Пленница пустыни

27

Несколько дней мне потребовалось, чтобы окончательно принять случившееся. По утрам я блевала в ванной, а после мое самочувствие налаживалось. Пока скрывать от Евки удавалось, но понятно, что это ненадолго. В итоге решила, что дожидаться нового учебного года не стоит – лучше отдать ее сейчас. Пусть привыкает к классу, к учителям и к учебному процессу в этой стране. А я хотя бы полдня смогу заниматься своими делами и дальше скрывать свое состояние.

Не скажу, что дочь обрадовалась новостям, но спорить не стала. В ближайший понедельник сходили на встречу с директором. Документы, которые нам предоставили, и правда, были отличные – Еву приняли без вопросов. Разумеется, мне пришлось потом долго и нудно вдалбливать в голову дочери, что рассказывать о Дубае никому нельзя. И повторять это ежедневно. В отличие от меня, Евке хотя бы ее имя оставили. В остальном – мы все это время жили в Москве, где дочь и начала ходить в школу. Но переехали, не дожидаясь окончания учебного года. Также просила не разговаривать по-арабски. По-английски пусть уж болтает – не страшно. Скажу, что в раннем возрасте отдала на языковые курсы.

Наконец, Ева снова пошла учиться. А я вздохнула с облегчением. Пропустить даже два месяца в первом классе – ничего хорошего. Собиралась заниматься с ней дома, но теперь лучше так. Сама я нашла несложную удаленную подработку. Нужно иметь хоть какие-то свои деньги. И занять голову хоть чем-то.

Спустя две недели я все же записалась в клинику и сдала необходимые анализы. Все подтвердилось – ребенок Амира действительно во мне. Выкупила витамины по назначению врача и спрятала их дома подальше. Прикинула с календарем, когда роды – поняла, что понадобятся теплые вещи для беременных. Ладно, придумаю что-нибудь…

Следующий месяц прошел без особых потрясений. Мы с Евой потихоньку привыкали к жизни в новом городе. Я ночами плакала в подушку, вспоминая мужа, а Ева частенько капризничала днем и требовала отвезти ее обратно. Многое ей здесь не нравилось, но это все были мелочи – Евка очень тосковала по Амиру, нашему бывшему дому, нянькам и Верде конечно же. Я тоже безумно скучала, но показывать это не считала нужным. Наоборот, делала все, чтобы дочь привыкла и успокоилась. Но в глубине души понимала, что задача моя не такая уж простая.

А еще через неделю внезапно приехал Ричард. Я как раз забрала Еву из школы и вела домой. На детской площадке она как всегда захотела задержаться. Разрешила поиграть минут пятнадцать, а сама полезла за тренькнувшим телефоном. Скривилась, увидев смс с незнакомого номера, но все же открыла прочитать. «Это Ричард. Где вы? Я у дверей». Перечитала сообщение трижды, а потом набрала ответ трясущимися руками. Через три минуты из подъезда вышел Питерс и пошел в нашу сторону. От восторга я забыла, как дышать. А Евка, едва разглядев знакомого, кинулась ему навстречу. Он подхватил ее и закружил, прижав к себе. Потом подошел ко мне, также не выпуская Еву из рук.

– Привет. А я уже волноваться начал.

– Привет. Из школы забирала.

И не могу перестать улыбаться. Рада его видеть безумно. Это как луч солнышка, как привет из прошлой жизни, как доказательство, что счастье мне не привиделось.

Разумеется, прогулку мы решили закончить. Ева, оказавшись на земле, сразу же потащила Ричарда в сторону дома. Я пошла за ними – пора обедать.

Разделись, помыли руки, сели за стол, а дочь все не унимается – заваливает Питерса вопросами. А он рассказывает ей забавные истории. И где только берет? Пытаюсь приструнить болтушку, но не ничего не выходит. Ричард улыбается мне и качает головой – мол, все нормально. Вскоре происходит то, чего я и опасалась, слушая бесконечное щебетание Евки.

– А папа? Ты видел его? Он скоро приедет? Он привет передал? А подарок?

– Нет, Ева, – ответил Питерс, сделав огорченное лицо. – Меня перевели по работе, я больше не был в Дубае. Но уверен, что Амир очень скучает по вам.

Евку ответ вполне удовлетворил, и хоть поначалу она сникла, но уже минут через двадцать, кажется, позабыла все печали.

Вечер у нас очень затянулся, дочь уснула ближе к полуночи – все никак не хотела отлипать от гостя. Когда мы, наконец, остались вдвоем, какое-то время просто сидели и переглядывались. Я то улыбалась Ричарду, то смущенно опускала глаза. И нет, это был не флирт – что-то дружеское.

– Хочешь чаю? – спросила, чтобы как-то начать разговор.

– Очень, – Питерс произнес это несколько странным тоном и сопроводил пристальным взглядом.

Будто я не чаепитие предложила, а кое-что неприличное. Поспешила скрыться в кухне, но он пришел через минуту. Встал за спиной – так близко, что мурашки по рукам побежали.

– Садись, сейчас все будет, – чуть обернулась и снова занялась пирожными и бутербродами.

Несколько долгих мгновений Питерс не двигался, но потом все же отошел. Я тихонько выдохнула – что вообще сейчас было?

Разлила кипяток по чашкам, поставила все на стол и тоже села.

– А мне расскажешь про Дубай? Или ответ будет, как Еве?

Постаралась, чтобы прозвучало шутливо, но на самом деле я очень надеялась, что узнаю что-нибудь об Амире.

– Да, такой же будет. Все это время я провел в Петербурге. Насколько знаю, дубайский процесс пока не особо двигается. Замешаны большие деньги. Поэтому если тебя интересует, сел ли бен Сауд уже в тюрьму, то нет – еще нет.

– В Питере? И что ты там делал? – я действительно удивилась.

– Ничего особенного, работал.

Мы помолчали. На языке вертелся вопрос, но задать его я не решалась. Вдруг Ричард обидится, подумает, что не рада его видеть. Но вообще-то интерес мой вполне логичный – зачем он приехал?

– Я хотел кое-что предложить тебе, – будто догадался о моих мыслях. – Правда, не знаю, как начать…

Питерс невесело усмехнулся. Учитывая его род занятий, странная нерешительность. Чего же он хочет?

– Начни сначала, – улыбнулась я и положила ему еще одно пирожное.

– Хорошо. Сначала… Меня снова переводят. На этом раз в Европу. На год в Германию, потом в Австрию. И я… Я предлагаю вам поехать со мной…

И посмотрел на меня внимательным, чуть неуверенным, но очень преданным взглядом. Я продолжила на автомате улыбаться, а вот слов никак не находилось.

– Я понимаю, вопрос сложный. Время подумать есть. Обещаю не давить, лишь убеждать.

Попытался взять меня за руку, но я отодвинула ладонь.

– Все непросто… Я должна тебе кое-что сказать, и думаю убеждать уже не понадобится…

– Говори, – Питерс чуть нахмурился.

– Я беременна.

Не стала вилять и изъясняться намеками, но и посмотреть в глаза Ричарду тоже не смогла. Интересно, с чего бы такое стеснение? Я же не сделала ничего плохого.

– Оу, – тихо проговорил он. – Я понимаю, что все справляются со стрессом по-разному… Но это неожиданно, да…

– Ты не понял, – все же посмотрела на него. – От Амира.

Лицо Питерса тут же изменилось – стало более жестким и злым.

– Вот как… Тоже неожиданно, хотя вы же были женаты.

– Почему были? – излишне эмоционально отреагировала я. – Мы и сейчас женаты. И беременна я от мужа.

– Угу, – буркнул Ричард и забарабанил пальцами по столу.

– Но да, это стало неожиданностью и для меня, – не буду упрямиться и делать вид, что все произошло по плану.

– Давно ты знаешь?

– Узнала уже после твоего отъезда. Но ты ведь не считаешь, что должна была бы непременно сообщить тебе, если бы это произошло раньше?

– Не знаю, – неопределенно пожал плечами. – Наверное, не должна была. Спасибо, что говоришь сейчас.

– Ты не оставил мне выбора, – усмехнулась невесело. – Учитывая твое предложение, было бы странным не сказать…

– Вот почему ты так и не вышла на работу, хотя собиралась…

– Да, и Еву отправила в школу в этом учебном году тоже поэтому.

– Она не знает?

– Пока нет. Не знаю, что ей сказать… Сложно. Не очень понимаю, как мы будем жить дальше…

– Марго… Это, и правда, сложно, но… Думаю, это ничего не меняет. Если мы будем вместе, тебе не нужно будет ни о чем переживать. Постепенно я сменю работу на кабинетную, буду чаще бывать дома, а переезжать больше не понадобится.

И взгляд такой – будто ему действительно все равно, что я ношу ребенка Амира.

– Послушай, ты отлично ладишь с Евой, но сможешь ли воспитывать ребенка бен Сауда? После всего. Вообще терпеть его рядом с собой, в своем доме? Думаю, мы оба не можем быть в этом уверенными.

– Ерунда! – возмущенно прошептал Питерс. – Это же ребенок. Маленький и беззащитный. И он точно ни в чем не будет виноват.

– Да, но я буду любить его. Сильно. Как и его отца. И это может напоминать о прошлом, даже если у нас вообще что-то получится в плане отношений.

– Что мне сказать или сделать, чтобы ты согласилась хотя бы обдумать мое предложение?

– Не знаю, – покачала головой. – Понятия не имею. Сейчас мы категорически не готовы снова куда-то ехать. Нам надо осесть, обжиться, привыкнуть, что жизнь круто изменилась. Потом я скажу Еве, что скоро нас станет трое. И дать ей осознать это. Понимаешь?

– Скорее да. Я и не рассчитывал, что ты сразу же пойдешь собирать чемоданы. Но есть у меня хоть малейший шанс?

Отрицательно покачала головой, иначе ответить не смогла – горло перехватило.

– Я понял. Но я повторю свой вопрос, когда снова смогу приехать к вам. Спасибо за чай, за гостеприимство…

Питерс встал с таким видом, будто собрался уйти прямо сейчас. Удержала его, взял за руку.

– Не надо. Не уходи вот так. Останься, сколько сможешь. И я буду ждать, мы будем ждать твоего следующего приезда. Между мной и тобой, очевидно, что-то есть, пусть для меня это и не имеет лично-интимной окраски. Понимаешь?

– Скорее нет, – он сел обратно, озадаченно посмотрел на меня. – Я могу погостить пару дней, если ты, правда, не против.

– Правда, – улыбнулась я и еще сильнее сжала его руку.

Вскоре мы легли спать, но я все ворочалась и думала. Опять о том же самом… Правильно ли поступила, отказав Питерсу? Не лучше было бы для детей согласиться и уехать с ним? Это бы, конечно, значило обмануть его в его лучших чувствах. И что важнее – принципы или благополучие детей?

Ответа я так и не нашла, все-таки уснула. А утром проснулась от запаха яичницы с беконом и свежесваренного кофе. Потянулась с улыбкой, прислушиваясь к щебету дочери в кухне. Все же это здорово, когда ты не совсем одна в окружении проблем и забот…

Позавтракав, отправились на прогулку. Показали Ричарду в городе то, что успело полюбиться нам самим. Евка, узнав, что Ричард останется еще на два дня, тут же потребовала выходной на понедельник. Пришлось согласиться, иначе слез было бы не избежать…