Песня осеннего леса

ГЛАВА 10

Первый раз в жизни я испытала разочарование, проснувшись утром в своей постели. То, что происходило во сне, оказалось слишком невероятным, чтобы так просто встать и идти умываться. Губы до сих пор горели, а по телу пробегали волны сладкой дрожи.

Можно было бы предположить, что сон просто усилил все мои чувства, что они вообще наведены со стороны. Но не хотелось заниматься самообманом. Это меня саму тянуло к Рэю. У меня самой покалывает пальцы от желания еще раз прикоснуться к гладкой коже сидхе. И именно я уже начинаю скучать, хотя со времени нашей «встречи» прошло всего ничего.

— Это же надо было так вляпаться, — простонала я и поднялась.

В ванной уже даже не удивилась, снова увидев длинные, струящиеся ниже талии волосы. Просто обреченно покачала головой, вздохнула и взялась за расческу. Обрезать их снова я не буду. Интуиция подсказывает, что хитрый сидхе будет отращивать их каждую ночь, пока не смирюсь. А реакция подруг… Чем быстрее они поверят в происходящие здесь странности, тем лучше для них самих.

Вышеозначенные подруги уже не спали. Когда я переоделась и спустилась вниз, там сидели и Изабель, и Вероника. Вернее, сидела Изабель, отвратительно бодрая после вчерашних возлияний. А Вероника лежала на диване с мокрым полотенцем на лице и изображала из себя труп.

— Доброе утро, Эмма, — улыбнулась испанка, которая помешивала в высоком стакане какую-то светло-зеленую жидкость. — Как ты?

— Отлично, — ответила, прислушавшись к себе.

Я и правда не чувствовала никаких признаков похмелья. Наверное, без Рэя здесь не обошлось. Надо бы сказать ему спасибо следующей ночью.

— Ну вот видишь, — самодовольно улыбнулась Изабель. — Плохо только одной тебе, Вероника. Так что нормальное у меня вино.

— Норма-а-альное, — простонала та из-под полотенца. — Знаешь, какие у меня от него вчера глюки были?

— На вот, выпей, — ей подали стакан, — тут несладкий йогурт, минеральная вода, лимон, петрушка и еще что-то… За минуту на ноги поставит.

Вероника душераздирающе вздохнула, отбросила полотенце и протянула руку не глядя. Потом поднялась и стала пить странный коктейль мелкими глотками.

— Вкусно, — протянула она, допив до конца. — Но ведь глюки были?

— Какие глюки?

— Я видела коня! — девушка сделала огромные глаза. — Он вышел прямо из воды, весь черный, а потом снова в воду и ушел. Прямо в озеро.

— Хм… — нахмурилась Изабель. — Я тоже видела черного коня. И как раз в озере.

— У нас коллективный психоз?

— Такое разве бывает?

— Но лошади ведь не могут жить под водой.

— Эмма?

На меня уставились две пары глаз. А я смущенно хмыкнула и опустила взгляд.

— В общем, я тоже его видела.

— Неужели и правда психоз? — изумилась Изабель.

— Не совсем. Просто это был кэльпи.

— Кто?

Мои подруги явно не знали о кельтской нечисти.

— Кэльпи — это водяной дух. Он живет в озерах и реках и выходит к людям в облике красивого черного коня. Вот и к нам вышел…

— Водяной… дух? — они растерянно переглянулись.

— Да, — вздохнула я. — Помните, я рассказывала вам про свои сны? Оказалось, они связаны именно с Долграном. Это необычное место. Здесь живут те, кого люди считают выдумкой. Кэльпи, брауни, Кат Ши… И сидхе.

— Эмма… — пробормотала Изабель.

— Знаю, в это сложно поверить. Но вот вам доказательство.

Я вытащила из-за спины свою косу и перекинула на грудь. Потом стянула с нее резинку и позволила волосам шелковой волной рассыпаться по плечам.

— Это что, наращивание? — обалдела Вероника. — Они же вчера были короткими.

— Ага, — поморщилась я. — Ночью сбегала к соседям, тут местный фермер стилистом подрабатывает.

— Так, — Изабель затрясла головой. — Рассказывай. Все с самого начала.

Рассказывала я почти полчаса. Обстоятельно, с подробностями, пока не охрипла. А закончив, схватила стоящую на столике бутылку минералки и выпила залпом.

— Ну и… дела… — медленно произнесла Вероника, совершенно забывшая о больной голове.

— Если бы я тебя не знала и не видела своими глазами твои волосы и этого… кэльпи, — кивнула Изабель, — решила бы, что ты придумываешь.

— Да, мне самой было сложно все это понять и принять. Но обманывать себя глупо. Такова реальность.

— Значит, уезжать отсюда ты не планируешь?

— Пока со всем не разберусь, не уеду.

— Тогда мы останемся с тобой, — глаза Вероники загорелись. — Интересно же, чем закончатся эти твои сны.

— А мне самой-то как интересно, — вздохнула тихо.

Но если подруги останутся, будет здорово. Вместе веселее, да и с неизвестный недоброжелатель уже не так страшен. Тем более, развязка все ближе и ближе, я это чувствую.

— Так вы с ним теперь можете свободно разговаривать, — задумчиво произнесла Изабель.

— Вроде того, — промямлила я, слегка краснея.

— Та-а-ак, — Вероника аж подскочила. — А кроме как разговаривать, что вы еще можете делать?

Я покраснела еще больше.

— Э-э-эмма…

— Ну… Мы целовались, — ответила, зная, что подруги точно не отстанут.

— И как?

— Гораздо круче, чем все мои поцелуи в реале.

— Надо же, — растерянно покачала головой Изабель.

А Вероника вдруг гнусно захихикала:

— Интересно, если ты с ним во сне переспишь, в реале невинность потеряешь или нет?

— Даже проверять не буду, — прошипела я.

— Ну почему-у-у? Интересно же. Ну соблазни его, Эмма!

В ответ я запустила в нее подушкой и поднялась.

— Так, все. Между прочим, есть хочется.

— Да, — Изабель встала тоже. — Я как раз начала готовить завтрак, когда эта болезная из спальни выползла. Пришлось спасать.

Бросив на подругу снисходительный взгляд, она пошла на кухню. Но через секунду там раздался громкий вскрик, и испанка вылетела в гостиную, глядя на нас огромными глазами.

— Что случилось? — хором спросили мы.

— El gato negro! — выпалила она, а потом возмущенно перевела: — Кот. Черный. Огромный. Я захожу на кухню, а он сидит и жрет мою ногу!

Мы с Вероникой машинально глянули на ее ноги, затянутые в симпатичные бордовые брюки.

— Да не эту! — махнула рукой женщина. — Мой хамон!

Я подорвалась с кресла, зашла на кухню и ожидаемо увидела там его. Огромный кот сидел на стуле, каким-то чудом уместив на сиденье свой внушительный зад, и невозмутимо слизывал с тарелки тонко нарезанный хамон.

— Вот! — прошипела у меня из-за плеча Изабель. — Наглая морда.

Кат Ши бросил на нее надменный взгляд, проглотил последний ломтик и зевнул. Потом слез со стула, толкнул лапой дверь на задний двор и степенно удалился, помахивая роскошным хвостом.

— Это… Это ведь не обычный кот, да? — медленно произнесла Вероника.

— Как Ши. Я рассказывала про него.

— Ну и дела…

— Привыкайте, — усмехнулась я. — Тут много всего… необычного.

Вымыв пустую после волшебного создания тарелку, мы отрезали кусок окорока, до которого кот не успел добраться, заварили чай и быстро накрыли на стол. А после завтрака Изабель спросила:

— Ну и что ты собираешься делать? Я имею в виду, с Рэем? Просто жить здесь и ждать?

— Наверное, — я дернула плечом. — Мне кажется, ждать осталось не слишком много. Сны… они становятся все реальнее и реальнее.

— Реальнее… — задумчиво протянула Вероника и прищурилась: — А ты вообще хорошо себя после них чувствуешь?

— Чувствую? — переспросила растерянно. — Ты имеешь в виду, что Рэй может пить мои силы?

— Кто его знает.

Я закусила губу и задумалась. Эта мысль даже не приходила мне в голову, и сейчас от подозрений по поводу подлости Рэейферна внутри что-то неприятно кольнуло. Я доверяю ему. Не знаю, почему, но доверяю. Да и то, о чем говорила Вероника… Нет, со мной не происходит ничего странного. Никакой слабости, никакой боли или других пугающих симптомов. Даже наоборот, я стала просыпаться по утрам бодрой и отдохнувшей, несмотря на насыщенную «ночную жизнь».

— Нет, — покачала головой в итоге, — он не делает мне ничего плохого.

— Хорошо, если так, — переглянулись подруги.

— Вообще, я собиралась позвонить маме, она явно должна что-то знать про нашу семью. Но еще слишком рано, в Лос-Анджелесе раннее утро.

— А меня очень интересует поместье, — задумчиво пробормотала Изабель, накручивая на палец черный локон. — Не знаешь, кому оно принадлежит?

— Нет. Судя по тому, что я там видела, в нем уже очень давно никто не жил.

— Эх, были бы мы в Штатах, — вздохнула Вероника, — я бы нашла, у кого узнать. Тут сложнее.

— Хм… Эмма, ты говорила, что местный пастор увлекается историей?

— Скорее генеалогией, чем историей, но да.

— Тогда надо бы его попытать, — глаза испанки предвкушающе загорелись.

— Можно, наверное… — я пожала плечами.

— Поехали, — поднялась Вероника.

— Поехали, — согласилась Изабель. — Но разговаривать я буду с ним одна. Если мужчина не распыляет свое внимание на нескольких женщин, ему будет проще проникнуться моей проблемой.

Она поправила блузку на груди, а я фыркнула:

— Ну поехали. Мы с Вероникой тогда в магазин зайдем.

Высадив Изабель возле церкви, мы отправились в единственный на весь Долгран хозяйственный магазин. Из-за появления в доме двух новых жильцов появилась необходимость закупиться товарами для дома: парой комплектов постельного белья и разной мелочевкой вроде салфеток и бумажных полотенец.

За кассой сегодня снова сидела Сьюзен. Она удивленно приподняла брови, увидев Веронику, а та огляделась и в полголоса заметила:

— Да, не разгуляешься у вас тут.

— А что, тебе много надо?

— Много. Например, я бы поставила в твоем саду парочку симпатичных шезлонгов. Было бы здорово сидеть на них под солнцем с бокалами пунша.

Лицо моей бывшей подруги странно вытянулось, и я подхватила Веронику под локоть и потянула вглубь магазина.

— Не путай Шотландию и Техас. Здесь скоро станет совсем холодно и пасмурно.

— Ну и что? — не прониклось дитя солнечного Хьюстона. — У вас же не круглый год здесь пасмурно.

— Это как повезет, — хмыкнула я.

— И садовый столик смотрелся бы очень миленько. И подвесные качели. Может заказать доставку из Глазго?

— Вероника Хайтауэр…

— Да, на мелочи не разменивается. Я помню.

Набрав полную корзину покупок, мы отправились на кассу.

— Здрасти, как ваши дела? — белозубо улыбаясь, спросила подруга. — Прекрасная погода, правда?

— Привет, — поздоровалась я и представила блондинку. — Это Вероника, моя подруга из США. Вероника, это Сьюзен. Мы дружили в детстве.

— Надо же, из США… — покачала головой девушка под писк сканера. — И так далеко поехали?

— Решила сменить обстановку. У вас здесь очень красиво.

— Я рада.

Хотя по лицу Сьюзен было видно совсем противоположное.

Колокольчик над входной дверью вдруг звякнул, и за спиной раздался знакомый голос:

— Эмма? Добрый день.

Я повернулась и увидела Дэниэла Атвуда с пакетом в руках.

— Добрый.

Он как-то неловко дернул плечом и спросил:

— Вы без подруги? Без мисс Изабель?

— Она… решила прогуляться, пока мы с Вероникой в магазине.

— У тебя там целая компания? — прищурилась Сьюзен.

— Да, — ответила вместо меня Вероника. — Мы решили навестить Эмму в Шотландии и побудем тут, пока не надоест.

— У нас очень скучная деревня.

— Неправда, — запротестовала блондинка, — спокойный не значит скучный.

Тихий стук по стеклу заставил нас повернуть головы. За окном стояла Изабель. Она довольно разулыбалась, когда увидела, что на нее смотрит мужчина, и помахала ему рукой. Тот совсем смутился. А Сьюзен еще больше помрачнела.

— С тебя пятьдесят девять восемьдесят, — буркнула она и повернулась к Дэниэлу: — А вам чего?

— Мистер Скотт попросил купить ему шурупы, — извиняюще улыбнулся он. — И диск для пилы, вот размеры…

Я же выложила на прилавок гору мелочи без сдачи и подхватила пакеты.

— Какая-то она неприветливая, — прошептала Вероника, когда мы вышли на улицу.

— Сьюзен не нравится в Долгране, и она очень хочет из него уехать, — поморщилась я. — Только пока не может.

— Это вы о ком? — спросила Изабель.

— Да так… Лучше расскажи, удалось что-нибудь узнать?

— Конечно, — улыбнулась она, — помогая мне сгрузить пакеты в багажник. — У вас очень милый пастор.

— Еще одно разбитое сердце в твою копилку?

— Ну вот еще. Во-первых, я не разбиваю сердца мужчинам, мы расстаемся, довольные друг другом. А во-вторых, у меня теперь есть Дэниэл.

Она бросила мечтательный взгляд на витрину магазина, за которой было видно предмет ее мыслей.

— Хочешь подождать его? — хмыкнула я.

— Нет, — она села в машину. — Он и так зайдет за мной в четыре. Мы уже договорились.

— Тогда рассказывай, — поторопила ее Вероника, когда мы двинулись к дому.

— Мистер Кимби оказался очень милым. Но он действительно больше интересуется генеалогией. Зато у него есть один знакомый, который как раз собирает разные интересности про эту местность. И мистер Кимби даже сам позвонил ему и договорился о встрече. Так что завтра к двенадцати мы едем в Лландерли. Это вроде бы тут рядом. К мистеру Фицпатрику.

— Молодец, — улыбнулась я.

— Красота — страшная сила, — покачала головой Вероника.

Дома мы в шесть рук приготовили обед и сразу весь его и съели. Потом Вероника отправилась в сад, заявив, что на нее накатило вдохновение для новой песни, а Изабель унеслась на прогулку. Я же дождалась, пока в Лос-Анджелесе будет девять утра, и набрала маму.

— Привет, дорогая, — она почти сразу ответила на видеовызов. — Ты давно не звонила.

— Была занята, — улыбнулась я. — Как дети?

— Сегодня была первая спокойная ночь за последние две недели.

— О, поздравляю.

— Если бы. Вчера Мартин нашел за диваном в гостиной старое собачье печенье и съел. Теперь у него красная сыпь на спине, Стив сделал выговор домработнице, а я ищу хорошего детского аллерголога.

— Все наладится, — улыбнулась я.

— Знаю, — вздохнула мама. — Мы уже проходили это двадцать шесть лет назад.

— Вот именно.

— Кстати, ты уже в отпуске? Не хочешь приехать?

— Да, — я опустила глаза, — в отпуске. Но приехать не могу, потому что сейчас не в Америке.

— А где?

— Я в Долгране, мам.

— В Долгране? — она помрачнела. — Поехала за наследством?

— Вроде того.

— Ну и что? Посмотрела дом, так возвращайся обратно.

— Не могу.

— Эмма… — мама нахмурилась.

— Здесь происходит что-то странное. И это странное связано со мной, со всей нашей семьей и тянется еще с позапрошлого века. Не надо, мам, — я оборвала ее, как только она открыла рот. — Не говори мне, что все это глупые выдумки. Я хочу знать правду. И ты можешь мне ее рассказать.

— Я просто пытаюсь уберечь тебя, — глухо произнесла она.

— А стоит ли?

Мама немного помолчала. Огляделась по сторонам, взъерошила такие же рыжие, как у меня, волосы. А потом начала говорить.

— Знаешь, я всегда старалась быть здравомыслящим человеком, но не могу не признать, что над нашей семьей висит какой-то рок. Все началось с нее, с Орли О'Рори.

— Я видела ее фотографию.

— Да, красивая была женщина, даже в старости. Говорили, что это именно ее мать родила от сидхе и даже фамилию дала не свою, а назвала в честь дивного любовника — дочь Красного короля. Конечно, это больше похоже на глупую сказку, чтобы прикрыть нагулянного ребенка, но… Орли действительно была необычной. Она прожила сто два года, до самого конца сохранив свою необыкновенную красоту. Лихо ездила на лошади, носила брюки и пила неразбавленный виски.

— И что же именно началась с нее?

— Судьба. Все потомки Орли повторяли ее судьбу.

— То есть как? — удивилась я.

— Красавица Орли вышла замуж за богатого промышленника из Манчестера и родила ему дочь. Но ее супруг через несколько лет разорился и покончил с собой. А женщина с ребенком вернулась в Долгран и больше никогда не вступала в брак. Ее дочь, Шарлотта, вышла замуж за моряка и тоже уехала из родного дома.

Родила девочку, а когда муж погиб, вернулась с ней в Долгран. Ее дочь, Дейдре, родила девочку, развелась с гулящим мужем и вернулась в Долгран. Анна, моя бабка, потеряла мужа во время Второй Мировой, оставшись одна с малолетней дочерью на руках. Моя мама развелась с мужем через год после моего рождения.

— И ты… — тихо произнесла я.

— Все женщины нашей семью имели не только похожую внешность, но и похожую жизнь, — вздохнула мама. — Выйти замуж, родить дочь, каким-то образом остаться без мужа и вернуться в родную деревню.

Мама вдруг отвела взгляд, помолчала немного, а потом призналась:

— Знаешь, когда я забеременела, то искренне надеялась, что родится мальчик. Но мне не повезло. Нет, я была рада тебе и бесконечно любила, и сейчас люблю, но мне стало понятно, что история повторяется со мной тоже. Я же за брак с твоим отцом держалась до последнего, потому что наивно пыталась обмануть судьбу. И когда мы все-таки развелись, мне показалось, как будто на моей шее затягивается петля. Как будто чувствовала: обстоятельства обязательно сложатся так, что мне придется вернуться в Долгран и это будет конец. Я и в контракт этот американский вцепилась от безысходности, хоть мне не нравился сценарий, и в новые отношения бросалась с головой, словно пыталась сбежать от судьбы. И знаешь, только сейчас, со Стивом и близнецами я успокоилась.

— Ты поэтому перестала общаться с бабушкой? Чтобы она не тянула тебя домой?

— Не только, — поморщилась родительница. — После случая с твоей пропажей мы очень сильно поругались. Я обвинила ее в том, что она не досмотрела за тобой.

Меня кольнуло чувство вины. Бабушка ведь была тогда совсем не причем. Я сама решилась на ту ночную вылазку, и сама решила дойти до конца. Не на цепь же ей было меня сажать.

— Когда я была маленькой, она запрещала мне туда ходить. Все время говорила, что там опасно, и я слушалась. А тебя она, видимо, недостаточно убеждала. И вот, случилась вся эта… чертовщина.

— Это все мое любопытство.

— Через несколько лет после нашего переезда мы снова стали общаться. Но мне хотелось держать тебя подальше от Британии. Мама меня поддерживала в этом, но в последние годы резко изменила мнение и вообще начала вести себя очень странно.

— Как именно? — нахмурилась я.

— Она стала говорить, что тебе нужно вернуться в Долгран. Что это твоя судьба, предназначение, что некий Он ждет тебя. И только ты можешь ему помочь.

Повисло молчание. Мама явно подбирала слова, а у меня в голове проносились все увиденные здесь сны. Я так долго тебя ждал…

— Если честно, я подумала, что мама… что у нее не все в порядке с головой. Ты не знаешь, но три года назад я приезжала в Долгран и уговорила ее пройти полное медицинское обследование. Но все врачи сказали: она абсолютна здорова. А мама… она понимала, что я ей не верю. И просила дать твой номер.

— Ты не дала, — тихо констатировала я.

— Да, не дала, — с вызовом ответила мама. — Потому что чувствовала: если ты приедешь в Долгран, он затянет тебя в свои сети, отпутает, одурманит ядом и больше никогда не выпустит!

— У тебя новый сценарий? — я не смогла сдержать смешок.

— Да, — буркнула она, растеряв энтузиазм. — Но ты поняла мою мысль. Тебе не нужно было ехать в Долгран. А ты все равно приехала.

— Может быть, это и правда судьба?

— Да плевать я хотела на судьбу. Эмма, уезжай оттуда, прошу. Оставь в покое этот дом, продай его первому, кто предложит. А если не предложат, то и вообще забудь. Только возвращайся в Америку.

— Поздно, — вздохнула я и перебросила на грудь длинную рыжую косу.

— Что это? — вытаращилась мама. — Ты же стриглась месяц назад у моего любимого стилиста. А теперь нарастила волосы?

— Если бы, — немного нервно усмехнулась я. — Это они сами… наросли. Здесь, в Долгране.

— Боже, Эмма…

— Я уже влипла во все это по самое не могу. Поэтому хочу остаться тут и разобраться.

— Дочка…

— Бабушка оставила мне письмо, где написала, что я могу закончить то, что началось с Орли. И я знаю: здесь есть тот, кто очень нуждается в моей помощи. Пусть он даже и не совсем человек.

— Но ты ведь человек. И понятия не имеешь, с кем или с чем столкнулась.

— Почему же, имею, — возразила я. — Они хорошие. Другие, но хорошие. А Долгран — действительно волшебное место.

— Волшебное, да уж. Или проклятое. Вот уж удружила нам наша пра-пра. Что ей, нормального мужика в Долгране не нашлось?

— Может это была любовь, — улыбнулась я.

— Сомневаюсь, — поморщилась мама. — Если сидхе действительно такие… чуждые, как мы думаем, какая любовь может быть между ним и обычной земной женщиной? Нет, с ее стороны — возможно, но чтобы полюбил сидхе…

— В любом случае, это было давно, — пробормотала, отведя взгляд.

Слова мамы о невозможности таких чувств больно кольнули внутри. Они перекликались с моими собственными сомнениями и думать об этом сейчас не хотелось. Поэтому решила сменить тему и спросила:

— Знаешь… у меня есть еще один вопрос. Ты никогда… никаких странных снов не видела?

— Странных снов… — мама замялась. — Ты имеешь в виду, связанных с Долграном?

— Да.

Она немного помолчал, а потом все же призналась:

— Я… чувствовала что-то необычное. Я имею в виду, когда была еще ребенком. А некоторые мои друзья всерьез полагали, что в нашу деревню иногда приходят волшебные существа. И они могут общаться с ними. Конечно, я, которая даже в Санта-Клауса перестала верить в пять лет, считала все это детскими глупостями. Я вообще в детстве была слишком серьезной и терпеть не могла сказки. Но…

— Но что?

— Иногда я все еще ощущала необычность Долграна. Меня тянуло в лес, но мама запрещала, а я была послушной девочкой и не ходила. И сны… Мне снились сны. Правда, уже совсем не помню, о чем они были. Забыла. Да и не старалась запоминать. Я даже странным снам всегда находила рациональное объяснение.

— Понятно, — протянула я.

Мама зажмурилась, с силой потерла виски, потом открыла глаза и сказала со вздохом:

— Будь осторожна.

— Не переживай, — я бледно улыбнулась. — Со мной здесь Вероника и Изабель.

— Ого. Тогда ладно, ваша компания горы свернет, если нужно будет.

Где-то на фоне заплакал ребенок и послышался голос моего отчима.

— Это Мартин проснулся или Уильям? — хихикнула я.

Мама оглянулась и обреченно махнула рукой:

— Не имеет значения. Где один, там и второй.

— Тогда иди. Не буду тебя задерживать.

— Береги себя, дочка, — тихо произнесла мама, а я отключилась.

Отложив ноутбук в сторону, откинулась на подушку и уставилась в потолок. Да, теперь понятно, почему мои прабабки из церковных книг все носили девичью фамилию и почему там ничего не было о мужчинах семьи. Женщины нашего рода действительно имели странно похожие судьбы. Может быть это влияние фейской крови? Может быть это она не позволяет мужчинам задерживаться надолго возле женщин О’Рори? Не знаю. Но одно мне стало понятно точно: бабушка знала о сидхе, которого я вижу. И знала о нашей с ним странной связи. Как же жаль, что мама отказалась давать ей мой номер. Мне бы сейчас было гораздо проще. А возможно и нет…

Вечером мы втроем устроились у камина с бокалами вина. Верхний свет был погашен, за окном уже давно стало темно, а тишину нарушал только легкий треск поленьев.

— Ты ждешь встречи с ним? — еле слышно спросила Вероника.

— Жду, — улыбнулась я, не сводя взгляда с огня. — Это так странно…

— Не более странно, чем роман по интернету, — заметила Изабель. — А у меня школьная подруга так замуж за китайца вышла.

Мы замолчали, думая каждая о своем. Потом я поинтересовалась:

— А ты? Ждешь Дэниэла?

— Да. Мне так хорошо с ним… Как будто я встретила свою идеальную пару.

— У тебя каждый раз так, — беззлобно поддела ее подруга.

— Неправда, — смуглая испанка заметно покраснела. — В этот раз… все совсем по-другому.

— Это все атмосфера Долграна. Мне кажется, скоро здесь должно произойти что-то по-настоящему волшебное.

— Главное, чтобы ты нашла свое счастье, Эмма.

— Я постараюсь…

***

— Здравствуй, Эмма.

Рэйеферн стоял возле витражного окна и был так хорош, что я даже зависла. Длинные волосы струились ниже колен, глаза сияли в темноте изумрудной зеленью, а красивые губы изгибались в теплой улыбке. Разве такой мужчина вообще может оказаться реальным?

Да, кто бы мог подумать, что древние легенды оживут в небольшой шотландской деревне? И обычный мир столкнется с миром дивных существ, о которых большинство людей не имеет ни малейшего понятия.

— Значит ты — сидхе, — констатировала я.

— Вчера ты это уже говорила.

Я немного покраснела, вспоминая, что было вчера кроме разговоров. Судя по предвкушающей улыбке Рэйеферна, он явно рассчитывал на повторение. Но у меня были вопросы, которые очень хотелось задать.

— Откуда вы вообще взялись? И имею в виду не в этой деревне, а в мире.

— Мы — создания древних богов. Древнее, чем люди, когда-то мы жили бок о бок с ними, но потом ушли в Мир под Холмами. Впрочем, оставив себе лазейки, позволявшие ходить на Землю тогда, когда хотелось.

— И развлекаться, как хотелось, — пробормотала себе под нос.

— Не без этого, — тонко улыбнулся мужчина.

— Значит, ты тоже ходил. Пока не случилось что-то, привязавшее тебя к Долграну.

Он молча кивнул.

— Почему именно это поместье?

— Оно когда-то было нашим.

— Я уже поняла, почему вся эта чертовщина твориться вокруг женщин нашего рода. Но что с этим самым родом вообще не так? Как работает эта ваша магия?

Сидхе прикрыл глаза, а потом негромко процитировал:

— Бескровным краска яркая нужна. Твоя же кровь и без того красна… ^[1]

— Кровь… — повторила я. — Кровь сидхе, верно? Значит все дело в том, что мы были потомками одного из вас. Мужчины с красными волосами. Он виноват в том, каким ты стал?

Снова молчание. Да, магия не дает ему говорить, я помню. Но она не мешает мне рассуждать.

— Получается, освободить тебя может женщина из нашей семьи. Раз этого до сих пор не случилось, все мои предки, включая маму, до тебя просто не дошли. Ты существуешь так почти двести лет…

— Да.

— Это жестоко.

— Я даже немного привык к этому, — усмехнулся дивный, но глаз эта усмешка не коснулась.

— Мама говорила, что ее тянуло в лес, но бабушка не пустила туда. Я спрашивать не стала, а просто пошла, когда мне захотелось. Дошла до поместья, и оно нас как-то связало. Что именно тогда случилось?

— Мы впервые встретились.

— Это я уже поняла. А дальше?

— Об остальном позже.

Я внимательно посмотрела на его лицо и успела заметить, как сидхе едва заметно скривился, как от боли. Значит, мы слишком близко подошли к той черте, которая запрещает ему говорить. Жаль.

— Ладно, — вздохнула тихо, — на сегодня хватит.

Какая-никакая, а картина уже начинает вырисовываться.

— Иди ко мне, — Рэй протянул руку.

Я сделала шаг вперед и вдруг поняла, что босиком. Да и вообще, на мне та же одежда, в которой ложилась спать: длинные пижамные штаны и сорочка на тонких бретелях. Но мне не холодно и даже удобно, а камень под ногами кажется теплым и гладким.

— Интересно, если мои подруги зайдут сейчас ко мне в спальню, они увидят там спящую меня? — пробормотала, вкладывая пальцы в ладонь сидхе.

От его прикосновения перед глазами встали картины вчерашних поцелуев, и внутри все сладко заныло от предвкушения.

— Конечно, увидят, — улыбнулся мужчина и притянул меня к себе. — Ты ведь спишь.

Прижалась к его груди и блаженно прикрыла глаза, когда сильные руки скользнули по моей спине, обнимая. Я чувствовала аромат его кожи, тепло тела, даже слышала стук сердца. Такой настоящий…

— Что ты делаешь, когда не спишь и не видишься со мной? — вырвалось у меня.

— А почему ты решила, что я вижусь с тобой, когда сплю? — усмехнулся Рэйеферн и поцеловал меня в макушку. — Может как раз наоборот, именно сейчас я бодрствую.

— Да? — я растерялась. — То есть, сейчас ты бодрствуешь и реален, а когда я не сплю, ты сам спишь?

Он не ответил, но только еще раз поцеловал меня. И я посчитала это руководством к действию, принявшись рассуждать.

— Значит, наша связь работает как маятник, а мы сами словно существуем в соприкасающихся реальностях. Когда сплю я — меня тянет к тебе в реальность, а когда ты — наоборот. Так?

— Моя умница, — с нежностью прошептал сидхе.

— Но ведь ты сейчас можешь меня видеть, обнимать… и все остальное. Но в мою сторону это не работает.

— Слишком мало сил. Пока еще… В твоей реальности я… могу только видеть через тебя.

— Видеть через меня? — переспросила я, а потом возмутилась: — Ты что, следишь за мной?

— Если только чуть-чуть, — вздохнул мужчина и прижал меня крепче. — Не сердись, моя девочка, я не лез в твою жизнь. Просто… пытался узнать тебя.

— Ну и как? Узнал? — все еще раздражалась я.

— Узнал.

Рэйеферн приподнял мое лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, и негромко сказал:

— Ты любишь грозы и в непогоду часто стоишь у окна, любуясь стихией. Ездишь к океану, но только если не слишком жарко. По утрам умываешься прохладной водой, грызешь карандаш, когда слишком задумываешься о чем-то, всем прочим сортам мороженого предпочитаешь фисташковое. И тайно мечтаешь переехать в свой дом с маленьким садом.

— Это… — прошептала непослушными губами. — Это все ты понял…

— Я чувствую тебя, Эмма, — улыбнулся сидхе, обрывая мое лепетание. — Ты стала очень дорога мне за эти годы.

— Ты тоже мне дорог, — еле слышно прошептала я и спрятала лицо у него на груди.

И было так хорошо. Просто стоять в обнимку, даже без поцелуев и ласк, наслаждаясь теплом чужого тела и слушая стук сердца. Молчать, ощущая, как тишина сплетается в уютный кокон вокруг нас.

Когда-то давно я очень боялась этих снов. Теперь же здесь совсем не страшно. Над головой летают изумрудные светлячки, похожие на драгоценные камни. Воздух пахнет розами, а через оконные стекла видно запущенный сад, залитый серебристым светом полной луны.

— Этому месту не хватает садовника, — вырвалось у меня.

— Разве это проблема? — усмехнулся Рэй.

Сидхе ничего, казалось бы, не делал, но за окном вдруг стали распускаться цветы. Они пробивались через бурьян, разрастались по дорожкам, раскрывали свои бутоны на ветках кустов. Сад преображался и мне это до безумия нравилось.

— Красиво, — улыбнулась я.

— Тебе нравится?

— Очень.

— Я не способен на что-то большее. Но пусть я буду радовать тебя хотя бы так.

Подняла голову, заглядывая ему в глаза.

— Как мне помочь тебе?

— Будь рядом, — легкая улыбка тронула красивые губы сидхе.

— Здесь? Или в реальности?

— Это неважно. Просто верь и ничего не бойся.

— Хорошо, — выдохнула я, а потом обхватила его за шею и притянула к себе.