Окрыляющая

ГЛАВА 20

Очередные неприятности поджидали меня сразу за завтраком. Братец Энрико, чьё присутствие неизменно наводило меня на мрачные мысли, вставал с восходом. Я же просыпалась гораздо позже. Поэтому завтрак оставался единственной трапезой, когда я не рисковала нажить изжогу, в основном пережёвывая собственные сомнения, а не пищу.

Это утро не стало исключением. Я как раз успела разделаться с маленькими булочками, наполненными нежнейшим паштетом, и на распахнувшуюся дверь посмотрела довольно благодушно.

— Ваша светлость, — склонилась в поклоне Леона.

— Моя, моя, — лениво покивала я, отметив, что серебряного подноса нет, а значит, и неприятных новостей вроде приглашения на какой-нибудь бал не предвидится. — Что день грядущий нам готовит?

— А вот этого я не знаю, — Леона подошла почти вплотную и заговорила вполголоса. — Но что-то готовит, это точно.

— Так… — насторожилась я. — Откуда такие выводы?

Но ответить женщина не успела: в дверь снова поскреблись.

— Войдите! — рявкнула я, впервые пожалев, что упразднила шеренгу лакеев в трапезной. Сейчас бы не пришлось орать, выясняя, кто там такой скромный.

На пороге показался перепуганный повар, комкающий в руках белый колпак. Тоже, кстати, моё нововведение. Обнаружив однажды в своей тарелке чужой волос, я долго боролась с желанием обрить наголо всех, кто хотя бы переступает порог кухни. Но всё же ограничилась введением белой полотняной формы и колпаков для своих кашеваров.

— Ваша светлость, — он поклонился, насколько позволил пухлый живот. — Простите, ваша светлость. Я не хотел вас тревожить, ваша светлость. Но вы сами говорили, что я могу обратиться к вам, если на кухне…

— Ну что там стряслось?! — перебила я, сообразив, что могу ещё два часа слушать бессвязные извинения.

— Вы вчера пожелали на обед утку по-горски…

— Да? — я с трудом вспомнила, что вчера вечером мне действительно подсунули длинный свиток со списком всевозможных блюд. Но у меня в голове сидел братец с его секретами, и я просто потыкала пальцем куда попало. Попало, похоже, в утку. — Может быть. И в чём проблема?

— Утку надо мариновать, — с истинным трагизмом в голосе всплеснул руками повар. — Заранее! А мы со вчерашнего вечера не могли найти госпожу Леону…

— Я, бывает, тоже называю её уткой. Особенно когда она наступает мне на подол платья, — хмыкнула я. — Но мариновать, это уже перебор…

— Да не госпожу Леону, — безнадёжно махнул рукой толстяк, не заметив юмора. — Утку! Её надо мариновать! А у нас ни приправ, ни уток. Госпожи Леоны-то нет.

— Вы же не хотите мне сказать, что госпожа Леона носит уток в карманах, — окончательно запуталась я. — Объясните по — человечески, в чём дело.

— Утка в кладовой! Выделенные нам из сокровищницы приправы тоже. А ключ от кладовой у госпожи Леоны. И теперь мы не можем приготовить утку по — горски вам на обед. Она просто не успеет промариноваться!

Повар чуть не плакал. Я же в очередной раз разозлилась: опять Леона берёт на себя больше, чем положено.

— А где раньше хранились ключи от кладовой? — спросила я у неё.

— У повара, — хмуро признала женщина. — Но вы же помните, что там творилось. Сколько всего крали! Теперь они в кладовую ходят только под моим надзором.

— А если тебя нет, то я остаюсь без обеда?

— Нет, что вы! Это единичный случай. Я кое-что услышала и должна была узнать поточнее. Именно поэтому и пришла. Дело крайне серьёзное!

— Отлично. Сейчас ты мне о нём расскажешь. А пока… Отдай ключи от кухонной кладовки повару.

— Но воровство…

— А за воровство он мне головой ответит, — буркнула я, переводя мрачный взгляд на толстяка.

— Никто и гнилой репы зря не тронет, госпожа баронесса! — повар повалился на колени. — Но что делать с уткой?

— Госпожа, вас опять начнут обворовывать… — шипела в ухо Леона.

— Я же теперь не успею… — причитал повар.

— Это такой народец…

— Мясо будет жёстким…

— Хватит! — я стукнула ладонью по столу, и воцарилась блаженная тишина. — Утку перенести на завтра. Или на послезавтра. Леона. Отдай ему ключи. Живо.

Скорчив недовольную гримасу, женщина нехотя отцепила от связки два больших ключа и сунула в руки повару. Тот, пятясь задом, тут же исчез за дверью. Видимо, чтобы страшная баронесса и ещё более страшная домоправительница не передумали.

— От чего второй? — мимоходом уточнила я, рассматривая здоровенную связку, оттягивающую пояс Леоны.

— От ледника. У меня все ключи. Других нет. И никто не ворует…

— Понятно… — я протянула руку. — Дай-ка сюда. Всё давай, всё.

Связка весила килограмма два, не меньше.

— Это от чего? — я ткнула в первый попавшийся ключ.

— От каретного сарая.

— Значит, если я прикажу заложить экипаж, конюхи побегут разыскивать Леону? Надеюсь, ключей от конюшни у тебя нет, и они не бегают за тобой всякий раз, когда нужно накормить лошадей. Этот ключ от чего?

— От сарайчика с дворовыми мётлами.

— А там-то что могут украсть? Метлу?

— Тоже полмедяшки стоит, — пожала плечами Леона.

— А сколько стоит твоё время, пока ты будешь ходить, открывать, выдавать эти мётлы, забирать обратно, снова закрывать? — покачала головой я и подцепила большой медный ключ с замысловатой бородкой. — Этот что откроет?

— Замковый арсенал.

— Что?!

— Ну, ту башню, где оружие всякое…

— Я знаю, что такое арсенал! — обозлилась я. — Я не понимаю, что этот ключ делает у тебя! И чем думал начальник стражи! Если на замок нападут, он тоже побежит искать Леону, чтобы раздать людям оружие?!

— Но, госпожа баронесса! Оружие стоит дорого! Сами мы его не производим. Приходится закупать и…

— Если сюда ворвутся враги, пока начальник стражи бегает за тобой по замку, как давешний повар, это встанет нам еще дороже! — оборвала я.

— Госпожа баронесса! — Леона заломила руки. — Это случайно получилось! Раньше-то меня никто не разыскивал! Зато я узнала кое-что очень важное. Про вашего соседа, дракона! Пришлось уточнять, вот и…

— Об этом ты мне обязательно расскажешь, — проворчала я, чувствуя, как при упоминании проклятой ящерицы разом заныли все зубы. — А потом раздашь большую часть этих ключей тем, у кого ни должны быть. И каждому… Ты слышишь? Каждому лично от меня передашь, что за то, что эти ключи запирают, они отвечают головой. Потеряют какой-нибудь арбалет — голову потеряют. Ясно?

— Хорошо, госпожа баронесса, — мрачно отозвалась Леона. — Но тогда я не смогу отвечать за то, что всё-таки пропадёт.

— Нет, моя дорогая, — усмехнулась я. — Именно ты и ответишь. Если, разумеется, не выяснишь досконально, кто украл, сколько и зачем.

— Но… — она задохнулась от такой несправедливости.

— И никаких «но». Именно знать всё обо всех и докладывать мне самое важное и будет обязанностью моего первого тайного советника.

— А почему тайного, — невольно понизив голос, спросила Леона.

— Потому что дела тайные, — отмахнулась я.

На самом деле я и сама не знала, чем занимались тайные советники и почему так назывались. Просто словосочетание было красивое и значительное. И я им воспользовалась. Рвение Леоны начинало чувствительно вредить. Сегодня повар, а, следовательно, и я остались без утки. А завтра стража останется без оружия, а я в таком случае без замка? Такой расклад меня не устраивал. Но и обижать Леону, попросту заставив отдать ключи и погнав с места домоправительницы, было чревато. Мало ли, какую обиду затаит пронырливая баба и как отомстит. В конце концов, Марыська тоже некогда её обидела. И в результате баронская корона пролетела мимо. А вот повысить…

— Ну что, согласна занять место первого тайного советника? — спросила я, когда пауза совсем уж затянулась. — Должность важная и почётная. Можно сказать, моя правая рука. Но имей в виду, у тебя наверняка появится масса завистников. Это место за моей спиной, возможность говорить со мной в любой момент. Это может быть и опасным. Потому что именно ты станешь последним рубежом на пути моих врагов, убийц и отравителей.

— Ваша светлость! — Леона упала на колени. — Да я ради вас!.. Да я жизни не пожалею!.. Да я…

Она попыталась поцеловать мне руку, но я вовремя увернулась.

— Поднимись… Это большое доверие и большая ответственность. И задачи у тебя будут самые разные. За всем уследить. Собрать все слухи. Всё проверить… Сумеешь?

— А я чем занимаюсь? — подбоченилась женщина.

— А ты с ключами по сараям бегаешь, мётлы выдаёшь, — поморщилась я.

— Сами возьмут. Не баре. Но если хоть один прут пропадёт, пусть пеняют на себя.

— А ты не допускай, чтобы пропал. Слушай, замечай, присматривайся. Если надо, и монеткой порадуй кого-то глазастого. Денег я тебе на такое дело дам. Тогда ты будешь заранее знать, кто и что украсть собрался. А уж я загребущим ручонкам быстро укорот сделаю. Но смотри, — я погрозила ей пальцем, — я сделаю, а не ты. О твоём участии лучше бы даже и не узнал никто.

— Понимаю, госпожа. Вы меня защищаете. Чтобы обиду никто не затаил.

— Верно, — согласилась я, хотя вовсе не это имела в виду. — Так как? Берёшься?

— Берусь, госпожа баронесса!

— Только с ключами дело реши, — напомнила я. — На пустую беготню у тебя времени не останется. Ладно. С этим разобрались. Вернёмся к дракону. Что там эта ящерица опять натворила?

— Не натворил ничего. Пока. Вот только у горелой деревни трижды чужаков встречали. А на той земле, что вы дракону в аренду дали, два отряда наёмников чего-то ждут.