Порочный треуогльник

2. Знакомство

Уже была глубокая ночь, но Ева не могла уснуть. Как можно спать, когда внутри бушует такой ураган мыслей и чувств? Завтра, нет уже сегодня она приоткроет ненавистную дверь и яркие лучи доброго тёплого солнца того мира ворвутся в её жизнь, перечеркнут пустоту, проложат дорогу её мечте, рвущейся из груди наружу с каждым ударом сердца. Каким будет он — тот мир? Конечно волшебным! Таким, каким она его себе представляет! Добрым, огромным, светлым, насыщенным полной палитрой красок! Она не сомневалась ничуть, но сердце всё равно щемило странное предчувствие — ощущение, будто она уже была там — по ту сторону глухих стен, но никак не может этого вспомнить.

Устав непрестанно ворочаться в кровати без дела, когда внутри всё кипит, Ева встала и, накинув поверх лёгкой ночной рубашки махровый халатик, тихонько вышла в коридор. За матовым стеклом двери, ведущий во внутренний двор, колыхались чёрные тени — это старый дуб манил подругу к себе «на колени» раскидистыми ветвями. Девушка надела мягкие уличные тапочки и быстро скользнула на улицу, осторожно прикрыв за собой дверь, не щёлкая лишний раз дверной ручкой. Она подошла к знакомому, родному дереву и опустилась на жёсткие корни, опершись спиной о могучий ствол. Почему вдруг повеяло печалью, будто она пришла прощаться? Так много радости и предвкушения несла девушка, чтобы поделиться со своим молчаливым товарищем и вдруг всё отхлынуло, оставляя лишь грусть и горький привкус расставания. Ева безмолвно смотрела в ночное небо, в своём сердце она часто разговаривала с могучим гигантом, ей даже чудилось порой, что дуб едва слышно отвечает ей, и шелест листьев есть не что иное, как его тихая спокойная речь. Но сейчас сердце молчало. Всё молчало, мир вдруг погрузился в тишину. Непробиваемую, тяжёлую, густую тишину. Что это? Такое одиночество. Гостья повернулась и прильнула щекой к грубой коре дерева, шуршание её халата на миг прорезало звенящую пустоту и тут же утихло, будто отступая в страхе перед её холодным презрительным взглядом. Что за чувство рвёт душу? Это страх? Перед чем? Возможно перед неизведанным, перед тем, что так чётко представлялось ещё минуту назад, а завтра может оказаться совсем иным. Ведь не было ни единого сомнения, что всё там за дверью именно такое, каким она видит его в своём воображении, а сейчас сомнения окружили, прокрались в душу, беспрепятственно вошли в сердце и уже грозят разбить мечту, живущую там. О Боже, как хочется убежать! Уйти в тот мир, который она так полюбила! Который ждала, которому радовалась, на который надеялась. Сбежать прямо сейчас, сию секунду. Ева закрыла глаза и крепче прижалась щекой к стволу дерева, а оно, будто наконец услышав крик её души, вдруг едва слышно зашумело своими листьями. Лёгкий ветерок запутался в кроне и тянул то за одну, то за другую веточку, рождая нежный шелест, мягко раздвигающий тяжёлый полог тишины.

— Слышишь?.. — померещился девушке знакомый тихий голос в шорохе листьев. Она открыла глаза и посмотрела вверх, на чернеющую, на фоне тёмного неба, крону. — Слушай… — снова шептал он нежно. — Не бойся… — произнёс совсем тихо и смолк. Ветерок выскользнул из зелёной ловушки и помчался дальше, а старый дуб замолчал, и всё снова погрузилось в пугающую тишину.

Ева зажмурилась, пытаясь понять, что она слышала — собственные мысли? Своего друга? Или лишь игру воображения?

— Здравствуй, — низкий чуть хриплый голос внезапно разорвал в клочья покров безмолвия и разметал его остатки. Девушка, подпрыгнув от неожиданности, хотела закричать, но испуг так сдавил горло, что вырвался лишь прерывистый выдох. Перед ней, в трёх шагах стоял мужчина. Кто он? Откуда? Как подошёл так незаметно и тихо? Чего хочет? Вихрь вопросов пронёсся в её голове в один миг, но сердце бешено колотилось, а воздуха так сильно не хватало, что она не смогла задать ни одного, не в силах произнести и слова. Всё на что хватало духа — держаться на обмякших ногах и с бледным, как простыня лицом, смотреть испуганными глазами на незнакомца.

— Не бойся, — тихо произнёс тот и в голове девушки эхом пронёсся шелест: «Не бойся… Не бойся…». Этот голос, так похожий на шуршание листвы, он необъяснимым образом стянул тёплой рукой покров страха с сердца девушки, вдруг стало легче дышать, и по телу прошла волна новой энергии, дающей силы выпрямиться и уверенно стоять на ногах. Лишь сердце всё так же бешено колотилось в груди, отчаянно стуча о грудную клетку.

Ева молчала, часто вдыхая недостающий воздух, стараясь привести в порядок мечущиеся мысли. Пелена первого испуга постепенно сползла с потускневшего сознания и, в проясняющейся голове, возник первый упорядоченный вопрос: «Кто он?». Взгляд девушки автоматически заскользил по лицу незнакомца — мягкие черты, чуть бледная кожа, тонкие губы с лёгкой улыбкой, тёмные глаза, пристально смотрящие на неё. Глубокие, сверкающие глаза. Она задержала свой взгляд на них на долю секунды, но, неизвестно откуда возникшее любопытство, вынудило двинуться дальше. Длинные волосы, собранные в низкий хвост, в лунном свете казались серебристо-серыми, широкие плечи под мешковатой тёмно-серой курткой, одна рука спрятана в кармане бесформенных штанов, другая сжимает что-то в широком кулаке. Вся поза незнакомца, такая непринуждённая и немного ленивая, не веяла ни опасностью, ни дружелюбием — лишь каменным спокойствием.

Прошла всего секунда, пока Ева окидывала мужчину любопытным взглядом, а ей показалось, что она стоит и смотрит на него вот так уже целый час. От этого вдруг стало страшно неловко, захотелось хоть что-то сказать, чтобы оправдать свой, как ей казалось тогда, не в меру свободный и даже наглый взгляд. Но незнакомец опередил её мысли:

— Здравствуй, — снова произнёс он так же тихо и спокойно. И его голос показался таким бархатным и спасительным после недавней мёртвой тишины, что девушка без сомнений окончательно рассталась с первым ощущением испуга, а сердце стало быстро возвращаться к привычному ритму.

— Здравствуй… те, — неловко замявшись, ответила она.

Вдруг в воздухе снова повисло безмолвие. Уже не такое тяжёлое, скорее нетерпеливое, подгоняющее, жаждущее новых звуков — любопытное безмолвие. Оно почти явно звенело в ушах, требуя продолжать что-то говорить, но что?

— Кто вы? — наконец задала вопрос девушка. Собственный голос показался ей каким-то сдавленным и от этого немного смешным.

— Ева, я хочу, чтобы ты пошла со мной, — невозмутимо, игнорируя вопрос, произнёс мужчина. От этого спокойствия сама фраза не вызвала шока или страха, лишь всколыхнула новую волну интереса.

— Куда? — спросила она чуть смелее, уже забыв о теме личности незнакомца и даже не задумавшись, откуда он знает её имя.

— В твой мир, — уголки губ мужчины слегка приподнялись в едва заметном намёке на улыбку, но слова звучали всё также равнодушно.

«За белым кроликом» — мелькнула в голове девушки строка из недавно прочитанной книги.

— Какой мир? — вкрадчиво спросила она, окончательно осмелев.

— За белую дверь, — серьёзно ответил ночной гость, в голосе его, кажется, прозвучала нотка нетерпения.

«Зачем мне идти за белым кроликом, если уже через несколько часов я выйду туда со своими родителями?» — подумала Ева.

— Утром там будет совсем другой мир, — незнакомец будто прочел её мысли.

В голове снова пронеслась сотня вопросов и подозрений, но любопытство накрыло все эти мысли необоримой волной и расплескалось жгучим нетерпением и жаждой открытий. Зачем ждать утра, когда вот он — шанс увидеть всё прямо сейчас?

Она прочла много книг. Среди них была поэзия и проза, сказки, фэнтези, романы, былины — книги классиков не содержащие ни капли дешевой пошлости. Не было ужасов, современной научной фантастики и бульварных романов. Возможно, поэтому образ злодея сформировался в ещё, по сути, детском сознании, как-то уж очень чётко и предсказуемо. То обязательно должен был быть какой-то монстр громадных размеров, покрытый грязной шерстью или противными бородавками. На крайний случай — человек с испепеляюще-злобным взглядом и угловатыми чертами лица. В понимании Евы, зло должно было быть узнаваемым везде и всегда, чем-то чёрным, противным, шипящим, пугающим, наглым, одним словом — злым. А мужчина, стоявший перед ней сейчас, не очень подходил под подобное описание — приятный голос, спокойная поза, глубокие… невыразимо глубокие глаза. Нет, такие глаза не могут принадлежать разбойнику или обманщику.

Вот так легко, как несознательный ребенок, девушка сделала выбор в пользу «конфетки» из рук незнакомца.

— А мы вернёмся к утру? — глупый вопрос, чтобы развеять последние сомнения. — Не хочу, чтобы родители волновались.

— Конечно, — мужчина снова едва заметно улыбнулся и в этой улыбки не было ничего зловещего, простая такая, честная, хоть и совсем крошечная улыбка, — ты сможешь вернуться, когда пожелаешь.

Ева неуверенно сделала шаг вперед — к незнакомцу, на секунду замерла всё ещё колеблясь, но он медленным, размеренным движением вынул руку из кармана и, с тем же спокойным лицом, жестом пригласил её идти к дому.

— Ты ведь не собираешься идти в халате? — спросил он, поворачиваясь к девушке спиной и снова убирая руку в карман.

Лицо Евы тут же покрыл густой румянец, она и забыла, что стоит перед нежданным гостем в ночной рубашке и халате, с растрёпанными неубранными волосами. Она смело двинулась к дому, лишь на долю секунду замедлив шаг, проходя мимо ночного гостя и окидывая его неподвижный силуэт краешком глаза. Сзади послышались неспешные шаги, скрипнула половица у порога, тихо стукнули о пол снятые тапочки, босые ноги на цыпочках проскользнули в комнату. Спиной Ева ощущала, что незнакомец шёл сзади, в тех же трёх шагах, не приближаясь и не отставая. Затем, уже в доме, он свернул к входной двери и остановился в молчаливом ожидании. Девушка, не оборачиваясь, закрыла дверь своей комнаты и кинулась к шкафу. Голову закружила стая шальных мыслей: «А что если это сон? Она сейчас снова выглянет за дверь и там не будет никого, только краешек белой двери будет, как обычно, виднеться из-за угла в коридоре». Она быстро натянула любимые свободные бриджи, стянутые резинками чуть ниже колена, и белую трикотажную майку, накинула на плечи лёгкую бежевую толстовку, обула новые замшевые кроссовки, расчесала волосы и собрала их на скорую руку в высокий хвост. Погасив ночник, Ева застыла перед закрытой дверью своей комнаты, на секунду стало не по себе. Никакого страха перед незнакомцем не было, она боялась, выглянув в коридор, увидеть лишь темноту и маячащую в ней белую полоску входной двери, и больше ничего, никого. Она тихонько приотворила дверь и открыла зажмуренные в ожидании глаза. Темнота и белая полоска. Девушка сделала шаг — белая полоса стала шире, и на её фоне обрисовался силуэт мужского плеча в мешковатой куртке. Она облегченно выдохнула, всё ещё немного не веря своим глазам.

«Ты готова?» — прозвучал мужской голос в мыслях Евы. Наверное, это она сама спросила себя голосом незнакомца, чтобы развеять сомнения. «Да» — был дан самой себе ответ и ноги двинулись вперед, шаг за шагом, всё ближе к заветной мечте. Фигура мужчины шелохнулась в темноте, и девушка вздрогнула, до него оставалось три шага, он здесь, это точно он. Его рука чёрной тенью легла на дверную ручку, и раздался тихий щелчок замка. Дверь приоткрылась и из тонкой щёлки, пронзая темноту сотней ярких игл, в дом ворвались тёплые жёлтые лучи солнца. Озарили всё вокруг, ослепили, окутали манящей нежностью и тут же пропали, всё снова погрузилось в ночную темноту, проницаемую, прозрачную, но всё же, густую и от того неприятную.

— До рассвета три часа, — прошелестел тихий голос из сумрака, окончательно рассеивая иллюзию и вновь угадывая мысли.

Дверь медленно открылась, серый силуэт незнакомца выскользнул на порог и осветился лунным сиянием, сверкнули спокойной глубиной его тёмные глаза, и Ева решительно сделала шаг вперёд.