Пощады не будет

ГЛАВА 9

Выругавшись, Сэм при помощи телекинеза открыла дверь спальни и вытолкнула из нее Дева, чтобы разобраться с даймонами.

Дев с яростным ревом пинком распахнул дверь и ринулся в бой.

Вскинув руку, дабы выжать больше из своих психических способностей, она снова вышвырнула его и на этот раз поставила перед дверью кровать, чтобы не дать ему войти.

Дев, разинув рот, стоял в пустом коридоре. Какого черта? Он попытался вернуться в комнату, но не смог. Он слышал, как трещат вещи и ругаются люди, но никак не мог войти.

— Ну, уж нет, — сказал Дев, когда злость пронзила его.

Силы нарастали и, воспользовавшись ими, он телепортировался в комнату, где Сэм окружили даймоны. Он материализовал два Ка-Бара[19] и двинулся с ними на даймонов.

Почувствовав в комнате кого-то нового, Сэм повернулась. Она думала, что это очередной даймон, и застыла, увидев, как Дев одним мощным ударом уничтожил двух врагов. Сердце заколотилось, и, когда старые воспоминания нахлынули на нее, причиняя невыносимую боль, Сэм почувствовала, как силы Темного Охотника слабеют.

Теперь она видела не Дева. А Иоля.

Свет костра отбрасывал блики на темную кожу и волосы Иоля, когда он мягко подтолкнул ее к комнате дочери:

— Возьми Ри, и отправляйтесь в безопасное место.

— Без тебя я не уйду, — упорно отказывалась она.

Он положил руку ей на живот, где толкался их ребенок, и поцеловал в губы, а напавшие даймоны ворвались к ним в дом.

— Иди, Самия. Сейчас. Думай о наших детях, а не о битве.

«Амазонки никогда не сбегают. Они не отступают.

Они сражаются».

По дому разнесся звук трескающегося дерева, когда даймоны вломились к ним с победными криками.

— Мамочка!

Испуганный крик дочери оторвал Сэм от мужа, и она со всех ног побежала в комнату Агарии. Но из-за большого срока беременности у нее подкашивались ноги, и ей было тяжело дышать. Дрожа, она взяла на руки перепуганную дочь и прижала ее к себе, а внутри нее кипел гнев. За это она хотела крови.

Уши наполнил звук ломающейся мебели и лязг стали, когда она огляделась в поисках выхода.

Но его не было.

Ей необходимо увести своего ребенка в безопасное место…

Сэм бросилась к холлу, но ее остановила вспышка в освещенной огнем комнате.

И тогда она увидела это. Тот удар меча, что пронзил грудь Иоля и заставил его отшатнуться. Он истекал кровью, когда даймон собрался забрать его душу.

Крик застрял в горле, она вцепилась в дочь и почувствовала жизнь своего нерожденного ребенка. В таком состоянии она не была достаточно сильна, чтобы пронести дочку через зал — ей не убежать от даймонов.

Сэм бросилась обратно в комнату дочери.

— Под кровать, Ри. Живо. — Она поставила дочку на пол и смотрела, как та побежала прятаться. — Ни звука, детка, что бы ни происходило.

Сэм едва успела схватить со стола лампу, как даймоны ворвались в комнату. Она выплеснула масло и огонь на первого, кто добрался до нее. Бросившись на него, она выхватила его меч и развернулась, ударяя стоявшего за ним даймона. Но ее раздувшийся живот придал неустойчивость маневру, который она совершала в боях тысячи раз.

Сэм споткнулась, и на нее набросилось столько даймонов, что она была не в состоянии бороться с ними.

Последним, что она видела перед смертью, стало лицо собственной сестры, стоявшей позади врагов.

— Нужно убить еще одно отродье. Не дайте ей выжить. Она должна быть где-то здесь. Найдите ее и убедитесь, что в наследство она получит одни лишь похороны.

Зверская, бессильная ярость и предательство разрывали Сэм на части. Она до сих пор могла слышать крик, который зародился тогда внутри нее. Такой яростный. Такой ужасающий, что он призвал к ней богиню Артемиду. И прежде, чем у даймонов появилась возможность захватить ее душу, Сэм продала ее.

Но было уже слишком поздно, чтобы спасти дочь…

Та невыносимая агония разрывала ее сейчас и сводила с ума, когда она смотрела, как Дев сражается, чтобы защитить ее.

Нет! Больше никогда!

Запрокинув голову, Сэм позволила вырваться свирепому боевому кличу, прежде чем наброситься на даймонов.

Дев остановился, услышав крик, какой издает баньши,[20] когда хоронят близких. Навязчивый и пронзительный, этот зловещий визг пробирал до костей. В мгновение ока Сэм ринулась вперед, рассекая и разрывая даймонов с непревзойденными силой и ловкостью. Он никогда не видел ничего подобного.

Никогда.

«Проклятие, женщина…»

И он выводил ее? О чем, черт побери, он думал?

Сквозь червоточину вышло еще больше даймонов, готовых к атаке. Дев схватил одного, подходящего к Сэм со спины, и прикончил его на месте. Но поток даймонов не скончался.

Когда он уже был уверен, что они с Сэм потерпят поражение, кровать у двери скользнула в сторону. Дев схватил Сэм и перепрыгнул через нее за мгновение до того, как дверь раскололась.

Итон, Чи и Фанг прибежали им на помощь.

Не выпуская Сэм из рук, Дев попытался вывести ее в коридор, где она не будет в самом эпицентре происходящего. Но ей эта идея не пришлась по душе.

Она развернулась, чтобы сражаться.

Усилив хватку, он вынудил ее пройти через дверь.

— Что ты делаешь? — спросила Сэм, взглянув на него.

Дев ахнул, увидев ее зеленые глаза, — он понял, что она утратила способности Темного Охотника. Ее могли убить.

— Увожу тебя от опасности.

— Я ни от кого не убегаю.

— Мы не убегаем, — произнес он, когда один из даймонов разбил окно и дневной свет залил всю комнату. — Мы перегруппировываемся, чтобы дать бой в другой день.

Сэм хотелось придушить Дева, когда он перебросил ее через плечо и направился к лестнице. Будь у нее ее способности, она бы так и поступила, но без них ей оставалось лишь держаться за Дева, как какой-то жалкой девчонке — что еще больше выводило ее из себя.

Они были в доме Пельтье, а через секунду очутились в странном, похожем на склад месте, которое она никогда раньше не видела. По всем стенам были развешаны выключенные неоновые вывески, формирующие замысловатый узор. Слева от нее стоял бар с хорошим запасом алкоголя. За ним находилось большое зеркало, также обернутое погасшим неоном. Похоже, это еще один клуб, только он не работал. И здесь никого не было. Ни намека на звук.

Дев отпустил ее.

Сэм тут же ударила его по рукам.

— Отойди от меня! Я так зла, что могу выцарапать тебе глаза!

Он отошел, окидывая ее раздраженным взглядом:

– Не стоит благодарности.

— За что? За то, что выводишь меня из себя?

— Я спас тебе жизнь.

— Нет, — усмехнулась она. — Не спас. Ты выдернул меня из боя, который я должна была закончить. Боже! Поверить не могу, что ты бросил там Чи и Итона, спасая меня, как какого-то беспомощного ребенка. Да как ты посмел!

Дев сделал глубокий вдох, успокаиваясь, чтобы не довести этот спор до ядерной катастрофы. Один из них должен иметь ясную голову, пока он не выяснит, что происходит. Что-то во время боя обернулось для Сэм серьезными и непредсказуемыми последствиями. Он знал, что Темные Охотники теряют свои способности только когда сталкиваются с воспоминаниями о событиях, которые побудили их продать свои души.

Сэм больно, и он хотел лишь помочь ей. Тот нехарактерный для нее визг не оставлял сомнений. Такой звук издает лишь тот, кто полностью раздавлен.

— Я увидел, как они направляются к окнам, и понял, что должен спрятать тебя от дневного света, прежде чем они разобьют их. Что они и сделали. Не схвати я тебя, ты была бы мертва или, по крайней мере, сильно обожжена. — Даже с иссякшими силами Темного Охотника она не могла находиться под солнцем.

Сэм издала звук, выражавший чрезвычайное раздражение, обводя взглядом бетонный пол и светло-голубые, оббитые металлом стены, окружавшие их.

— Так, где мы? В аду?

— Намного круче, — ответил Дев, очаровательно улыбнувшись. — В клубе Шаронте.

— И что это?

Он не ответил. Вместо этого он достал телефон и позвонил.

Скрестив на груди руки, Сэм уставилась на него.

Дев дерзко игнорировал ее бушующую ярость, пока Итон не взял трубку. Он хотел убедиться, что с его семьей все в порядке, прежде чем продолжить этот разговор. То, что Итон ответил, само по себе являлось хорошим знаком, что «Санктуарий» все еще держится.

— Эй, что было, когда мы ушли?

— Трусливые ублюдки слиняли сразу после вас. Мы с Чи пытались перебить как можно больше даймонов, но сильно раздражающий желтый шар в небе, заливавший светом всю твою комнату, серьезно ограничивал наши возможности. Знаешь, Медведь, тебе нужны окна поменьше. Фанг бросился за ними, но они исчезли в своей дыре, и он ушел защищать свою семью, на случай, если они вернутся отомстить, открыв червоточину в другом месте. В общем, клыкастый отряд наверняка следит за вами, поэтому будьте осторожны.

Будто Дева это заботило?

— Посмотрим, осмелятся ли они, в чем я сомневаюсь. — В любом случае, его семья цела, и это делало Дева безумно счастливым. Его коварный план сработал, и даймоны отступили… по крайней мере, на какое-то время.

— Не будь таким самоуверенным, Медведь. У них были серьезные намерения. — Юмор исчез из его голоса. — Самия в порядке? Ей ведь не причинили вреда? — в голосе Итона звучала нотка беспокойства, которая, казалось, имела более глубокий подтекст, чем обычное волнение одного Темного Охотника о другом.

Дев не мог определить, в чем дело, но медведь в нем с подозрением навострил уши, — с чего бы Итону так глубоко переживать о коллеге?

— Она в порядке. Я вытащил ее оттуда прежде, чем ее поджарили. А как вы, ребята? Кто-нибудь из моей семьи ранен?

— Фанг в норме. Что касается нас, то ничего такого, что не зажило бы. — Итон сменил тему, — Так, где вы сейчас?

— В клубе Шаронте.

— Славно, — усмехнулся Итон. — Очень славно. Одобряю твой выбор. — Шаронте и даймоны были смертельными врагами друг друга, и последние не осмелятся подойти к этому месту. По крайней мере, не сразу. Шаронте — вечно голодные существа, жившие ради того, чтобы поедать то, что не запрещено законом.

Даймоны как раз одни из тех, кем они могли вдоволь и безнаказанно попировать.

— Ты уверен, что Сэм там в безопасности? — заговорил Итон со всей серьезностью.

— О, да. В отличие от меня через несколько минут. Она выглядит так, словно собирается выколоть мне глаза и надрать зад, чтобы я превратился в дрожащий медвежий коврик.

— Бедняга.

— И не говори. Сам себе не завидую.

Следующие слова Итон сказал Фангу приглушенным голосом, видимо, прикрыв динамик рукой:

— Это не важно. Я буду в порядке. — А затем вернулся к Деву, — Мы будем у вас, как только сможем.

— Звучит неплохо. Кстати… что случилось с Готье?

— С Ником? А он тут причем?

Что значит «а он тут причем»? Маленькому ублюдку повезет, если он выживет, когда в следующий раз столкнется с Девом.

— Это он вызвал даймонов.

— Ник? — переспросил Итон.

— Ник, — рявкнул Дев. Тупость спартанца начинала ему надоедать.

— Ник?

— Итон. Прекрати.

— Прости, мужик. Я просто не могу это осознать. Он ненавидит даймонов со страстью, которая составит конкуренцию твоим приятелям Шаронте. Поверь мне. Его переклинивает на слове «даймон». Всего несколько дней назад мне пришлось успокаивать его — парень разразился гневом, когда поднялась эта тема. Не могу представить, чтобы он позвал их, кроме как для того, чтобы убить.

— Ага, что ж, я знаю, что видел. Ник был с ними заодно.

Итон тихо присвистнул.

— Тогда я сообщу Ашерону, и мы немедленно приедем к вам. На всякий случай.

Дев посмотрел на Сэм, которая не сводила с него свой грозный взгляд, будто ей хотелось отрезать одну жизненно важную часть его тела. Странно, но с этим огнем в глазах она была необыкновенно соблазнительна, и это возбуждало его.

«Я такой ненормальный».

— Ребята, будьте осторожны, передвигаясь в дневное время. До встречи. — Дев повесил трубку.

— Ты принес меня в пустой клуб? — сказала Сэм, обводя рукой комнату. — Зачем?

Дев развернул ее напряженное тело влево и указал наверх, на стальную балку, где, как летучие мыши-вампиры, висели два десятка демонов. Остальные, изогнувшись, спали в комнатах наверху. Он понятия не имел, почему Шаронте спят в подобных позах, но такова была их природа.

У Сэм отвисла челюсть, когда она увидела демонов, чьи тела были покрыты двухцветными вихрями красного, оранжевого и голубого цветов. Их желтые, белые и красные глаза светились наверху, эти создания, молча, наблюдали за ними, словно пытались понять, друзья они или враги. Она знала, что это демоны, но понятия не имела, какой разновидности или пантеона.

— Что это?

— Шаронте, — произнес Дев ей на ухо. — Никогда не встречала их?

— Нет.

Его дыхание щекотало ей ухо, и, хотя она не могла видеть Дева, у нее создалось четкое впечатление, что он ухмыляется.

— Они не очень общительны и не слишком меня любят.

Сэм задумалась, почему он выбрал это место.

— Тогда зачем мы здесь?

— Держу пари, Дев хочет втянуть меня в какое-то дерьмо, и, Медведь, можешь забыть об этом. — Невозможно было не заметить яда в этом низком мужском голосе. — Я покончил с тобой и твоей сестрой, и даже не упоминай при мне имя того ничтожного Волка, потому что я тебе не мальчик на побегушках, и я отсюда не куда не уйду. Можешь проткнуть меня вилкой, Медведь, потому что повторяю, я с вами покончил. П — О — К — О, остальное ты знаешь, так что убирайся к черту из моего клуба, пока я не скормил вас своим парням.

Засмеявшись, Дев повернулся к демону, который материализовался позади них.

— Тоже рад тебя видеть, Кседрикс. Всегда рад нашим встречам.

— Ага, только ты им и рад.

Сэм заставила себя не глазеть на спектакль, разыгравшийся перед ней.

Кседрикс, обладавший голубой кожей и черными волосами, возвышался над Девом. Что было не просто. У демона, одетого в футболку и джинсы, была пара несоразмерно больших крыльев, подергивавшихся позади него. Из-за желания атаковать, взлететь или просто от раздражения, она не была уверена. Но злоба в этих мерцающих глазах была очевидна.

Как ни странно, даже с парой небольших рожек, торчащих из головы, и коротко стриженными черными волосами, взъерошенными ото сна, демон был невероятно красив и мужественен. Было в нем нечто, что заставляло желать протянуть руку и коснуться его.

Странно.

Сузив глаза, Кседрикс посмотрел на Сэм.

— Почему ты привел сюда Темного Охотника, Медведь? Ты же знаешь, как мы к ним относимся, и их даже нет в меню, что вдвойне отстойно для нас.

— Даймоны у нас на хвосте.

Услышав это, Кседрикс округлил глаза. Несколько демонов спустились с потолка. Кружа в воздухе, они изящно приземлились на ноги рядом с Кседриксом.

— Обед! — Счастливые выражения их лиц были почти комичны. Самый высокий из демонов, воодушевившись, уже облизывал губы, давая пять другому.

А самый маленький покачал головой:

— Нет. Всего перекус. Если только они не группой. Будем надеяться, что это так.

— Нужен какой-нибудь соус, — сказал оранжевый демон двум другим. — Церес, захвати бутылку, — произнес он, толкнув невысокого красного. — Очень острого.

Кседрикс поднял вверх руку, призывая к тишине.

— Доставки на дом не будет, мы не такие везучие. Поверьте мне. Они не придут сюда.

Демоны вокруг него надулись.

Церес, казалось, не купился на его аргумент:

— Один из них может оказаться глупым. Даймоны ведь не очень сообразительны. Они могут сюда прийти. Может, заманить их парой-тройкой туристов?

— Мы могли бы привязать снаружи Темных Охотников в качестве приманки, — обрадовался долговязый.

Похоже, эта мысль всем понравилась.

Всем, кроме Кседрикса, который закатил глаза.

— Они не настолько тупые. Уж поверьте, если мы привяжем снаружи Темного Охотника, Ашерон устроит нам атлантскую взбучку, а нам меньше всего хочется, чтобы нас отправили домой к маме. Или же вы и вправду хотите вернуться в неволю, под не слишком деликатный кулак Разрушительницы?

— Ладно, — раздраженно произнес Церес, опустив крылья. — Нам следовало знать, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — вздохнул он.

Демоны вернулись на свои места на балках, пробормотав несколько отборных оскорблений в адрес Дева, вселившего в них надежду.

Сэм наблюдала, как они оборачивали вокруг себя свои крылья, словно закутывались в кокон под потолком. Это было интересно… Странно, но захватывающе.

Кседрикс уперся руками в бока:

— Зачем ты здесь, Медведь?

— Даймонам нужна Сэм. Не знаю, почему…

— Да что ты. Она их смертельный враг, — сказал Кседрикс, показав на нее. — Разумеется, она нужна им. Уверен, что по кусочкам.

— В этом все и дело, — покачал головой Дев. — Они не хотят ее смерти. Они дважды пытались похитить…

— Вы ведь понимаете, что я здесь, и не нуждаюсь в том, чтобы кто-то из вас говорил обо мне, словно я умственно отсталая? Я и сама могу говорить за себя.

По крайней мере, у Дева хватило совести выглядеть виновато:

— Прости, Сэм. Мы знаем. Я только пытаюсь уговорить Кседрикса встать на нашу сторону. — Он повернулся к демону. — Она нужна им живой. Есть идеи, почему?

— Потому что так она будет вкуснее?

Сэм не обратила внимания на демона и хмуро посмотрела на Дева:

— Зачем спрашивать об этом его? Он же не даймон.

Дев ответил насмешливым взглядом:

— Он жил со Страйкером и служил госпоже Страйкера в аду, поэтому он может иметь некоторое представление о том, почему они преследуют тебя.

Кседрикс издал резкий звук:

— Вообще-то, я не их поклонник, и я понятия не имею, почему они так вцепились в нее. Не повезло?

— Ксед…

— Не рычи на меня, Медведь. Сейчас рано, и я еще ничего не ел. — Он обвел их многозначительным взглядом, словно примеряя к своей кастрюле.

— Чего бы они от ни хотели, — вздохнул Дев, — ясно, что в этом нет ничего хорошего. Для любого из нас. Мне нужно безопасное место, где она сможет побыть до ночи.

— Дверь там, — показал Кседрикс за плечо большим пальцем.

— Отведи ее в комнату для гостей.

Услышав мягкий, нежный голос, Кседрикс сверкнул клыками.

Бросив взгляд мимо него, Сэм увидела миниатюрную, неземную женщину. Бледные черты ее лица завораживали. Светлые волосы, казалось, светились, а глаза… белые и яркие, были по-настоящему жуткими.

Не похоже, что Кседрикс был счастлив видеть ее.

— Керрина… ты же должна быть в постели.

Она медленно подошла к нему и положила на плечо изящную руку, затем поднялась на цыпочки и с любовью поцеловала его в щеку.

— Мой свирепый защитник. Не волнуйся. Со мной все хорошо. — Она протянула руку Сэм, — Я супруга Кседрикса, Керрина.

— Сэм. — Она посмотрела на предлагаемый Керриной символ мира и сжалась от страха. Хотя силы покинули ее, Сэм не хотела рисковать и увидеть что-то из прошлого демона. — Прости, я не могу прикоснуться к тебе. Без обид. Мои способности не позволяют этого.

— Поняла и не обижаюсь, — ответила Керрина, опустив руку.

Кседрикс взял руку Керрины и прижал к сердцу, сердито глядя на Сэм и Дева.

— Впутаете мою семью в войну, и я съем ваши сердца… без соуса.

По интонации демона Сэм поняла, что это что-то значит.

— Понял, — кивнул Дев Кседриксу.

Сэм колебалась, вспомнив ночь, когда были убиты родители Дева. Воспоминание было коротким, исчезнувшим в следующую секунду, но ясным. Она нахмурилась, глядя на Кседрикса:

— Ты сражался вместе с нами, когда волки напали на «Санктуарий». Но тогда ты был человеком. — Вот почему она не узнала его. Черты лица были схожи, но мраморно-голубая кожа совершенно меняла облик.

Кседрикс вмиг превратился из демона в красивого черноволосого человека без крыльев, которого она помнила.

— Не был. Я лишь так выглядел. В истинной форме сложновато ходить по улицам. Даже на Хэллоуин. Она обычно пугает людей, а я не хочу иметь дело с их причитаниями.

— Если только не делаешь из них барбекю, — отозвался с потолка Церес. — Тогда люди довольно вкусные.

— Как и Шаронте, — ответил Кседрикс, взглянув на него, — которые лезут не в свое дело.

Церес полностью укрылся своими крыльями.

Кседрикс переключился на Сэм и Дева:

— И если я убью людей, то нарушу соглашение, позволяющее нам оставаться здесь, и тогда мы все отправимся обратно в ад даймонов, прислуживать величайшей сучке-богине, которую вам доводилось встречать. — Он направился к лестнице, располагавшейся в дальнем углу бара. — А теперь идите за мной.

Идя по полу, Сэм поняла, что шла босиком, не получая ничьих воспоминаний.

Как странно.

В голове все еще царила полная тишина. Причина в Деве, или что-то сделали Шаронте? Она понятия не имела, но была благодарна за это. Было действительно здорово снова жить как обычный человек.

Хотя бы несколько минут. Ради одного этого стоило побыть магнитом для даймонов. Однако безумие необходимо прекратить, и скоро — она устала, что те появляются без приглашения.

Грубые, бесчувственные ублюдки.

Кседрикс привел их в маленькую комнатку в середине коридора наверху, в которой стояли кровать, комод и небольшая тумбочка со старомодной электрической лампой. Она была отделана розовым и рюшами в викторианском стиле — очень женственная и милая — полная противоположность вспыльчивому, откровенно мужественному демону.

Задержавшись в дверном проеме, Керрина указала на дверь за собой:

— Наша комната прямо тут, если вам что-нибудь понадобится.

Кседрикс начал было возражать, но Керрина проигнорировала его.

Сэм напряглась, услышав неожиданный плач ребенка, хотевшего, чтобы его мама пришла в соседнюю комнату.

Керрина тут же исчезла, а Кседрикс стал выглядеть еще агрессивнее:

— Как я уже говорил, Медведь, если ты впутаешь мою семью в войну, я удостоверюсь, что это станет последней ошибкой, которую ты совершишь.

— Мир, брат, — ответил Дев, подняв руки. — Я бы никогда не причинил вреда чьей-то семье. Ты это знаешь.

С мрачным выражением лица Кседрикс закрыл дверь и исчез.

Сэм оттолкнула вспыхнувшую внутри боль, когда малыш перестал плакать. Горькие, но в то же время радостные воспоминания нахлынули на нее, заставляя желать провести еще хоть секунду со своей дочерью. Боги, какими невыносимыми тогда казались эти крики, особенно когда у Агарии были колики. Сэм боялась, что сойдет с ума, мечтая о той поре, когда уже никогда не услышит этот звук.

Теперь она бы все отдала, чтобы услышать его вновь. Чтобы иметь возможность держать на руках свою кричащую малышку и убаюкивать ее всю ночь, даже несмотря на измотанные нервы и недостаток сна.

Если бы только она знала тогда, насколько драгоценны эти моменты, она бы наслаждалась каждым ударом сердца и головной болью. Каждой грязной пеленкой…

Сэм вздрогнула, жалея, что нельзя исправить ошибки. То, что время невозможно повернуть вспять, — самый жестокий поступок Судьбы.

И мыслями о прошлом ничего не добьешься. Поэтому она заставила себя сосредоточиться на настоящем и том, что было важно сейчас.

— Керрина не Шаронте, не так ли?

Дев покачал головой, проверяя, что за имитацией занавески не было окна, — за ними скрывалась только кирпичная стена.

— Нет. Шаронте атланты. Керрина — шумерский демон дайми.

Да уж, такой союз встретишь нечасто, и, должно быть, это целая история, как эти двое встретились и в конечном итоге создали семью.

— Как она попала в Новый Орлеан? — От Древней Шумерии сюда путь неблизкий.

— Как и тебя, — сказал Дев, повернувшись к ней, — ее преследовали враги и здесь ранили. Это если уж совсем в двух словах. Керрина и ее сестры — свирепые машины для убийства, их прокляли и связали.

М-да, это звучало не так хорошо.

— Где ее сестры?

— Они все еще заперты. Выбралась только она одна.

— И это ее устраивает?

Дев засмеялся:

— Ага, странно, да? Очевидно, единство семьи — не ее конек. Не уверен, что привело ее в Новый Орлеан, но прибыв сюда, она встретила Шаронте, и, что более важно, Кседрикса. Каким-то образом они помогли ей устроиться и решили защищать ее. Хорошо, что я не демон. Ибо я не хочу знать, что за странная фигня тут произошла, раз они впустили ее… если ты понимаешь, о чем я, а я знаю, что понимаешь.

Сэм усмехнулась в ответ на его полушутливые слова.

— А ее враги? Они все еще преследуют ее?

— Возможно, но только глупец будет пытаться добраться до нее в доме, полном Шаронте, готовых отдать за нее свои жизни.

В этом Сэм вообще не видела смысла.

— Откуда они взялись? Почему Шаронте здесь, в центре города?

— Марди Гра, детка, — засмеялся Дев. — Марди Гра[21]. Время, когда всевозможное сверхъестественное дерьмо вырывается на свободу и отрывается.

— Дев…

Он собрался, а затем ответил серьезно:

— Несколько лет назад один из богов открыл портал между их пространством и этим, желая выпустить разрушение в мир. Они сбежали, а Ашерон запечатал проход, позволив им остаться. С тех пор они счастливо живут здесь.

— Даже несмотря на то, что собирались уничтожить нас?

— Ну, по сути, не они сами. А их хозяйка. Они лишь следовали приказам, а теперь, находясь здесь, подчиняются Ашерону, который создал правила, которым они должны повиноваться — не есть людей, например — иначе он отправит их обратно в ту реальность. Они здесь уже некоторое время, похоже, договоренность работает, — сказал Дев, одарив ее притягательной улыбкой.

Качая головой, Сэм все еще пыталась разобраться со всем этим.

— А ты как узнал о них?

— Они пытались съесть моего младшего брата, Кайла, но он отговорил их. Он показал им, как открыть клуб и вести дела в человеческом мире, как обычные граждане — не считая свисания с потолка. С тех пор они дружелюбны по отношению к нам… по крайней мере, большую часть времени.

— Этот город такой странный, — вздохнула Сэм.

Дев засмеялся, притягивая ее к себе:

— Да, но… нет места столь же захватывающего.

Правда. Чистейшая правда.

Он провел пальцем по ее губам.

— Мы должны выяснить, чего даймоны хотят от тебя.

— Ну, мы оба знаем, что не мира во всем мире.

— Определенно нет. — Дев провел линию от ее губ к уголку глаза. — Ты в курсе, что твои глаза зеленые?

— Что? — ахнула Сэм.

— Твои глаза зеленые.

Она отскочила от него и подбежала к зеркалу. Разумеется, он был прав. Не удивительно, что, касаясь пола, она не получала ничьих воспоминаний. Силы Темного Охотника ее покинули. Сам факт, что она видит себя в зеркале, свидетельствовал об этом. Чтобы оставаться незаметными во время охоты, Темные Охотники не отбрасывали отражение, пока не применяли для этого свои способности.

И прямо сейчас она была человеком. По крайней мере, на время.

— Поэтому ты вытащил меня из битвы?

Он кивнул.

Потому что знал ту же правду, что и она. В этой форме ее могли убить.

Итон Старк на сражениях собаку съел. Это помогало ему в человеческой жизни. Когда он стал Темным Охотником, эта жажда крови всегда бурлила почти на поверхности. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем втаптывать врагов в грязь и смотреть, как они истекают кровью прямо под его дорогими туфлями. Вот ради чего воин в нем жил.

Все, ради чего он жил.

Его друзей можно пересчитать по пальцам одной руки, и прямо сейчас у одного из них были серьезные проблемы.

Сэм.

Она ненавидела его, он знал об этом. Но не винил ее. Он был чудовищем, и она увидела темноту, живущую внутри него. Темноту, по меньшей мере, сводившую его с ума.

Но он все равно считал Сэм своим другом. И всегда будет, какие бы чувства она к нему ни испытывала. Поэтому он готов отдать свою жизнь, чтобы ее защитить — даже если это означало вечные муки и существование настолько отвратительное, что он до скончания времен будет кричать от невыносимой агонии.

Она того стоила.

С этой мыслью в голове, он телепортировался из «Санктуария» в дом Ника на Бурбон Стрит. Этой силой он пользовался нечасто, поскольку не хотел, чтобы кто-либо знал, на что он способен. Знание — сила, и чем меньше кто-то знал о его возможностях, тем меньших ему придется убить, дабы сохранить свою тайну.

Итон материализовался у подножия резной лестницы.

— Ник! — крикнул он, поднимаясь по ней и проходя по дому в поисках того, кто предал их и поставил под угрозу жизнь Самии.

Никто не ответил.

— Ник!

Снова тишина.

Закрыв глаза, Итон, используя свои способности, осмотрел весь дом.

В нем никого не было.

Должно быть, Ник все еще с даймонами, составляет против них очередной заговор. Ярость разрывала его, вскрывая раны, которые Итон каждый день старался не тревожить.

— Отлично, мелкий подонок. Лучше бы тебе не высовываться.

Рано или поздно Ник вернется, и Итон убьет его.

Дев не отводил взгляд от Сэм, которая, наконец, заснула. Несмотря на то, что она была высокой, сильным бойцом, было в ней что-то невероятно беззащитное, когда она спала.

«Почему меня так влечет к тебе?»

Все, чего он хотел, это заботиться о ее безопасности, и эту потребность он совершенно не понимал. Словно Сэм забралась ему под кожу, и просто находясь рядом с ней, он чувствовал себя более живым, чем когда-либо прежде. На самом деле требовалась вся его сила воли, чтобы не сбросить с себя одежду, лечь рядом с ней и не заключить ее в свои объятия.

Это было так на него не похоже. Обычно его более чем устраивала девушка на одну ночь, которую он отправлял восвояси как можно скорее.

Дев услышал легкий стук в дверь.

Отойдя от кровати, он открыл ее, обнаружив по другую сторону Итона.

— Мы с Чи внизу. Шаронте начинают шевелиться, чтобы подготовить клуб к открытию. Вам что-нибудь нужно, ребята?

— Нет. Спасибо.

— Ашерон сказал держать ее здесь, — сказал Итон, наклонив к нему голову, — даже если она будет протестовать.

— А она будет.

— Ага, наверное, — засмеялся Итон, начав закрывать дверь.

Дев остановил его прежде, чем он совсем ушел.

— Вы с Сэм, кажется, немного близки. Ты знаешь, как она стала Темным Охотником?

— Продала душу Артемиде, — ответил Итон с выражением лица таким же бесстрастным, как и его тон.

Дев раздраженно вздохнул, получив столь остроумный ответ:

— Итон, я серьезно.

Он посмотрел на кровать, и в его взгляде промелькнула нерешительность. Наконец, снова взглянув на Дева, Итон ответил:

— Ее предала сестра. Сэм тогда только что избрали королевой, а ее сестра хотела корону. Поэтому она заключила сделку с группой даймонов, чтобы те убили Сэм и ее ближайших родственников, исключив их из линии наследования.

Эта новость сразила его, как удар в живот. Жестокость такого поступка была непостижима. Какая сука могла сделать что-то подобное?

— Да ты шутишь.

— Я бы никогда не стал шутить о таких вещах. Думаю, поэтому Сэм владеет психометрией.

— Не понимаю, — нахмурился Дев.

Итон тяжело сглотнул и понизил голос:

— Если бы она знала, о чем думает и что замышляет ее сестра, то могла бы спасти свою семью.

Странно, но в этом был резон.

— И кого она убила? Сэм и остальных ее сестер?

— У Сэм была только одна сестра. — Выражение лица Итона ожесточилось. Чрезвычайно. — Дев, они убили ее мужа и трехлетнюю дочь прямо у нее на глазах, пока она лежала, умирая.

От этих слов Дева пронзила боль. Он целую минуту не мог дышать. Как она это вынесла? Ему захотелось крови ее сестры. Какая сволочь могла сотворить такое с собственной семьей?

С собственной сестрой? Со своей племянницей?

И каждой частицей души он надеялся, что Сэм добралась до горла сестры и вырвала его.

— Не удивительно, что она так сражается.

— Вот почему она ненавидит чувствовать себя бессильной, — кивнул Итон. — Не будь она беременна, готовая вот-вот произвести на свет следующего ребенка, они бы никогда не…

— Что? — сердце Дева остановилось.

Судя по лицу Итона, Спартанец, как и Дев, всем своим существом чувствовал отвращение к произошедшему.

— Она была беременна, когда ее убили. Я думал, ты знаешь.

— Откуда? — Дев бросил на Итона сердитый взгляд. — А ты как узнал об этом?

Нельзя было ошибиться в страдании, отражавшемся в темных глазах Итона. В горе и вине.

— Ее муж был моим младшим братом.

Он думал, чтоуже ничто не сможет его шокировать… но это сразило его наповал.

— Что?

У Итона начался тик в челюсти:

— Иоль, ее муж, был моим братом.

Дев разинул рот от удивления. Теперь понятно, почему Итон так защищает ее. Сейчас все обрело смысл.

Итон погрузился в молчание, а его чувства кипели. Он так завидовал счастью Иоля с его женой-амазонкой. У них были потрясающие отношения. И хотя он радовался за брата, ему было обидно. Иоль вырос с матерью, вдали от культуры спартанцев. Да, Иоль был свирепым воином, но он жил избалованно, в роскоши и слепой любви.

В отличие от Итона.

Все, чего бы ни захотел Иоль, шло к нему в руки. А Итону приходилось хватать и сражаться за каждый съедобный кусок, найденный в сточной канаве. Он и по сей день помнил, как впервые встретился с Сэм.

В полном обмундировании она была умопомрачительна. Она заражала своей жаждой жизни, шутя с его друзьями и братом.

Но видела только Иоля.

Поэтому он похоронил свои чувства к ней и отошел в сторону, наблюдая, как они женятся и создают семью. Он давал им все, в чем они нуждались, делая их жизнь проще и счастливее. Брату не нужно было знать те жестокие уроки, которые вбивались в его собственную глотку.

И когда родилась Агария, он так сильно полюбил племянницу… Она была просто копией своей матери. Для них он бы сделал все, что угодно.

Все.

Но не той ночью, когда они умерли. Он сражался, когда до него дошла весть об их смерти. Израненный и истекающий кровью, он направился не к лекарю, а прямиком к своей лошади. Это было глупо, но он думал, что если просто доберется до них, то сможет все изменить.

Спасти их. Что, возможно, это ложь, и на самом деле они живы.

К тому времени, как он добрался до них, тела Иоля и Ри были сожжены, а тело Сэм исчезло.

Они обнаружили изувеченные останки ее сестры на следующий день. Жестокость этого убийства дала ясно понять, что Сэм осуществила свою месть. Однако правда была в том, что ее сестра легко отделалась. То, что Сэм сотворила с ней, было убийством из сострадания по сравнению с тем, что сделал бы Итон, найди он ее первым.

После он пытался разыскать Сэм, но так и не нашел. А спустя столетия после его собственной смерти они оба обосновались в Афинах.

Они встретились в битве с даймонами, и затем, когда наступил рассвет, она привела его в свой дом.

Жажда крови и прошлые узы завладели ими. Он был достаточно похож на брата, чтобы Сэм приняла его в свою постель.

На одно единственное мгновение он почти обрел покой.

Пока она не пришла в чувство.

И не испытала то, что чувствовал он.

Но было уже слишком поздно. Вины и боли было больше, чем любой из них мог вынести. Поэтому каждый пошел своей дорогой, которые время от времени пересекались.

Итон все еще любил ее. Несмотря на то, что она терпеть его не могла. Несмотря на то, что он не имел на это права. Он любил ее.

И всегда будет любить. Но это — прошлое. А прямо сейчас он нужен Сэм.

Итон не подведет ее снова.

Он встретил пристальный взгляд Дева:

— Если понадоблюсь, я внизу.

Дев ничего не сказал, когда Итон удалился. Голова все еще шла кругом от того, что он узнал о Сэм. Боги, ей должно быть так больно видеть узы, связывающие его семью, зная, что собственная сестра отняла у нее все.

Даже жизнь.

Живот скрутило. Он сел возле нее на кровать и пропустил локоны ее волос сквозь пальцы. Его бедная амазонка. Такая яростная и гордая.

Оказавшаяся неспособной защитить то, что любила больше всего на свете.

Теперь он понял, почему она так себя вела во время сражения и заперла его в коридоре. Возможно, оно напомнило Сэм ночь ее смерти, и она повиновалась инстинктам. Но он не человек.

Он — медведь.

И потребуется нечто большее, чем даймон, чтобы убить его. Много большее.

— Я не позволю им причинить тебе вред, Сэм, — прошептал он, а его пальцы запутались в ее локонах. Шелковые пряди обернулись вокруг его кожи так же, как чуждые ей эмоции вокруг его сердца.

Если даймоны хотят добраться до нее, им придется сражаться насмерть. И как только его посетила эта мысль, за ней последовала другая.

Дев видел, что Сэм умирает у него на глазах, как его мать, а он не в силах этому помешать. Боль пронзила его.

И он знал, что это не страх.

А предчувствие.