Пленённая снами

Глава 13

– Безумцы. Ника, ты как? Надо скорее выбираться отсюда.

– Что случилось? – пытаясь прийти в себя, спросила она. Вокруг гудели и мигали стоп-сигналами вплотную стоящие друг к другу машины.

– Чуть было не попали в аварию, – сказал Сергей, съезжая с дороги. – Я знаю тут объезд. Сейчас…

Он заехал во двор с трехэтажными старенькими домиками и повернулся к Нике.

– Прости, я не смог остановиться, когда увидел, что ты потеряла сознание. Кто-то поджег припаркованный на обочине грузовик. И, судя по всему, не его один. Это опять был провал?

– Да, – вздохнула Ника. – Но Гилмор привел Стефана! Он принес мне камень, и я не переместилась в Александрию, как хотела, но хотя бы проснулась. Спасибо, дружок! – добавила она и погладила пса по голове.

– Ника, ты не могла проснуться?!

– Я не успела об этом подумать, – опустив голову, сказала она. – Но, похоже, что сознательно – нет.

– Так не пойдет. Мы должны решить эту проблему как можно скорее.

– Сергей…

– Если ты не сможешь проснуться, то впадешь в кому. Тонкое тело, находящееся в Суре, лишено подпитки света и быстро слабеет. Чем дольше оно пребывает в таком состоянии – тем выше вероятность, что человек вообще не сможет вернуться. Понимаешь?! Если операция провалится, я собственноручно убью ублюдка в реале, – сквозь зубы процедил он.

– Сережа… – решилась Ника назвать его так, как он предлагал. – Я там теперь не одна. Раз Стефан принес камень, значит, сможет передать весточку вам. Не рискуй людьми без крайней необходимости. Он еще даже толком не объяснил, зачем я ему понадобилась.

Ника не понимала, как Кирилл может всерьез надеяться, что она перейдет на сторону тьмы, а потому не воспринимала его доводы. В результате встречи с ним она и страшилась, и ждала, желая объяснить, что ее заточение в стенах его замка ничего не решит. Но он не пришел. Ни этой ночью, ни в последующие. Боясь столкнуться с подручными Делура, Ника по совету Гилмора не покидала своей комнаты. Ее злила вся эта ситуация, Сур высасывал силы, наполняя взамен гневом и отчаянием. Когда ей становилось совсем плохо, всегда появлялся Стефан и приносил небольшой камень, который своим светом согревал ее душу и помогал коротать часы в темном Луйире. Не спать совсем она не могла, а проводить ночи как-то иначе у нее не получалось.

Днем было не лучше. Ее непроизвольно выбрасывало до десяти раз за сутки, и также неожиданно возвращало обратно. Ника даже не пыталась контролировать этот процесс. Единственное, чему научилась – за пару мгновений предугадывать очередной обморок и давать знать об этом Ежу. Запахи, возникающие из ниоткуда перед каждым провалом служили для нее своеобразным сигналом. А Ёж… Как бы ни было Нике стыдно отрывать его, но пришлось. «Ёж, мне нужна твоя помощь», – примерно так это звучало. И одного этого хватило, чтобы он согласился. Теперь Игорь посещал занятия вместе с ней, а не со своей группой, помогая скрывать ее обмороки и выводя из аудитории в последний момент. Юля первое время смотрела на новоиспеченную парочку округлившимися от удивления глазами, но вскоре махнула рукой. Похоже, она была только рада, что личная жизнь подруги налаживается. Пусть и таким странным образом. Еще более стыдно Нике было просить Ежа подыграть перед родителями, а потом врать им о том, что он – ее парень. Однако только так она могла объяснить его постоянно присутствие рядом, в том числе у себя в комнате.

Измотанная и опустошенная с Сергеем Ника не виделась, хотя тот звонил каждый день и подолгу сопел в трубку, слушая ее вялый голос. Идти на штурм Сура путешествующие пока не могли. Томас и Мари не успели восстановиться после тиронгов и саранчи, Борис не обладал достаточным опытом, Клара нужна была рядом со щитом. Оставшихся явно не доставало для спасательной операции. Чему Ника в тайне радовалась, не желая подвергать их опасности.

К вечеру четверга Ника отчаялась понять, зачем Делур (в ярости она называла его именно так) посадил ее в эту отвратительную клетку и куда сам исчез. Она дождалась времени начала факультатива только из любопытства: придет он или нет. Увидев высокого красавца в дорогом костюме в конце коридора, она направилась к нему навстречу и прошла мимо.

– Ника, – окликнул он ее. – Ты собираешься прогулять?

– Признаться, была такая мысль, Кирилл Витальевич, – ответила она, оборачиваясь.

– Не самый хороший порыв.

– О, ну раз вы, – подчеркнув это обращение, сказала она, – так считаете, то я, конечно, останусь. «Энка» мне ни к чему. Не обессудьте только, если я неожиданно потеряю сознание прямо посреди вашего увлекательного повествования. Я, знаете ли, частенько теперь отключаюсь безо всякой на то причины.

– Ника… – нахмурился Кирилл как будто даже искренне, но не успел закончить.

Белокурая Вероника подбежала и защебетала ему в самое ухо, едва не хватая под руку и затаскивая в аудиторию.

Ника в самом деле готова была пойти на занятие из нежелания позволять Кириллу влиять еще и на ее учебную жизнь. Однако явление «кучерявого очарования» неожиданно сильно разозлило ее, и, дождавшись Ежа, улаживающего какие-то дела в деканате, Ника поехала домой.

Проводив допоздна засидевшегося друга (к радости мамы, в очередной раз поужинавшего в их семейном кругу), Ника открыла окно и, закутавшись в плед, беспечно присела на широкий подоконник. Потемневшие небеса уже окрасились россыпью звезд, и, глядя на них, Ника подумала о Кирилле. Зачем он вернулся? Зачем играет в учителя? Зачем запер ее в своем замке? Бесконечные «зачем» вертелись в голове, а глупое сердце иррационально и непостижимо радовалось тому, что он вообще вернулся.

Укладываясь спать, она старательно отгоняла его образ и вгоняющие в краску воспоминания о том, как непокорное подсознание срывало во сне запреты, обнажая ее настоящие желания.

«Неужели это то, чего я действительно хочу? Быть с ним?»

Она упрямо завертела головой и погрузилась в привычную темноту.

И да, этой ночью она получила ответ на одно из своих «зачем». Правда, не самое важное.

Она поняла, зачем в ее покоях кровать…

Засыпая, она отдавала себе отчет, что неистово желает его видеть. И он пришел. Появился прямо там, лежа на огромном ложе.

– Это просто сон, – шепнула она самой себе и, не думая противиться порыву, коснулась ладонью его щеки.

Кирилл приподнялся на локте и, опрокинув ее на спину, навис сверху. Он смотрел с неуместным, непонятным ей сомнением, но Ника успела заметить полыхнувший в его глазах огонь. Этот взгляд, жаркий и жадный, обдал волной желания. Ника облизала губы, и он, как будто только и ждал этого, поцеловал ее. Страстно, безумно и волнующе.

Не прерывая поцелуй, Кирилл провел кончиками пальцев от плеча по ее руке вниз, и верх ее платья растаял. Обнаженной кожей Ника ощутила холод шелковых простыней и жар его тела. Он провел рукой снова, на этот раз от ключицы к груди и по животу вниз. Ника задрожала и подалась вперед.

– Ты уверена, Ника? – прошептал он в самое ухо.

Этот вопрос, словно пробившись к дремлющему сознанию, чуть отрезвил ее.

– Зачем же ты тогда приходишь и искушаешь меня? – выдохнула она недоуменно, все еще ощущая странный дурман и дикое притяжение.

– До сих пор думаешь, что это я прихожу к тебе? – неожиданно горько усмехнулся он, вставая.

– Постой! – она поднялась следом. – Давай поговорим.

Сердце гулко колотилось в груди, дыхание сбилось. И хотя Ника знала, что это иллюзия, легче прийти в себя от этого не было.

– Ты не выглядишь счастливым и полным сил, я же вижу. Позволь мне помочь тебе и Луйиру, – сказала она, понимая, что говорит совсем не то, что собиралась, но искренне чувствуя так в этот момент.

– Глупышка. Ты всегда была мечтательной идеалисткой, не видящей дальше своего носа, – бросил Кирилл.

Взгляд его прошелся по ее оголенной груди, и он провел рукой вдоль ее тела, возвращая платье на место.

– Пытаешься меня задеть? Думаешь, я расплачусь от обиды и поверю твоим словам? Я говорю, что вижу, что… чувствую. А как долго ты будешь отрицать очевидное?

– Это я отрицаю очевидное? Пойдем! – сказал он, протягивая руку. – Ну же, – воскликнул он нетерпеливо, сам хватая ее за ладонь.

Они выскочили из комнаты и помчались по коридорам, а потом все дальше и дальше куда-то вниз.

Чем ниже они спускались, тем хуже становилось Нике.

– Кирилл, не надо, – просила она.

Но он держал крепко и не сбавлял темп. А затем резко остановился перед непроглядно-черным проемом. Он коснулся двери рукой, и из запястья посочились ниточки тьмы. Дверь отворилась, и Кирилл потянул упирающуюся Нику внутрь.

Ее била дрожь. Так холодно ей не было еще никогда в жизни.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Делур, не Кирилл, нет, был неумолим. Подойдя к круглой чаше в центре небольшого, освещенного лишь блеклыми всполохами на стенах, помещения, он склонился над ее поверхностью. И едва тонкие змейки, струящиеся из его глаз, коснулись темной глади, резко отпрянул.

Нечто тошнотворно мерзкое, состоящее как будто из множества поблескивающих черных иголок, вырвалось из чаши. Замерев в неестественной, очень отдаленно напоминающей силуэт человека форме, оно воззрилось пустыми глазницами на Нику. Буквально парализованная этим взглядом, девушка замерла.

– Моя!.. – загрохотало у нее в голове.

Тьма резко опала на пол и, рассыпавшись густым туманом, поползла к ней. Кирилл дернул Нику за руку, вытолкнул из помещения и захлопнул за ними дверь.

– Она… живая? – постукивая зубами, спросила Ника.

– Она никогда не отпустит то, что считает своим, – отдышавшись, ответил Кирилл. – Никогда.

– Кирилл… Мы найдем способ освободить тебя.

Мужчина рассмеялся. Громко, безумно и обреченно.

– Малыш, ты как всегда думаешь не о том, о чем надо, – сказал он. Сжав ее плечи и заглянув в глаза, он добавил: – Ей нужна ты, и она не отступит. Или ты смиришься и придешь сама, или она дождется момента и выпьет тебя до дна.

– Ты в самом деле переживаешь обо мне? Или ей больше по душе моя склоненная голова?

– Думаешь, в своем куполе ты будешь под защитой? Как долго? Я даю тебе шанс решить самой. Поверь, это единственный путь.

– Она в любом случае убьет меня. Я не смогу носить ее в себе. Можешь открыть дверь снова, мне уже все равно, – сказала она тихо и начала оседать.

– Ника! Идиот!

Он подхватил ее на руки и перенес на равнину.

– У нас просто нет выбора, – шепнул он, устраивая ее полулежа у себя на коленях.

– Зачем я ей?

– Она почти добралась до тебя однажды и теперь считает сбежавшим десертом. Она не отступит.

– Нет… Дело в тебе, ведь так?

– Просыпайся, малыш. Потерпи еще немного, я решу, как быть с твоим нахождением в Суре.

Ника проснулась засветло и, чтобы случайно снова не задремать, сразу встала. Чувствуя себя разбитой, пошатываясь, она отправилась в душ.

– Зачем он так со мной? – спрашивала она себя, и слезы, смешиваясь с струями теплой воды, стекали по щекам. – Тебе в самом деле не все равно, что со мной будет? Но как я могу тебе верить?

Надежда робкими лучиками освещала темные тучи отчаяния и боли в ее душе. Ей хотелось поверить ему, нестерпимо хотелось вдруг понять, что он не стал чудовищем, а оказался такой же, как и все в Луйире, жертвой. Но она знала, что это не так.

Телевизор, опрометчиво включенный, дабы разбить предрассветную гулкую тишину, лишь подтвердил это. Кирилл дал дорогу злу, которое разрушало теперь не только призрачный мир Луны, но и вполне реальный. Новостной канал, на который по умолчанию попала Ника (папа смотрел его регулярно), вещал о волне землетрясений, прокатившихся по миру. Пока несильных, но настораживающих своим количеством. Ника смотрела на карту с отмеченными красными точками и осознавала опасность такого расположения. Следующим мог стать вулкан, пробуждение которого способно устроить аналог ядерной зимы на планете. Йеллоустоун. Если дойдет до него, людей уже вряд ли что-то спасет.

Ёж как обычно заехал за Никой, и они пешком пошли к метро. Передвижение на мотоцикле из-за риска обмороков стало для нее недоступно, а потому байк приходилось бросать во дворе. Но сегодня они не добрались даже до метро. Ника уловила сильный запах гари на аллее, по которой они срезали путь. Оглядевшись в поисках возможного реального источника вони и не обнаружив оного, она плюхнулась на ближайшую скамью и, махнув другу, провалилась в Луйир.

Оказалась она как всегда в своих темные покоях. Только на этот раз здесь что-то было не так. К привычному дискомфорту примешивались почти осязаемые волны неприязни. Сосредоточившись, Ника определила направление и уставилась в покрытый мраком угол комнаты.

– А вот и ты, – услышала она бархатистый женский голос, а вслед за ним увидела его обладательницу.

Невысокая, длинноволосая брюнетка, обтянутая в поблескивающий черный корсет и такие же брюки вышла из своего укрытия и окинула Нику полным пренебрежения взглядом.

– М-да, все еще хуже, чем я ожидала. И что он в тебе нашел? Теперь хотя бы ясно, почему он тебя от нас скрывает, – рассмеялась она.

– Выметайся, – процедила Ника, едва не скрипя зубами от злости.

– Ой, как невежливо, – заметила незваная гостья, подходя ближе. – Я-то думала, вдруг подружимся? В конце концов нам есть, что обсудить, – опять рассмеялась она.

Такого заявления Ника никак не ожидала и невольно приподняла бровь.

– Ну да, ты, вероятно, не в курсе. Но, знаешь, я не жадная.

– Что тебе надо?! – теряя терпение, прорычала Ника.

– Оу, не кипятись, девочка. Не любишь делиться? Вижу. Могу тебя успокоить, – обходя ее вокруг, сказала она. – Мы даже не видимся с ним реале. Правда, это нам не мешает. Если ты понимаешь, о чем я, – обведя пальцем свои ярко-красные губы, мурлыкнула она.

Ника испытала такой неожиданно сильный прилив гнева, от которого, казалось, закипело все внутри.

– Убирайся, мразь! – прокричала она, и ее обдало порывом ледяного ветра.

– Ника! – громыхнула над самым ухом грозное, и лицо обожгло пощечиной.

– Эй! – воскликнула она, открывая глаза и прикладывая руку к щеке.

– Прости, – смутился Ёж. – Ты кричала, побледнела, на лбу у тебя испарина. Я испугался.

– Я тоже. Ёж, со мной что-то не так.

– Еще бы!

– Нет, я никогда еще не была так зла. Ярость переполняла меня, и мне это нравилось! Сергей прав, мне нужно выбираться оттуда.

Но она не успела не только выбраться, но и подумать о том, как это сделать. Уже скоро ее не просто выбрасывало – вышвыривало в Луйир. Интервал между провалами стремительно сокращался, пока не исчез вовсе, погрузив девушку в мутное пограничное состояние между мирами.

***

Третий час Ёж безуспешно пытался разбудить подругу и уже всерьез ударился в панику. Окончательно отчаявшись, он отыскал номер Сергея и позвонил ему. Мужчина был вне себя от того, что они ничего не сказали ему раньше, но не смог предложить иного, кроме как отправить Нику в больницу. Сам же он, судя по всему, вознамерился перевернуть Луйир в поисках Ники. Роскошь, пока недоступная Игорю.

Время близилось к десяти. Деликатные родители Ники не заглядывали к ней в комнату, каждый вечер оставляя их наедине. Если раньше это было весьма кстати и избавляло от лишней неловкости, то теперь Ёж не представлял, как объяснить им состояние их дочери и как смотреть после этого в глаза.

Он уже потянул дверную ручку вниз, когда Ника вдруг воскликнула:

– Это что еще такое?!

***

Настолько отвратительно она, пожалуй, не чувствовала себя ни разу в жизни. Если, конечно, это состоянии вообще имело какое-то отношение к жизни. Ника появлялась в Луйире на долю секунды и тут же исчезала. Не просыпаясь, а попадая в своего рода небытие. Мелькать так было мучительно и очень страшно.

Она не смогла бы сказать, сколько времени продолжалась эта пытка до того, как она впервые увидела рядом чью-то тень. Спустя несколько черно-белых вспышек она поняла, что это Кирилл. А чуть позже почувствовала, как он взял ее за руку. И вот теперь Ника сидела на кровати у себя в комнате и ошарашенно смотрела на неизвестно как оказавшееся на безымянном пальце кольцо.

– Как это вообще возможно?! – громко прошептала она, не отрывая взгляд от руки.

– Ника! Слава богу! Я уже собирался идти с повинной к твоим родителям!

– Не кричи так, а то они сами сейчас прибегут.

– Ты не приходила в себя весь вечер!

– И это было ужасно, поверь. Спасибо, что был рядом, Ёж, – сказала она, наконец отвлекшись от созерцания своей руки.

– Теперь бы еще понять, что это было? Ты как?

– Прекрасно. Нет, правда, чувствую себя замечательно. Как будто меня долго тошнило и наконец отпустило.

– Отпустило. А что держало? И что ты там рассматриваешь с таким выражением?

– Кольцо. Раньше его здесь не было, – продемонстрировав приобретение, сказала Ника. – Не снимается.

– Не было? – нахмурился Ёж. – Не нравится мне это… Почему оно такое черное? Даже смотреть неприятно.

– Догадайся, кто надел его мне.