Папа для озорных апельсинок

Глава 20. Вова

Мчу в клинику к Ларину.

Состояние Ани дико беспокоит и я ничего не могу с этим поделать, все-таки заболела она из-за меня. Если бы я ее вчера не окатил ледяной водой из лужи на дороге, то она была здорова.

И я б не узнал про дочерей.

– Ласточкина, ты давай там не отключайся, – прошу ее. Стремно капец.

– Не дождешься, – фыркает, изображая из себя стойкого оловянного солдатика. Хотя я же вижу, насколько ей хреново.

Лишь бы это была просто простуда. С тем, через что она вчера прошла, воспаление легких не мудрено подцепить. Баня не спасла…

При помощи голосового управления, набираю Славку. Предупреждаю друга о своем скором появлении и прошу лично встретить, пусть сам проведет диагностику и проконтролирует анализы. Так мне будет надежнее.

Ларин – шикарнейший диагност. Его еще с самого детства мы прозвали “рентгеном” за невероятные способности определять переломы, ушибы и растяжения. Каждый парень в нашем дворе знал про достижения Славика и прежде чем соваться к врачу, шел к нему. Для более точной диагностики.

– Куравлев, только не говори, что ты заболел, – откровенно издевается Ларин.

– Не дождешься, – гогочу в ответ. И тут же понимаю, что повторил фразу Ани.

– Тогда какого фига едешь? – интересуется.

– Девушку нужно посмотреть. Высокая температура, вчера было сильное переохлаждение, – коротко описываю ситуацию Ласточкиной.

– Что-то кроме лихорадки есть? – Ларин тут же переходит на профессиональный сдержанный тон.

– Ань? – уточняю у нее.

– С остальным все в порядке, – она отвечает на вопрос, выдавая свое присутствие.

– Горло, кашель, заложенность носа, насморк в конце концов? – Славка продолжает перечислять самые распространенные симптомы, на что Анька только закатывает глаза.

– Слав, все хорошо, – говорит, слегка раздраженно.

– Ласточкина? Ты? – охреневая, спрашивает Ларин.

– Она самая, – ухмыляясь, сдается.

– Куравлев, чем ты ее к себе в машину заманил? – начинает ерничать старый друг. – Аня, если нужна помощь, то кашляни три раза.

Ржем.

А я и забыл, что ребята знакомы.

– Ладно, давайте дуйте ко мне, – Славик подводит итог. Слышу, как его на заднем фоне кто-то окликает. – Приедете, отзвонитесь. Ждите меня. Сами в клинику не заходите.

Выдав четкие ЦУ, Ларин быстро прощается и отключается.

В салоне снова повисает тишина, которая почему-то для меня становится просто невыносимой.

Нам с Аней довольно многое следует обсудить, и у меня множество вопросов вертится на языке, но с выяснением отношений я решаю подождать. Разговор не убежит, а вот со здоровьем Ласточкиной разобраться нужно как можно скорее. Это более важно.

Соня и Маня – мои дочери. Мои красотки, разбойницы и принцессы. Мне одного вечера хватило, чтобы теперь не понимать, как же я жил столько лет без них. Две рыжеволосые апельсинки поменяли все мое жизненное восприятие по щелчку пальцев.

Жаль, что я пропустил несколько самых интересных и насыщенных лет в их жизни, но этого уже не изменить. Теперь мне остается лишь наверстывать пропущенное время.

И не лажать.

С учетом характера девочек, их шилопопости и любознательности, последнее будет очень тяжело сделать.

– Пить будешь? – спрашивая у Ани, киваю на термокружку с еще не остывшим до конца чаем.

Перед выездом из дома я всегда себе завариваю какой-нибудь вкусный напиток, ведь никогда не знаешь, сколько времени придется провести в пробках. Сегодня выбор пал на фруктовый чай, и сейчас я очень рад своему решению.

Пока еду, понимаю, что выйти на связь с китайцами для меня сегодня будет крайне проблематично и, вероятнее всего, нашу конференцию опять придется перенести.

Я не могу оставить одну Ласточкину. Ане помощь моя нужна.

Если накроется бизнес с китайцами будет хреново, но это пережить можно. А вот если с Анькой что-то случится, то это будет полнейший трындец.

– Не хочется что-то, – морщится и, как всегда, увиливает от моего лечения.

Вчера она тоже пыталась вильнуть хвостом, но у нее ничего не вышло. Сегодня тоже не дам.

Жаль, что баня не помогла… Очень. Тогда мне не было б так тяжело.

– А придется, – чуть подаюсь вперед, опускаю свободную руку вниз и забираю из пластикового кармашка в дверце термокружку.

Не спрашивая мнения, просто беру и всовываю в руки Ласточкиной.

– Пей давай, – строго киваю головой в сторону кружки.

– Не буду, – говорит недовольно.

– Пей, я сказал, – рычу. Чувствую себя снова заведенным.

Ласточкина, блин! Для тебя же стараюсь, а ты…

Ремень плачет по твоей пятой точке.

Анька изо всех сил старается держаться отстраненно и независимо, когда на самом деле она едва держится, и я не могу этого не замечать. Больные глаза блестят, дышит слишком часто и рвано.

Ох, надо сильнее жать на газ. Боюсь, без Славика не справимся.

Забивая на все требования к правилам нахождения на дороге, вжимаю тапку в пол и мчу вперед. До клиники Ларина остается не так долго, но состояние Ани стремительно ухудшается, и поэтому я гоню что есть дури.

Мне сигналят недовольные водители, вслед моргают фарами и продолжают возмущаться. Но моей Аньке плохо, и на возмущения всех прочих плевать с высокой колокольни.

Разумом понимаю, нужно максимально быстро сбить температуру. Но стоит ли пить жаропонижающее находясь в машине и не доехав до дома, очень большой вопрос. Сбивать клиническую картину тоже не самое лучшее дело.

Поэтому принимаю решение в первую очередь показать Ласточкину Славке, а дальше уже пусть лучше профи принимает решение.

– Вов, ну не хочу, – продолжает упрямиться Анька. Вредина моя.

– А ты через “не хочу”, – давлю на нее. Грозно зыркаю. – Не будешь пить сама, остановлюсь и помогу тебе, – отрезаю сурово.

Температура высокая, нечего упрямиться. Лихорадка – не шутки.

– Какой же ты неугомонный, Куравлев, – вздыхает обреченно. И делает первый глоток.

Морщится. Смотрит на меня удивленно.

– Что это? – спрашивает, возвращая кружку назад. – Кислючка.

– Но ведь вкусно, – парирую. И не позволяю поставить напиток в подстаканник. Нефиг! Ей сейчас жидкость нужна. – Клюква, малина и шиповник, – киваю на кружку . – Все, как ты любишь, – игриво подмигиваю Ласточкиной.

– Есть такое, – на губах Ани расцветает улыбка.

Не замечаю, как перестаю злиться и успокаиваюсь. Присутствие Ласточкиной странным образом действует на меня.

– Пей, давай, – бросаю на девушку беглый взгляд и снова устремляю все свое внимание на дорогу. Клиника рядом.

Заезжаю на частную территорию, на КПП оставляю свои данные и прежде, чем набрать Ларину, смотрю на Аню.

А она… без сознания!