Пламенная бунтарка ледяного дракона (СИ)

Узнать правду

— Мы должны разузнать, кому в Урнари принадлежало это кольцо, — хрипло приказал я.

— Это будет сложно, — вздохнул советник, — королевство не из самых отзывчивых. Между нами есть контакты, но нет дружбы. Король Брейл не тот, кто охотно делится внутренней информацией. И от подданных требует того же.

— Сложно, но выполнимо, — отрезал я, — приступай.

— Принято, дерр Гараирн, — Леирн почтительно склонил голову.

Мы еще немного обсудили наши дела, и я завершил связь.

Прикрыв глаза, продолжал сидеть за столом в кабинете, где стоял орин, постукивая пальцами по столешнице.

— Озадачен? — из задумчивости меня вывел голос императора. Кайтона Даэрда, которого я давно не называл своим другом. Как считали Адела и моя тетушка — из глупого мужского упрямства.

Наши дамочки могут говорить не почтительные вещи, при этом не нарушая дворцового этикета. Вот чему стоит поучиться.

Открыв глаза, с любопытством посмотрел на повелителя.

Он стоял, привалившись плечом к декоративной колонне, руки скрещены на груди. Волосы собраны в хвост, лицо тщательно выбрито.

Поза дышала спокойствием, уверенностью и властью.

— Проблемы на Хвосте?

— Не то чтобы проблемы, — честно ответил я, — скорее, непонятки. Скажи, император, может ли ошейник полукровки оказаться на шее сэлонимки случайно?

— Случайно? — брови Кайтона взлетели чуть ли не на лоб. — Думаю, ты сам понимаешь, что на волю случай такие вещи не отдаются. Вряд ли кто-то по своей воле наденет этот знак, лишающий всех возможных привилегий и приличной брачной партии.

— Да, не так выразился, — я поднялся, — но можно ли, скажем, похитить благородную девицу, нацепить ей проклятый ошейник и выставить на рабский рынок?

— Можно, если иметь много наглости и верить в бессмертие, — Кайтон усмехнулся, — полагаю, ты говоришь о той самой девице, для которой просил вольную? Своей нечаянной рабыне?

Я кивнул. Нет смысла скрывать.

— Но почему она молчит, в таком случае? — император прищурился. — Ей приятнее быть твоей рабыней, чем благородной сэлонимкой? Расскажи, что тебя навело на такие мысли, кроме уверенности в своей мужской неотразимости.

— Задница граунима, — выругался я, понимая, что мои суждения не выдерживают логики, разбиваясь как вода о камни.

— Папа говорит, нехорошо ругаться! — раздался вдруг детский голосочек, такой милый, что кажется ему светлые духи подпевают.

Принцесса Делайя просунула любопытную мордашку в приоткрытую дверь.

— Еще папа говорит, что нехорошо подслушивать, — нравоучительно сообщил Кайтон, оборачиваясь к своему младшему чаду.

Малышка, увидев, что отец ее заметил, не испугалась, а радостно расхохоталась, вбегая в кабинет.

Раскинув пухлые ручки на манер крыльев, подбежала к отцу и упала на него, обхватывая ноги. Девочка не доходила даже до колен грозному драторину и правителю огромной империи.

Но что странно, у меня сложилось ощущение, что у ног сейчас вовсе не она, а великий император.

В его лице мало что поменялось, но все равно очень понятно, что Кайтон растаял.

— Дели! — послышался строгий мальчишеский голос, и к нам присоединился принц Дайрон Даэрд. Вихрастый девятилетка с суровым отцовским взглядом.

Удивительно, как жила в этих ребятишках императорская пара!

Дайрон вылитый папенька, брюнет с резкими чертами лица, но глаза у него мамины. И в улыбке можно разглядеть Аделу, даже не сильно включив воображение.

Делайя унаследовала светлые материнские локоны и мягкость очертаний, но глядя на нее, безошибочно можно сказать, что это дочка Кайтона Даэрда. Непостижимо. Хотя он и не строит такие умильные рожицы, но… не знаю как объяснить. Это нечто выше моего понимания.

— Прости, отец, — Дайрон подхватил сестру, которая сначала сопротивлялась, а потом крепко обхватила шею брата, — она от меня убежала. Очень хитрющая девочка. Сказала, что хочет поиграть в прятки. А сама тебя пошла искать.

— Я соскучилась, — пропищала малышка.

— Скоро к вам присоединюсь, — пообещал император, — договорю с дядей Эйтоном и приду. Или мы даже вместе с ним придем.

Принцесса Делайя взвизгнула от восторга, а принц Дайрон церемонно мне кивнул. И несмотря на то, что в ухо ему визжала малышка, выглядел этот юный дерр весьма величественно. Только в детских глазах блестела смесь озорства и любопытства.

Дети убежали, а Кайтон повернулся ко мне.

— Думаешь, я размяк и забыл, о чем мы говорили? — усмехнулся он. — Рассказывай, что там у тебя за ребусы.

Похоже, это мне после милой семейной сцены нужно переключаться на деловой лад, а вовсе не счастливому отцу.

Собрав волю в кулак, я изложил суть беседы со своим советником.

— Значит, у одного из преступников нашли вещь королевской семьи, выполненную по заказу Брейла, — подытожил Кайтон, — и ты подозреваешь по какой-то причине, что она принадлежит твоей загадочной рыжей рабыне.

Я кивнул.

— Да, это звучит и выглядит нелепо, — пришлось признать очевидное, — кольцо могло быть украдено или потеряно… но когда у нас есть молчаливая невольница, которая носит сдерживающие магию браслеты…

— История о кольце, оберегающем от пагубного влияния дара выглядит иначе, — продолжил мою мысль император.

— Считаешь, я мнительный, как впечатлительная девица? — с интересом уставился я на повелителя.

— С некоторых пор я совершенно не верю в случайные совпадения, — заявил император, — зато постиг неисповедимую высшую логику, по которой развиваются события. Можно их отрицать и высмеивать, тем самым спутывая карту своей судьбы.

— Значит, ты тоже считаешь…

— Считаю, ты должен выяснить правду. Король Урнари — мерзкий тип. И он постоянно нарывается на конфликт с Драторином. Но не хотелось бы давать ему повод, который он действительно может против нас использовать. Я наведу справки через свои источники. Узнаю, не пропадала ли недавно особа королевской крови. А ты серьезно поговори с девушкой.

Я благодарно кивнул.

— А теперь приглашаю на свой семейный ужин. Немного поздний. Я задержался по делам, а они ждали…так что пойдем, отвлечешь от меня праведный гнев королевы.

Кайтон улыбнулся так, что было понятно: нет там никакого гнева. Есть супружеская игра двух горящих страстью и любовью сердец.