— Проверка крови пройдена! Вы приняты, можете поставить свою подпись вот здесь и тут.
Я с облегчением вздохнула.
Обещание, данное подруге, выполнено.
Теперь Милора осуществит свою мечту, будет учиться в академии Урнари, постигать ужасно скучную науку разведения всяких сельхозкультур.
Подруга прошла все тесты с блеском, а от меня была нужна лишь кровь. И то на время.
Все оказалось так просто!
Рядовой служащий, который вряд ли вспомнит потом, как выглядит Милора Трилоти, вручил мне магический пропуск в академию.
— Вам надлежит сейчас пройти в хозчасть и подать заявку на заселение в общежитие, если требуется, — сообщил он скучным голосом и зевнул потом. Для него эта процедура была обычной и тягомотной. Что ж, нам только на руку.
Милора пока еще не придумала, что она скажет своей родне перед самым началом учебного года, до которого оставалось еще почти два зепера. Столько же, сколько и до моей свадьбы с Элвином.
Подруга собиралась в случае успеха нашей авантюры посвятить в нее свою мать. Она уж точно поддержит дочку, поступившую в элитную академию. И вместе они сообразят, как объяснить ее долгое отсутствие дома. Это детали. Главное свершилось!
Выйдя за ворота академии прикладных дисциплин Урнари, я огляделась.
Милора маячила в кустах.
Я направилась к ней.
— Все получилось? — спросила Мила с волнением.
Мне хотелось ее разыграть, чего скрывать. Но в глазах подруги было столько мольбы и такое сильное волнение, что я просто кивнула.
— Поздравляю, ты студентка, — сказала я ей, — должна будешь.
— Все, что угодно! — Мила завизжала и бросилась мне на шею. — Кира, ты моя спасительница!
— Вот твой пропуск, — я протянула вожделенную карточку, и Милора чуть не вырвала у меня ее вместе с пальцами, — тебе надо идти в хозяйственную часть. Я заберу коня и подойду ко вторым воротам, выйдешь, подхвачу тебя и поскачем до дома.
— Хорошо, — Милора кивала, но кажется, почти не слышала меня, приплясывая на месте. Ей не терпелось бежать, вносить себя в списки проживающих в общежитии, и при этом оглядывать кампус довольным, торжествующим взглядом победительницы. Я очень ее понимала.
— Давай свой ошейник, — велела я.
— Ой, — Мила смущенно хихикнула. Вот сейчас пошла бы в нем и все испортила. Хорошо, я рядом, чтобы уберечь подругу от глупостей.
С усилием разжав кольцо, я сняла с ее шеи черную полоску кожи. Не хотела бы ощутить на себе такую удавку.
— Все, давай, удачи. И помни — вторые ворота. Не перепутай.
Милора еще раз меня порывисто обняла и помчалась пожинать плоды своей усидчивости. В том, что она достойна стать студенткой, я не сомневалась. Мила очень способная.
Меня так радовал успех нашего дела, что я смогла отвлечься от обычных нерадостных мыслях по поводу ожидающей меня участи. Брака с нелюбимым, неприятным мне мужчиной. Родителям он казался самым достойным кандидатом, поскольку с ним рядом мой дар не угрожал ни мне, ни окружающим.
Добравшись до укромного места, где был привязан конь, я похлопала Огонька по крупу. Животное радостно отозвалось. Бедняжка, торчал тут, пока я проходила формальное испытание ради Милоры.
— Пойдем, малыш, — сказала я Огоньку, — скоро домой поедем, надеюсь, ты успел немного передохнуть.
Мне надо было добраться до вторых ворот, откуда обычно выезжали телеги и всадники. Там не будет странным ждать подругу с транспортом.
Мы шли вдоль оврага, не особенно торопясь. Пока Мила дойдет до хозчасти, пока заполнит анкету поступившего, я могу прогуляться по прилегающему к территории академии небольшому лесу.
— Эй, девица! — грубый окрик позади вырвал меня из моих мыслей. — Что это у тебя в руке?
В руке?
Вздрогнув, я посмотрела на ошейник Милоры, который так и сжимала, после того как, забрала.
Ко мне вразвалку приближались двое мужчин властного вида. Оба хорошо одеты, уверенно держатся.
— Кто-то решил скрыть свою сущность, не иначе! — гаркнул один из них, высокий брюнет с окладистой бородой.
— Хорошо, что мы немного сбились с пути и прошли этой дорогой, — хохотнул второй, пухлый, крепко сбитый мужчина с русыми волосами.
— Итак, объясни нам, девочка, почему ты сняла с себя ошейник полукровки? — вкрадчиво поинтересовался брюнет. — Не замыслила ли что-то противозаконное?