Окрыляющая

ГЛАВА 36

Из арки, ведущей на внутреннюю галерею, выскочили два воина. Мало того, на мой выкрик из кабинета вылетел Розье. Перепуганный таким вниманием к собственной персоне, поварёнок подскочил, как ужаленный, и, швырнув короб на пол, бросился бежать.

— Ах ты, мерзавец! — взвыла я, пытаясь отряхнуться от налипших на подол ягод. — Взять его!

Розье схватил парня за шиворот, но тот, извернувшись, оставил в руках дракона только свою куртку. Потом ловко поднырнул под руку неповоротливого стражника, пытавшегося взмахнуть в узком проходе своей алебардой. Разумеется, ничего не вышло, только какой-то портрет с грохотом упал на второго закованного в латы болвана. А поварёнок целый и невредимый выскочил на галерею.

— Ротозеи! — обозлилась я. — Найти его!

Что я собиралась делать с подростком, буде его найдут, мне до сих пор не ведомо. Но к моему удивлению, несмотря на получасовые поиски, его так и не нашли. На крики прибежал Энрико, но и он в глаза не видел никакого поварёнка. Мало того, выяснилось, что в храме нет вечерних служений, а брат всё это время мирно просидел на кухне, беседуя с поварами. Вот тут-то я и заподозрила неладное.

— Поваров ко мне, — приказала я, осторожно отступая от рассыпанных по полу ягод. — На дрянь эту не наступать.

Энрико понял меня с полуслова, едва не пинками отогнав служанку, сунувшуюся было собирать рассыпанные ягоды голыми руками. Главного повара привели минут через пять. Но и он ничего не слышал о разносящем сладости поварёнке. Как выяснилось, это была обязанность моих личных служанок. Именно тогда мои подозрения переросли в уверенность.

Дракона увели и заперли в его комнате. Рассыпанные сладости Леона смела веником в большой железный совок. Курица, поклевавшая из этого совка, сдохла за несколько минут. Платье с меня снимали со всеми предосторожностями прямо в коридоре, хотя никаких ягод на нём уже не было.

Все сладости по комнатам, даже те, которые и отдалённо не напоминали ягоды, были собраны и отправились в выгребную яму на заднем дворе. Замок прочесали от чердаков до подвалов, и, как и следовало ожидать, никого не нашли.

Через несколько часов я снова сидела в своём кабинете, сжимая в подрагивающих руках кружку с травяным чаем, который Энрико лично заварил на кухне из своих запасов водой, принесённой Леоной.

— Что скажешь, мой тайный советник, — я посмотрела на женщину. — Кто так упорно хочет меня убить?

— Никто, — Леона опустила голову. — Вас либо любят, либо побаиваются, ваша светлость. Но все сходятся на том, что при вас стало лучше, чем при вашем батюшке. И уж точно лучше, чем при Марыське.

— Но тем не менее это уже вторая попытка.

Женщина только еще ниже опустила голову:

— Мои все слушают, госпожа.

— Откуда вообще взялся этот чёртов поварёнок?!

— Простите, ваша светлость, но я этого не знаю.

— Ладно, — протянула я. — Давайте думать. Кому я успела наступить на хвост? Нынешние владельцы рудника, раз.

— Но они ещё не знают, что ты собралась… Наступить им на хвост, — задумчиво возразил Энрико.

— Сотник до сих пор не вернулся. Возможно, его поймали, — парировала я. — Кто ещё? Любители складировать своё имущество где попало?

— Тоже вряд ли. Чернь устраивает тайное убийство баронессы? — качнул головой он. — Слишком рискованно. Выигрыш — всего несколько складов. Проигрыш, и всей семье мало не покажется. Сама понимаешь, аристократия терпеть не может подобные телодвижения.

— Ладно. С этим согласилась. Кто ещё? Может, Марыська. И этот, как его? Лёрик?

— Я за ними приглядываю, — отозвалась Леона. — Как укатили в столицу, так там и сидят в трущобах. Жалобы его величеству строчат, мол, вы родственников притесняете. Только те жалобы никто не читает. Кому бастард интересен, коли законная наследница есть. А больше им сказать нечего.

— А ты откуда такие подробности знаешь? — удивилась я.

— Ну, так Марыська привыкла тут, что за неё полы моют да у плиты крутятся. Вот и подобрала по дороге сиротку.

— А сиротка — это?..

— Моей двоюродной тётки дочка. Я ей пообещала, что вы её не забудете.

— Не забуду, — невольно хмыкнула я. — Но кто же тогда?! Руллоны обиделись, что я их дочек в столицу не повезла? Даже звучит бредово!

— А почему ты не думаешь, что убить пытаются вовсе не тебя? — вкрадчиво проговорил Энрико.

— И это думаю. Но мне интересно, что по этому поводу думаешь ты.

— А то и думаю, — рубанул воздух ладонью брат. — Драконы дело до конца довести пытаются. Уж им-то плевать, кто еще на суд к Единому отправится раньше времени, лишь бы своего добиться.

— Была у меня такая мысль, — не стала спорить я. — Но как проверить?

— Тоже мне проблема, — фыркнул Энрико. — Выстави Розье за ворота. Если его там убьют, а на тебя больше никто покушаться не будет, значит…

— И как это сочетается с милосердием? — приподняла бровь я.

— Недоброе это милосердие, если ради блага одного многие страдать должны, — набычился братец.

— Пока страдаю только я. И то больше нервами, — буркнула я. — Один против одного, братец. Что ты на это скажешь?

— Скажу, что пока этого ящера тут не было, ничего такого у нас не водилось.

— Ну, так и меня тут раньше не водилось. А вот крысу поискать надо.

— Какую крысу? — взвился Энрико. — Тебя убить пытаются, а ты о припасах думаешь!

— Я имела в виду, что шпиона надо искать.

— А…

— Вот тебе и «а». Кого бы ни пытались убить, меня или Розье, в любом случае стрелок должен был знать, что мы будем на заднем дворе. Много аристократов лично проверяют привезённые налоги, Энрико?

— Никто не проверяет, — вынужден был признать тот. — Деньги потом считают, это да.

— Ну вот. А арбалетчик свалился именно с той крыши.

— Верно, госпожа, — закивала Леона, пропустив привычные титулования вроде светлости. — Он сразу туда пошёл, никого не спросясь.

— А должен был попросить разрешения на моё убийство? — невольно усмехнулась я.

— Да нет! — махнула рукой женщина. — Но если бы он спрашивать стал, где, мол, хозяйка, где её гость, мне бы сразу донесли. Я за таких любопытных домашним медную деньгу даю. Про то все знают.

— Домашним… А дворовым?

— А дворовых чего спрашивать? Что они про хозяев знать могут? Разве, когда на охоту выезжают или в гости. Так вы не ездите никуда.

— Тоже верно. Но откуда-то же эти гады знали, где я буду! И поварёнок проклятый… Он же где-то поварской колпак стащил. А уж про то, что тут во всех комнатах всякая дрянь сладкая расставлена, и вовсе только домашние знали.

— Вообще-то это общепринятое поведение, — вставил Энрико. — Ну, в богатых домах.

— Вот как? Чёрт…

Меня всё еще потряхивало, но скорее не от страха, а от злости. Всю жизнь я считала, что мой дом — моя крепость. Так меня приучила бабушка, так жила впоследствии я сама. Стальные двери в нашей квартире стояли столько, сколько я себя помнила. На окнах блестели полоски сигнализации. Когда я стала постарше, я даже как-то спросила бабушку, зачем всё это. И услышала в ответ, что в своём доме надо чувствовать себя в безопасности всегда. И вот сейчас меня этой безопасности лишили.

— Значит, так… — сказала я наконец. — Ворота закрыты, мост поднят. Пусть так и остаётся. Налоги можно принять и перед замком — погода хорошая. Пусть стража проверяет любого, кто захочет войти. Леона, найди того, кто грамоте обучен. Пусть сядет у калитки и каждого записывает: кто вошёл, кто вышел, что нёс. Переходим на осадное положение, скажем так.

— А я бы всё-таки выгнал дракона, — проворчал Энрико.

— А я оставлю его здесь. И эта тема больше не обсуждается.

— Воля ваша, ваша светлость, — скривился брат. — Но если из-за него убьют тебя, то я сам его придушу.

— А это уж ваша воля, служитель, — отзеркалила его гримасу я. — Но если ты, прежде чем убиться об дракона, не обеспечишь Бельфор наследником, то я тебе и за Гранью покоя не дам.

— Вы уж простите, господа великодушные, — поднялась Леона. — Но если из-за ваших реверансов в замок вернётся Марыська, то я вас обоих и с того света выживу. Я могу идти, ваша светлость?

— Иди уж, — засмеялась я.

Энрико смотрел строго, но в уголках губ тоже прятал улыбку. Однако не успела Леона дойти да двери, как кто-то тихонько постучал. Мы переглянулись.

— Войдите, — сказала я долгую минуту спустя.

Створка приоткрылась, и в комнату просунул голову стражник.

— Ваша светлость, там ваш гость очень просил встречи.

— В такой час? — нахмурился Энрико.

— Простите, ваша светлость, но он сказал, что хочет сообщить вам что-то важное, связанное с сегодняшним.

— Ладно… — медленно проговорила я. — Приведите его.