Пленённая снами

Глава 26

Они так и появились в Луйире вместе, опутанные золотисто-черной нитью. Кирилл улыбался и не сводил с Ники глаз.

– Что такое? – смутилась она.

– Красиво, – сказал он. – Ты и вот это, – добавил он и взял Нику за руку, по которой змейкой вилась удивительная нить. Свет и тьма переплетались в ней, не нарушая целостности друг друга. На его руке красовалась точно такая же. Вернее – та самая. Одна нить на двоих.

– И что это значит? – тихо спросила Ника.

– Что мы вместе, я полагаю, – ответил он и, притянув ее к себе, поцеловал.

Радость наполняла сердце, и ноги буквально отрывались от земли, грозя унести высоко в темное небо. Нике хотелось, чтобы упоительный поцелуй никогда не кончался, но чье-то громкое сопение отвлекло их, и Кирилл, смеясь, отстранился.

– Сергей хочет тебя видеть.

– Что? – не поняла Ника.

– Стефан передал. Сергей объявил общий сбор и просит тебя заглянуть.

– А-а-а. Ну ладно. А ты?

– Найду чем заняться. И буду скучать.

– Я тоже, – улыбнулась Ника.

Кирилл исчез, а Стефан долго подозрительно принюхивался к Нике. Когда же он громко фыркнул из-за попавших в нос невесомых искорок, Ника не выдержала и рассмеялась.

– Я тоже не могу понять, что это такое, но разбираться нет времени. У нас на сегодня большие планы, так что вперед!

В гроте было многолюдно, и взгляды всех собравшихся были прикованы к Сергею, стоящему у столпа света. Появления Ники и громадного вультедорга никто не заметил.

– Да, это удача, на которую мы не рассчитывали, – говорил Сергей. – Как только столпов стало три, она появилась сама. Нам не придется создавать сеть, как планировали изначально, свет сделал это за нас. Тьме больше нет доступа в эти земли. Пленка работает подобно защитному барьеру.

– Но эти мерзкие твари по-прежнему там, – возразил Эрик.

– Думаю, они будут слабеть с каждым днем, – ответила ему Клара.

– Да, возможно, – кивнул Сергей, – но мы не будем ждать. Они попали в ловушку, из которой уже не выйдут… Мы истребим их и очистим земли для блуждающих и полубессознательных. Это наша земля и она должна быть безопасной, согласны?

– Не то чтобы эта идея сильно прельщала меня, но вариантов, как я понимаю, все равно нет, – ответила Луиса. – Так что да, я согласна.

– А ты уверен, что мы сможем одолеть их? – спросил Эрик.

– Им некуда деваться. И будем надеяться, без доступа к тьме они быстро станут беззащитны, – сказала Варвара. – Я поддерживаю и предлагаю начать незамедлительно. Разобьемся на группы. И, Рей, пока Александрия не вошла в безопасную зону, я хочу перенести малую карту сюда.

– Я не возражаю. Только не перемещайся туда одна.

Все вокруг пришли в движение, и Сергей наконец заметил Стефана, а потом отыскал взглядом и Нику.

– О, – протянул он.

– Привет, – улыбнулась она. – Значит, все-таки три? Все получилось?

– Да. Три столпа, ты не знала? – удивился он.

– Не была уверена. Я проснулась раньше, чем увидела свет.

– Да… Все мы проснулись резко. Это… – замялся он, глядя на ее руки, – то, что я думаю?

– Смотря, что ты думаешь.

– Ты выглядишь необычно. Необыкновенно.

Ника еще шире улыбнулась и тихо ответила:

– Все в порядке. Тебе не стоит беспокоиться.

Ей и самой казалось – она лучится светом. При каждом движении от платья, напоминающего наполовину раскрытый бутон, рассыпались маленькие искорки. Но смущало Сергея, конечно, не это, а вплетенная в окружающее Нику сияние тьма.

– Ты знаешь, о чем я переживаю, – сказал он, подтвердив ее догадку. – Тьма не сдастся без боя. И бой этот далеко не только снаружи.

– Я знаю, – тихо ответила Ника. – И сделаю все, чтобы она больше не могла влиять. Ни на кого. Нам со Стефом пора. Чем больше пробужденных чаш, тем шире охват защищенных земель.

– Все верно. У нас тоже много работы.

– Сергей, будьте осторожны, – сказала Ника и, дотронувшись до жесткой шерсти вультедорга, перенеслась с ним на серое плато.

Желание одолеть Дхарту было настолько неистовым, что за одну ночь Ника сумела отыскать и воспламенить целых две чаши. Это потребовало времени, но поскольку никто на Земле не тревожил ее сон, она смогла осознанно задержаться в Луйире.

Перед тем, как проснуться, Ника успела увидеть, как раскидывается светоносная сеть еще дальше. Края ее колыхались и мерцали, а от столпов света во все стороны растекались живительные золотистые былинки.

Ника сладко потянулась и, не открывая глаз, провела рукой по простыне слева. И поняла, что в постели одна. В комнате Кирилла тоже не обнаружилось. Как не было его и нигде в доме.

На кухне хозяйничала Юля, и выглядела она весьма жизнерадостно.

– Доброе утро, соня!

– Доброе, – отозвалась Ника.

– Ты не поняла, глупышка, оно действительно доброе! Выгляни в окно! Температура поднялась до нуля и ветер теплый. Сергей сказал, в Луйире потихоньку налаживается, а значит и тут все придет в норму!

– Да. Здорово. Юль, ты не видела Кирилла?

– Видела, – вздохнув, ответила Юля и сменила радостное выражение лица на недовольно нахмуренное.

Ника вскинула бровь.

– Он просил передать, что не стал тебя будить, – сказала Юля понуро.

– И все?

– Да. И ушел.

Кирилл не вернулся ни вечером, ни ночью.

Весь день Ника не находила себе места и жутко мерзла. Ёж первое время пытался расшевелить и подбодрить ее, но когда Ника ушла в комнату, закрыв за собой дверь, намек понял и больше ее не беспокоил.

Юля настойчиво звала подругу сначала обедать, потом ужинать, но получала решительные отказы. Уже ближе к ночи она не выдержала и пришла с дымящейся тарелкой в руках к Нике сама. Потом вернулась на кухню за кружкой чая и пачкой успокоительного.

– Я не отстану, ты же знаешь, – сказала она, поставив принесенное перед Никой.

– Спасибо, – ответила та сипло и закашлялась.

– Еще простыть тебе не хватало. Ешь давай.

– Не хочу.

– Через не хочу. Давай уже, – Юля с ногами забралась на диван и уселась рядом с Никой. – Или тебя с ложечки покормить?

– Ты можешь, – усмехнулась Ника и вдруг поняла, что действительно страшно проголодалась.

После горячей еды ее начало клонить в сон, но Юля не спешила оставлять подругу одну. Она накрыла ее одеялом и прилегла поверх покрывала рядом. Нике была приятна такая забота, но сердце кольнуло болью. Кирилл просто не пришел, в который раз показав, что дела для него важнее девушки.

– Он и раньше это делал, – сказала Ника едва слышно.

– Что?

– Соблюдал дистанцию, не посвящал в свои дела. И я…

– Терпела?

– Да. Считала нормальным. Довольствовалась тем уровнем близости, который он считал приемлемым. А теперь понимаю, что не могу так. Уже не могу. Хочу большего, понимаешь? Хочу знать, что у него на душе и в сердце. И знать, черт побери, где его носит!

– Я не знала, – тихо ответила Юля. – Ты казалась счастливой. Тогда, до разрыва.

– Наверное, я и была счастливой, не знаю. Старалась радоваться тому, что есть, а на самом деле игнорировала собственные желания и закрывала глаза на его пренебрежение. Не думаю, что он по-настоящему любил меня.

– Ника…

– Ведь так удобно, когда девушка влюблена без памяти и заглядывает в рот, следует за тобой и днем, и ночью и почти боготворит. Только ее больше нет, той Ники, нет. А Сергей не такой, – неожиданно для самой себя сказала Ника. – Он как скала. Надежный и крепкий.

– Жалеешь, что сделала неправильный выбор?

– Нет, Юль. Господи, нет! Не смей так думать! Да и был ли этот выбор?..

– Что ж, тогда я рада, что ты не собираешься отбивать у меня Сережу, потому что, кажется, я люблю его.

– А я очень рада за вас. Правда, – сказала Ника и крепко обняла подругу. Уже засыпая, она прошептала: – Я боюсь за него и не понимаю, к чему мы можем прийти… Мне кажется, я взлетаю и парю, а потом вдруг оказывается – падаю и разбиваюсь…

В Луийре все еще было мрачно. Плотные низкие облака не позволяли увидеть прекрасные звезды, но защищали от прорывов ядовитых лучей светила. Да, даже солнце в темных землях подчинялось иным, искаженным законам.

Ника знала, что это неправильно, помнила о возложенном на нее долге, но не могла думать о чашах. Едва ощутимая на Земле, здесь тревога поглотила ее целиком.

На ее пальце больше не было кольца, и часть дарованных им способностей ушла вместе с ним, но Ника и сама давно научилась настраиваться на близких ей людей. Только вот Кирилла она почувствовать не смогла.

– Где он? – спросила она тихо пыхтящего рядом четвероногого друга. – Где, Стефи?

Она присела на камень, но тут же вскочила, заметив полупрозрачный, блеклый силуэт.

– Гилмор? – подзывая внутренний свет, произнесла Ника.

– Я один, Госпожа.

– Ты получил свою свободу, чернокнижник?

– Увы, я совершил все ту же ошибку. И не я один.

– Чего ты хочешь?

– Предостеречь. Будьте осторожны, Госпожа. Теперь они пойдут на все.

– Как и я, – сказала Ника и взметнула из ладони сноп искр.

Призрак исчез, но сказанное им глубоко засело внутри.

– Нужно действовать, – прошептала она и, взлетев, уселась на спину вультедоргу. – Давай поищем, Стефи. Ты ведь знаешь, ищи! Прошу тебя.

Стефан старался, но что-то снова мешало ему. В конце концов Ника прекратила мучить друга и, похлопав его по массивному боку, перенеслась в тот уголок защищенных земель, где находилась Луиса.

– Не получилось. Не спрашивай, просто позволь помочь вам с дозором.

– Конечно, Ника, – сказала девушка и взяла ее за руку. – Все мы верим в тебя. Не получилось сегодня, получится завтра.

Следующим днем ровным счетом ничего не изменилось. Ника ходила как зомби, на автомате совершая какие-то действия и погрузившись в отрешенное созерцание внутренней пустоты.

Он ушел, и вместе с ним покинули Нику радость и красота бытия.

– Так не должно быть, – повторяла она себе как мантру, но ничего не могла с собой поделать.

Тарелка выскользнула из мокрых рук и со звоном разбилась.

– Оставь, – сказал Ёж и протянул ей полотенце.

Он усадил Нику за стол и поставил перед ней неизвестно откуда взявшуюся пузатую бутыль и два бокала.

– Иногда не мешает снять стресс традиционным способом, – сказал он и подмигнул. – Что скажешь?

– Ты же знаешь, я не пью.

– Думаешь, станет хуже?

– Она не будет, – раздалось от двери, заставив Нику вздрогнуть.

– Явился, – прокомментировал Ёж.

– Наливай, – сказала Ника и сама подставила бокал ближе.

– Выйди, а? – попросил Ежа Кирилл.

– Ага, уже бегу.

– Ладно, – встала Ника. – Идея мне понравилась. Выйду я, – сказала она и, задев плечом Кирилла, быстро вышла из кухни.

– Малыш, – донеслось ей вслед.

Ника с силой хлопнула ни в чем неповинной дверью и, подойдя к окну, уперла руки в подоконник. Она глубоко дышала, пытаясь привести чувства в порядок, но ладони все равно покалывало от несильных электрических разрядов, а в глазах стояли готовые вот-вот скатиться слезы.

Он подошел сзади и, взяв ее за плечи, повернул к себе.

– Не трогай меня, – сказала Ника, сбросив его руки.

– Малыш. Прости.

– Прости?! Ты представляешь, как я тут извелась? Прости? Да, это даже больше, чем я могла надеяться!

– Ну-ка, ну-ка, тш-ш, – прошептал он, приподнимая ее упирающееся лицо и заглядывая в глаза. – Мне нужно было уладить кое-какие дела. Пришлось задержаться. Непредвиденно! А у тебя теперь нет даже телефона, помнишь?

– Дела? Какие дела, Кирилл? Что происходит? Мы почти у цели! Осталось лишь две последние чаши, а я не могу понять, с нами ты или против нас?

– Я с тобой, малыш, – сказал Кирилл спокойно и отпустил ее. – Кстати, занятия скоро возобновят. Погода стабилизируется, тебе надо как-то решить проблему с мобильным, так будет намного удобнее. У меня в квартире нет стационарного, а нервировать родителей совершенно незачем, согласна? – спросил он и улыбнулся самой обаятельной улыбкой. – Впрочем, если хочешь, мы снимем другую. Просторнее и только нашу.

– Подожди… Кирилл, ты вообще о чем?

– О том, – ответил он и, проведя рукой по ее лицу, наклонился и поцеловал. – Не отпущу, – шепнул он, и Нике пришлось признаться себе, что именно этого она и сама желает. Чтобы не отпускал.

– Мы должны закончить начатое, – все же нашла она силы сказать. – Остальное будем решать потом, ладно? Дай мне еще хотя бы две ночи.

– Хорошо, малыш, – улыбнулся Кирилл. – Иди уже ко мне.

Луйир встретил их сильными порывами ветра. Начиналась настоящая буря, и вокруг было неуютно и тревожно. Хуже того, Ника явственно ощущала, как надвигается на них стена, кишащая порождениями тьмы, как смыкается она кольцом, подбираясь все ближе и ближе.

– Дхарта не сдастся без боя, – прошептала Ника, вспоминая слова призрака, и внезапно оказалась подхвачена черным вихрем.

Она не успела понять, как тот столь быстро подобрался к ней, и не успела ничего предпринять. Ее выбросило между острых темно-серых скал. Среди пузырящейся мазутной жижи она лишь чудом оказалась стоящей на большом гладком валуне.

– Что это? – хотела спросить она, но, обернувшись, не увидела Кирилла.

Отсутствие только что стоящего рядом любимого, способ перемещения и место, в которое угодила, Нике решительно не понравились, но перенестись обратно почему-то не получилось.

– Птичка в клетке – какая прелесть, – услышала она ненавистный, отдающий безумием голос. – Мы тоже так умеем, – произнес Курт и указал в небо, где серая дымка маревом растянулась между верхушек скал.

– Что тебе надо?

– Ты имеешь в виду, почему до сих пор жива? – усмехнулся Курт. – О, это ненадолго, поверь.

– Это я уже слышала, – ответила Ника холодно.

Курт рассмеялся, а потом так же резко как начал – смолк.

– Ты, птичка, как кость в горле со своими выходками. Признаю, мы и так позволили тебе слишком многое. Но мы это исправим, – сказал он, и довольная улыбка расползлась по его отвратительному лицу.

– Попробуй, – зло прошептала Ника и призвала свет. Тот послушно окружил ее, создавая несокрушимую для тьмы защиту. В этом Ника была уверена и с вызовом посмотрела в черные глаза врага.

– Красиво, – оценил Курт. – Но мне больше по вкусу иная красота. Ты пришла как раз вовремя, малышка, и будешь удостоена великой чести: одной из первой увидеть перерожденную богиню в ее новом обличье.

Рядом с Куртом появились другие люди, силуэты и неясные тени. Около десятка в черных мантиях почтительно склонили головы и запели. Не песнь, а неясный глухой гул разнесся по округе, и земля задрожала, а вязкая жижа у их ног налилась огромными пузырями. Те с противным чавканьем лопались, и на смену им появлялись все новые и новые, пока не стало казаться будто внизу кипит черная лава. А потом все внезапно стихло. В гнетущей предостерегающей тишине от поверхности жижи начало подниматься нечто, напоминающее кокон. Когда оно поднялось полностью, то лопнуло подобно мазутному пузырю и явило ту, кого Ника меньше всего ожидала увидеть.

– Эмма? – не поверила Ника и похолодела от тяжелого нечеловеческого взгляда черных, как бездонные пропасти, глаз.

– О нет, – сказал Курт и поклонился. Не Эмме, но существу, так похожему на нее.

Из-за спины чудовища вырвались длинные тошнотворно-серые щупальца и зависли подобно скользким, неспешно извивающимся змеям.

Ника не находила сил, чтобы оторвать от них взгляд, но потом произошло то, к чему она оказалась не готова вовсе.

Рядом с Эммой-Дхартой появился Кирилл. И смотрел он не на Нику, а на воплощенную Владычицу Тьмы.

– Кирилл… – прошептала Ника, и мужчина словно робот медленно повернул голову. В глазах его стояла тьма. Ни удивительной серой с темным ободком радужки, ни белков – лишь сплошная непроглядная тьма.

Ника видела, как стремительно гаснет, связывающая их с Кириллом нить, как окружает его все более густой дымкой тьма, и отчаяние наполняло ее душу.

– Сладкий, – мурлыкнула жуткая не-Эмма и повисла на плече Кирилла, вынуждая снова повернуться к ней. – Ты заставил меня так долго ждать. Убей! – прогремела она.

– Вот так сюрприз! – злорадно рассмеялся безумный Курт. – Знаешь, а ведь у него почти получилось вернуть власть. Только вот в итоге Владычица вернула себе власть над ним, – произнес он и снова расхохотался.

– Кирилл, – позвала Ника. – Только ты выбираешь. Ты решаешь, а не они!

Кирилл тряхнул головой и вновь воззрился на нее отсутствующим взглядом.

Тьма поползла от него к Нике, опутала ноги, которые тут же сковал холод. Мрак, исходящий от него, не боялся ее света, а Ника не могла сопротивляться. Не хотела. Не шевелясь и не отрывая взгляда, она смотрела ему в лицо.

– Я думала, ты сделал неправильный выбор. Думала, ты предал меня, оставил. А может, неправильный выбор сделала я? – с горечью произнесла она. – Не пошла за тобой. – Кирилл мотнул головой. – Ты ведь хотел, чтобы я разделила с тобой радость открытия, и знал, что я не приму его. Не приму тебя! Я тоже виновата.

– Я не могу противиться ее воле, – едва слышно прохрипел Кирилл. – Но не неси же ты чушь!

– Не старайся, глупышка, – протянула Эмма-Дхарта и опоясала Кирилла густой тьмой, заставив замолкнуть. – Впрочем, если ты решилась впустить меня добровольно… Я все еще готова позволить тебе это. Иди же ко мне, – сказала она и распростерла свои мерзкие щупальца в приветственном жесте.

Ника даже улыбнулась этой простой и легкой мысли: уйти во тьму вместе с ним и больше не бояться, не страдать…

Но свет не желал сдаваться так рано. В груди зажгло, и по телу прошел электрический импульс. Дурман спал, но тьма уже окружила ее. Руки немели. Ника почти перестала чувствовать свое тело, погружаясь во мрак, как в колодец с ледяной водой. Еще мгновение, он проникнет в сердце, и ее просто не станет.

– Прости, что не смогла… Я люблю тебя, – сказала она и закрыла глаза.

Тонкая, еле заметная золотая нить прямо из ее сердца потянулась к Кириллу и, минуя все преграды, вошла в него.

Кирилл вздрогнул.

Холод, сковывающий Нику, не отступил, но напор его ослаб. И Ника, боясь поверить в чудо, распахнула веки. Чтобы увидеть его необычайные серебристо-серые глаза и глубокое, невыносимое сожаление, читающееся в них.

Кирилл чуть повернул голову и, проследив за его взглядом, Ника впала в ужас едва ли не больший, чем от явления Тьмы в облике Эммы. В отдалении за спинами Темной Владычицы и Кирилла плотные небеса прорезались ядовитыми солнечными снопами и целыми потоками. Вязкими и густыми словно и не свет это был, а жидкий огонь.

А Кирилл… Кирилл улыбнулся и встал ближе к Дхарте, позволяя мерзким шевелящимся отросткам касаться его.

Никто, кроме него, не успел понять, как это произошло. Ни Курт с его сподручными, ни Ника, ни даже сама Дхарта. Столп обжигающего света обрушился из дыры в плотных облаках прямо на них.

Принимая на себя удар испепеляющей лавы, Кирилл крепко держал Дхарту, а Нику волной ветра отбросил в сторону.

Курт исчез в тот же миг, оставив свою Госпожу с истошным визгом сгорать заживо.

Кирилл молчал. Его кожа дымилась, покрываясь серой коркой, и трескалась.

– Нет!!! – закричала Ника и выплеснула весь тот свет, что носила внутри. В неистовом устремлении она призвала его не бороться с тьмой, а уберечь любимого.

Кирилл пошатнулся и упал за мгновение до того, как светящийся свод преградил путь огненному потоку. Только над ним. Тело Эммы-Дхарты обуглилось полностью и вскоре распалось на части. Тело, но не ее суть. С шипением та просочилась в испепеленную землю и оставила непокорных людей одних.

Ника подбежала к Кириллу и опустилась перед ним на колени. Слезы, которых не могло быть в этом мире, скатывались по ее щекам и, попадая на его лицо, лучились голубым светом.

– Все будет хорошо… Мы прогоним тьму… – шептала она, и волшебные слезы продолжали капать вниз.

Они растекались по его телу, обволакивая и заживляя раны. Когда сияние погасло, и ожогов почти не осталось, Кирилл открыл глаза.

И в глазах его читалась мука.

– Тьма не просто протоптала тропинку, она проложила внутри меня трассу. Я не могу противиться ее воле.

– Ты уже смог! – с жаром воскликнула Ника. – Только ты выбираешь, чей голос слушать, а чей нет. Слушай мой. Слышишь? Слушай мой, не оставляй меня опять! Я не разрешаю тебе уходить!

– Моя малышка жуткая собственница, – усмехнулся Кирилл, и Ника наконец смогла с облегчением выдохнуть.

И только тогда заметила парящий в полуметре от нее невесомый золотистый цветок. Ужас парализовал. Судя по всему, вместе с светом она выпустила из себя и его! Не в чашу, а неизвестно где в гиблых землях. А потерять цветок – равносильно поражению.

– Кирилл… Потерпи, пожалуйста. Мне нельзя сейчас уходить, нужно найти чашу!

Только вот как это сделать, она не представляла. Переместиться отсюда подобно темному Курту у нее не выходило. Да и как перенести цветок? Ника боялась даже коснуться его!

– Боюсь, на переход у меня не хватит сил, – сказал Кирилл. – Я подзову Стефана, и ты отправишься на нем.

– Да, Стефан… – пробормотала Ника и увидела летящих к ним клектов. – Может не успеть…

– Их привлек свет, – произнес Кирилл и с тревогой посмотрел на Нику.

– Свет… Клекты! Они ведь послушают тебя? Кольцо! – широко улыбаясь, выкрикнула она.

– Но Ника…

– Момент! Ну же, кудесник Гилмор, искупай вину! – сказала она радостно и из ниоткуда достала подаренную призраком накидку. – Не будет света! Подзови их, окольцованный мой! – воскликнула Ника и предельно аккуратно и бережно поместила цветок к себе под накидку.

– Безумная, – прокомментировал Кирилл, но, убедившись, что даже крох сияния сквозь темную ткань не видно, осторожно встал и выполнил ее просьбу.

Крупный жутковатый ящер приземлился в паре метров от них и недоверчиво воззрился ярко-красными глазами. Кирилл подошел к нему и положил руку на угольно-черную продолговатую голову. Ящер шумно выдохнул, а потом опустился так, чтобы люди без труда могли взобраться ему на спину.

– Вот это сервис! – рассмеялась Ника, сбрасывая этим приливом веселья накопившееся напряжение.

Кожа клекта оказалась шершавой и ребристой, но сидеть на нем в целом было удобно.

– Куда? – спросил Кирилл.

– Летим к краю нового купола.

Но чем ближе к границе защищенных земель они подлетали, тем неувереннее становилась Ника. Как найти чашу, если даже ее проводник не всегда может сделать это? Успеют ли они или проснутся раньше, и выпущенный на волю цветок затеряется в мрачных просторах Луйира?

Посоветоваться с Кириллом Ника не успела. Едва они приземлились, перед ними возник ни кто иной как создатель непроницаемой накидки.

– Твой пес сражался сегодня на равных с людьми. Он не сможет прийти сейчас, – произнес Гилмор.

– Что с ним? – выдохнула Ника, почему-то даже не усомнившись в правдивости его слов.

– Он ранен. Здесь, в Луйире. Полагаю, на земном плане это никак не отразится, но бывать в двух мирах одновременно он пока не сможет.

– Спасибо, что рассказал, Гилмор, – искренне поблагодарила Ника.

– Я виноват перед вами, юная Госпожа, но все, что в силах – это указать путь взамен верного вам вультедорга.

– Не стоит ему верить, малыш.

– Я презренный червь, предавший вас, – склонил голову Гилмор, – и если ли бы мог – лишил себя жалкого существования сам. Уже давно. Очень давно.

– Веди, – согласилась Ника и сама подала призраку руку.

Гилмор не обманул, но вот место, куда он привел, никак не подходило для чаши светлой богини. Чаша, потрескавшаяся и полная пепла, стояла под открытым небом посреди выжженной темно-серой долины.

Высунув из-под накидки руки, Ника собрала оставшиеся в себе крупинки света и выпустила их из ладоней прямо в чашу, очищая ее от пепла и освещая. И едва та оказалось пустой, кристально прозрачная жидкость сама собой наполнила чудотворный сосуд.

– А теперь отойди, любимый. Я не знаю, что может произойти, – сказала Ника и скинула одеяние, освобождая тем самым волшебный цветок.