительно интересна. Не то что ты.

Я притормаживаю посреди вестибюля и моргаю, глядя на телефон снова и снова. Другой мужчина? Теперь уж точно: какого хрена? Она шутит со мной? Ради их же жизней, надеюсь, что так.

Хейден: Пусть только попробует дотронуться до тебя, и то, что я сделал в прошлый раз, покажется всего лишь безобидной шуткой.

Калиста: Я тебе больше не отвечу сегодня. Будь любезен завалить на хрен, мистер Беннетт.

Хейден: Я точно кого-то завалю, мисс Грин.

Я убираю телефон в карман и сажусь в машину. Время разговоров прошло. Мне остается только действовать, востребовать то, что принадлежит мне, напомнив заодно Калисте, что я всегда говорю серьезно.

Промчавшись по улицам города, я паркую машину и иду в клуб, решительно чеканя шаг. Помещение гудит от разговоров, люди вокруг меня находятся в блаженном неведении о шторме, поднимающемся у меня в груди. Я обвожу взглядом пространство. У меня не занимает много времени обнаружить мою цель.

Калиста – такая красивая, что это меня убивает, – действительно с другим мужчиной, его руки слишком уверенно скользят по ее изгибам, когда они двигаются в такт музыке. Каждое прикосновение рождает всплеск ярости, бурлящей в моих венах. Это неразумно, я знаю, но ничего не могу с собой поделать.

Этот незнакомец шепчет что-то ей на ухо, и она смеется, запрокидывая голову от искреннего веселья. Ее улыбка, которую я лишь предвкушаю увидеть больше чем один раз, выставлена всем напоказ. И в первую очередь этому придурку, с которым она танцует.

Я избил парня в баре за то, что он дотронулся до ее волос… Что, по ее мнению, я сделаю с тем, кто нагло трогает ее тело?

Я фотографирую лицо этого парня и отправляю снимок Заку. Мне нужно, чтобы мой хакер установил личность человека, которого я стараюсь не убить. Надеюсь, он не представляет важности для общества, но даже если так, не уверен, что это остановит мои руки.

Диджей переключает музыку, и ритм становится тяжелее и навязчивее. Парень перемещает руки ниже, а Калиста не останавливает его. Я стискиваю челюсти, когда вижу, как его пальцы исследуют территорию, которую я жестко охраняю от других. Даже от себя.

До этого момента.

Я направляюсь в их сторону, не успеваю обдумать свое решение, как ноги уже несут меня к Калисте. К черту его личность. Мне не важно, кто он такой. Особенно когда он прикасается к Калисте так, как я только мечтаю.

Толпа быстро расступается, как будто от меня исходит запах опасности. Я подхожу к этой парочке, не отрывая взгляда от женщины, которой я одержим.

– Можно поцеловать тебя, Калиста?

От вопроса этого незнакомца мои мышцы приходят в боевую готовность, но кровь вскипает, только когда Калиста кивает ему. Он обречен. В прошлый раз я убил ради Калисты, но в этот раз я сделаю это ради себя.

Она дарит ему поцелуй, как свою улыбку. Они принадлежат мне.

Я подхожу ближе, и наши глаза встречаются, голубой взгляд схлестывается с карим. В ее глазах вспыхивает удивление, даже вопрос или вызов. Видит ли она жестокость в моих глазах? Понимает ли она, какая ярость и какое запретное желание бьются внутри меня?

Парень наклоняется к ней, и у меня внутри что-то щелкает.

Во всем мире остаются лишь они вдвоем, и адский огонь вспыхивает во мне, неистовый жар застилает мне зрение. Через секунду я сдвигаюсь с места, подталкиваемый силой, которую не могу контролировать.

Я подхожу к ним как раз в тот момент, когда он почти прикоснулся к губам Калисты. Я грубо хватаю его за плечо и отдергиваю назад со всей силы, которую могу приложить. Шок на их лицах, возможно, и удовлетворил бы меня при других обстоятельствах, но сейчас я чувствую только пылающий собственнический гнев.

Калиста никогда не была моей в смысле любовницы, но в этот момент, столкнувшись с ними, я веду себя как разгневанный муж, защищающий свою жену. Нелогично думать в таком ключе о ком-то, кого даже ни разу не целовал. Но я все равно так делаю под руководством импульсов, которые не в силах обуздать.

Возле Калисты появляется Харпер, и ее присутствие лишь подливает масла в огонь, который я спустил с цепи. Я, словно ураган, разрушительная сила, которая вот-вот сметет все на своем пути с отчаянным остервенением.

– Что происходит? – Голос Харпер прорывается сквозь висящее напряжение, но я едва слышу ее. Все мое внимание на парне. Мой взгляд сверлит его глаза, бросая ему вызов, чтобы я мог ударить его.

– Какого хрена, мужик? – кричит он голосом, возбужденным от шока и ярости.

В ответ на его вопрос я перевожу взгляд на Калисту, и напряженность момента обостряет все мои чувства.

– Не хотите объяснить ему, мисс Грин? – Мой голос отчетливо слышен, несмотря на пульсирующую музыку, и он звучит неестественно спокойно на контрасте с водоворотом эмоций, который закручивается внутри меня.

Калиста качает головой, распахнув глаза, и ее взгляд говорит мне без слов все, что я хочу знать.

– Это тот брат, о котором ты говорила? – Надменный голос парня вмешивается в разговор. – Теперь я вижу, почему ты считаешь его властным придурком.

Я поднимаю бровь, глядя на Калисту, и она вздрагивает.

– Брат? – Повторяю я так, что это слово повисает в воздухе между нами. Я цокаю языком – этот звук больше отражает неизбежность наказания, чем гнев, и продолжаю: – Мисс Грин, я думал, вы выше лжи.

Когда я поворачиваюсь к парню, мой взгляд ожесточается.

– Если я ее брат, значит, то, что я хочу с ней сделать, переходит все границы кровосмесительства.

Харпер что-то шепчет на ухо Калисте, крепко держа ее за руку, отражая напряжение вокруг нас. Когда я тянусь, чтобы поправить запонку – чуть заметный признак моего намерения уничтожить этого человека, – Харпер с Калистой замирают.

– О черт, – бормочет Харпер, вторя чувствам, которые я с трудом сдерживаю. Я уже испытывал это, был готов драться, защищать, ведомый яростью, которой плевать на причины.

– Я тебя предупреждал, – говорю я негромким, но резким голосом, глядя на Калисту. Воспоминание о моих предыдущих угрозах повисает между нами как предостережение о серьезности моих намерений.

Страх, отразившийся в глазах Калисты, подталкивает ее к действиям. Она высвобождается из хватки Харпер и бросается между мной и незнакомцем, вытягивая руки в мольбе.

– Пожалуйста, – говорит она. – Не надо.

Я кладу запонку в виде змеи на ее раскрытую ладонь, рубиновый глаз зловеще сверкает в свете клубных ламп. Она зажимает ее в кулаке, делая шаг ко мне, ее отчаяние уже осязаемо.

– Ты такая красивая, когда просишь, – бормочу я, слова вырываются необдуманные и искренние. Я тянусь к другой запонке, каждое неторопливое действие подчеркивает мое намерение. Отдав ей вторую запонку, я начинаю закатывать рукав, показывая, что я уже не отступлю, я слишком далеко зашел.

В глазах Калисты вспыхивает паника, искрящийся страх, который, кажется, заряжает электричеством воздух между нами. Она хватает меня за рубашку, привстает на цыпочки, даже на каблуках едва дотягиваясь до моего лица.

А затем, совершенно ошарашив меня, целует.

Я не чувствую ничего, кроме ее губ, прижимающихся к моим, отчаянное опаляющее прикосновение, которое разжигает мои чувства. Все мое существо фокусируется на этом касании, этой нежданной капитуляции, которая ощущается не только как победа, но и как усугубление всех проблем, которые я пытаюсь взять под контроль.

Я всегда сохранял дистанцию, когда дело доходило до поцелуев, они слишком интимны и обнажают эмоции, которые я тщательно берегу от чужих взглядов. Но когда Калиста целует меня, все, что я сдерживал, обрушивается, словно поток воды, прорвавший плотину под давлением неутоленного желания. В этот заряженный электричеством момент стены, которые я выстроил вокруг себя, не просто дают трещину, они рушатся до основания. Поток чувств, которые я так долго подавлял, захлестывает меня с неистовой силой.

Ощущение ее губ на моих – словно первый настоящий вдох после долгих лет, которые я провел, задыхаясь. Оно приводит одновременно и в ужас, и в восторг. От каждого движения ее языка у меня во рту по всему телу расходятся электрические импульсы, пробуждая во мне то, что я прятал во тьме.

Интимность поцелуя, которой я всегда избегал, теперь ощущается как единственное правильное, что может быть. Это осознание открывает мне глаза на то, как безжалостно я морил себя голодом, не позволяя себе этой подлинной человеческой связи, как сильно я отказывал себе в теплоте близости.

Поцелуй Калисты становится глубже, и я инстинктивно притягиваю ее ближе к себе, чтобы между нами не осталось ни малейшего расстояния. Этот поцелуй не просто проявление страсти, это освобождение меня от тех запретов, которые я сам на себя наложил. Я не просто целую ее, я возвращаю те части себя, которые, как я думал, уже давно потерялись во тьме.

Сила этого искреннего момента срывает все маски. Тщательный контроль, которым я всегда гордился, ускользает, словно он был лишь тонкой вуалью, теперь разорванной мощью моих чувств к Калисте. Я уязвим и беззащитен, таким я никогда не позволял себе быть, и все равно я не хочу отступать обратно в укрытие. Не сейчас, когда она так близко, стоит прямо передо мной и позволяет попробовать ее на вкус.

Из меня вырывается стон, он звучит смиреннее, чем стон вожделения. Хотя страстного желания в нем немыслимое количество. Эта женщина способна поставить меня перед собой на колени, если только попросит.

Я проникаю глубже в ее рот, уступая той силе, с которой жажду ее, растягивая секунды в медленную и мучительную вечность, в которой существуем только мы с Калистой. Ее губы двигаются с возбуждением, которое захватывает мою душу и захлестывает ее эйфорией и страхом. Не так я представлял себе наш первый поцелуй – преисполненный напряжения, гнева и ревности, но он такой, словно все подавленные желания и потаенные чувства вырвались наружу в одну сумасшедшую секунду.

Калиста отпускает мою рубашку и обвивает руки вокруг моей шеи, притягивая меня ближе к себе, как будто может слить нас воедино, разрушив все стены, которые я так тщательно воздвигал между нами. Мои руки сами соскальзывают на ее талию и прижимают женщину с собственническим желанием, которое стало неотъемлемой частью меня. Жар ее тела, ощущение ее пальцев на моей коже и пьянящий аромат ее волос, словно сговорившись, утягивают все мои чувства в водоворот Калисты.

Я пожираю ее так, что не остается сомнений. И шансов на отступление. Эта женщина моя и была моей с того дня, когда я встретил ее. С того дня, когда ее карие глаза посмотрели на меня так, словно я единственный мужчина в мире, который достоин ее.

Внезапно ритмичный удар музыки выдергивает меня в реальность, и бормотание толпы вокруг нас проникает в сознание. Я отстраняюсь, задыхаясь, не в силах остановить дрожь в руках. Калиста смотрит широко распахнутыми глазами, в которых сверкают разные чувства, отражающие мое собственное замешательство и затеплившуюся надежду.

– Ты полна сюрпризов, – выдавливаю я из себя, в моем голосе слышится восхищение и нечто более глубокое, что-то вроде преклонения. Или, может быть, страха из-за глубины моих чувств к ней.

Калиста Грин завладела моим телом и душой, и теперь на очереди мое сердце.