Огненный холостяк, или Как заставить дракона жениться (СИ)

Глава 2

— Лира, пора! — Ольха потрясла дочку за плечо.

— Отстань, — дернула ногой та и повернулась на другой бок.

— Вставай, зараза! Дед Евдей ждать не будет.

Мать стянула одеяло, и утренний холод мгновенно забрался под ночную рубашку Лиры.

— Ну, матушка, я чуточку полежу, — пробормотала она.

Она попыталась укрыться, но получила тяжелой ладонью по попе и вскочила, сонно тараща глаза.

— Вставай, несносная девчонка! Сердце-цвет ждет тебя. Только на рассвете, пока туман не рассеялся, он отдает свою силу.

— Темно же, куда я пойду?

Лира показала на черное окно: еще ни один луч солнца не коснулся земли.

— Пока соберешься, уже и развиднеется, — Ольха подошла к двери. — Василь болеет, нужен сердце-цветок.

— Ох, и захворал же наш Васенька! – Лира передразнила мать и показала ей в спину язык. – Вчера, помнится, наш «больной» так усердно «лечился» крепким элем в таверне, что до дома его, беднягу, на руках несли, небось, от слабости.

— Ну что ты, право, упрямица! — всплеснула руками матушка и перехватила дочь по спине полотенцем. — Я же говорю, хворает! Где это видано, чтобы отрок невинный так страдал по элю? Просто он у нас писаный красавец, вот злые языки и сглазили, не иначе!

— Ах, да что ты говоришь! А ты его подними спозаранку, как меня, да отправь в горы за этим вашим «сердцем-цветком». Хворь как рукой снимет, и про эль сразу забудет, да-да, точно тебе говорю! Начнет бегать по скалам горным козликом, только копытца засверкают! Вот оно, лучшее лекарство!

— Поговори мне! Ох, и беда с тобой, Лирка! Наживешь ты себе врагов ядовитым язычком.

Ворчала и злилась Лира на наглого братца, который отлынивал от любой домашней работы, вечно прикидываясь слабым и больным, по привычке. А сама уже умылась, натянула серое суконное платье, сшитое своими руками, и вздохнула: кривые стежки смотрели на нее из зеркала с немым упреком.

Лира фыркнула и закружилась: ну, что поделаешь, не мастерица. Не из того места руки растут.

Бросила взгляд на окно, миг подумала и надела еще жилет из кроличьего меха. Пушистые волосы собрала в тугой пучок, а поверх повязала до бровей платок.

— Удачной дороги, Ли, — напутствовала матушка.

Взяв корзинку и заплечный мешок, куда мать положила краюху хлеба и бутылку с молоком, Лира вышла во двор и вздохнула: небо, затянутое свинцовыми тучами, не радовало ни одним лучиком солнца.

— Ну, наконец-то! — проворчал дед Евдей.

Опираясь на посох, он стоял по ту сторону ворот и хмурился.

— Доброе утро, дедушка! — чмокнула его в щеку Лира и засмеялась.

Смех колокольчиками зазвенел в прозрачном воздухе, и сразу встрепенулись птицы, ответили Лире чириканьем и клекотом.

Сморщенное лицо старого знахаря тоже разгладилось.

— Эх, умеешь ты Лирка…

— А то.

Старик зашагал впереди: только он знал места, где растет неуловимый сердце-цветок. Лира плелась следом и ежилась, кутаясь для тепла еще и в домотканую шаль.

Утро в горах встречало неприветливо: сыро, промозгло, только серые, изрезанные морщинами скалы, да клочья тумана, цеплявшиеся за верхушки елей. Тропа вилась между камней, усыпанных прошлогодней листвой. Под ногами хлюпала влажная земля, кое-где еще лежал снег. И, хотя Лира выбирала сухие островки, все равно в прохудившиеся от старости сапоги попадала вода.

И тут между тучами образовался просвет. Первые лучи коснулись верхушек деревьев. И сразу пейзаж вокруг изменился. Заискрилась каплями росы первая зелень. Робкие ростки папоротника, острые иглы травы, клочки мха, как изумрудные заплатки на буром полотне, — все говорило о пришедшей в горы весне. А там и тут, между камней, словно драгоценные искры, засверкали огоньками первые цветы: крокусы, подснежники, мать-и-мачеха.

Лира остановилась, зажмурилась, с наслаждением подставила лицо теплу. В этом мрачном утре была своя красота, своя нежность, хрупкая, но несгибаемая жизнь,

И она, Лира, часть этой жизни.

— Ты где застряла, — выдернул ее из блаженства травник. — Поторопись!

— Бегу, дедушка Евдей!

Она вприпрыжку бросилась догонять деда и вдруг застыла на месте, завороженная увиденной картиной: высоко в небе появилась большекрылая птица. Она описывала круги, спускаясь все ниже, и вскоре стало понятно, это дракон.

Его чешуя сияла ярким золотом, отражая свет солнца, отчего дракон казался живым огнем. Вот он сложил огромные, перепончатые, с золотыми прожилками, крылья, ушел в крутой вираж и опустился на огромный валун недалеко от Лиры.

Она невольно залюбовалась длинной, гибкой шей, увенчанной изящной головой с тонкими рогами, и мощным и мускулистым телом, с острыми когтями и сильным хвостом.

Внезапно туманное облако накрыло дракона, и вот уже на камне сидел мужчина. Лира видела только его треугольную спину, обтянутую черным камзолом, расшитым серебряными нитями. Но даже в этой спине чувствовались аристократичность и благородство.

И тут этот чарующий образ закрыл старик. Он сердито толкнул Лиру и прошипел:

— На землю, глупая девчонка! Чего застыла?

Лира испуганно пискнула и нырнула за камень. Дракон обернулся на звук. Прежде чем спрятаться, девушка успела заметить большие глаза, выразительные скулы и мужественный подбородок.

— Кто здесь? — спросил он, эхо многократно повторило вопрос над горами.

— Покажись!

И тут он резко встал…

Сердце в груди Лиры будто сошло с ума, оно колотилось так сильно, словно хотело сбежать из клетки ребер подальше от проблем, которые создала хозяйка.

«Уноси ноги!» — вопила в груди паника.

«Замри, не шевелись!» — требовал разум.

Мужчина пошел к валуну, за которым прятались травники. Лира зажала рот ладонями, и тут лекарь толкнул маленький камень, он покатился по склону мимо дракона и упал у бездну. Тот проводил его взглядом и вернулся на место.

Лира никогда не видела так близко драконов. Они и раньше были для нее небожителями, которые существовали где-то там, в другом измерении. В их маленькую горную деревушку торговцы приносили иногда новости из жизни столицы, но они были настолько невероятными, что казались сказками.

А тут встреча с драконом! Живот так закрутило от страха, что Лира согнулась пополам. Она толкнула дедушку Евдея, свела бровки в страдальческий домик, но старик лишь покачал головой: молчи, не двигайся, еще не время.

Лира медленно дышала, успокаивая взбунтовавшийся живот, а сама вспоминала лицо дракона. Оно поразило ее не столько красотой, сколько глубокой печалью в темных глазах. Казалось, что все горе мира уместилось в этих колодцах скорби. Грозный властелин мира, способный испепелить целые деревни одним чихом, выглядел так, будто ему самому сейчас нужна хорошая чашечка ромашкового чая и объятия!

Объятия?

Нет уж, увольте!

Здравый смысл, хотя и слегка покусанный страхом, подсказывал, что обниматься с огнедышащим созданием – идея так себе.

Наконец дед сжал локоть Лиры и потащил ее за собой. Только когда они скрылись в зарослях можжевельника, он выпрямился и уже не таясь пошел вперед.

— Ой, дядя Евдей, а кто это? — обогнала его Лира. — Такой красивый!

— Вот дура! Это дракон из рода Огненных.

— Из тех, что правят страной?

— Ага. И бери выше: сам наследный принц.

— О-о-о… А почему он без охраны?

— Говорят, тоскует.

— Тоскует? — Лира округлила глаза.

— Рот закрой, балда! Забыла, зачем пришла? Ищи цветок.

Но Лире уже было не до этого, сердце-цвет мгновенно вылетел из головы. В виски бился только один вопрос: «О чем же тоскует прекрасный принц-дракон?»

Дед увел Лиру далеко в горы. Лечебный цветок прятался в расщелинах и притворялся обычной травкой. Только раздвинув длинные продолговатые листья, можно было заметить алое сердечко, не больше детского ногтя величиной. По каким-то особым приметам знахарь вычислял цветок раньше девушки.

— Нашла! — радостно закричала Лира, заметив наконец крохотное сердечко. — Я нашла!

От радости она запела. Звонкий, чистый голос далеко разнесся над горами. Он сплетал воедино слова песни и звуки и поднимался на невообразимую высоту.

— Тихо ты, оглашенная! — подлетел к ней старик. — Всех зверей сюда приведешь. Смотри!

Старик показал на лесистый склон. И точно! Ветки кустарника зашевелились волной, словно через него пробиралось огромное стадо. Иногда мелькали ветвистые рога, а иногда — пятнистые шкуры.

— Ой, простите! — Лира испуганно присела.

Ее резкое движение опять испугало кого-то: заросли сухой травы вдруг взорвались, и оттуда выскочили мыши и взъерошенный заяц. Мыши бросились врассыпную в разные стороны, а заяц, неуклюже перебирая лапами, умчался в чащу.

Старик покачал головой.

— Знаешь же силу своего голоса.

— А что с ним не так?

— Эх, девчонка! Наивная ты и простая, как веник у порога.

Лира обиделась и просто протянула травнику цветок. Его тоненький стебелек покачивался на ветру, а красный бутон пылал маленьким костром в ее ладони.

— Какой он красивый!

Знахарь взял цветок так осторожно, словно тот был живым сердцем. Его сморщенные пальцы бережно коснулись нежных лепестков.

— Не бойся, дитя, — прошептал он. — Мы тебя не обидим. Сердце-цвет, окажи милость, помоги этой девушке вылечить брата.

Евдей бормотал эти слова себе под нос, а Лира удивлялась: она слышала сплетни, что старик разговаривает с растениями, а теперь и сама убедилась в этом.

— Неужели эта крохотная капля сможет вылечить Василя от пристрастия к элю? — засомневалась она.

— Не смей так говорить о великом цветке! — прикрикнул на нее лекарь. — Конечно, вылечит, — он сделал паузу и вздохнул. — Если ты перестанешь попусту молоть языком и успеешь принести его домой, пока день не разгорелся.

— Ой! — Лира встрепенулась. — Я побежала.

Она неслась с горы, вспоминая приметы. Вон камень, похожий на голову буйвола, там поворот к снежной проталинке, где она набрала воды в сапоги, провалившись под тонкий лед. Теперь налево, между двумя острыми камнями, и покажется валун, на который опустился дракон.

В надежде, что он давно улетел (действительно, что еще делать принцу одному в горах?), Лира неслась вперед, не чувствуя усталости. Волосы выбились из-под платка, пот заструился по спине под теплой жилеткой, но это были лишь мелочи, ничтожные по сравнению с тем, что она должна успеть донести цветок вовремя.

Она вылетела на свободное пространство перед скалой и застыла, словно наткнулась на высокую стену. Дракон по-прежнему находился на месте, только сидел намного ближе к тропинке. Он упер локти в колени, опустил голову на сцепленные в замок пальцы и о чем-то задумался.

Лира метнулась за камень. Обойти чудовище, не выдав себя, было невозможно, но и возвратиться назад тоже.

«Скверна тебя забери!» — разозлилась она.

Бросила взгляд в корзинку, где сиротливо лежал единственный сердце-цветок, и увиденное ей не понравилось. Показалось, что цвет бутона стал бледнее, а листья начали скручиваться и вянуть. Ждать было нельзя. Лира выглянула из-за камня, вытянула ногу и сделала первый осторожный шаг.

Замерла.

Дракон не шевельнулся.

Ободренная успехом, она шагнула еще раз, и еще. Волнение ледяным спазмом сжало горло, дыхание перехватило. Лира передвигалась бесшумно, наступала строго на камни, не дай бог попадет нога на ветку или хрусткий снег!

До соседнего валуна, за которым можно спрятаться и передохнуть, остался один шаг, когда раздался грозный рык:

— Стой, где стоишь!