Пленница пустыни

19

Не знаю, сколько я так просидела. Ноги в тканевых кедах совсем закоченели. Ева крепко уснула, прижавшись ко мне и даже всхлипывать почти перестала. Внезапно за стенами палатки стало непривычно тихо – перестала раздаваться грубая незнакомая речь и прочие звуки. Перемены были столь ощутимы, что я все напряглась и буквально превратилась в слух. Но не услышала ничего кроме скрипа песка. Не сразу поняла, что это шаги. А когда дошло, ткань, закрывающая вход в палатку отодвинулась.

Мужчина смотрел на меня долго. Цепким изучающим взглядом черных бездонных глаз. Орлиный нос, четко очерченные чувственные губы. Я затаила дыхание – от страха и от восхищения одновременно. Незнакомец выглядел, словно моя самая смелая мечта. И кроме того он был одет в европейскую одежду. Сказать я ничего не успела – он заговорил первым. На неплохом английском языке. И почему-то в этот момент я решила, что мужчина может быть исключительно нашим спасителем и больше никем. Не знаю, почему так – возможно, психика подкинула этот вариант, как единственный нервосохраняющий, учитывая обстоятельства. В любом случае, обмануть себя у меня неплохо вышло – я быстро зашептала, объясняя кто мы и как здесь очутились.

Много рассказать не успела, Ева зашевелилась на руках, просыпаясь. А мужчина, не задав ни единого вопроса, велел идти за ним. И я пошла. Взяла дочь на руки, пытаясь снова укачать, и пошла. А что было делать? Дальше мерзнуть в палатке, окруженной песками и мужчинами подозрительного вида, которые не знают ни слова на известных мне языках?

Я проснулась как от удара. Так долго гнала от себя воспоминания и вот – подсознание заботливо подкинуло мне все это во сне. Еле встала и поплелась в ванную. Потом спустилась в кухню – Ева, конечно, уже в школе. Я проспала все на свете. Пока пила крепкий кофе и уныло смотрела в окно, пришла Верда. Позвенела посудой, доставая ее из серванта. Интересно, зачем? Спрашивать не пришлось.

– Хозяин приезжает вечером, – буркнула служанка и понесла тарелки и стаканы в столовую.

Понятно… Я думала, что у меня будет еще пара дней. Не знаю, как смотреть Амиру в глаза после всего. Что говорить и как вести себя? Поговорить с ним об этом не смогла бы, даже если бы хотела. Но я категорически не хочу – боюсь. С одной стороны, что все это ужасная правда, и я поставлю наши с Евой жизни под угрозу. С другой – если мужа оговорили, то это невероятно стыдно, что я поверила. Пусть и не до конца, но задумалась. Но обвинять его без доказательств не могу. Потому что люблю его, по-прежнему люблю, и не хочу нанести такую обиду.

В таком настроении я пребывала весь день. С трудом заставила себя сходить за Евой. Хорошо хоть дочь всем довольна и радостна. Конфликт с одноклассницей почти забыт и учителя теперь к Евке немного иначе относятся. И хорошо… Пока шли домой она весело прыгала рядом со мной и бесконечно щебетала о том, как прошел день. Я на автомате кивала, улыбалась и задавала дежурные вопросы. Обычно я так себя не веду, но сейчас моральных сил ни на что нету. Никак не могу перестать думать о встрече с Амиром. Мало того, что придется общаться, еще и спрятаться у Евы на ночь не выйдет. Проблема со школой решена – конфликт исчерпан. Почему он занял такую позицию и не посчитал нужным вмешиваться, мне не понять. Только принять, как есть.

Амир появился точно к ужину. С огромным букетом для меня и с очередной роскошной игрушкой для Евки. Дочь радостно повисла на нем и, кажется, я среди ее словесных восторгов услышала «папа» по-арабски. Захотелось разрыдаться прямо посреди столовой. Возможно, Амир и не лучший человек на планете, но с Евой у них полный порядок. Обожают друг друга, понимают с полуслова. Как я буду объяснять ей, если соберусь уехать? Да уж… Прошло еще два года, а проблемы мои остались прежними. Представляю, что бы сказала мама об этом, если бы была жива…

Получив роскошные ароматные цветы, я тоже сказала пару слов на арабском. Муж, как и обычно в такие моменты, одобрительно улыбнулся. А потом неожиданно страстно поцеловал. Не обращая внимания на Евку, прыгающую под ногами, и прислугу.

– Райхан, я так соскучился, – выдохнул мне в губы.

Поняла, что краснею и опустила глаза. Какие бы эмоции я не испытывала в эти дни, сейчас это все моментально переплавилось в обжигающую, всепоглощающую страсть. Горячий ком упал вниз живота, а все дурные мысли вылетели из головы.

– Я тоже, – ответила мужу вполне искренне.

Отдала букет Верде и велела подавать ужин. Еву удалось успокоить не сразу – дочь просто в полном восторге, что Амир вернулся. И я, похоже, тоже… Ужин получился абсолютно нормальным. Я безбожно флиртовала, зная, что Амир и так на взводе. Чувствовала я себя при этом так же, как два с лишним года назад – слабой, беззащитной, удивленной вниманием мужчины. Я снова увидела в Амире спасителя и защитника. Того, кто помог и не обидел. Ждал моего согласия, шел на компромиссы и терпел мои порой истеричные выпады. Этот странный возврат в прошлое неимоверно возбуждал – будто мы снова лишь недавно познакомились, а не прожили пару лет в браке.

Несмотря на бушующие гормоны, момент уединения в спальне я оттягивала, как могла. Сначала позвала прогуляться всем вместе по саду. Потом заперлась в ванной. Я, и правда, хотела быть неотразимой, но то, что это отнимает прилично времени, меня тоже устраивало. Страсть во мне уже буквально бушевала, но когда я вышла в спальню, градус накала моментально упал. Амир читал Еве сказку. Видимо, дочь не смогла уснуть и пришла к нам с книжкой. И, конечно же, муж отлично справился – он все еще тихонечко читал, а Евка уже заметно клевала носом.

– Мама, – повернулась ко мне и сонно потерла глазки. – Мы такую интересную сказку нашли.

– Хорошо, – присела рядом с ней и погладила по мягким светлым волосам. – Я тоже послушаю.

Амир улыбнулся мне и продолжил читать своим потрясающим низким бархатным голосом – лично мне спать совсем не хочется. Хочется другого, но материнский инстинкт во мне ожидаемо победил. Впрочем, минут через пятнадцать Ева уснула окончательно. На меня она закинула руку, а на Амира ногу. Вот такая звезда между нами получилась. Мы синхронно посмотрели на нее, потом друг на друга и заулыбались.

– Райхан, Эва уже такая большая…

– Да, – кивнула, убирая короткие прядки с личика дочери.

– Дети это прекрасно, – продолжил Амир, и я сразу поняла, куда он клонит. – Я так хочу нашего малыша… Райхан, когда?

И этот умоляющий взгляд я тоже прекрасно знаю, поэтому даже головы не подняла. Не могу смотреть на него в такие моменты. Очевидно, он даже не догадывается, что я предохраняюсь с тех пор, как мы поженились. И сейчас я прошу его использовать презервативы в опасные дни. А сама втайне пью таблетки.

– Не знаю, – пожала я плечами, продолжая отводить взгляд. – Наверное, стоит это серьезно обдумать…

Возможно, я бы так и сделала, если бы не события последних дней. Теперь, конечно же, об этом и речи быть не может.

– Давай начнем обдумывать прямо сейчас, – Амир наклонился и страстно зашептал мне в ухо.

Мурашки поползли по рукам, а от спазма внизу живота я едва не ахнула. Всмотрелась в полыхающие нетерпением глаза мужа и взглядом указала ему на спящую Евку.

– Сейчас отнесу, – хмыкнул он и встал с постели.

Помогла ему поудобней взять дочку, открыла и закрыла за ним дверь. Пока Амира не было, убрала с кровати все лишнее и сняла халат. От нетерпения я даже сидеть не могла – ходила туда-сюда по ковру и сплетала-расплетала пальцы. Когда муж вернулся, он в излюбленной своей манере не стал сразу же набрасываться на меня. Запер дверь, обошел вокруг меня, словно хищник вокруг добычи. Забыла как дышать, следя из-под опущенных ресниц за его действиями. А когда его горячие пальцы, наконец-то, коснулись моей кожи, я тут же буквально потеряла разум…

Удивительно, но этой ночью мне было так хорошо, как давно не было. Нет, моя интимная жизнь с мужем прекрасна – тем более есть с чем сравнить. Отец Евки не очень баловал вниманием после рождения ребенка. Но весь этот клубок чувств, эмоций, переживаний отозвался сумасшедшей взаимной страстью. Было и дико, и странно – все эти большие и маленькие секретики. Одно то, что как-то внезапно у меня образовалась тайная жизнь, уже очень будоражило. Что-то исключительно мое, неизвестное больше ни одному человеку. Кроме Питерса, разумеется. Но он и не имеет надо мной такой власти, как Амир. Не знает обо мне всего того, что известно мужу.

Амир, конечно, почувствовал, но спрашивать не стал. Просто позволил вожделению захватить нас. Надеюсь, это означает, что и он воздерживался все эти дни. Но даже если это не так – пусть теперь осознает, что я лучше. Лучше чем все его прочие жены вместе взятые!

Но утро без вопросов не обошлось. Подав мне кофе и тосты и джемом, Амир прилег рядом и начал расспрашивать, нежно наглаживая мои бедра.

– Верда сказала, ты весело проводила время, пока я отсутствовал…

Он улыбается и выглядит расслабленно, но мы уже достаточно знакомы. Это важно для него, если заговорил об этом. И мое женское его очень радо, но вот разум кричит, что нужно следить за каждым словом и все отрицать. Абсолютно все!

– Она сильно преувеличила, – невозмутимо продолжаю завтракать, будто вовсе не взволнована. – Так, прогулялась по магазинам, попила кофе в кофейне, посмотрела на туристов.

– И что купила?

– Ничего не выбрала. Устала, подумала, что ты что-нибудь привезешь мне, и ушла из молла.

Если он продолжит задавать уточняющие вопросы, я обязательно ляпну что-нибудь не то. Врать я совсем не умею…

– А почему вернулась так поздно?

Как же он смотрит на меня – прямо душу выворачивает. Не может же знать!

– Очень соскучилась по тебе, – наклонилась и поцеловала. – Не хотелось идти домой и сидеть здесь в одиночестве.

Снова поцеловала. И на этот раз Амир ответил.

– Я заметил, – игриво подмигнул. – Ночью ты была просто восхитительна.

– Ты тоже, – вернула ему комплимент абсолютно искренне.

На этом Амир счел разговор оконченным, встал и ушел собираться. Судя по его довольному лицу, мне повезло, и он ни о чем не догадывается. Выдохнула, как только за мужем закрылась дверь. Поставила чашку на поднос с громким стуком и поняла, что руки у меня подрагивают от перенапряжения. Не представляю, что бы говорила, если бы Амир начал припирать к стенке. Ох и наворотила я за несколько дней… Сидела бы дома, молча обижалась на мужа и не ходила никуда, много удалось бы избежать. Возможно, лишь ненадолго, но и все же…