Побеги божественного пламени

36 Келья

— Всё сложно, я могу объяснить, но не сейчас, — протараторила она.

Князь видел, как его первый сын появился на свет, так что всё понял с первого взгляда.

— В такой момент… почему ты здесь, у ворот?

Выступил Елисей:

— Алоис всё это время удерживал Вашу дочь силой. Мы пытаемся её вызволить.

— Не называй его так! — перебила девушка.

Глядя на то, как опять согнулась Руслана, Данияр передал поводья Елисею, сказав:

— Скачите в моë поместье. Я выделю сопровождение.

Князь подозвал крепкого воина и обратился к Руслане:

— Я не могу поехать, но до последнего вздоха буду молить богов о тебе, — он погладил девушку по голове, считая, что последний вздох случится слишком скоро, — прости своего глупого отца, дочка.

— Поехали с нами, — она припала к его блестящей кирасе.

— Передайте управляющему, чтоб всё организовал. И Градиславу усмирите. Скажите, личный мой приказ, пусть не противится, — обратился Данияр к телохранителю, зная крутой нрав супруги.

— Папа, пожалуйста, — она крепче обхватила доспехи, не желая прощаться.

— В поместье о тебе позаботятся, но долго не задерживайся. Бери деньги и езжай на юг.

— Но нам нужно в Храм Рарога, — выпалил Пересвет.

Елисей, стоявший рядом, психанул от тупости юноши и грубо толкнул его в плечо.

Поздно. Данияр слышал. И шестеро вооружённых воинов за его спиной тоже имели уши. Одна надежда на то, что царь испепелит тут всё раньше, чем кто-то откроет рот.

— Почему Храм Рарога?.. — отозвалась девушка.

…

Отец, сестра, братия. Все, кем дорожил служитель Юрас, пали от возродившейся силы. Всю жизнь он стоял за их спинами, считая себя ни на что негодным. Но теперь почти никого не осталось. Несколько жрецов, выживших после разрушения храма, да желторотые послушники, спешно набранные на места почивших.

Он ничего не знал о душах-подселенцах, но в сути пламени разбирался.

Самое очевидное решение: найти ещё одного человека с огненной кровью, скинуть его с Громовой Башни и убить, пока тот не понял, как пользоваться древним даром.

Проблема в том, что Алоис был единственным.

Так утверждал болотный колдун, и других источников у Юраса не было. Он копался в записях отца, но и там зацепок не находил. За тысячелетие оборвались все ветви династического древа.

Оставалось лишь взрастить новых птенцов.

Но и возродившийся царь не был совсем уж дураком. Однажды он уже передал дар сыну, больше такой ошибки не допустит. Сам будет править. Есть мёртвая вода и сила огня. Можно продержаться в добром здравии сотню лет, если не дольше.

Дети ему не нужны, но и становиться аскетом Булат не планировал.

К чему иметь молодое тело и не пользоваться им по назначению?

Ещё до покорения Риина, с помощью божественного огня он выжег жизнь из собственного семени. Окончательно и бесповоротно.

Елисей предложил обратиться за помощью к нечисти и написал письмо в Боланию. По словам седовласой девушки, которую наёмник привёз в храм, ведунья почти справилась, но ворожбу до конца не довела, так как скончалась.

Рассказала она и о Руслане.

Нарисовался новый обладатель огненной крови.

К сожалению, правда открылась Его Величеству до того, как беременную успели выкрасть. Удивительно, что царь её не убил.

Во время медвежьей потехи Елисей находился в столице. По приказу наёмника жрецы нашли троих женщин на сносях, готовых продать своих нерождённых детей. У всех срок, как у Русланы: середина лета. Всех поселили в одном доме, приставив охрану.

Елисей был не доволен.

Трое — мало. И лучше бы иметь запас в месяц.

Если они разродятся раньше Русланы, то будут бесполезны. Чтобы заменить потомка Рарога на обычное дитя, нужен именно новорожденный. На волю случая никто не рассчитывал. Когда понадобится замена, её добудут в тот же час. Продажной матери не обязательно оставаться в живых.

Но поздним вечером, вернувшись в резиденцию, Елисей узнал, что роды уже начались. Причём давно.

Ничего не готово. Никто не готов.

Спонтанный побег чудом увенчался успехом. Сами боги были на их стороне, не иначе.

Для Юраса появление гостей стало большой неожиданностью. Жрецы перенесли Руслану в его келью, самую просторную во всём храме. Из-за непрекращающихся схваток сама она идти не могла.

— Давай, моя хорошая, постарайся, осталось немного, — главный служитель обеими ладонями сжимал руку девушки, лежащей на постели.

После грубого наёмника, ругавшего её всю дорогу, Юрас казался добрым и безопасным. Руслана тянулась к нему, как к старшему брату, пришедшему на помощь.

— Я не могу, я не знаю, почему не получается, — ныла она, стараясь не глядеть в сторону Елисея, недовольно расхаживающего по комнате.

За послушником, принёсшим ушат колодезной воды, в келью зашла Яся со стопкой льняных полотенец.

— И ты здесь? Но почему? — ахнула Руслана.

На запястьях заспанной седовласки красовались следы от только что снятой верёвки. Всё ещё бродит по ночам.

Яся пожала плечами и улыбнулась, кивнув на Елисея.

— Наконец-то, сделай что-нибудь с этим, — он забрал полотенца и подтолкнул девушку к Руслане.

— Я?

— Не я же. Ты в борделе жила. Никогда родов не видела?

— Думаешь, мы театр со зрителями устраивали? — она исподлобья кинула пару взглядов на присутствующих. Не обязательно так открыто говорить о её прошлом.

— Я однажды видел, как опоросилась свинья, — робко подал голос послушник.

Роженица жалобно застонала.

— Мы не можем долго оставаться в храме. Подготовь всё к отъезду, — скомандовал Елисей, а сам уселся на край кровати.

Юрас послушно закивал и побежал исполнять поручение, хотя формально именно он был здесь главным. Послушника послали за новым бельём.

Яся намочила полотенце и протёрла девушке лоб. Она говорила, что скоро всё само случиться, на всё воля неба, нужно довериться судьбе.

Руслана выпила студёной воды и немного успокоилась.

Тем временем наёмник начинал терять терпение. Царь, наверняка, уже догадался о том, где они. С минуты на минуту упадёт с небес.

— Давай быстрее, — прыснул он.

Девушка посмотрела со злобой.

— Ты ведь не меня спасти решил, вам ребёнок мой нужен!

— Да. И если через пять минут не родишь сама, я его вырежу, — он оголил кинжал для наглядности.

— Елисей! — Яся бросила в него мокрую ткань.

— Что? Ты нашла кормилицу?

— Да, но у неё пока своё дитя недокормлено. Сказала, что будет готова через месяц.

— Плевать. Сейчас бери жрецов и поезжай за ней.

— Зачем? — встрепенулась Руслана. — Что здесь происходит? Я не отдам тебе моего сына, — родовая тяжесть спустилась ниже, девушка глубоко задышала.

— А кто тебя будет спрашивать? — съязвил он.

Яся заметила, как изменилась Руслана. Кажется, началось.

— Так! Пошёл вон отсюда! — она тут же, не церемонясь, отобрала у Елисея оружие, а его самого вытолкала в коридор, захлопнув дверь перед носом. — Не слушай его. Ерунду от волнения несёт. Ничего он тебе не сделает.

Если бы Руслана могла говорить, то вспомнила бы, что только за этот вечер на её глазах он двоих убил этим же кинжалом. Вместо слов получался стон, который становился громче с каждой следующей схваткой.

Елисей терпеть не мог женские вопли. Он пошёл к Юрасу, чтобы выяснить, кто из служителей ездил с Ясей на поиски кормилицы.

И как это он стерпел такую грубость? Кажется, девчонка с чего-то вдруг решила, будто они друзья.

Повозка с лошадьми готовы. Вещи почти собраны. Осталось дождаться няньку.

Когда наёмник и главный жрец вернулись к келье Русланы, женский голос утих, но вместо него раздался младенческий крик. Елисей выдохнул. Ну, хоть с этим всё нормально.

Вышла Яся и довольно объявила:

— У нас девочка.

— Как девочка? — они воскликнули это одновременно, изменившись в лице.

Оттолкнув седовласку с дороги, Елисей зашагал к постели. Измученная Руслана обнимала льняной свёрток, из которого торчал маленький красный носик. Кожа совсем тонкая, покрытая прозрачным пушком ближе к ушкам. Из-за худобы глаза кажутся огромными. Недоношенные дети редко переживают первую неделю.

— Почему девочка? Должен быть мальчик! — он потянул за край ткани, желая убедиться, нет ли ошибки, но молодая мать хлестнула его по руке.

— Не трогай!

По лицу новорождённой и так было видно, что это не долгожданный сын.

Очухавшись от шока, Юрас тоже подбежал.

— Нет, нет, нет, не может быть такого, — жрец нервно качал головой, от чего его красные щёки и второй подбородок дрожали, как недоделанный студень.

— Бесполезная ведунья! Даже пол ребёнка определить не смогла! — рявкнул Елисей, отвернувшись.

Руслана с укором посмотрела на Ясю. Больше некому было рассказать о предсказании.

— Точно девочка не подойдёт? — не унимался наёмник.

Юрас, весь покрывшийся испариной от волнения, промямлил:

— Я не знаю… От отца к сыну должно быть…

— Так узнай!

Малышка, завёрнутая в полотенце, захныкала.

— Вы ребёнка пугаете, спорьте в другом месте, — вмешалась Яся.

Руслана крепче обняла дочь. С глаз будто спала пелена.

— От отца к сыну?.. Вы хотите забрать у Ала божественный огонь? С Башни решили сбросить?..

— Надо же, догадалась, — усмехнулся Елисей.

Девушка оказалась в ловушке. Эти двое настроены серьёзно. Храм полон жрецов. Не сбежать. Да и какой из неё бегун сейчас? Колени дрожат. Во всём теле слабость. По ощущениям из неё уже вытекло ведро крови, и это только начало. Она шага сейчас не сделает без помощи.

— Другого варианта всё равно нет. Поехали на север, — махнул Елисей.

— Нет, нельзя, — Руслана попыталась собраться. Слезами никого здесь не пронять, — думаешь, он не догадается, зачем ты меня похитил? Он наверняка уже полетел туда, чтобы Башню с землёй сравнять. Что тогда?

— Его Величество так не поступит. Легенды гласят, что кара небесная обрушится на того, кто посмеет разрушить творения Рарога, — пояснил Юрас.

— А если он не верит в легенды?

— Да он сам — доказательство всех легенд! — вспылил наёмник.

— Он будет нас ждать! Именно там!

А вот это уже было здраво. На месте царя Елисей поступил бы так же.

Он вышел в коридор и опёрся правым плечом на стену, не до конца понимая, зачем вообще в это вляпался.

Ещё до того, как возродившийся царь освоил современный язык, Юрас заверил Елисея, что сможет вернуть всё на свои места. Жрецу нужен был сильный союзник в окружении нового царя, и наёмник им стал.

Впервые за долгое время он хотел кого-то спасти бескорыстно. И этим кем-то был Алоис. Как бы банально это не звучало, но Ал напоминал ему младшего брата. Такой же упёртый мальчишка, импульсивный и наглый. Только живой.

Давным-давно боланский король развязал войну на своей границе. Елисея, как старшего сына, призвали в солдаты. Спустя полгода брат сбежал за ним. В первом же бою подростка смертельно ранили, а на следующее утро Елисей ушёл, чтобы прибиться к разбойникам. Одна банда, вторая. И так, спустя пятнадцать лет он докатился до отряда Чертана.

Мышцы на спине реагировали на любое неосторожное движение, хотя мужчина был уверен, что бердыш стражника лишь немного скользнул по коже.

В любом случае нужно обработать рану и сменить одежду.

Он прихватил миску с водой, жреческую тунику и уединился в единственной необжитой комнатке рядом с трапезной. Из узкого окошка светил желтый полумесяц. Спокойно, будто перед бурей.

Пустые ножны слетели на лавку вместе с кожаным ремнём. Елисей поёжился, отлепив от спины рубашку. Порез вскрылся, пустив тонкий ручеёк по коже. Он сбросил дворцовую форму и пальцами дотянулся до спины. Рана тянется от левого плеча через всю лопатку до самого позвоночника.

Какое-то время будет трудно держать арбалет.

Зашла Яся, в руках она держала небольшой коробок с толчёным углем, бутылкой и бинтами.

— Стучаться не учили?

— Зачем? Ты бы всё равно сказал, что нельзя.

Она зашла за спину, чтобы осмотреть рану, но нарвалась на рисунок из косых шрамов от плети.

— Обычная царапина. Давай сюда золу.

Но девушка увела коробок в сторону.

— Нужно промыть хлебным вином, а то загноится.

— Хватит воды. С алкоголем у меня не задалось, — пол ночи чихать и чесаться так себе перспектива.

Яся не дала ни воду, ни золу.

— Промахнёшься, сам пойдёшь за добавкой. Лучше сядь, — дёрнув его вниз, к лавке, она стёрла с широкой спины кровь и стала наносить порошок, — надеюсь, Пересвет не пострадал? Ты же не заставлял его прикрывать ваш побег?

— Конечно, заставлял.

— Никого посильнее не нашёл? Какой из него воин? — Яся специально вбила золу поглубже.

— А ты, я смотрю, привязалась, — плечо вздрогнуло, но Елисей стерпел.

— Переживаю о здоровье будущего мужа.

— Он никогда на тебе не женится.

— А вот и женится. Он влюблён в меня до безумия.

— Да, на роль любовницы вполне можешь рассчитывать, — когда она с придыханием говорила о богатом юноше, внутри всё подкипало.

— Женится, вот увидишь, — надула губы Яся.

— С твоим-то прошлым? И в такую семью?

— А что с моим прошлым? Если ты не скажешь, он никогда не узнает. Ты ведь не скажешь? — звучало угрожающе, особенно после того, как она надавила на рану повязкой.

— Хочешь, чтобы я врал ради тебя хорошему парню? — хорошим он его не считал. Изнеженный мажор вызывал скорее презрение. Но Елисею и не обязательно было лезть в чужую постель. Дело далеко не в целомудренности, а в том, что девушка бедна, аки храмовая мышь.

Огибая бинтом его спину, она перекинулась через здоровое плечо, повернула его голову за подбородок к себе и сказала, нарочито нахмурившись:

— Сорвёшь мою свадьбу, сам на мне женишься.

В дверь постучали.

Оказалось, служитель привёз кормилицу. Получив кошель с серебром, сверх договорённого, отец семейства увидел в собственном сыне взрослого самостоятельного мужчину полутора лет, готового к разлуке с матерью.

Крестьянка была высокой и сбитой. Она родила уже семерых и выглядела так, будто без труда сможет удвоить результат.

— Отлично, тогда по коням, — наёмник накинул тунику и повёл кормилицу к покоям Русланы. Яся и жрецы пошли следом.

Девушка спала сидя, с малышкой у груди. День был длинный и сложный, а от того сон — тревожным и мучительным.

Чтобы избежать лишних истерик, Елисей старался действовать тихо. Он поднял запеленованного ребёнка, но в тот же миг Руслана открыла глаза.

— Что ты делаешь? Отдай! — вцепившись в его руку, она судорожно осматривалась. От её крика малышка проснулась и пискляво заплакала.

Вперёд выступила женщина в сарафане и с двумя бидонами вместо грудей. Руслана сразу поняла, что это та, кого они ждали.

— Она больше не нужна. Я сама поеду, — решительно заявила девушка.

Как оказалось, детский визг раздражал Елисея ещё больше женского. Он рывком оттолкнул новоиспечённую мать и пошёл к кормилице.

Сама она поедет, конечно. Может, ещё и дочку сама с Башни скинет?

Непонятно, откуда силы взялись, но, видя, как уносят её малютку, Руслана вскочила с кровати и ринулась к выходу. В руке она сжимала кинжал Елисея, всё это время лежавший под подушкой. Когда начались первые потуги, Яся бросила отобранное оружие на простыни, а Руслана сразу же его подобрала и спрятала у изголовья.

— Я сказала, что поеду!

— Нет, — сухо ответил он, заметив свой клинок.

— Елисей, пожалуйста, ты не можешь её просто забрать, — просьба с обнажённым лезвием, упирающимся в печень, должна была быть более убедительной, но наёмник и бровью не повёл.

— Скоро объявится Его Величество, — обратился он к Юрасу, — сделай так, чтобы она не болтала лишнего.

Два крепких служителя направились к девушке.

— Елисей… — из глаз прыснули слёзы, и она повернулась к кормилице, тянувшей руки к малышке, — мне так жаль, прости…

Без сильного размаха, но твёрдо и жёстко, Руслана вонзила кинжал в живот женщины и отпустила рукоять. Та вскрикнула, завалившись назад в руки одного из жрецов. Кровь быстро пропитывала сарафан вокруг торчащего клинка.

Девушку сразу же скрутили. Елисей сбросил вопящего младенца Ясе и рявкнул, чтоб принесли мази и бинты.

— Прости, прости, — сквозь слёзы повторяла Руслана, глядя на кормилицу.

— Ты пожалеешь об этом, — наёмник впился пальцами в шею и запрокинул голову девушки.

Мокрые карие глаза смотрели с вызовом.

— Я. Еду. С вами.