Порочный треуогльник

15. Преследователи

В дверь постучали и собеседники, до того уже минуту молча глядевшие друг на друга, разом повернулись на звук.

— Войдите! — растерянно крикнула Ева и тут же вскочила с кровати, краем глаза заметив, что Тимор уже сидит на стуле в другом конце комнаты, как ни в чем ни бывало (и как только успел?). В комнату заглянула вчерашняя монахиня и, невольно окинув взглядом пылающую румянцем девушку с растрепанными волосами, в измятом платье и непробиваемо спокойного, но не менее взъерошенного мужчину, немного закашлялась:

— Простите, что побеспокоила, я только хотела спросить, будете ли вы завтракать?

— Нет, — выпалила Ева.

— Да, — одновременно с ней уверенно произнёс Тимор. Оба переглянулись, и сероволосый снова повторил, — да. Спасибо.

Женщина вежливо улыбнулась и поспешила покинуть комнату. После тихого щелчка дверной ручки воцарилась тишина. Ева непонимающе смотрела на спутника, тот едва сдерживал улыбку, глядя на её раскрасневшееся лицо.

— Что она подумает? — выдавила наконец девушка, и Тимор, всё же, поддался доброй усмешке.

— Она подумала, что мы занимались тем, чем хотели, — с лёгкой издёвкой произнёс он. Вместо ответа ему в лицо полетела подушка, которая, впрочем, не достигла цели, остановленная коротким взмахом руки. А Ева, окончательно распылавшись румянцем, смущенно прикрыла лицо ладонями и уселась на кровать.

— Не волнуйся, — посочувствовал мужчина, — мало ли, что она подумала, сегодня мы уйдём, и ты её больше не увидишь.

— Ну и что, — пробурчала она, не отнимая рук от лица, — а мне стыдно теперь выходить из комнаты.

— Брось, это даже смешно, — добродушно улыбнулся собеседник. — Мы же ничего плохого не сделали, а ты так краснеешь, не мудрено подумать что-то не то.

— Да? — девушка раздвинула пальцы и сквозь образовавшиеся щёлки взглянула на излучавшего спокойствие мужчину, затем в зеркало, которое сейчас было прямо напротив неё. — Боже! — она всплеснула руками, открывая наконец лицо. — Да судя по моему виду, тут всё что угодно можно было подумать! — Тимор снова усмехнулся. — По твоему, кстати, тоже, — ехидно добавила она.

Он удивлённо вскинул бровь, поднялся со стула и встал пред зеркалом. От собственного всклоченного вида на лицо вновь наползла неудержимая улыбка.

— Пусть думают, что хотят, — обернулся он к девушке, — не голодать же теперь, сидя здесь и краснея, — голос его — ровный и тёплый, быстро успокоил мятущиеся чувства Евы, и она несмело улыбнулась в ответ.

— Приводи себя в порядок, и пойдём завтракать, — произнёс Тимор, собирая серые пряди растрёпанных волосы обратно в хвост.

За длинным столом, накрытым старенькой, но чистой светлой скатертью, собралось несколько монахинь и двое мужчин, нашедших приют в монастырской гостинице этой ночью. Видимо, все остальные постояльцы и сёстры уже окончили трапезу — грязная посуда стояла неровными стопочками на дальнем углу стола, ожидая, пока все тарелки будут собраны, чтобы быть унесенной на мойку. К большому облегчению Евы, знакомой монахини за столом не было, и она пристроилась рядом со своим спутником, вопреки обещанию, нарушив дистанцию, недалеко от двоих чужаков, там, где была приготовлена для гостей чистая посуда. За скромным, но очень вкусным завтраком девушка обратила внимание, что Тимор, не прикасаясь к еде, тревожно прислушивается к тихому разговору сидящих недалеко мужчин.

— Что случилось? — спросила она шёпотом, слегка наклоняясь к спутнику. Тот ничего не ответил, лишь слегка покачал головой, не отрываясь от своего занятия, показывая, что сейчас не время для вопросов. Ева поджала губы и отвернулась, но уже через минуту, принялась за чай с кексом, забыв про обиду.

После завтрака, она помогла монахиням убрать посуду, поблагодарила за вкусную еду и отправилась на поиски Тимора, оставшегося в обеденном зале, когда она выходила, а теперь куда пропавшего. Не найдя друга в самом зале, близлежащих коридорах и его комнате, она уселась на свою кровать и стала ждать. Вещей у неё никаких не было, только старая одежда, но тащить её с собой не хотелось, больше собирать было нечего, оставалось сидеть и ждать спутника, чтобы отправиться в дорогу, а дойти, надо сказать, хотелось поскорее — девушке не терпелось поговорить с провидицей. И хотя возможные варианты её ответов пугали, Ева, всё же, надеялась на лучшее. Прошло минут пять, а может и десять, ей страшно надоело сидеть, сложа руки. На выручку пришли вчерашние финики, которые она убрала в карман бридж, стоя на площади перед серой башней. Девушка развернула хрустящий бумажный пакет и принялась жевать сладкие сухофрукты, размышляя над всем, что приходило в голову. А в голову приходили целые табуны мыслей, они сменяли друг друга, затаптывая нить размышлений, и кучно грудились, не давая подумать о чём-то конкретном. В памяти то всплывали события минувшей ночи, то отголоски эмоций, пережитых в серой башне, то картины из далекого, кажется уже почти забытого дома. Когда очередной ворох мыслей уступил место внезапно нахлынувшей волне чувств, рождённой воспоминаниями утреннего поцелуя, дверь резко распахнулась, и в комнату вошёл Тимор.

— А я как раз вспоминала тебя, — попробовала шутливо улыбнуться Ева, но смущенный румянец всё равно запылал на щеках. Мужчина натянуто усмехнулся, сел на стул напротив спутницы и тихо вздохнул.

— Нас ищут, — как можно более спокойно произнёс он. — Малум каким-то образом нашёл себе сторонников или прислужников. Теперь они рыщут по городу.

— Кто они? — непонимающе спросила девушка, ошарашенная неожиданными новостями.

— Хотелось бы знать, — озадаченно проронил собеседник. — У тех двоих, что завтракали с нами, я выяснил, что в городе ночью были убиты несколько человек. Один из них — продавец из фруктовой лавки. Наш постоялец был близко, прятался в соседнем переулке и слышал, как у того перед смертью выспрашивали о молодой светловолосой девушке, пришедшей на днях в город, и мужчине — её спутнике.

Ева заметно побледнела.

— Тот продавец? — тихо произнесла она.

— Да, — голос Тимора был также спокоен. — Сейчас не время паниковать или о чём-то жалеть. Мы должны добраться до Тэнебрэ незамеченными и как можно скорее. Малум точно ищет тебя, возможно, хочет отомстить и мне. Что самое странное — жизнь в городе не должна иметь критических скачков развития, пока того не захочет автор книги.

— Значит, — девушка боялась выдвигать предположения.

— Значит, либо это игра твоего воображения, либо дело рук нового автора.

Последние слова заставили Еву вздрогнуть — мало ли к кому попали её рукописи, и какое будущее может ждать теперь этот мир.

— Я не думала ни о чём таком, — испуганно прошептала она.

— Пока ты здесь, многие всплески твоей фантазии могут обернуться реальностью, ты могла подумать о чём-то и забыть, а процесс уже запущен.

— Нет! — девушка была готова расплакаться. — Я совсем не думала об этом Малуме и, тем более о том, чтобы кого-то могли убить!

— Ладно, — Тимор постарался успокоить разволновавшуюся спутницу, — давай, забудем об этом, наша главная задача сейчас — добраться до Тэнебрэ.

Она тихонько кивнула головой, из последних сил сдерживая подступающие слёзы.

— Радует, что пока мы здесь, никакие силы Малума нам не страшны — задумчиво произнёс мужчина.

— Почему? — Ева, в стараниях отвлечься от пугающих мыслей, была рада сменить тему.

— Таким ты создала это место. Любая вера для тебя всегда была чем-то непоколебимо стойким, способным защитить от всякого зла. В этом мире есть несколько храмов и два монастыря, в которых, по твоему сценарию, путники могут спастись от любой напасти.

— А почему эта Тэнебрэ не может сама прийти сюда? — нахмурившись, поинтересовалась девушка.

— Это тоже твоя идея, — вздохнул собеседник. — По каким-то неведомым мне причинам, она слепа и заперта в сырой темнице за чертой города. В тюрьме, откуда не может выбраться сама и в которой не может достать её никто посторонний — единственное окно в окружающий мир — крохотная дырка с решёткой, в её камере нет даже двери.

— Это я заперла её там? — ошарашено спросила Ева. — Она что, какая-нибудь страшная ведьма?

— В том-то и дело, что нет. Она обладает почти такими же знаниями как Малум, но в отличие от него, не нуждается в книгах и может иногда заглядывать в будущее. А душа у неё добрая, она говорит, что ты заключила в ней частицу самой себя.

Девушка удрученно вздохнула.

— Хотелось бы мне вспомнить, зачем я поступила с ней так и всё исправить.

— У тебя ещё будет такая возможность, — успокоил Тимор, — главное добраться до неё.

— И как ты думаешь это сделать? — Ева слегка приободрилась, голос приобрёл решительный оттенок. — Ты знаешь, сколько подручных у Малума? И кто они? Да и кто он сам, в конце концов?

— Малум? Я, кажется, уже говорил, что они — зло.

— Уж очень абстрактно, — хмыкнула девушка. — Интересно знать, каких бед ещё я насочиняла для этого мира. И почему же всё-таки «они»?

Тимор задумчиво усмехнулся.

— Не суди себя строго, у тебя всегда было доброе сердце и я уверен, всё написанное имело какой-то смысл. Ты просто не успела его раскрыть. А на счёт Малума, — мужчина вновь стал серьёзным, — они странное существо, сочетающее в себе два злых обличья. Мужское — его имя Атроцитас, олицетворяет жестокость, грубость, безжалостность. И женское — Инвидиа, в ней скрыты зависть, ревность, ненависть и злоба.

— Какие странные имена, — Ева нехотя поёжилась.

— Это всё твоя любовь к латыни, — усмехнулся Тимор. — Все имена ты подбирала со смыслом в переводе. Малум и переводится как зло, порок, страдание. Таким ты видела абсолютное зло этого мира. В самом начале ты одарила их фантастическими знаниями, скрытыми в невероятной библиотеке, занимающей практически всю серую башню, но в то же время заточила их в этой библиотеке. Они не могут выйти за её пределы, никто, кроме тебя… — он секунду помедлил. — Или нового автора, не в силах их освободить. Но посторонние могут посещать их и над всеми, кто войдёт в эту башню, они имеют огромную власть. Нам повезло, что удалось уйти тогда… Сам мрак, кажется, работает на Малума в их темнице.

— Я всё больше сомневаюсь в своём психическом здоровье, — иронично заметила девушка, размышляя над услышанным.

— Ты всего лишь пыталась сделать книгу интересной, — утешал её Тимор. — Ведь ты не знала, что всё это может так обернуться.

— Всё равно, я знала, что этот мир есть.

— Не совсем, — мужчина вздохнул, — ты строила этот мир вокруг меня. Часто наше общение ты считала разыгравшейся фантазией и не все сны, где мы были вместе, могла вспомнить утром. Ты описывала мою жизнь для себя, а всё окружающее для возможных будущих читателей.

— Я не понимаю.

— Скажу прямо. Из-за чувств, которые мы испытывали друг к другу, даже будучи неуверенной в их реальности, ты не могла включить в книгу главную героиню, то есть ты описывала мои чувства очень чётко, но все они были посвящены тебе. Тебе настоящей, живущей в реальном мире.

— Боже, меня, наверное, считали психически больной! — Ева нахмурилась и отвернулась. Тимор добродушно улыбнулся.

— Нет. Никто не знал об этом и вряд ли когда-либо узнал бы, уж очень мудрёно ты писала, не знающий человек, не догадался бы. А сейчас ты видишь, что всё написанное тобой, для меня было реальным. Было таким для нас обоих.

— А если бы я, — девушка замялась, будто боясь произнести что-то. — Если бы я не написал о твоих чувствах ко мне, ты бы их не испытывал?

— Не знаю, — мужчина на секунду задумался. — Мои чувства зародились куда раньше, но только тогда я был лишь волком, а в книге обрёл человеческий облик. Хотя и волчий не утратил, — он улыбнулся, чувствуя, что пора менять тему.

— А что, если я нафантазирую сейчас, что Малум и все его приспешники вдруг исчезнут? — сама сменила ход разговора Ева.

— К сожалению, твоя власть по эту сторону страниц не так безгранична. По хорошему счёту, всё, что приходит тебе в голову может влиять только на тебя и самое близкое твоё окружение, но есть вероятность, что оно может быть слабым катализатором для других событий, резонирующих от отдельных всплесков твоего воображения.

Девушка закатила глаза и упала лицом на кровать.

— Нет, хватит с меня теории, — пробурчала она в покрывало. — Так как же нам быть?

— Я хотел бы сначала разведать всё сам, проследить, ждёт ли нас кто-то около тюрьмы, Малум может пока не догадываться, что мы собираемся идти к Тэнебрэ, хотя такая вероятность слишком мала. Но у нас нет времени на дополнительную разведку. Вдобавок, если со мной что-то случиться, тебе просто не удастся выбраться самой — либо сидеть здесь, пока твоё тело в реальном мире не умрёт, либо в руки людей Малума и напрямик в серую башню. Нужно идти вместе, так я хотя бы смогу защитить тебя.

— Тогда, давай замаскируемся, — Ева вопросительно посмотрела на собеседника. — Что стоит переодеться и хоть немного изменить внешность? Я вот уже переоделась, кстати, — она наивно улыбнулась, радуясь своей идее.

— Нас, конечно, быстро раскроют, — сомнительно покачал головой Тимор, — но с другой стороны…