Поперчить посахаренное

Другой перец

Если бы возможно было не пойти на следующий день в университет, Джинни никогда бы не пошла, и растянула бы своё отсутствие на неделю, две, три, коли понадобится, а лучше просто до того момента, когда вернётся Юнги. Или забудется стыд от того, что Бобби видел её голой. Как он посмел? Но уговаривая себя, что в данном случае плохо поступил он, а не она, и её честь не затронута — она перед ним не раздевалась! — девушка всё-таки пришла на учебу, стараясь перемещаться вдоль стен, сливаться с ними, если понадобится, и пригибаться, чтобы не выделяться из толпы.

— Прости, что вчера так получилось, — с виноватыми глазами произнесла Дохи, когда Джинни присела к ней. — Я, правда, не хотела тебя сталкивать с ним, и тем более, чтобы тебя кто-нибудь видел в таком состоянии, но Бобби услышал, что ты мне позвонила… он ведь ничего с тобой не сделал?

— Надеюсь, что нет, — насуплено замерла студентка, забыв, что надо открыть сумку и подготовиться к лекции. Парализованная воображением картины, где Чживон стягивает с неё нижнее бельё, она уподобилась на миг филину.

— В смысле, ты не уверена?

— Он узнал о моей татуировке! Как ты думаешь — как?! — Дохи покраснела, вспомнив, где подруга её сделала.

— Клянусь, я ему не говорила!

— Лучше бы это ты ему сказала, чем он лапал меня, пока я была в отключке!

— Я была уверена, что он к тебе не полезет, — погрустнела Дохи. — Он же не такой…

— Не такой? Это говорит та, которую он поимел и бросил? — К ним присоединилась Хёна, и Джинни постаралась больше не выражаться так однозначно и нелицеприятно. — И вообще, почему он услышал? Что вы опять делали вместе?

— Поёбывались, — буркнула Дохи и отвернулась.

— С Бобби? — уточнила Хёна, прослушав начало разговора.

— Нет, с Дженсеном Эклсом, у меня же столько вариантов! — взмахнула руками подруга.

— Ещё одна членозависимая появилась, — обозвалась Джинни, застучав пальцами по парте.

— Да что произошло? — недоумевала опоздавшая к зарождению беседы.

— Как говорил один мой дядя, — подняла палец Дохи, парируя выпад против себя. — Члену надо радоваться в двух взаимоисключающих случаях: либо своему собственному, либо когда собственного нет.

— Это он про верность и измены? — ощутила неприятное чувство собственной низости, которое так и не смогла запить алкоголем Джинни.

— Нет, вообще-то он осуждал гомосексуализм, но по случаю подошло, — пожала плечами Дохи.

Улыбнувшись шутке подруги, разрядившей обстановку, Джинни немного подуспокоилась. Хотя всё равно чувствовалось, что все три были взвинчены и находились в подвешенном состоянии, когда не знаешь, что может принести следующая минута. А с королевской компанией университета об ином думать и не приходилось.

Так получилось, что на второй перемене троица, идя по коридору, ступила по нему тогда, когда с конца напротив навстречу вышел БиАй с друзьями. В сопровождении Бобби, Юнхёна, Чжунхэ и Чжинхвана, он не шёл, а шествовал, не хватало только мантии, стелящейся по полу, и короны. Девушки машинально изменились в лицах; Джинни попыталась не выглядеть пришибленной и повыше задрала нос, Дохи расплылась, собираясь поздороваться, а Хёна отвела глаза, предоставляя судьбу в руки Ханбина. И неизвестно к чему пришедшее бы столкновение грозило случиться, если бы в этот же момент между ними не образовалась заведующая кафедрой, увидевшая Бобби.

— Ким Чживон! — прогремела она. Парни остановились, переключив внимание с девушек на преподавателя. Женщина приблизилась к обозначенному студенту. — Ты в каком виде ходишь в университет? Что это такое? — она кивнула на его лицо. Недовольно отведя взгляд, Бобби показал всем видом, что не расположен к нравоучениям. Но заведующая не остановилась. — Ты ещё месяца не проучился, а это уже второй раз. Я не видела тебя ещё с приличествующим студенту нашего вуза лицом. — Чжинхван подавил смешок за его спиной, отреагировав на какой-то тихий юмор от Чжунхэ. — Тебе мало одного отчисления? Ты ещё раз хочешь нарваться? — Не любящий подобного унизительного внимания к себе, Бобби посмотрел на женщину.

— Если так надо — отчисляйте. — Два сердца неподалеку от него вздрогнули, не решаясь пройти мимо, пока шли разбирательства по поводу поведения и имиджа молодого человека.

— Ты ещё хамить будешь?

— Где я вам нахамил? — устало огрызнулся Чживон. Преподавательница набрала воздуха в полную возмущения грудь, приготовившись довести до конца нахальство учащегося, когда к ней подскочил БиАй.

— Госпожа Мин, ну что вы его слушаете? Он у нас грубиян, не спорю, но он не пропускает ваших лекций, он их обожает. Не так сильно, как я, разумеется, но если надо, я буду оставаться за него на дополнительные слушанья, вы только скажите, что таковые есть, — льстивым и, что самое главное, далеко не ученическим, а мужским флиртующим голосом забалаболил БиАй. Растерявшись, заведующая посмотрела на него. — У него плохое настроение сегодня, у вас, возможно, тоже. Скажите, как я могу поднять его? Давайте не будем пороть горячку.

— Ханбин, не вмешивайся, пожалуйста, — более терпеливым и дружелюбным тоном ответила она ему.

— Как же я могу? Госпожа Мин, он же мой друг. Я за друзей и в огонь, и в воду, — понизив голос и чуть подавшись вперед, БиАй, глядя в глаза женщине, выдохнул: — Я думал, мы с вами тоже друзья, госпожа Мин.

— Ханбин, — неловко поправив отворот пиджака, преподавательница бросила презрительный взор на Бобби. — К тебе у меня, Ханбин, претензий нет, я говорила с Чживоном. — Парень потянул упершегося на месте друга за локоть. Тот явно не собирался вступать в мирные переговоры, заискивать и просить. Если Бобби чего-то не хотелось, заставить его было невозможно, точно так же, как остановить, когда ему чего-то хотелось.

— Я зайду к вам после лекции, госпожа Мин, извинюсь за него. Ждите, госпожа Мин! — поклонился он, уводя хмурого Чживона и играя одной бровью в читаемых намеках, которые слал заведующей. Женщина прокашлялась и, оглядевшись, со всей возможной гордостью в поступи пошла по своим делам.

— Боже, ей же лет пятьдесят! — поморщилась Дохи, пронаблюдав за её реакцией на БиАя. — Она-то куда?

— Она же тоже женщина, — оправдала её Хёна, хотя ей всё это было неприятно.

В большую перемену она не выдержала и пошла на третий этаж к кабинету заведующей кафедрой, как ни пыталась нажать на тормоза и остаться с Джинни и Дохи. Ноги сами понесли её. Хёна знала, что она там может увидеть или услышать, но не могла остановиться. Слишком сложно было сидеть и есть, пока мысли вертелись где-то здесь. Весь университет направился в столовую, а она сюда и, девушка знала это, БиАя внизу, с друзьями, тоже не было. Найдя по табличке на двери нужную, Хёна занесла руку над ручкой — подергать? И без того видно, что плотно закрыто. Она наклонила глаз к скважине и увидела, что она заткнута с той стороны ключом. Изнутри тихо донеслись голоса. Оглядевшись вокруг, студентка никого не увидела и прислонила ухо.

— … не станете же отчислять Чживона? — послышался голос БиАя.

— Ханбин, разве ты не видишь, что он и не учится толком — прогуливает, ведёт себя безобразно, а эти следы драк? Как можно оправдывать такого студента? Даже вы, ребята, его товарищи, не в силах его вразумить. Один раз он уже доигрался из-за пропусков и драк — сколько можно? — голос БиАя стал неразборчивым. Какой-то шорох. — Ханбин! Ну что ты? Что ты… перестань! — пристыженный и какой-то нервно развеселившийся смешок госпожи Мин. Хёна сжала руки на груди, больно закусив губу.

— Тише, тише… — едва расслышался тот самый басистый шепот БиАя, от которого таяли все, кому он звучал в ухо.

— Ну перестань… а если кто-нибудь… — она не договорила. Может, он закрыл ей рот рукой, может поцеловал. Послышался шум передвижений и возни. Чьи-то шаги раздались из соседнего кабинета. Хёна выпрямилась и отскочила от двери. Из деканата вышла методистка, понеся куда-то какие-то бланки. Студентка вернулась к стенке возле двери и, похолодевшая и побледневшая, села на корточки, поставив рядом рюкзак. Время потянулось для неё бесконечностью. Прозвенел звонок на следующую пару, и всё в университете почти разом затихло, гул голосов иссяк, никакого топота. И только за дверью едва слышное характерное поскрипывание стола, с одинаковыми промежутками между скрипами. — Ханбин! — раздалось внезапно почти громко, и всё опять покрылось тишиной. Преподаватель по английскому, серьёзный мужчина лет сорока, всегда в костюме и с дипломатом, нарисовался со стороны лестницы и, не глядя под ноги, а только в несомый листок, спешил к кабинету заведующей кафедрой. Хёна смотрела на его приближение и, когда он уже был в двух шагах, поднял взгляд и занёс руку, она быстро сказала:

— Её нет. Я сама жду. — Мужчина посмотрел на девушку, на рюкзак, стоящий рядом. Из-за двери едва послышался стон, как Хёна закашляла, прикрываясь ладонью, но создавая шум. Полезла за водой.

— Ладно, зайду позже, — кивнул преподаватель и пошёл обратно. Девушка прекратила ломать комедию.

Минут через десять опять начался шепот. В нём проскальзывали отдельно различимые слова, но фразы из них нельзя было собрать никак. Однако смысл угадывался. «Чживон… но чтобы последний раз!» — говорила она. «Но если вдруг… ладно тебе… последний?» — удивленно-искушающе спросил он. «Ханбин… ты же понимаешь… не от меня…» — словно извиняясь перед ним, залепетала женщина. «Думаю, что… найдём решение… даже в самом… поправь юбку» — и молчание, означающее сборы. Хёна уставилась в пол, пытаясь осознать, каково ей? Целый год она знала, что БиАй занимается сексом с другими, встречается с другими, ухаживает за другими, но так близко и тесно с его развратом не сталкивалась. И, что удивило её саму больше всего, сейчас, здесь, под дверью, где она почти всё слышала и отчетливо представляла, ей было не так больно, как когда он трахал каких-то девиц где-то, как-то. Ему, судя по всему, действительно было не трудно спать вообще с какой угодно девушкой или женщиной. Он хотел секса почти постоянно, а если из него выходило не только удовольствие, но и выгода — почему бы и нет? Хёна сидела и понимала, что в этих похождениях БиАя даже нет ничего для неё обидного, что заставило бы её ревновать. Для него это настолько незначимо и безразлично… для него все любовницы — мясо. Ей вдруг показалось, что если бы она была его девушкой, она бы даже не посчитала произошедшее за измену. Он уладил проблему друга — вот и всё, что произошло.

Дверь открылась и БиАй, поглядев направо, поглядев налево, вышел, прикрыв за собой и поправляя рубашку. Лишь тогда, заметив что-то внизу, он наклонил голову и увидел сидящую на корточках Хёну. Молча встретившись с ним глазами, она накинула рюкзак на плечо и поднялась. Он растеряно смотрел на неё.

— Подстраховала, чтобы вам не мешали, — тихо сказала она и, отведя взгляд, тронулась с места. БиАй развернулся вслед за ней, не говоря ни слова. Она заметила отпечаток помады над его ключицей, выглядывающей в вырезе рубашки. Хёна указала с расстояния пальцем. — Помада. Вот здесь.

— Вытри, — коротко попросил Ханбин. Девушка опять подняла свой взгляд к его глазам. Видя её нерешительность, он сделал шаг навстречу. — Мне не видно, — сунув руки в карманы, выставил он вперед одну ногу, коснувшись коленом её колена. Хёна задумчиво разглядывала отметину другой женщины, не зная, как за неё лучше взяться.

— Я не хочу её касаться, — наконец, изрекла она.

— Я выкинул свой платок только что, — передернул плечами БиАй, показывая, что ему нечем справиться самому. — Разве девочки не носят с собой влажные салфетки, платочки и всякую пургу на все случаи жизни?

— Перестала, с тех пор, как случаи в моей жизни заимели частоту «раз в год», — без искренности улыбнулась Хёна. Вздохнув, Ханбин посмотрел по сторонам и, вернувшись к девушке напротив, вытащил руки, одновременно приседая и запуская их под юбку Хёне, из-под которой рывком сорвал трусики. — БиАй! — взвизгнула она, оживившись. Попытавшись наклониться, чтобы отобрать их, она поняла, что наклон вперед грозит ей засветить чем-нибудь, если сзади кто-нибудь появится. Ханбин требовательно подергал нижнее бельё и, едва не опрокинув девушку, поднял ей ногу, вытащив её из одного отверстия, а потом, пощекотав под коленкой, заставил дернуться другой ногой, окончательно завладев трусиками. Поднявшись, он торжествующе улыбнулся. — Отдай немедленно! — протянула она руку, но он потёр ими, белоснежными с кружевом, ключицы и убрал в карман. Хёна шокировано посмотрела на это. — Извращенец! — со следами чужой помады ей трусы надевать уже не хотелось. Приглаживая юбку поплотнее по бедрам, она развернулась и пошагала в аудиторию, едва вспомнив после произошедшего, куда ей вообще нужно было. БиАй чуть снова ни присел, глядя ей в спину. Представив, что под этими темно-синими складочками школьницы-скромницы ничего нет, он ощутил прилив возбуждения, даром что только что совокуплялся. Подойти и, не привлекая внимания, лишь приподнять край подола, расстегнуть ширинку и трахнуть её хоть в столовской очереди, хоть в библиотеке, хоть в автобусе! Ханбин сжал зубами нижнюю губу, прорычав самому себе.

— Во сколько ты сегодня заканчиваешь? — крикнул он исчезающей Хёне. Та прибавила скорости и скрылась.

Джинни неимоверно обрадовалась, когда позвонил Намджун и сказал, что закончил работать на сегодня и может захватить её домой, заехав на машине. Такой расклад избавлял её от лишних рисков, связанных с Бобби. Тот явно был в гневе за публичную придирку госпожи Мин, поэтому в столовой зажался, ни к кому не приставая, но было предчувствие, что позже он может взорваться.

Выйдя через центральный выход с подругами, Джинни огляделась и нашла у дороги автомобиль брата. Помахав ему, она повернулась попрощаться с Дохи и Хёной.

— До завтра. Первую пару отменили, я правильно поняла? — Придерживая без устали юбку, Хёна кивнула, поглядев на транспорт Намджуна. Представить, как она будет добираться по автобусам и метро без трусов, было трудно. Малейший ветерок, или задень кто — и всё! Позор, жуть.

— А вы меня не подвезёте? — попросила она. — Хотя бы до середины пути, я там дойду.

— Без проблем, пошли, — чмокнув Дохи в щеку, две другие подруги продолжили спускаться к Намджуну. Тот заметил сестру и, выйдя из-за руля, обошёл машину.

— Привет!

— Привет, брательник, — ударила его игриво под ребро Джинни. — Подвезём Хёну? — молодой человек перевёл взгляд на упомянутую, отметив про себя, что бледнота этой девушки с легким румянцем делают её красоту восхитительно кукольной. — Привет, Хёна, с весны тебя не видел. Ты всё хорошеешь.

— Да ладно тебе, — смущенно потупилась она, закинув распущенные волосы назад. Они с Дохи знали Намджуна, поскольку на первом курсе он регулярно подвозил их, да к тому же они часто бывали в гостях у Джинни.

— Серьёзно, ты расцвела. У тебя есть парень? — любопытно воззрился на неё исподлобья Рэпмон, совершенно не в курсе никаких событий из жизни подруг сестры. Та не доносила до него все подробности. Хёна растеряно выдала то, что считала действительным:

— Нет. — Намджун отодвинул Джинни от передней дверцы и, открыв её, взял руку Хёны в свою, поднеся к губам и поцеловав тыльную сторону ладони.

— Леди, эта карета целиком в вашем распоряжении.

— Хватит паясничать! — покривилась сестра. Намджун отвесил ей легкого подзатыльника, усаживая Хёну на пассажирское рядом с водителем. Джинни надула щеки, открывая заднюю дверцу и закидывая туда свою сумку. Краем глаза она увидела, как из университета вывалилась кучка друзей короля университета, включая его самого. Помедлив, девушка повернулась к ним, поняв, что БиАй на неё не смотрит. Он смотрел, как исчезают длинные ноги Хёны за дверью тонированного автомобиля, куда её по-джентльменски разместил некий представитель мужского пола. Джинни не понравилось выражение лица БиАя, и она поспешила скрыться в салоне.

— Ты же знаешь, я обожаю общество красивых девушек, — комментировал тем временем Намджун. — Тем более, настолько красивых. Мне из-за работы с ними даже знакомиться негде, а тут сама в руки приплыла, — Хёна покраснела, приятно польщенная комплиментами. — Ещё и свободная! Я сплю!

— Не подкатывай к ней, я не переживу, если вы начнёте тискаться возле меня, — промычала сзади Джинни.

— Ага! А кто я не скажу что делает с моим другом? Ты просто-таки бросаешь мне вызов, мелкая! — тронувшись, Намджун покосился на Хёну. — Что ты делаешь сегодня вечером?

— Прекрати, умоляю! — раздался из-за спин голос. Хёна хихикнула.

— Давай посидим где-нибудь?

— Господи, мне хочется ржать и плакать, когда ты кадришься, — откинулась на спинку сиденья Джинни.

— Почему? У него неплохо получается, — решилась заметить Хёна

— Это «да»? — настырно уточнил Намджун, но у той, что должна была ответить, зазвонил телефон. Улыбаясь, она вытащила его, и улыбка сошла с лица, когда на экране обозначились две буквы: B.I. Он не звонил ей с того года. Она была уверена, что он стёр её номер и забыл. Он не поднял ей раз пятьдесят, когда она пыталась до него дозвониться. Он сегодня спал с другой женщиной фактически у неё под носом. И всё же Хёна не могла не поднять ему.

— Алло?

— Где ты? Я хочу увидеться.

— Я не могу, я уже уехала из университета.

— Вернись, я не пойду на баскетбольную тренировку.

— Не стоит, у вас же следующая игра в эту субботу, — Джинни насторожилась, услышав разговор с одной стороны, но начав догадываться, с кем о таком и так можно говорить. Голос Хёны едва ли ни дрожал.

— Мы и так выиграем. Так что?

— Я не могу. Мне нужно быстрее домой. В таком виде, — с нажимом произнесла девушка. — Мне не хочется телепаться по городу.

— Я приеду за тобой. Куда подъехать? — тон БиАя становился всё требовательнее. В нем сочетались покорная шелковая просьба с колючим яростным повелением.

— Я буду дома…. Ну не знаю, минут через тридцать-сорок. — После некоторой паузы, словно Ханбин считал, не слишком ли много для езды до дома тридцать-сорок минут, вычисляя, не заедет ли куда по пути Хёна, он бросил:

— Хорошо. Позвоню, как подъеду.

— Так что, посидим где-нибудь вечером? — напомнил Намджун вопрос, видя, что девушка убрала трубку.

— Прости, сегодня не получится, — развела руками она.

— Это был БиАй? — с презрением поинтересовалась Джинни.

— Да.

— Намджун, вези её к нам, нечего ей дома делать!

— Что?! — занервничала Хёна. — Нет-нет, пожалуйста, не надо! Джинни, всё в порядке, правда, мне нужно домой.

— Знаю я, что тебе нужно, — печально и недовольно подытожила подруга.

— Ухажеры достают? — понимающе покивал водитель. — Ничего удивительного.

— Да это не ухажёр… так… бывший, — повесила нос Хёна.

— Из того, что в настоящем — нет ничего бывшего, — сказал Рэпмон. — Если звонит, значит, на что-то рассчитывает. А ты ему не даёшь шансов, да? — Хёне почти стало смешно от того, насколько всё на самом деле наоборот.

— Нет, я бы хотела быть с ним, но… это невозможно.

— Не бывает ничего невозможного, — скрывая расстройство от того, что хорошая девушка в сердце страдает по другому, Намджун постарался выступить в роли незаинтересованного демагога. — Что мешает-то?

— Он не умеет любить.

— Такую девушку?! — ахнул Рэпмон, ещё раз быстро оглядев Хёну. — Шли его на хер. Он безнадежен.

— Я ей говорю то же самое, — напомнила о себе Джинни. «Проблема в том, — подумала бывшая Ханбина. — Что я тоже безнадежна. Безнадежно влюблена в него».

Хёна вышла из автомобиля, поблагодарив Намджуна за то, что подвез и, подойдя к подъездной двери, опять услышала, как трезвонит телефон. Убедившись, что это БиАй, она спустилась обратно на тротуар, посмотрев по сторонам. Он же обещал позвонить, когда подъедет? Во дворе показался кабриолет короля университета. До сих пор не веря, что это происходит на самом деле, Хёна глазела на подъезжающее авто. Не глуша мотора, Ханбин кивнул на сиденье рядом.

— Запрыгивай.

— Куда ты хочешь поехать? — Он пробарабанил пальцами по рулю, поджав губы в раздумьях.

— Какая разница? Давай прокатимся.

— Дай мне хотя бы переодеться… — нажав на аварийку, БиАй вышел из машины и, обойдя её, взял Хёну за руку. Не в силах противиться, она пошла за ним в подъезд. Парень вызвал лифт. Некоторое время он ехал к ним, спускаясь. Наконец, створки разъехались, и Ханбин завел спутницу внутрь. Нажал на последний этаж.

— Я живу на десятом… — БиАй занес руку над кнопками, и Хёна подумала, что он исправит оплошность, но вместо этого он нажал на «стоп». Лифт остановился. — Что ты делаешь?

Дернув её за плечо, Ханбин развернул девушку и прижал животом к стенке лифта. Прижавшись грудью к её спине, он задрал юбку, смяв пальцами её ягодицы.

— Господи, у меня три часа от желания так сделать яйца каменели, — расставив руки Хёны по сторонам, парень вжикнул молнией и, приспустив брюки, достал из трусов вздыбившийся член.

— БиАй, что ты творишь?! — ошалело просипела девушка, чувствуя, как смоченные слюной пальцы опустились между её ног и стали ходить туда-сюда. Внизу живота загорелся жар. — БиАй! — К бедрам прижался член, теплый и гладкий, зовущий, чтобы на него что-нибудь насадили. Схватив её за волосы, Ханбин оттянул назад её голову и впился губами в шею. Грубо разведя ботинком её ноги пошире, он подвел головку члена к влагалищу и одним мощным движением засадил его до конца. Хёна всхлипнула, проскулив.

— Я трахну тебя без прелюдий, буду трахать, пока тебе не будет достаточно на год вперед! — прохрипел он и, отпустив волосы, взялся обеими руками за бедра, начав тянуть и отталкивать, сдавливая кожу до красных отметин.

— БиАй! Не надо! — Хёна представляла, какой ужас будет, если кто-нибудь услышит это в подъезде. Даже если она умудрится промолчать, то все эти звуки: хлопки, шлепки и стоны Ханбина всё равно оглашают лестничные площадки за стеной. — БиАй! — Отступив назад, он потянул её за собой, чтобы оттопырить зад девушки для удобства и любоваться выгнутой спиной. Напялив её на себя, он убрал руки с бедер и скользнул ими под блузку Хёны. Наклонившись вперед, чтобы дотянуться до груди и стиснуть её, Ханбин почувствовал, как мало ему прикосновений. Быстрее расстегнув рубашку, он обнажил свой торс и, задрав все вещи на девушке до самого загривка, прижался к ней всем телом, работая бедрами. Прикусив её за ухо, он скользнул пальцами между её ног спереди и принялся ласкать самые чувствительные места.

— Я заставлю тебя кончать до потери сознания, малышка, — прошептал он ей на ухо сзади, хотя сам уже сходил с ума от возбуждения. Едва хватало сил сдерживаться, чтобы продолжать, но буквально испытывая боль и притормаживая, чтобы эякуляция не испортила задуманного, Ханбин продел свою руку подмышкой Хёны, дотянувшись до рта и, плотно закрыв его, прижавшись к ней так сильно, что задыхался, яростно занасиловал её снизу другой рукой, продолжая вколачиваться глубоко и с легкими, ввинчивающимися движениями. Девушка глухо завизжала, словно её резали, а не имели. Начав трястись, как в припадке, она замолотила руками, не владея собой. Ноги поджимались, подгибались и подкашивались. Судороги пошли по всему телу. БиАй не останавливался, чувствуя, как из глаз Хёны по его пальцам, сковавшим губы, текут слезы. — Кончай, кончай, моя девочка! — укусил он её за мочку уха и потянул. Хрипы и надрывные гортанные вопли затихали. Ханбин ощутил, как девушка уже не в силах стоять сама и, прекратив сладострастные пытки, освободил её рот и прекратил движения другой рукой. Вновь взявшись обеими ладонями за бедра, полубессознательную, БиАй отбъебал Хёну до собственного оргазма. — А-а-а!!!… — Не сдерживаясь, прокричал он и, выйдя из неё в последний момент, обрызгал спермой её копчик и светлую кожу ягодиц, покрасневшую от его жесткого обращения. Закрыв глаза, он облизнул губы и почувствовал на них градом льющий пот. Всё тело было липким от пота, хоть снимай до конца рубашку и выжимай. Разомкнув пальцы, Ханбин едва не уронил Хёну, начавшую тут же сползать по стенке. Придержав её, он достал из кармана её трусики и вытер с неё все следы своего мужского наслаждения. Отшвырнув их в угол, парень принялся приводить и себя, и девушку в порядок. Одернув юбку на Хёне, он подтянул свои боксеры, застегнул штаны. — Живая? — тихо спросил он, разворачивая любовницу к себе лицом. Её веки ещё не могли подняться. Тяжело дышащая, она всхлипывала, пружиня на ватных ногах. Обняв её, БиАй прижал Хёну к своей груди, самодовольно расплывшись. — Ну что, нужен тебе ещё кто-то, кроме меня? — отстранив её, посмотрел он на неё. Девушка приоткрыла глаза. — Кто тебя трахает, а? Кому это позволено? — сжав её подбородок, он впился алчным взором ей в глаза. — Мне! Ясно? Никому больше! Я тебя трахаю, я тебя имею. Только я! — вяло кивнув, Хёна сделала глоток воздуха, приходя в себя. БиАй прислонил её к стенке и стал заканчивать приводить её в надлежащий вид. Когда девушка почти оклемалась, он выключил «стоп» и нажал на кнопку «10».

Высадив её на десятом этаже, Ханбин отошёл к задней стенке лифта и, сунув руки в карманы, в расстегнутой рубашке, оперся спиной, закинув назад голову и восстанавливая силы. Хёна вышла и медленно обернулась к исчезающему за сдвигающимися створками БиАю. Понимая, что он уезжает из этого момента в обычные будни, когда они снова не вместе и к нему просто так не подойти, девушка выставила руки, не дав лифту закрыться и, нырнув в него обратно, бросилась к БиАю на шею, обвив её и прижавшись к его груди.

— Пожалуйста, останься, — прошептала она, ненавидя себя за то, что вновь показала, насколько слаба без него, насколько зависима, насколько её сердце изранено.

— Я не пойду к тебе домой, — мягко отказал Ханбин.

— Тогда забери меня… куда хочешь. К другим женщинам, к друзьям, в ад… только не оставляй без себя. — Погладив её по спине, он поднял руку и запустил пальцы в её волосы. Прижав её висок к своим губам, БиАй задумался, ласково расчесывая длинные пряди пальцами.

— Я больше не хочу делать тебе больно, — взяв в ладони её лицо, Ханбин поцеловал Хёну. — Прости, что поимел эту старую суку почти что у тебя на глазах.

— Мне всё равно.

— Мне тоже. Понимаешь? Проблема в том, что мне всегда тоже было всё равно, — БиАй вновь поцеловал её, ещё призывнее и слаще. — Поехали в гостиницу? Я сниму номер. — Не думая о том, что скажет родителям, Хёна кивнула, нажав на кнопку первого этажа.