Пощады не будет

ГЛАВА 13

Дев задержался в дверях офиса «Санктуария». Желудок сжался, как это всегда происходило, когда он входил и видел пустой стол матери. На нем никто ничего не трогал. Не хватало смелости. Даже ручка, которой мать пользовалась в последний раз, лежала именно там, куда она ее определила, — около телефона. Жутковатый вид, и до тех пор, пока все оставалось по-прежнему, Деву продолжало казаться, что сейчас он увидит Николетту, смотрящую на него поверх очков, в ожидании его слов.

Дев испытывал к ней столь смешанные чувства. Он любил ее больше всего на свете, и тем не менее…

Она была не такой уж милой. Настоящая мать-медведица, во всех смыслах этого слова, — свирепая и суровая. Она могла проявить привязанность… особенно по отношению к любимчикам, — Грифу, Бастиену, Кайлу и Эйми, — но это давалось ей нелегко. Она ждала от них только лучшего и очень быстро давала понять, когда они разочаровывали ее. Более того, Николетта запросто могла строго наказать любого из них, включая своих любимчиков, если считала, что они напортачили или подвергли семью опасности.

Но Дев был здесь не по этой причине, и он торопился. Прямо сейчас он должен думать только о Сэм.

Он пришел сюда, разыскивая Эйми. Она сидела за своим столом вдоль стены, как делала это каждый день, занимаясь бумажной работой. Сестра, как и их мать, могла выйти из себя, если встать у нее на пути или оторвать от дел, но ей была присуща врожденная теплота, которая сглаживала даже худшее ее настроение.

— Привет, милый, — с улыбкой произнесла она, подняв глаза и увидев его. Каким-то образом Эйми всегда могла отличить его от братьев-близнецов. — Как дела в клубе Шаронте?

— Они шли прекрасно, пока не вломился демон и не похитил Сэм.

Она изумленно ахнула.

— Ты не видела Фанга? Я пытался до него дозвониться, но постоянно попадаю на голосовую почту. — Что и привело его назад в «Санктуарий». Им нужно, чтобы Фанг как можно быстрее напал на след демона.

— Он с Реми, помогает загрузить партию товара в морозильную камеру. Тебе нужна моя помощь с ее поисками?

Это объясняет паршивую телефонную связь. Сталь морозильника была настолько толстой, что даже ядерное оружие не смогло бы пройти сквозь нее.

— Спасибо, но я бы предпочел, чтобы ты оставалась в стороне от этого. Не хочу вытаскивать тебя из другого демонического измерения в ближайшее время, и я абсолютно уверен, Фанг со мной солидарен.

Эйми несколько раздраженно вздохнула.

Когда он направился к выходу, она окликнула его:

— Дев?

— Да?

— Ты в порядке? — Дев видел беспокойство на ее лице, пока она пристально смотрела на него. — Ты выглядишь… странно.

Странно? Он ужасно себя чувствовал. Дев не знал почему, но вновь и вновь переживал ночь, когда умерли его братья. Его пожирало то же самое чувство беспомощности, и он это ненавидел. Дев не мог избавиться от мысли, что дорогим ему людям грозила опасность.

«Сэм ничего для тебя не значит. На самом деле, она — никто». Они были немногим больше, чем незнакомцы.

Но чувства твердили об обратном. Внутри него жила частичка Сэм, хотя он и знал, что они всегда будут только друзьями.

Может, заниматься сексом без обязательств время от времени.

«Не думай об этом». Тем более, когда сестра смотрела на него. Что было чертовски жутко.

— Я в норме. — Он не позволит Эйми узнать правду. С другой стороны, Дев никому не показывал свои эмоции. Он прятал их за остротами и сарказмом.

Так безопаснее.

Закрыв дверь, Дев перенесся к морозильной камере, куда Реми и Фанг складывали мясо.

Поднимая ящик на полку, Реми скривил губы на неожиданное появление Дева.

— Похоже, ты являешься, когда вся тяжелая работа уже сделана. У тебя всегда был необъяснимый талант к этому.

Дев проигнорировал его, направляясь к Фангу, стоящему на стремянке.

— Фанг, мне необходимы твои знания о демонах.

Волк отодвинулся от ящиков со стейками, которые переставлял, и взглянул на него.

— Зачем?

Дев послал ему взгляд, говорящий «а зачем, по-твоему?».

— Очевидно, дело в демонах.

Спустившись по лестнице, Фанг показал ему средний палец.

— И почему я вообще живу с вами?

— Потому что любишь нашу сестру, а она не уйдет от нас, — фыркнул Реми. — Поверь мне, я знаю. Я годами пытался выжить ее.

Фанг покачал головой, поворачиваясь к Деву:

— Что происходит?

— Один из эмпуз схватил Сэм, и мы не можем ее найти. Мне нужно, чтобы ты сказал, где искать.

Фанг тихо присвистнул:

— Эмпузу отследить непросто. Уверен, что Сэм забрал именно он?

— Так сказала Чи.

— Она бы не ошиблась. — Фанг почесал подбородок. — Проклятье. Это не есть хорошо. Дай мне минуту, посоветоваться со своими людьми, и я к тебе вернусь.

— Не мог бы ты поспешить? У меня плохое предчувствие, что забравший ее эмпуза приходил сюда под личиной Ника. Если я прав, тогда он работает со Страйкером, и в этом случае, Сэм точно не привилегированный постоялец Центрального Даймонского Отеля.

Лазарос пронесся по Калосису в своей драконьей форме. Ярость сжигала его изнутри, когда он воспользовался своими силами, чтобы найти Страйкера, в одиночестве сидящего в своем кабинете в главном зале. Лазарос подлетел к стене здания, не замедляясь. Прямо перед тем, как врезаться, он применил свои способности и прошел сквозь нее.

Предводитель даймонов изогнул бровь, когда Лазарос в истинной демонической форме предстал перед витиеватым резным столом. Но помимо этого он не выказал никакой реакции.

Потому что Лазарос, как и все эмпузы, происходящие от богини Эмпусы[35], в своей демонической форме имел лишь одну ногу. Но ее хватало, чтобы дать под зад своим врагам.

И в данный момент его нога метила прямо в сфинктер Страйкера.

— Почему ты не сказал мне, что Ник Готье — Малахай?

Обхватив голову руками и откинувшись на оббитом черной кожей стуле, Страйкер испустил многострадальный вздох.

— Да что такое со всеми вами, мямлями, что одно лишь слово отправляет вас ко мне с зажатым между ног хвостом, скулящими о том, как вы нассали в штаны, потому что увидели его? Да, он Малахай, и что, блин, с того?

Лазарос метнул в него заряд.

Страйкер поймал его и, десятикратно усилив, послал обратно с таким сильным порывом воздуха, что пришпилил демона к стене над мраморным камином. Он ослабил давление, позволяя демону скорчиться в агонии.

— Не только у Готье есть таланты. Не забывай, что я тоже обладаю божественной силой. И я совсем не боюсь ею пользоваться.

Лазарос закричал в ярости.

— Да заткнись ты. — Страйкер магией заставил его замолчать.

По крайней мере, хоть как-то. Демон все еще ворчал и рычал, как запертое животное.

Опустив его на пол, Страйкер разочарованно вздохнул.

— Я послал тебя к Готье, поскольку знал, что прямо сейчас им легко манипулировать. Его силы растут, но они все еще ничто по сравнению с нашими. Не будь ты таким идиотом, то смог бы завладеть им, как я и хотел, и настроить других против него.

Ник в бегах, — вот что ему нужно.

Но это запасной план на случай, если провалится основной. И лучше бы ему сработать.

И прямо сейчас Страйкер хотел Самию.

— Если я освобожу тебя, — сказал Страйкер, пристально посмотрев на Лазароса, — сможешь пять секунд побыть взрослым демоном?

Лазарос, сердито нахмурившись, зыркнул на него в ответ.

— Не думаю, но собираюсь убрать кляп в любом случае, такой уж я парень. Не заставляй меня пожалеть об этом. Иначе в следующий раз я не стану затыкать тебе рот. Я оставлю тебя без головы.

Лазарос хотел сделать шаг вперед, но мудро уберег себя от этой глупости.

— Ты такой мудак!

— А также Король Подонков. Несколько тяжело вести армию проклятых, если ты Король Любезности.

Демон сердито посмотрел на него.

— Хватит уже тратить мое время на эти жалкие взгляды. И кстати, какую дрянную отговорку я услышу по поводу того, что Самия все еще не с тобой?

— На улице на меня напало нечто, чего я никогда прежде не видел.

— Это комары, — с издевкой произнес Страйкер. Знаю, в Новом Орлеане они довольно большие, но…

— Завязывай с сарказмом. Это был демон, обладающий силами Темного Охотника и даймона. Что за Франкенмонстра ты создал?

Страйкер застыл, когда прозвенел зловещий звонок. Звонок, который несколько лет ухитрялся молчать. Приятно знать, что он, наконец, заявил о себе.

— Каэль?

— Да. Так его называла другая женщина.

— Сукин… — Страйкер вышагивал по офису, пока мозг обрабатывал новую информацию. Жена Каэля, Амаранда, была апполитом из Сиэтла. Он все еще не понимал, как клан апполитов не только принял, но и защищал Темного Охотника, но такова правда. Несколько лет назад, после нападения на них, Каэль и его невеста стали даймонами.

С тех пор о них никто ничего не слышал.

Зачем они здесь? Почему сейчас? Они раскрыли его фокус с демонской кровью? Или что-то еще поддерживает в них жизнь? Он не мог себе представить, чтобы Темный Охотник забрал человеческую жизнь, даже ради выживания…

Возможно, демоническая сущность, которую Лазарос почувствовал в них, — та же лазейка, которой теперь пользовались Страйкер и его армия, чтобы расширить возможности даймонов. Что та кровь могла сделать с Темным Охотником?

Вот что самое интересное.

— Он что-нибудь сказал тебе? — спросил его Страйкер.

— В сущности, он сказал мне умереть молча. Как и ты.

Страйкер поморщился, услышав страх в голосе Лазароса. Не добрый знак. Не для них. Он отказывался считать это совпадением. Он в них не верил.

Всему есть причина. Всему. И он гадал, знал ли Каэль, что Страйкер пошлет Лазароса за Самией. Или Каэль тоже был одним из ее защитников?

Страйкер прищурился, испытующе посмотрев на демона:

— Ты рассказал им о чем-нибудь?

Судя по взгляду Лазароса, было очевидно, что демон жаждет выпустить ему кишки. Жаль, что для этого ему не хватало умения и отваги. Страйкер всегда был рад хорошей драке.

— Нет, конечно.

— Хорошо. — В конце концов, ему не придется убивать мерзавца. — Теперь будь послушным маленьким демоном. Уйди и дай мне подумать.

Лазарос шагнул к двери и остановился.

— Я не закончил с ней, Страйкер. Она убила мою семью, и теперь, когда ты освободил меня, я не успокоюсь, пока не сожму в своем кулаке ее сердце.

Именно поэтому Страйкер спустился во владения своего двоюродного деда, Аида. Изучив прошлое Самии, он обнаружил истоки сделки ее сестры и демона, с которым та ее заключила. Глупая Самия думала, что ее мужа и ребенка убили даймоны.

Но это было не так.

Даймоны не могли заключать подобные сделки. Только боги и полубоги имели такую возможность, и Самии повезло, что Артемида покровительствовала ей, после того, как Сэм прирезала брата Лазароса. И если бы не этот редкий акт альтруизма со стороны Артемиды, Самию убили бы без промедления. Но богиня заперла Лазароса в Тартаре, чтобы держать его подальше от своей любимой амазонской воительницы.

Теперь у Страйкера был ключ к существованию демона-полубога.

— Отлично. Только не забудь принести ее мне, прежде чем убить. Мои нужды превыше твоих, и если ты обманешь мои ожидания, клянусь, на фоне того, что я с тобой сделаю, наказание Прометея покажется увеселительной прогулкой по пляжу.

Самия — его ключ к тому, чтобы убить отца и завладеть миром. Ничто не остановит его на этот раз.

Фанг перенес их в ужасно темный коридор. Если бы не острое зрение Дева, он был бы слеп. Фанг положил руку Деву на плечо, чтобы удержать его:

— Помни, Медведь, говорить буду я. Ты молчишь, пока Торн тебя не спросит.

Дев дернул плечом, сбрасывая с себя его ладонь. Он понятия не имел, кто такой Торн, — Фанг отказывался вдаваться в подробности. Честно говоря, ему было все равно. Значение имело лишь то, что эта… личность утащила Сэм из-под охраны, и за одно это заслуживала смерти.

— Я не играю во всю эту таинственную чушь, Волк.

— А я не хочу собирать твои кишки. И не хочу говорить Эйми, что ее любимого старшего брата расщепили на полу. Comprende[36]?

— Понял.

— Сомневаюсь. Торн — воплощение зла. Представь Савитара на стероидах.

Это смогло заставить Дева задуматься. Савитар возглавлял совет Омегриона, перед которым держали ответ все Вер-Охотники. Никто не знал, кем или чем он был. Лишь то, что он был так близок к безграничному могуществу, насколько это возможно, и те, кто переходил ему дорогу, не жили достаточно долго, чтобы сожалеть об этом.

Вообще-то, Савитар стер с лица земли целый вид Вер-Охотников, когда те вмешались во что-то, и это его разозлило. Все пытались обходить его стороной с тех пор.

— Да понял я. Торн тут главный. Мой рот на замке.

Кивнув, Фанг отошел, чтобы вести его по этому жуткому темному коридору, которому, казалось, не было конца. Здесь вообще не было света. Однако Фанг ориентировался в холле, как профессионал. Но затем они подошли к двери, и Дев смог увидеть дрожащий свет огня сквозь щель внизу.

Дев все еще не знал наверняка, где именно они находились. В одно мгновение они были в морозильнике, а Фанг «разговаривал» со своими людьми, а в следующее — волк телепортировал его в какую-то лишенную света пустоту, напоминающую ему Адскую Обитель.

Или плохой эпизод «Ночной галереи»[37].

Но данное место было чем-то другим. Словно вакуум… как космос без звезд.

Дернув Дева и остановив его, Фанг постучал в дверь. Звук эхом разнесся вокруг них. Через секунду с потолка полился свет, освещая дверь так, что Дев смог увидеть средневековую конструкцию, у которой даже были заклепки с обратной стороны двери. Сталь на уровне глаз завихрилась, образовав лицо демоницы, довершенное клыками и горящими красными глазами.

Она пристально посмотрела на них, а после произнесла:

— Хозяин занят.

Фанг не колебался:

— Мне необходимо с ним встретиться.

Она зашипела, обнажая клыки.

— Пропусти меня, Шара. Не будь это так важно, меня бы здесь не было.

— Ты смелый, Волк, — цыкнула она на него. — Очень смелый. Хотя, «глупый», скорее всего, более подходящее определение. Тебе, из всех служащих здесь существ, следовало знать лучше. — С этими словами она снова растаяла в двери.

— Кто она? — спросил Дев у Фанга.

Прежде чем он смог ответить, дверь медленно открылась на хорошо смазанных петлях, не произведя даже намека на звук.

В зал хлынул свет, причиняя боль не привыкшим к нему глазам.

Демон предстала перед ними в обличии красивой стройной женщины в возрасте около двадцати двух лет. У нее были заостренные уши и короткие черные волосы, и одета она была в прозрачное облегающее платье красного цвета, демонстрировавшее им каждую часть ее тела.

Облизнув губы, она окинула Дева страстным взглядом, который оставил его на удивление равнодушным. Прямо сейчас его интересовала лишь одна амазонка.

Девушка закрыла дверь и повела их через маленькую, по-спартански обставленную прихожую в темную комнату, где в качестве украшения на стенах висело оружие. Мечи, топоры, копья… что-то еще, что Дев не смог узнать. Там стоял огромный стол с витиеватой резьбой и мягкий стул в одном из углов. Резьба была такой замысловатой, что напоминала горгулий, которые в любой момент могли ожить и напасть.

Фанг подвел его к единственному стулу… нет, скорее, к трону. Как и стол, он был огромным и украшен резными головами драконов. Когда они приблизились, резьба открыла глаза, и желто-красные зрачки с интересом уставились на них.

Один из драконов изверг огонь, не давая Фангу подойти ближе.

Дев нахмурился, глядя на сидящего там человека, — безупречно одетого в черный шелково-шерстянной костюм, верхняя пуговица черной рубашки не застегнута. Дев увидел намек на шрам, пересекающий ключицу, словно однажды кто-то пытался перерезать ему горло.

Черты его лица были столь совершенны, что парень выглядел бы женственным, не обладай он смертоносной аурой, говорящей «я собираюсь обглодать твой позвоночник». Он прищурил холодные темные глаза, глядя на Фанга, а затем посмотрел на Дева.

— Ты не можешь обладать ею.

— Прошу прощения? — спросил Дев оскорбленным тоном.

Мужчина окинул Дева пренебрежительным взглядом.

— Если я позволю тебе быть с Самией, Лазарос убьет ее. Болезненно. Я делаю одолжение вам обоим, удерживая ее здесь.

— Я могу ее защитить, — покачал головой Дев.

— И ты прекрасно справляешься с этой работой. На месте Самии, я был бы просто в восторге от твоей заботы. — Его тон был таким снисходительным, что Деву потребовалось все самообладание, чтобы не вцепиться ему в горло.

Торн проигнорировал гнев Дева, продолжив:

— Самонадеянность… как я люблю слушать безудержную глупость после длинного, скучного дня. — Он поднял свой кубок, и демоница подошла к нему, чтобы наполнить его чем-то больше похожим на кровь, чем на вино. — Волк, скажи своему медведю, что он не готов иметь дело с нашими врагами.

— Я пытался, Торн. Он не слушает.

— Жаль, что они всегда такие упрямые. По крайней мере, до тех пор, пока не становится слишком поздно и остается лишь соскребать их останки. — Торн пригубил напиток, и его странно светящиеся зеленые глаза стали ярко-желтыми, совпадая с цветом драконьих глаз, продолжавших смотреть на них. — Знаете, какой минус в способности видеть будущее?

— Не хватает банков для хранения всех лотерейных выигрышей?

Торн сухо усмехнулся над сарказмом Дева, а Фанг сделал резкий вдох, посылая ему предупреждающий взгляд.

— Нельзя обойти свободу воли. Таково проклятие нашего существования.

Дев уперся руками в бока.

— Забавно, я всегда считал свободу воли даром.

— Еще бы. Что лишь показывает, насколько ты наивен.

Может он и наивен, но прямо сейчас этот мудак реально начал раздражать его своей театральностью и предупреждениями как во второсортном кино. Дев едва сдерживался, чтобы не вцепиться ему в глотку.

Словно почувствовав его намерение, Фанг положил руку ему на плечо, напоминая, что сдержанность — ключ к получению желаемого от Торна. Если он похож на Савитара, то неприкрытая агрессия может привести к смерти Сэм.

Только ради нее он обуздал свой нрав.

Фанг прокашлялся:

— Однажды ты сказал мне, что существует более одной разновидности смерти.

Торн с наслаждением сделал большой глоток, прежде чем ответить:

— Это действительно так.

— Тогда какой смертью умрут они?

Торн чуть улыбнулся.

— Волк, ты знаешь, что я не могу на это ответить. Ну… мог бы, но это может все изменить, и не в лучшую сторону. Или же нет, но кто я такой, чтобы вмешиваться? — Он обернулся через плечо. — Шара? Будь добра, приведи двух наших последних гостей сюда, в «Отель Калифорния».

«Номер можно освободить, но невозможно уйти…» — намек на старую песню «Eagles»[38] еще семидесятых годов не ускользнул от Дева.

«Какое ему дело?» — безмолвно спросил он Фанга.

Фанг широко раскрыл глаза, призывая его вести себя, как следует… что практически невозможно для того, кто живет, дабы раздражать других.

Торн поднялся на ноги.

Дев шагнул назад, но не от страха, а от благоговения. Торна окружала сильная аура, древняя и смертоносная. Она говорила, что, несмотря на его безупречные манеры и речь, перерезать глотки ему было гораздо комфортнее, чем болтать. И почему-то Дев представил его охваченным пламенем.

Торн взглянул на Дева.

— Прошу прощения за свою грубость. Я бы предложил чего-нибудь выпить, но поверьте, вам не захочется пробовать что-либо из моих запасов. Никогда.

«Окей… Славный босс, Фанг». Этот парень — не Ашерон. Он ужасно жуток и, очевидно, не от мира сего. Дев никогда не думал, что встретит того, рядом с кем Савитар и Эш покажутся нормальными, но Торн…

Да помогут им боги, если эти двое когда-нибудь объединят силы…

И Дев неволей задумался, что Торн мог сделать с Сэм. Цела ли она?

«Я не причинил ей вреда. Слово скаута».

Он напрягся, услышав в своей голове голоса Торна. Посмотрев ему прямо в глаза, Дев встретил его понимающий взгляд.

«Да, Медведь, я все слышал, и Сэм в полном порядке».

Дев стиснул зубы, напоминая себе думать о погоде, а не о пугающем могуществе Торна.

Несколько секунд спустя вернулась Шара, приведя с собой… Дев точно не знал, кем были эти двое. На первый взгляд они казались даймонами, но он уловил что-то еще. Другой уровень силы, который совершенно сбивал его с толку.

Торн указал на них своим кубком.

— Амаранда. Каэль. Познакомьтесь со своим коллегой Фангом и его зятем Девом.

Амаранда поражала своей внешностью. На ней было легкое бледно-розовое платье, и ее смуглая кожа не соответствовала ночному образу жизни. А Каэль, обладавший мрачной аурой, которая составила бы отличную конкуренцию Торну, был одет в черный жилет без рубашки под ним и рваные джинсы.

Взгляд Дева устремился прямо к метке в виде лука и стрелы на обнаженном боку Каэля.

— Ты Темный Охотник?

— В каком-то роде, — ухмыльнулся Каэль, сверкнув клыками.

Ага… Дев пристально посмотрел на парня, и все его защитные инстинкты обострились.

— В каком таком роде?

Торн, злобно усмехнувшись, объяснил:

— Каэль — Темный Охотник, по глупости влюбившийся апполита, который превратил его в даймона, чтобы спасти ему жизнь. — Он повернулся к Фангу. — Теперь понимаешь, почему я пытался объяснить тебе, что любовь — гораздо более злая штука, чем все, что я когда-либо совершал? Уверен, именно поэтому обручальное кольцо Ашерона черного цвета, с черепом и костями. — Торн сделал паузу, посылая Фангу многозначительный взгляд. — Но ты тоже меня не послушал. — Он кивнул на Амаранду и Каэля. — Я не мог смотреть, как зря пропадают такие воины, поэтому взял их под свое крыло.

Деву казалось, что оказаться под крылом Торна было немногим лучше, чем попасть под колеса грузовика. Который еще даст задний ход для пущего эффекта.

— Как так?

— Он спас нас, — сказала Амаранда. — Мы бежали от моих людей и людей Каэля.

— Да что ты? — с насмешкой посмотрел на нее Дев. — Вы живете за счет человеческих душ, а народ это, как правило, несколько раздражает. Треклятые ублюдки. Ума не приложу, что тут такого дурного.

Каэль напрягся, будто хотел ударить Дева за то, что тот осмелился отпустить издевку в адрес его женщины.

— Вообще-то мы никогда не трогали людей. Мы питаемся жестокими демонами. Они более приемлемы для обеих сторон. Меньше калорий. Более питательны.

Так… теперь он чувствовал себя идиотом. Каэль прав. За такую еду его никто не станет винить.

— Значит, они Ангелы-мстители, как и я? — спросил Фанг Торна.

Торн отсалютовал ему кубком, и передал его в распоряжение Шары.

Фанг с Девом обменялись озадаченными взглядами.

— Но зачем они здесь?

— Волк, ты спрашиваешь о вещах, выходящих за рамки твоей компетенции, — цокнул Торн. — Расслабься и не беспокойся об этом. Тебе необходимо знать только то, что они твои товарищи. Поделись песочницей, или тебя отшлепают.

Да уж, Дев вполне мог обойтись без подобных представлений. Куда подевалась уйма глазного отбеливателя, когда она так нужна?

Но Дев все еще ничего не понимал:

— Как Каэль может одновременно служить Артемиде и тебе?

— Артемиде все равно, — усмехнулся Торн, — особенно сейчас.

Его пренебрежительное отношение к ситуации удивило Дева. Богиня могла быть на редкость безжалостной, если встать у нее на пути.

— Что ты имеешь в виду?

Торн похлопал его по плечу.

— Хочешь продолжить обсуждать их или предпочтешь поговорить о своей девушке и ее дальнейшем благополучии?

— Сэм не моя девушка.

— Значит, я ошибся. — Торн сделал шаг назад. — Я отпущу ее под вашу опеку, если это то, чего вы оба хотите. Думаю, вы долбаные идиоты. Но выбор за вами. Не дай Бог мне вмешаться в вашу свободу воли.

Вместо облегчения по телу Дева пробежала тревожная дрожь.

— Вот так просто?

— Ничего не бывает так просто, Медведь, — засмеялся Торн. — Страйкер хочет заполучить твою пассию, чтобы разрушить мир, каким мы его знаем. Вы самонадеянно утверждаете, что можете защитить ее лучше меня, даже несмотря на то, что я командую армией и живу в месте, куда они не могут добраться. Предлагаю это проверить. Побеждает лучший зверь и все такое.

Волосы на затылке Дева встали дыбом, когда его подозрения укрепились. Это должно быть уловкой. Он не доверял Торну, даже чтобы моргнуть, находясь с ним в одной комнате — проныра был очень хитер.

«Еще не вечер…» Их определенно поджидал какой-то обман.

— Что у тебя на уме? — спросил Дев.

Торн щелкнул пальцами, и в стене открылся портал.

— У меня есть задание для тебя, Медведь. Когда-нибудь слышал о Поясе Ипполиты[39]?

— За который Геракл должен был сражаться с амазонками?

Торн почти уважительно кивнул ему.

— Как и следовало ожидать, слишком упрощенно, но верно. Да, это его Геракл должен был добыть. Не знаю, понимаешь ты или нет, но так уж получилось, что Самия — родственница Страйкера.

Дев никак не ожидал услышать этот любопытный, не относящийся к теме факт, и не был уверен, что правильно понял Торна.

— Как так?

— Ипполита — бабушка Самии, легендарная королева Амазонок, так? — медленно заговорил Торн, вновь тем снисходительным тоном, вызывавшим в Деве желание заехать парню в челюсть. — Ее отец — бог войны, Арес. И раз Сэм — его правнучка, получается, они со Страйкером — родственники.

Это во многом объясняло боевое мастерство амазонки.

— Сэм об этом знает?

— Надеюсь, она в курсе, кто ее прадед. Хотя это никогда не было тайной. Ипполита очень гордилась тем, что была полубогиней.

Дев не мог винить ее за это. В подобной ситуации он поступил бы так же, но все это не имело отношения к тому, что происходило прямо сейчас.

— И каким боком тут я?

— Никаким, на самом деле, только после того, как Геракл украл пояс, тот на некоторое время попал в человеческие руки, поскольку люди верили, что он наделяет владельца определенными способностями.

— Это правда?

Глаза Торна стали темно красными.

— И да, и нет. Похоже, самая важная часть повести никогда не освещалась.

— А подробнее?

— Владелец должен быть потомком Ипполиты, чтобы это сработало. — Голос утонченного джентльмена уступил место низкому баритону демона: — Хочешь вернуть Сэм… достань для нее этот пояс, чтобы он мог ее защитить, и я отпущу амазонку с тобой.

О, да, миссия, на которую его уговорила сестра, желая вызволить Фанга из демонического ада, не шла ни в какое сравнение с этой.

— И где же этот пояс? — Несомненно, в каком-нибудь вонючем, жарком месте, представляющим бОльшую опасность для жизни, чем питомник ядовитых кобр.

Торн издал звук полного разочарования.

— Что? Мне тебе карту нарисовать? Как охотничья собака привести тебя туда и показать точное место? — Он щелкнул пальцами. Стена слева от него начала мерцать, а затем появились огромные черные деревянные часы. Циферблат представлял собой дракона с мерцающими красными глазами, подозрительно похожими на глаза Торна. Стрелками служили драконьи крылья.

— У тебя есть один день, Медведь, — произнес вспыльчивый хозяин, указав на них. — Двадцать четыре часа, начиная с этой самой секунды. Возвращаешься с поясом, или Сэм остается здесь… как и ты. — Он сделал паузу, прежде чем добавить последнее условие, — Навсегда.

Вечность — долгий промежуток времени, где бы ты ни останавливался, и у Дева было чувство, что Торн не собирается превращать его пребывание здесь в поездку в «Disney World»… если не считать пытки частью аттракциона «Пираты Карибского моря».

— А если я откажусь принимать участие в этой игре?

— Ты уже в нее играешь, — ответил он со зловещим выражением лица. — Останавливаешься сейчас, и я вышвыриваю тебя отсюда, а Сэм остается здесь до тех пор, пока ад не замерзнет. Может даже на день или два после этого.

Деву не нравились предложенные условия, и ему хотелось сбить с Торна спесь. Он знал, что не может напугать главаря демонов, но был знаком с тем, кто мог.

— Ашерону, наверняка, будет, что сказать на это.

Торн изогнул царственную бровь:

— Собираешься плакаться ему как ребенок со сломанной игрушкой и просить починить ее?

Дев сделал шаг вперед, собираясь наброситься на него за эти слова, но Фанг поймал его и остановил самоубийственное нападение.

— Не надо, — прошептал Волк.

«Не надо, мать твою…»

Но это вернуло его здравый смысл в игру. Будучи мертвым, он вообще не сможет помочь ей. Как и самому себе.

И этот же здравый смысл умолял послать Торна в ту часть его тела, которую, он был уверен, тот сжимал достаточно сильно, чтобы производить огранку бриллиантов.

Дев представил красивое лицо Сэм. Ей не нравилось находиться среди незнакомых вещей. Более того, она, так же, как и он, не хотела быть запертой в клетке, какими бы позолоченными ни были ее прутья.

— Так каков будет твой ответ, Медведь?

Дев поднял ногу и саркастически хлопнул себя по бедру:

— Ей богу, я выбираю Дверь Номер Два, Боб. Ну, знаешь ту, что ведет напрямую к самоубийству с увечьями и страданиями? Подписывай на это мою волосатую задницу, пока не поздно.

Фанг выругался, а Каэль засмеялся и, попытавшись успокоиться, не смог этого сделать:

— Чертовски жаль, что ты собираешься умереть, Медведь. Я, правда, думаю, что мы могли бы стать друзьями.

В глазах Торна отражалось веселье, но ни один его мускул не дрогнул:

— У тебя есть четыре подсказки, чтобы обнаружить местонахождение пояса и, — он посмотрел на часы, — время идет.

— Ну, так ты дашь их? Или мне придется гадать?

Торн похлопал его по щеке, как учитель непослушного ребенка:

— На берегах Шанз-Элизе, открыто, пояс лежит, ото всех сокрытый. С наступлением темнейшей ночи место то увидят очи. Спрятано навеки то, что узришь ты, обыскав кольцо. Дабы богами отнятое возвратить, Вихрь могучий необходимо сразить.

Внезапно у Дева появилось желание выбить из парня все его самодовольство.

— Знаешь, мигрень из-за этой неразберихи не поможет мне его обнаружить.

— У тебя есть все подсказки, Медведь. Удачи.