Опалённая

Глава 32

Врата города Дандо были закрыты. В военное время этого требовал закон, и пройти в столицу Тилии незамеченным представлялось невозможным. Сам король беспрестанно поддерживал своей силой невидимый и неосязаемый барьер, благодарям которому городская стража тут же бы узнала о несанкционированном проникновении. Именно поэтому Галатее требовался проводник-тилиец. Теперь, когда Тхаан мертв, задача сильно усложнилась.

Они приблизились к стенам Дандо, когда ночь окутала его темнотой, вынудив горожан разойтись по домам, где был искусственный свет. Воистину высота его каменных стен превосходила все ожидания. При лунном свете на них можно было разглядеть множество крупных трещин и следов от вражеских ядер. Большинство из них были уже совсем древними, и по ним даже можно было учить историю, но виднелись и совсем свежие шрамы, полученные в войне с Лунастерой. Первые годы войны Лунастера одерживала верх во всех сражениях, пока у тилийцев не закончилось терпение, и они не пошли в ответную атаку, показав невиданную мощь современной техники. Лунастерцы, привыкшие к традиционному стилю ведения войны, когда главным твоим оружием были клыки и когти, не могли ничего противопоставить и были вынуждены отступить, в надежде хотя бы не потерять те земли, которые и так им принадлежали. Теперь же военные действия в основном происходили на границе двух государств, но, все же, больше затрагивали лунастерскую территорию. За это в первую очередь следовало благодарить Фракцию, которая, собственно и разожгла войну, но об этом мало кто знал, думая, что всему виной королева Церера.

— Возможно, твои друзья уже там. Если они выжили во время крушения поезда, то тилийцы должны были доставить их сюда, — предположил Серрас, основываясь на рассказ Галатеи.

Они оба прятались в совсем крошечной роще, где от силы насчитывалось с пару десятков берез и столько же кустов дерезы, усыпанных мелкими кораловыми ягодами. Ее густая листва служила отличным прикрытием.

— Ты уверен, что нам необходимо прятаться? Они ведь знают, что я должна была прибыть еще вчера вечером, — спросила принцесса, которой не нравилось, что весь этот поход так сильно затянулся. Девушка скинула с головы капюшон, который до сих пор мешал ей видеть и слышать. Теперь ее белые волосы, заплетенные в косу, казались довольно ярким пятном на фоне общей темноты.

— А ты уверена, что тем ребятам можно было доверять? Ты же умная девочка и должна помнить, что Фракция везде. Как по-твоему наемники узнали, где и когда будет проходить ваш поезд? Скорей всего, среди тилийцев затесалась крыса. Вполне вероятно, что в Дандо их тоже хватает.

Галатея нахмурилась, а затем натянула капюшон обратно. Точно такой же покрывал голову Серраса.

— Если все так, как ты говоришь, тогда получается, что Нулара и Ральф могли попасть в их руки, — сделала неутешительный вывод принцесса.

— Не исключено, — согласился с ней Серрас, вместо того, чтобы попытаться развеять ее опасения, — В любом случае, пока мы здесь, правды нам не узнать. Сейчас нам нужно решить, как преодолеть барьер и не вызвать переполох. Я думал об этом почти все время, пока мы ехали, но так и не нашел решения. Возможно, стоит попытаться…

— Говорят, король Аттикус болен, — перебила его Галатея, пристально глядя на стены Дандо.

— Ты это к чему? — не понял ее Серрас,

— А ты разве не чувствуешь? Исходящие от барьера потоки энергии не стабильны. Король уже не в силах поддерживать его в действии должным образом.

— Нет, не чувствую. Супер-сенсорика — это отличительная черта твоего клана, не моего, — ответил мужчина, и голос его теперь был наполнен большей уверенностью, — Ты можешь определить длительность интервала?

— Примерно минута. По крайней мере последний интервал был таковым. Однако, барьер не исчезает полностью, а лишь ослабевает, поэтому я не гарантирую, что нас не заметят, если мы проскочим в этот момент.

— Что ж, раз других вариантов нет, попробуем, — Серрас устало выдохнул, а затем перевел взгляд с города на Галатею. На мгновение девушке показалось, что он напуган.

— Неужели боишься? Надо же. Кто бы мог подумать? — решила пошутить над ним принцесса, но тут же пожалела об этом, когда увидела эмоции на лице Серраса.

— Да, я действительно боюсь, — сказал он как-то слишком серьезно, что стало для Галатеи неожиданностью, — Боюсь, что не смогу защитить тебя на этот раз. Поэтому я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала, — Серрас резким движением, приблизился к принцессе настолько вплотную, что она, сидя на корточках, потеряла равновесие и повалилась спиной прямо в заросли дерезы. Они, конечно, смягчили падение, но не уберегли от мелких шипов, впившихся в ее тело. Однако, Галатея этого даже не почувствовала, потому что все ее внимание было приковано к Серрасу, который теперь склонился над ней, но не прикасался. Спустя некоторое время, догадавшись, что тот ничего не собирается с ней делать, девушка решилась задать вопрос.

— Что тебе пообещать?

***

Прежде, чем попытаться проникнуть за стены города, Галатее удалось найти небольшую брешь в барьере — зону, где во время спада энергии невидимая преграда почти полностью рассеивалась. Однако, оставался вопрос, как преодолеть саму стену.

— Смотри-ка. Кажется, я нашел решение. Только принцессе это, скорей всего, не понравится, — Серрас, ехидно улыбаясь, указал на отверстие внизу стены, из которого очень медленно вытекала вода. Сточный канал. Его не сразу можно было увидеть, так как он скрывался за диким виноградом. Зато почувствовать незабываемый аромат плесени в практически стоячей воде удалось в первые же секунды.

Галатея постояла какое-то время, глядя на единственный путь, а затем собрала волосы на макушке и заколола двумя тонкими прутиками, которые до сих пор просто валялись под ногами. Немного обезопасив свои волосы, девушка спустилась в канал, и ее ноги тут же по косточку погрузились в вонючую жижу. Затем она опустилась на колени и поползла вперед. Благо ползти было недалеко.

Серрас ошарашенно проследил за своей принцессой, а затем, как всегда, усмехнулся и последовал за ней. Какое-то время, благодаря зрению вервольфа, он мог созерцать в темноте прекрасный овал довольно интимной части тела Галатеи, что помогло ему отвлечься от ужасного смрада, который даже немного отдавал мертвечиной.

Вскоре девушка выползла из канала уже по ту сторону стены. Серрас не заставил себя ждать. Принцесса первым делом стащила с себя ботинки и вылила из них воду. Дальше она стала торопливо стягивать с себя одежду, пока не осталась в одном нижнем белье. Мужчина тем временем стоял в сторонке и даже слово боялся молвить, а то вдруг она остановится.

Но все оказалось не просто так. Галатея сразу заприметила между домами чужую одежду, сохшую на веревках, и теперь, сполоснув руки и ноги в ведре, она ускоренно натягивала на себя льняную рубашку, явно принадлежавшую какому-то фермеру, и брюки, края которых пришлось завернуть. Что касается обуви, таковой не оказалось, поэтому принцесса предпочла остаться босой, по крайне мере до того момента, пока не встретит по дороге что-то подходящее. Поразмыслив еще с полминуты, девушка стащила также брезентовую накидку с капюшоном. Как правило, такие надевали во время дождя, чтобы тот не мешал работать в поле.

По мере того, как Галатея одевалась, улыбка постепенно сходила с лица Серраса.

— Принцесса, вы прекрасны, — сказал он и сдержанно засмеялся, за что поймал на себе раздраженный взгляд.

— А ты чего стоишь? Или тебе нравится быть мокрым и вонючим?

— Я понимаю твое желанию увидеть меня нагишом, но в этом абсолютно нет необходимости. Моя одежда сшита из редкого материала, который не пропускает влагу. К тому же, я могу сделать вот так.

Серасс закрыл глаза, а когда снова открыл, пространство вокруг него обдало жаром так, что теперь на его одежде не осталось даже самой крошечной капли. Конечно, он не ожидал от Галатеи каких-либо восторженных слов, но то, что она впоследствии сделала, сперва его взбесило, но позже…

Лицо девушки на секунду просияло. Она схватила свою обувь, простирнула ее в ведре а потом выставила перед Серрасом.

— Чего смотришь? Суши, — приказала Галатея, отойдя на пару метров.

— Издеваешься? Я тебе что, устройство для экстренной сушки? — возмутился Флеймфанг, — Такой силой обладают единицы, а ты хочешь, чтобы я растрачивал ее на это?

— Ты еще долго выделываться будешь? — безразличным тоном осведомилась принцесса.

Серрас хотел было еще что-то сказать, но вместо этого посмотрел на босые ноги Галатеи и сжалился. Еще один порыв горячего воздуха и ботинки сразу стали сухими, да только пахли теперь паленым. Они еще немного дымились, когда принцесса обула их. На ее лице отразилось блаженство, которое, вопреки своему характеру, ей не удалось скрыть.

— Какие теплые, — тихо проговорила она, словно забыв про присутствие Серраса. Мужчина тем временем почувствовал умиление. Как оказалось, принцессе нужно не так уж много для счастья.

Вдруг за углом замаячил свет, и на дороге вытянулись две тени. Галатея, чье внимание в данный момент было полностью прикована к ботинкам, этого даже не заметила, поэтому, мягко говоря, удивилась, когда Серрас довольно грубо уволок ее в темный прямоугольник совсем узкого пространства между двумя домами. Чтобы девушка не вскрикнула, мужчина первым делом зажал ей рот и держал его ровно до тех пор, пока городская стража не прошла мимо проема, где они прятались. Они были так близко, что в свете переносного фонаря можно было четко разглядеть их лица. Поверни они голову в сторону, точно бы заметили чужаков. Однако, расслабляться было рано. Следом за стражей неторопливо шел волк — обычный волк, не вервольф. Такие часто прислуживали вервольфам в качестве компаньонов. Проходя мимо, он что-то учуял, остановился и стал усердно нюхать землю, пока не увидел чужаков. Прежде, чем наброситься на них, волк тихо зарычал. Галатея уже приготовилась защищаться, но тут произошло еще кое-что довольно необычное. Волк вдруг умолк, прижал уши и виновато опустил голову вниз, жалобно заскулив.

— Пшел прочь, — прошептал Серрас, и животное повиновалось, бросившись рысцой доганять хозяев, что довольно громко болтали между собой и ничего не слышали. Его поведение немного озадачило Галатею, но когда Серрас повернулся к ней лицом, и она смогла видеть его красные глаза, так ярко светившиеся в темноте, то догадалась, что произошло. Волк быстро взял в толк, кто здесь главный и кого стоит опасаться.

Еще какое-то время Флймфанг пристально смотрел на Галатею этими своими нечеловеческими глазами, однако принцесса тоже не осталась в долгу. В темноте ее желтые зрачки казались настоящими лунами — холодными и в то же время манящими

В этот момент они оба позволили себе восхититься друг другом, наивно полагая, что темнота это скроет. Как невозможно обуздать природу, так невозможно укротить стихию внутри себя. Особенно когда эта стихия — воплощение страсти.

Галатея первая притянула к себе мужчину и поцеловала так, будто допивая последний глоток воды посреди пустыни. Совсем не робко, как это бывает при первых поцелуях, а очень даже откровенно.

Пораженный этой откровенностью, Серрас и сам почувствовал мелкую дрожь по всему телу — результат длительного терпения и сдерживания собственных чувств. В абсолютной темноте они позволили себе быть собой, получать и отдавать взамен, отринуть сомнения и принципы, быть здесь и сейчас. Кого волнует, что там будет потом? Главное, что сейчас они вместе, все еще живы и желают друг друга.

Галатея и не заметила, как ее ноги оторвались от земли и теперь обхватывали его талию, прижимая к себе. Серрас навалился на нее всем весом, прижав к стене, и жадно водил губами по шее принцессы, потом снова возвращался к ее губам, и обратно к шее. Казалось, его глаза теперь горели еще ярче. Рубашка, которую еще буквально пару минут назад так усердно застегивала Галатея, теперь была распахнута — пуговицы разлетелись в разные стороны. С бюстгальтером оказалось сложнее, но и он не смог стать помехой. Когда язык Серраса скользнул по набухшему соску, девушке с большим трудом удалось подавить стон.

Конечно, это был не первый раз, когда они сливались в одно, но тогда все было иначе. Даже для Серраса первый раз никак не мог сравниться с тем, что происходило сейчас. Ведь тогда он брал желаемое силой, а теперь Галатея сама отдавала ему себя. Вновь оказавшись внутри нее, такой влажной и нежной, он мог бы поклясться, что еще никогда не испытывал ничего подобного.

— Я люблю тебя, — простонал он, — Люблю…