Опалённая

Глава 40

Галатея зажмурилась, приготовившись к смертельному столкновению с поверхностью земли, и крепче прижалась к державшему ее мужчине. Однако, уже через пару секунд девушка поняла, что падать было не так уж высоко. Архитектура дворца имела каскадную форму, а это означало, что, упав с последнего этажа, ты всего лишь окажешься на один ярус ниже. Физической подготовки Сэрраса оказалось достаточно, чтобы приземлиться на ноги, имея небольшой груз в руках. Правда, черепица под ногами тут же потрескалась.

Оказавшись на своих двух, Галатея почувствовала под подошвами хруст стекла, осколки которого блестели на солнце. Сэррас почти инстинктивно спрятал за спину принцессу и поднял настороженный взгляд вверх, где у разбитого окна столпилась кучка пестро разодетых гостей. Им всем было любопытно, что происходит, но вряд ли кто-то из них в действительности испытывал беспокойство за судьбу принцессы Лунастеры.

Однако, Галатея вдруг заметила, что кто-то яростно проталкивается сквозь толпу, и вскоре узнала Ральфа. Без тени сомнения, даже не измерив взглядом высоту, он спрыгнул вниз и, проехавшись ногами по скату крыши, уже через пару мгновений оказался рядом с ними. Герцог и Сэррас обменялись взглядами. Пожалуй, впервые в жизни они понимали друг друга без слов и, более того, разделяли свои порывы. Ральф кивнул и схватил Галатею за руку, потащив ее за собой прочь, вниз по крышам, однако девушка уперлась ногами.

— Нет! Что ты делаешь? — возмутилась она.

— Очевидно же, что пытаюсь увести тебя отсюда, — отозвался Ральф.

— Еще чего? Я буду биться вместе с ним!

— Даже после того, что он сделал? Дважды? — было заметно, что парень не хотел этого говорить, но, видимо, он приберег эту информацию на подобный случай.

Галатея какое-то время смотрела на него в оцепенении, но очень скоро все поняла.

— Она рассказала тебе… — тихо проговорила принцесса.

— Нулара всего лишь беспокоилась о тебе. Как и я, — занервничал герцог.

— Я сама о себе позабочусь, — продолжала противиться Галатея, но тут она услышала низкий и хриплый голос Сэрраса, будто застрявший между человеческой речью и рычанием вервольфа.

— Иди с ним, — приказал он, и девушка увидела, как его лицо постепенно меняется, а в глазах полыхает ярость.

Галатея вряд ли смогла бы себе объяснить, почему она послушалась, но вот она уже спустилась еще на один ярус, сопровождаемая Ральфом и была готова продолжать отход, но тут девушка буквально затылком почувствовала, как ее враг, словно коршун, завидевший мышь средь поля, бросился к ней. Она обернулась, чтобы видеть его. Черные с проседью волосы Сайриса затрепетали под порывами ветра, а в глазах его черных, как две бездонные пропасти, не было и намека на эмоции.

Его приближение казалось столь неизбежным, сколько и падение метеорита. В полете он менял свой облик и, охваченный ярко-красным пламенем, был готов превратить Галатею в угли. Однако, этого не произошло. Перед принцессой вдруг выросла стена из голубого огня, и только спустя несколько секунд она увидела в этой стене очертания огромного волка.

Прозвучал мощный удар, а вместе с ним и взрыв, от которого черепица разлетелась салютом во все стороны. Ральф успел прикрыть Галатею собой, чтобы в нее не попали ее куски, но когда он снова посмотрел на девушку, чтобы попросить ее поторопиться, то увидел, как лицо принцессы исказилось в оцепенении и ужасе, став еще бледнее обычнее.

— Что с тобой? Нам нужно уходить, — забеспокоился Ральф и снова потащил Галатею за собой, но ее ноги вдруг обмякли, и девушка, утратив равновесие, упала на колени.

В тот момент, когда Галатея встретилась взглядом с Сайрисом, на секунду она увидела фрагмент из его воспоминаний. То, что она увидела, казалось невероятным и возмутительным, но, тем не менее, это многое объясняло и в первую очередь поведение ее матери.

Церера никогда не говорила с Галатеей о ее отце, хоть он и был королем. А когда девочка все же просила мать рассказать ей что-нибудь о нем, королева нервно отмахивалась и прогоняла ее в свою комнату. А если кто-то упомянал членов клана Флеймфанг, она впадала в такую ярость, что все в замке ощущали головную боль до конца дня.

До сих пор Галатея была уверена, что Церера ненавидела Сайриса за убийство ее мужа, но правда оказалась гораздо страшнее. Они вместе, Сайрис и Церара, отравили его. Отравили, чтобы быть вместе. Но, очевидно, что-то в их отношениях пошло не так, и после смерти короля Лунастеры они стали ненавистны друг другу.

Вот, что увидела Галатею. Мелкие крошки воспоминаний, которые за секунду смогли выстроить целую картину.

Сражение между Флеймфангами разгоралось все яростнее. Сайрис также, как и его сын, прекрасно управлялся с огнем и местами даже лучше. Его пламя было насыщенно красным, и он мог создавать из него смертоносные хвосты разной длины, способные, словно хлысты, разрушать все, до чего дотягивались. Сэррас же таким контролем над своей силой похвастаться не мог. Его голубое пламя буквально струилось мощью, но Флеймфанг младший не мог его направлять, поэтому черепица под его лапами буквально плавилась на глазах.

В какой-то момент один из хвостов Сайриса проломил крышу. Сэррас, царапая когтями каменные плиты, смог избежать падения, но он не заметил, как внешняя стена ярус от ударной волны стала крениться вперед.

Пытаясь осознать увиденная, принцесса совсем позабыла о собственной безопасности, поэтому, когда на нее стала падать стена, даже не обратила на это внимание. Ральф, догадавшись, что надо брать дело в свои руки, быстро схватил принцессу, но его скорости оказалось недостаточно, чтобы избежать удара. Он лишь успел накрыть девушку собой и зажмуриться, но что-то пошло не так. Их не раздавило. Лишь несколько кирпичей упало рядом, но не задело. Когда Ральф решился глянуть назад, то увидел за собой гигантского трехметрового вервольфа, который, стоя на задних лапах, принял на спину весь удар падающей стены. Герцог даже успел испугаться при виде такого гиганта, но вскоре догадался, что он друг. Иначе, зачем ему было рисковать ради них своей шкурой?

— Они разнесут тут все, если их не остановить, — заговорил вервольф по-человечьи, чем еще больше удивил Ральфа, — Поэтому вам лучше отойти куда-то подальше, ребята.

И действительно, с каждой секундой разрушений от их поединка становилось все больше, могли пострадать невинные граждане.

— А как же вы? — спросила Галатея, немного придя в себя и узнав в облике волка Мумдалла.

— Я намерен защищать свой дом и своих подданных, — отвечал король Тилии.

Ральф и Галатея спустились еще на один ярус вниз. Он был предпоследним. Не смотря на то, что у них теперь была неплохая возможность сбежать, принцесса предпочла остаться, не смотря на уговоры герцога. Более того, она намеревалась вмешаться в ход сражения.

Обернувшись в волчицу, принцесса направила свою телепатию на Сайриса. На время она смогла его дезориентировать, что помогла ненадолго приостановить битву. Благодаря этой заминке Мумдалл имел возможность обратиться к Флеймфангам: как к старшему, так и младшему.

— Господа, — прорычал он, — если вы чтите наши законы и не хотите раз и навсегда похоронить остатки нашей дружбы, призываю вас остановить этот хаос, в котором могут погибнуть мои люди. Если же для вас вариант решения вопроса мирным путем является неприемлемым, верните себе человеческий облик и деритесь, сколько душе угодно. Не вмешивайте в это мой народ.

Сэррас был первым, кто прислушался к Мумдаллу. Когда он снова стал человеком, на его коже сразу стали видны достаточно серьезные ожоги. Казалось бы, огонь не может навредить огню, но вскоре Галатея догадалась, что это он сам не совладал со своей силой в порыве ярости.

А что же Сайрис? Галатея услышала его мысли и желание напасть на сына, пока у него было преимущество, но затем что-то заставило его передумать, и он тоже вернул себе прежний облик.

Мумдалл, удовлетворившись послушанием Флеймфангов, в один многометровый прыжок вернулся в тронный зал, откуда продолжил наблюдать за поединком.

— Мой сын, — вдруг заговорил Сайрис. Теперь у него была такая возможность, — ты без сомнений силен, но твои эмоции не дают тебе подчинить огонь себе полностью. Чтобы управлять им, ты должен быть холодным внутри.

— Ты твердил себе тоже самое, когда убил Диану? — отозвался Сэррас.

— Так ты узнал… — помрачнел старший, — Такова была цена.

— Цена чему? Власти?

— Ты много не понимаешь.

— И не уверен, что хочу понимать. Ты отнял у меня ту, что была единственным светом в нашей семье, в которой до сих пор царили лишь ненависть и призрение. А теперь ты хочешь убить ту, что смогла мне ее заменить.

Сайрис сперва тяжело вздохнул, а затем засмеялся, хотя смех этот трудно было назвать веселым.

— Все-таки удивительно, насколько сильно кровь наших кланов стремиться вновь слиться в одно, — заметил он.

— Что ты несешь? — не понял его Сэррас.

— Ты ведь помнишь эти придания? Когда-то очень давно кланы Фантомвулф и Флеймфанг были одним кланом, однако, однажды на свет появились близнецы — мальчик и девочка, которые любили друг друга и оберегали, пока не повзрослели и не поняли, что они видят мир по-разному и стремятся к разным идеалам. Тогда они возглавили два клана, и сестра взяла имя своего мужа. Но при этом все близнецы не прекращали любить друг друга, а вот уже их дети затаили злобу на своих сородичей и с каждым новым поколением все больше и больше отдалялись друг от друга…

— Зачем ты мне рассказываешь эти сказки? — перебил его Сэррас, — Будто я этого раньше не слышал.

— Но ты думаешь, что это всего лишь выдумка.

— Так и есть.

— Кто знает? Я бы на твоем месте не был так уверен.

— Достаточно! — Сэррас выхватил меч и принял воинственную стойку. Сайрис же не шелохнулся, будто знал, что защищаться ему не придется.

И тут все услышали свист. Галатея сразу же его узнала, ведь так обычно насвистывал ее друг, в последствии ставший предателем.

Идмонд подошел к краю разбитого окна тронного зала, ведя перед собой Нулару. Под ее горлом блестел нож. Эта картина заставила Галатею поймать ощущение дежавю.

— Всем привет, — заулыбался парень, — Смотрите, кто у меня тут. Малышка Лара, не дрожи так, а то я могу случайно тебя порезать.

В глазах Нулары застыли страх и растерянность. Галатея ведь так и не рассказала ей правду об Идмонде. А ведь, если бы рассказала, возможно, девушка не подпустила его к себе так близко. Возможно, если бы она убила его тогда в том лесу, жизнь ее подруги не висела бы сейчас на волоске. Вот, о чем думала Галатея, глядя на них двоих.

— И только попробуй использовать на мне свои чары, Тэй. Я успею перерезать ей горло до того, как ты подчинишь себе мои мозги. И да, я был подготовлен к этой встрече, — говорил Идмонд с какой-то садистской ухмылкой. Наконец, принцесса поняла, что скрывалось за этой улыбкой. Страсть к убийствам и жестокости.

Галатея снова приняла человеческую форму. Она ничего не ответила своему старому другу, лишь смотрела на него и ждала, что он скажет дальше.

— Снова этот взгляд, — уже спокойнее проговорил Идмонд. Улыбка исчезла с его лица, — Смотришь, будто меня нет, будто я неодушевленный предмет, которому не место в твоей комнате. Первое время мне было нелегко к этому привыкнуть. К твоему высокомерию. Я думал, что теперь-то ты увидишь меня…

Этот монолог заставил Галатею поморщиться. Девушка и подумать не могла, что у Идмонда столько психических проблем. Но не воспользоваться этим было бы глупо в данной ситуации.

— Если хочешь, чтобы я относилась к тебе, как к равному, поступай по-мужски. Отпусти Нулару и бейся со мной один на один. Или ты боишься, что я снова надаю тебе затрещин?

Лед тронулся. Парень разъяренно оскалил зубы.

— Идмонд, не слушай ее. Не отказывайся от своего преимущества, — вдруг встрял Сайрис, который, похоже, неплохо знал слабости своего подчиненного.

Сэррас ждал. Ему было плевать на Нулару, но он, все же, хотел дать принцессе шанс.

— Только представь, какую славу ты получишь, убив королеву. Ту, что всегда призирала тебя, — продолжала давить Галатея.

Нож в руке Идмонда дернулся, после чего он оттолкнул от себя Нулару. Ральф, который все это время пребывал в напряжении, тут же кинулся к нему, но Галатея его окликнула.

— Нет! Я ему обещала. Он получит свой бой, — с этими словами она вытащила из ножен меч и упругой походкой сделала несколько шагов вперед. Идмонд тоже выхватил свое оружие и спустился к ней.

В этот момент Сэррас сорвался с места и, пока его отец наблюдал за их действиями, нанес стремительный удар.

Блок.

Сайрис неторопливо повернул к нему голову, держа перед собой меч. Его рука дрожала под напором противника, но оставалась крепкой.

— Какой же он все-таки идиот. Надо было прикончить его еще тогда, когда он раненный приполз ко мне, признавшись, что задание провалено. Но мне понравилась его ненависть. — поделился мужчина, будто никакого боя с сыном и не было. Затем он отступил на шаг и нанес ответный удар.

Таким образом, разразились две схватки: между Флеймфангами, а также между принцессой Лунастеры и ее бывшим товарищем. Стены замка отражали звон мечей. Сражение происходило на разных ярусах, поэтому Галатея не могла видеть Сэрраса, а Сэррас мог увидеть ее, лишь приблизившись к краю крыши.

Тем временем Ральф вернулся к перепуганной Нуларе. Находясь выше всех остальных, им прекрасно удавалось видеть оба поединка. Пока герцог обнимал ее за плечи и прижимал к себе, девушка сосредоточенно наблюдала за поединком Галатеи.

— А она хороша, — заметила Нулара, после того, как принцесса обернувшись вокруг собственной оси, сбила с ног своего противника, но когда Галатея следом за этим всадила меч ему в грудь, девушка вскрикнула и приложила руки к губам.

— Я в ней… не сомневался, — с некоторым замешательством добавил Ральф.

Это убийство далось Галатее нелегко, но она не хотела снова наступать на те же грабли. С хрустом выдернув меч обратно, она проследила за тем, как из затуманенных безумием глаз Идмонда покатилась слеза, а изо рта — капля крови.

— Прости, но ты слаб не только духом, но и телом, — молвила принцесса напоследок.

Когда Идмонд перестал дышать, Галатея вернулась на ярус выше. Сражение между Флеймфангами затянулось, ни один не уступал другому по силе. Однако, Галатея не собиралась вмешиваться. Вместо этого она обратилась к Сайрису.

— Вы отказались от нее, когда узнали о моем существовании…

Мужчина замер на мгновение, чуть не пропустив удар сына.

— В клане Флеймфанг мужчины не терпят предательств со стороны женщин и карают их за неподчинение. Не так ли? — продолжала принцесса, — Но моя мать необычная женщина, поэтому просто убить ее было недостаточно. Ты решил уничтожить все то, что она берегла и, в первую очередь, династию королей и королев.

— Это правда? — отреагировал Сэррас, остановившись вместе с отцом.

— Нет смысла отрицать, ведь эта девчонка видит меня насквозь, — подтвердил Сайрис, а затем обратился к Галатее, — Ты очень похожа на Цереру. Такая же непокорная, но при этом вселяющая трепет. Ни одну женщину я не любил так сильно, как твою мать, но она не доверяла мне, хоть и любила в ответ. Не могла смириться с тем, что я был женат на матери Сэрраса.

— Теперь это все неважно, — проговорила Галатея, глянув на тучу, которая неожиданно закрыла собой солнце, — Ты принес много разрухи в нашу жизнь и в Лунастеру в целом. Тысячи людей погибли в бессмысленной войне, которую развязала ваша эгоцентричность. Как будущая королева я имею полное право приговорить вас к казне. Так что еще посмотрим, кто из нас судья, а кто палач.

С этими словами девушка замахнулась мечом. Безусловно она была сильна, но Сэррас знал, что тягаться с его отцом Галатея не сможет, поэтому поспешил предотвратить неизбежное. Однако, его остановил голос в голове: «Стой, где стоишь! Сейчас ты поймешь, почему только Фантомфулфы заслуживают зваться королями.»

И он остановился, сам не понимая, что контролирует его тело. Но самого страшного не произошло. Галатея уклонилась от атаки Сайриса так легко, будто знала, как тот будет двигаться. И действительно, глаза девушки были закрыты, и она словно танцевала, ускользая от кажущихся беспомощными выпадов противника. На лице ее появилась улыбка превосходства.

Сайриса постепенно охватывала ярость. Он попробовал использовать свою огненную силу и направил ее вместе с мечом в сторону Галатеи, но она избежала и этой атаки. Тогда мужчине ничего не оставалось, кроме как, вопреки запрету Мумадалла, сменить облик. В этот момент, уже будучи в теле волка, он ощутил острую боль в шее. Сэррас, тоже обладавший своего рода интуицией, сорвался с места и, точно так же сменив облик, впился клыками в плоть своего отца. Они оба упали на землю. Вспыхнули языки красного и голубого пламени. Эти языки стали приобретать форму шара, который стремительно расширялся, будто пузырь, наполненный красно-голубой краской.

Галатея стояла слишком близко к нему и, хотя она понимала, что надо бы уносить ноги, ей просто не хватило бы времени. Именно поэтому на выручку принцессе снова подоспел Мумдалл. Он схватил ее в свои огромные лапища и отскочил на большое расстояние в сторону.

Прозвучал взрыв, и от него посыпались все оставшиеся окна дворца.

— Сэ…ррас… — сказала Галатея, ослабевшим голосом, пока король Тилии прижимал ее к себе своими мохнатыми ручищами.

Дым стоял еще довольно долго, но вдруг из той самой тучи, на которую совсем недавно глядела принцесса, закапала вода. Она осадила пыль, а вместе с ней и дым, пока на покореженной крыше не стали видны два тела, вальтом лежавшие друг к другу. Отец и сын.