Пощады не будет

ГЛАВА 19

Дев проснулся от жгучей боли. Сначала он подумал, что на него напали, но затем понял, что болела только ладонь. Нахмурившись, он тряхнул рукой и посмотрел, что с ней.

У него свело желудок. Нет…

Невозможно. Просто невозможно.

И все же, Дев не мог отрицать увиденное. Именно этого он ждал всю свою жизнь.

Его парная метка.

И не оставалось сомнений в том, кем была его пара. Кроме нее он уже несколько месяцев ни с кем не спал. «Как такое возможно?» Сэм — Темный Охотник. Как она может быть его парой? За всю историю не было Вера, чьей бы парой стал Темный Охотник.

— Вы, сучки, совсем с ума посходили. — Иного объяснения нет. Зачем еще Мойрам соединять его с Сэм?

Артемиду хватит удар, когда она узнает.

Не до конца веря в произошедшее, Деву хотелось пойти к Сэм, но он прекрасно понимал, что она выставит его. Она не из тех женщин, к которым мужчина мог просто заявиться. По крайней мере, не без кевларового бронежилета.

Зазвонил мобильный.

Он взял и открыл его, не посмотрев на высветившийся номер.

— Дев?

Он возбудился, услышав ее голос.

— Привет.

Сэм продолжила не сразу:

— Я… Тут… Эм…

Дев понимал панику, сквозившую в ее голосе. Он тоже ее чувствовал. Сжав ладонь, таким образом чувствуя себя ближе к ней, он облизнул губы.

— У тебя на ладони метка, похожая на медвежий коготь.

— Да. Это значит то, о чем я думаю?

Дев сделал медленный, глубокий вдох, прежде чем ответить, и тревожно напрягся в ожидании ее реакции:

— Да.

Сэм резко вдохнула:

— Дев, мы не можем этого сделать. Ты знаешь, что не можем.

Он вздрогнул от решимости в ее голосе.

— Ты знаешь, что я не могу заставить тебя. — Соединение всегда зависело от женщины. — Но если ты меня отвергнешь, то с таким же успехом можешь убить.

— Дев!

— Я не евнух, Сэм, — стиснул он зубы. — Я не хочу жить, храня целибат до конца своих дней. Уж лучше умереть.

— Не будь таким фаталистом. Это всего лишь секс. Ты сможешь жить без него. Поверь мне.

Сэм не понимала того, что он пытался сказать. Дело не просто в сексе. А в осознании того, что она — его пара и что ему запрещено быть с ней, — вот что его погубит. Вер-Охотники всегда безумно опекали свою пару. Они не любили находиться порознь.

Знать, что она там, без него…

Это убьет его.

Сэм едва заметно выдохнула.

— Сколько у нас времени, чтобы принять решение?

— Три недели. — После он станет импотентом. Упаси боже…

— Хорошо. Мне нужно подумать.

«Не торопись, отнесись к этому серьезно. Не ставь себя на мое место. Что бы ты ни делала, сначала подумай о себе». Ему пришлось прикусить язык, чтобы не произнести это вслух. Иначе он станет таким же эгоистом, как если бы обвинил во всем ее, и этого он не сделает никогда.

— Ты знаешь, где меня искать, Сэм.

— Окей. Поговорим позже.

Дев разъединился и опустил голову на руки, сдавшись на милость эмоциям. Медведь внутри хотел отправиться к Нику и взять ее, хочет она того или нет. Мужчина же знал, что ничего не выйдет. С Мойрами это не пройдет. Все находилось в руках Сэм, и ему оставалось лишь ждать.

«Ненавижу вас, трех стерв. Чтоб вы сгнили в Тартаре».

Греческая богиня Атропос отодвинулась от ткацкого станка, где они с сестрами пряли судьбы тех, за кого несли ответственность. Каждая из трех Мойр занималась своей работой. Лахесис отвечала за продолжительность человеческой жизни. Клото плела события, которые ее формировали и разрушали.

Атропос же была той, кто обрезала нить. За ней было последнее слово…

По крайней мере, пока не вмешался их брат. Мерзавец.

Не желая об этом думать, она подняла взгляд на Лазароса, молча смотревшего на нее.

— Дело сделано. Они — пара.

Лазарос довольно улыбнулся.

— Не знаю, как тебя благодарить, маленькая кузина. Воистину, ты спасительница.

Какая ирония, сказать это той, чьей основной обязанностью была смерть.

— Не понимаю, чем именно смогла помочь. Но если Артемиде есть, что сказать…

— Она не будет возражать. Обещаю. Но если что, я обо всем позабочусь. — Он поцеловал ей руку. — И у меня осталась еще одна просьба.

— Какая?

Он выдернул из станка ту прядь, что представляла судьбу Темной Охотницы Самии.

— Не обрезай эту нить, пока я тебе не скажу. — Ведь если Атропос ее не порвет, Сэм не сможет умереть. До тех пор, пока та оставалась невредимой, он мог пытать Сэм, сколько душе угодно.

— Как пожелаешь, братец, — кивнула она ему. — Я не трону ее, пока ты не навеселишься.

Лазарос сжал ее руку, и затем отпустил. Временами родство с Мойрами было на руку.

И сегодняшний день с лихвой это продемонстрировал.

Дев не мог прекратить таращиться на свою ладонь. Было так странно видеть на ней метку после веков размышлений на тему, как и когда это случится. Хотя это и были девчоночьи мысли, он всегда думал, что его церемония соединения будет по-настоящему особенной: трубный оркестр, запускающиеся фейерверки… Люди аплодируют. Его семья падает в обморок, не веря своим глазам. Голова Реми взрывается.

А действительность…

Оказалась в высшей степени разочаровывающей.

Просто еще один день.

Ничего не изменилось, однако все было иначе. Закрыв глаза, Дев представил лицо Сэм. «Пожалуйста, не казни меня, детка». Она должна принять его.

За что его можно не любить?

Ему на самом деле не понравился голос в голове, принявшийся составлять список: «Да, я медведь-свинья. Раскидываю по полу мокрые носки. Люблю драться и не слушаю столько, сколько должен…

Я такой придурок».

— Эй, Дев?

Он вздохнул, услышав из коридора голос своего брата Кайла. Скатившись с кровати, Дев встал на ноги и пошел посмотреть, чего тот хотел.

Но за дверью был не Кайл.

По другую ее сторону, ехидно улыбаясь, стоял Страйкер:

— Если Магомед не идет к горе…

Произнеся это, он выстрелил Деву в грудь.

Сэм сжимала в ладони телефон. Она пыталась убедить себя, что звонок Деву будет плохой идеей. Что она не хочет быть его парой.

Но постоянно возвращалась к одним и тем же мыслям.

Какие чувства Дев вызывал в ней. Как сильно ей нравилось видеть его дерзкую ухмылку, даже когда она ее раздражала.

«Я так запуталась».

Она проследила пальцем линии узора на ладони, отметившего ее как пару медведя. Случившееся должно было привести ее в ужас, но каким-то образом это казалось ей правильным. Как ни странно, Сэм думала, что Иоль тоже был бы рад за нее.

Но если она продолжит в том же духе, возникнет более серьезная проблема. Она не хотела снова становиться человеком. Никогда. В этом не было необходимости. Превращение не избавит ее от способностей. Они останутся, но сама она станет смертной.

И умрет.

Да, она сможет иметь детей, и это было единственным плюсом. А умереть во время беременности…

Сэм не хотела когда-либо вновь становиться такой уязвимой. А если у нее не будет детей, она лишит Дева этого удовольствия.

«Вы всегда сможете усыновить ребенка».

Разве? Она все еще будет Темным Охотником, обязанным служить Артемиде. Поймет ли богиня, или же потребует за это голову Сэм?

Пытаясь разобраться в путанице, она лишь заработала мигрень.

Сэм вздрогнула от испуга, когда зазвонил телефон. Дев. Улыбаясь, она открыла телефон и ответила:

— Да?

— И в сердце, и в душе

Зло корни свои пустит.

Когда луна кровавая взойдет,

Демонов час по всей земле пробьет.

Кровь застыла в жилах, когда демонический голос зашептал ей в трубку.

— Кто это? — потребовала она.

— Тот, кто скучает по тебе. Правда, Медведь?

— Не приближайся ко мне, Сэм. Не… — слова Дева оборвались резким рычанием, прозвучавшим так, словно он хотел добраться до чьего-то горла.

— Если хочешь снова увидеть свою пару, прямо сейчас, никому не говоря, выходи из дома и иди вниз по улице к бару «Лафиттс Блэксмит Шоп», я буду ждать тебя снаружи.

— Как я тебя узнаю?

— Ты узнаешь меня, Темный Охотник. И лучше тебе прийти одной. От этого зависит жизнь Дева, — демон повесил трубку.

Ярость и страх смешались в душе Сэм, вызывая желание убить кого-нибудь. Но что еще хуже, они пробудили ее ночные кошмары и разрушили уверенность.

Как им удалось схватить Дева? Как они догадались прийти за ним?

«Я подвергаю опасности всех, кого люблю…»

На глаза навернулись слезы, но она сморгнула их. Она не будет плакать. Она не сдастся без яростной битвы.

И прямо сейчас, Сэм жаждала крови Торна и Ника. Знали ли они, что его схватят? Вот о чем они пытались ей рассказать?

Было бы все иначе, останься она с Девом, не послушав их? Они уверяли, что она убирает его с линии огня, но вместо этого, Сэм передала Медведя в руки своих врагов.

«Это не твоя вина.

Дев большой мальчик.

Ага, Иоль тоже был им».

Вплоть до того момента, как его убили.

С колотящимся сердцем она надела одежду для сражений и выскользнула из дома так, чтобы Ник ее не заметил. Когда она прокралась по Бурбон Стрит к углу на пересечении с Сеинт Филипс, только стемнело. Здесь уже собралась приличная толпа. Друзья и парочки пили и смеялись.

Как бы ей хотелось быть такой же беззаботной.

Сэм огляделась вокруг, пытаясь найти звонившего, но все, кого она видела, были людьми. Масса людей, которые могли стать значительным сопутствующим ущербом в бою. И прямо сейчас, все их остаточные эмоции и мысли наводили беспорядок в ее голове.

Она остановилась на углу, присматриваясь к людям за столиками, пока обдумывала, что делать дальше.

На нее упала чья-то мрачная тень.

— Продолжай идти, Охотница.

Кровь застыла в жилах, когда она повернулась посмотреть на смертоносную машину для убийства.

Страйкер.

Она не собиралась демонстрировать, какое впечатление он на нее произвел. Насторожившись, Сэм усмехнулась:

— Итак, ты пришел сам.

— Я здесь не для того, чтобы разговаривать. — Он кивнул вправо. — Ты пойдешь в мое убежище, или я скормлю твою пару толпе голодных даймонов, которые разорвут Вер-Охотника на части. Буквально.

Она не смогла по достоинству оценить шутку, которой он так гордился. И ей пришлось изо всех сил себя сдерживать, чтобы не напасть на него.

— Даешь слово, что освободишь его, если я это сделаю?

— А ты поверишь мне на слово?

Непростое решение. Как можно доверять воплощению зла? И все же Страйкер был античным воином, как и она.

Сэм вздрогнула, когда эта мысль активировала ее способности. Перед ее глазами предстал Страйкер в доме, который она никогда прежде не видела. Там был другой Темный Охотник…

Рейвин Контис.

Страйкер заманил Рейвина и его женщину в ловушку и превосходил их числом.

— Нам убить их, господин? — спросил один из даймонов.

Страйкер склонил голову, словно обдумывал это.

— Не сегодня, Дэвин. Сегодня мы проявим каплю милосердия к нашим достойным противникам. В конце концов, он научил меня, что нельзя доверять человеческому скоту. Лишь бессмертные понимают правила войны.

Еще одна вспышка, и Сэм увидела, как Страйкер сражается с Ником и Ашероном…

На одной с ними стороне, против общего врага, чтобы всех спасти.

Несмотря на то, что Страйкер — ее враг, не брезгующий отвратительными убийствами невинных людей, он, как ни странно, был человеком чести и следовал весьма извращенному кодексу.

Однажды дав клятву, он ее не преступит.

Тем не менее, было сложно произнести слова, которые, она знала, он хочет услышать:

— Я поверю тебе, даймон.

— Тогда да, — кивнул ей Страйкер. — Я освобожу вас обоих, когда все закончится… если ты сделаешь то, чего я хочу.

Благодаря своим способностям, Сэм знала, что может ему верить. Но сказать проще, чем сделать. Не говоря уже о том маленьком факте, что именно он удерживает Дева.

Поэтому, хотя здравый смысл и кричал ей бежать, она подчинилась и шагнула в дыру. Сильный ветер рвал ее кожу и одежду. Было больно и страшно, когда она кружилась и падала, не имея никакого ориентира.

«Меня сейчас стошнит».

Неудивительно, что даймоны, с которыми она встречалась, всегда были в таком отвратительном настроении. Если бы ей приходилось так передвигаться, она бы тоже превратилась в брюзгу.

В конце концов, Сэм вырвалась из вихря и грохнулась на землю, попросту рухнув комом на холодный, черный мраморный пол. Она ударилась так сильно, что это выбило из нее весь воздух. Громко застонав, Сэм огляделась, обнаружив, что находится в зале, который видела глазами демона-слизня. Там находились десятки даймонов, а также Зефира. Все таращились на нее, словно на говяжью вырезку на шведском столе.

Страйкер приземлился рядом, сильно пригнувшись к земле. Даже не заворчав, он поднялся на ноги и посмотрел на нее сверху вниз, изогнув бровь.

Понторез хренов.

Сэм заставила себя подняться и споткнулась. Да, она все еще не владела своими заплетающимися ногами.

Страйкер прошел мимо нее к своему трону, около его правого подлокотника была сфера, напоминающая солнце. Та зависла прямо над его рукой, и размерами не превышала ее кулак. Она была такой яркой, что Сэм едва могла смотреть на нее.

Темные глаза Страйкера блестели, когда он постукивал под ней пальцами.

— Это принадлежит моему отцу. Я хочу, чтобы ты прикоснулась к ней и рассказала о его слабых местах. Скажи, как разрушить проклятие, чтобы мои люди не умирали. И больше всего я хочу знать, как убить этого ублюдка.

Сэм ощущала ненависть, исходившую от него.

Но проблема в том, что она не могла ему помочь.

— Не выйдет.

В его свирепом взгляде вспыхнула ярость.

— Ради твоего же блага, Охотница. Ради блага Деверо, лучше, чтобы вышло.

По спине пробежала дрожь. Это может перерасти в настоящую катастрофу. Она понятия не имела, сможет ли направить свои способности таким образом…

«Ну же, не подведите меня теперь». На кону стояла не только ее жизнь. От этого зависела жизнь Дева.

Сэм обвела взглядом всех собравшихся даймонов, немедля увидев обрывки информации об их жизнях. И, что самое важное, она почувствовала их надежду на избавление от проклятия.

«Нужно забрать Дева и валить отсюда».

Она была сильным воином, но недостаточно хорошим, чтобы выстоять против такого количества. Если Страйкер лжет, то единственное, что она сможет сделать, это умереть мучительной смертью от их рук.

Но она погибнет, сражаясь. До самого конца.

Сделав глубокий вдох, Сэм преодолела расстояние до трона. Глядя Страйкеру прямо в глаза, она протянула руку и коснулась сферы. Свет, исходящий изнутри, изогнулся и наполнил ее ладонь теплом. Она увидела так много картин одновременно, что некоторые из них не смогла разобрать.

Пока одна не стала более отчетливой, чем остальные.

Там была Артемида, одетая в белое платье, она выглядела так же, как и в ту ночь, когда Сэм продала богине душу. Артемида была в ярости, стоя лицом к лицу с Аполлоном в его храме.

— Брат, что ты наделал?

Золотые волосы Аполлона сверкали как чистейший солнечный свет. Черты его лица были неописуемо безупречны. Он восседал на мягкой золотой кушетке рядом с сестрой.

— Они предали меня. Убили моего сына, моего малыша. Я что, должен был простить им это?

— Зачем было проклинать их всех? — покачала головой Артемида.

— Будто ты никогда не действовала импульсивно? — с насмешкой произнес он. — Это все твоя вина. Если бы ты не спала с человеческой шлюхой, ничего этого бы не случилось!

Артемида сердито зыркнула на него:

— Его ты тоже убил и почти всех нас заодно. Ты бы уничтожил весь этот пантеон из-за своей мертвой шлюхи?

Он поднялся, возвысившись над ней:

— Почему нет? Ты же рискнула им ради своей!

Глядя ему в глаза, Артемида отказывалась отступать.

— Оставь в покое Ашерона, брат, или помоги мне…

— Что? Ты ничего мне не сделаешь, Артемида. В противном случае, я расскажу каждому богу здесь, как ты, девственная богиня, раздвинула ноги перед обычным куском человеческих отбросов.

Сэм пошатнулась от этого открытия.

Артемида, не дрогнув, сжала обе руки в кулаки, словно была на грани того, чтобы ударить Аполлона:

— Я тебя ненавижу.

— И я отвечаю на эти чувства в десятикратном размере. А теперь оставь меня.

— Не могу. Они питаются людьми из-за твоего проклятия.

— Это не мое проклятие, — взбесился Аполлон. — Это Аполлими научила их воровать человеческие души. Это она теперь дает им приют и защищает их. Я тут не причем.

— Тогда сними проклятие со своего народа. Аполлими не сможет их контролировать, если у них не будет необходимости питаться человеческими душами.

— Не могу.

Артемида покачала головой:

— Не можешь, или не хочешь?

— Не могу. Если я сниму его, это убьет меня и погубит каждое живое существо в мире. Я не могу это исправить.

Артемида медленно выдохнула, прежде чем окинуть его взглядом с ухмылкой, полной отвращения.

— Ты жалок, Аполлон. Жалок, — она развернулась и оставила его одного в храме, смотрящим на сферу, похожую на ту, что держала Сэм.

Рука Аполлона дрожала, когда он вызвал в своей сфере образ Страйкера. Его глаза наполнились слезами.

— Ты всегда разочаровывал меня, но я никогда не собирался причинять тебе вред. Я пытался сделать тебя сильным, — он сдавленно всхлипнул. — Если бы я мог отменить его, Страйкериус, я бы сделал. Я бы… я сожалею о содеянном…

Сэм отстранилась от этой сцены, голова кружилась от того, что она узнала.

Особенно об Ашероне. Вот что сделало его первым Темным Охотником?

Он был любовником Артемиды?

Шлюхой…

Конечно, Аполлон не имел в виду, что Ашерон был шлюхой в прямом смысле этого слова. Так ведь? Или просто гнев на атланта вынудил его сказать такое?

— Ну? — поторопил Страйкер. — Как мне убить Аполлона?

Сэм моргнула, услышав нетерпеливый тон Страйкера, в то время как ее мозг проигрывал все увиденное.

Зефира наклонилась вперед, сидя на своем троне:

— Что ты видела? Мы можем разрушить проклятие?

— Его нельзя снять, — покачала головой Сэм.

— Ты лжешь! — Гнев исказил красивые черты лица Страйкера.

— Нет, клянусь. Способа нет. Аполлон снял бы его в самом начале, если бы мог.

Страйкер выругался.

— А его слабое место? Что поставит его на колени?

Да, ответ на этот вопрос ему не понравится. Она это знала.

— То же, что заставило его проклясть аполлитов.

— Его шлюха, Рисса? — спросил Страйкер.

Она покачала головой.

— Смерть сына, которого он любит больше всего на свете.

Хмуро посмотрев на нее, Страйкер откинулся назад:

— Не понимаю. Какой еще сын?

Сэм облизнула пересохшие губы и приготовилась к его гневу.

— Ты, Страйкер. Ты его слабое место. Именно тебя он любит больше всего… Только тебя он и любит.

Зефира положила руку Страйкеру на плечо, который сидел с каменным лицом.

— Она говорит правду.

Страйкер схватил Сэм за руку и дернул на себя.

— Ты разыгрываешь меня?

— Зачем мне это?

Зарычав, он отбросил ее в сторону. В одно мгновение она была в самом сердце ада, а в следующее — ее снова засосало в вихрь.

Сэм боролась с ним изо всех сил. Страйкер солгал и не вернул Дева. Он отправил ее обратно с пустыми руками.

Крича, она пыталась остановить падение. Пыталась вернуться в Калосис, чтобы разыскать его.

Бесполезно.

Сэм оказалась на улице, всего в нескольких шагах от того места, откуда ранее попала в вихрь.

— Нет! — закричала она, когда он закрылся прямо позади нее, оставив ее в одиночестве. Сэм встала и побежала, пытаясь отыскать еще открытую червоточину.

Но тщетно.

Она была здесь, а Дев…

О Боже, Дев…

Слезы слепили глаза, и это старое чувство беспомощности разрывало ее на части.

— Лживый ублюдок!

Вина и горе терзали ее. Дев был мертв, и все это из-за нее. Она стала причиной этому. Если бы Сэм не выгнала его, то была бы рядом, чтобы защитить от Страйкера, когда тот пришел за ним.

Как она могла позволить ему уйти?

«Ты дура». Теперь уже дважды она потеряла мужчину, которого любила.

И пока она плакала, то чувствовала, как слабеют способности Темного Охотника. «Мне все равно». Теперь ничто не имело для нее значения. Пусть они убьют ее.

Даймоны в очередной раз отняли у нее все. Только на этот раз она не могла винить сестру.

Во всем виновата она сама.

Чувствуя тошноту, Сэм не знала куда идти и что делать. Бесцельно шагая по улице, она обнаружила, что вернулась в дом Ника, проходит через ворота и затем через заднюю дверь.

«Как рассказать семье Дева, чему я позволила случиться?» Они будут раздавлены. Все они…

Ник остановил ее, когда она подошла к подножию лестницы:

— Куда ты ходила?

Она проигнорировала его вопрос и прошла мимо.

— Сэм, — рявкнул Ник. — Что ты делаешь?

Оцепеневшая, она не могла ясно размышлять.

— Мне нужно побыть одной минуту.

Или тысячелетие.

«Я просто хочу умереть».

Сэм споткнулась на лестнице, желая, чтобы Страйкер убил и ее. Как она могла быть настолько глупой, чтобы поверить даймону?

Сердце остановилось, когда она открыла дверь в свою комнату и замерла.

Быть не может…

Или может?

Она моргнула, не веря своим глазам… у ее кровати стоял Дев.

Это невозможно.

— Дев?

Он смотрел по сторонам, словно был так же ошеломлен, как и она в Калосисе.

— Как я сюда попал? Клянусь, я не слежу за тобой, Сэм. Я не…

Засмеявшись, она бросилась к Деву и обвилась вокруг него, целуя его снова и снова.

Дев отшатнулся, когда Сэм набросилась на него. Он думал, что она выйдет из себя из-за того, что он вторгся ее «пространство», но в ее самозабвенных поцелуях не было ничего, даже отдаленно напоминающего гнев.

Да, женщина была не в себе. Но пока она осыпала его поцелуями, он становился тверже с каждой минутой и забывал, почему не должен быть здесь, вместе с ней.

— Я думала, ты умер.

— Еще нет.

Сэм сжала его так сильно, что он едва мог дышать.

— Дев, прости, если я сделала тебе больно. Мне так жаль. — Но для того, кто извиняется, она стала еще агрессивней, толкнув его на кровать и прижав своим телом.

И затем она подарила ему самый горячий поцелуй в его жизни.

Но он не играл в эти игры. Как бы сильно он не ненавидел то, что делал, Дев оттолкнул ее.

— Я не твой йо-йо, Сэм. И не надо сбивать меня с толку.

Сэм сглотнула, увидев ярость в этих любимых голубых глазах, которые она отчаялась увидеть вновь.

— Дев, я не хочу похоронить тебя. Не хочу. Я люблю тебя, и это меня пугает.

Эти слова ударили его, словно сильный пинок в живот.

— Что ты сказала?

— Я люблю тебя.

Он обхватил руками ее лицо, недоверчиво глядя на нее. То были три слова, которые он никогда не надеялся услышать от кого-то, кроме родственников.

— Я не хочу жить без тебя, Сэм.

В ее глазах заблестели слезы.

— Уже больше пяти тысяч лет я не была живой. Пока один медведь не отвесил остроумный комментарий по поводу моей плохой езды и не последовал за мною домой.

— Ты меня пригласила, — возмутился Дев в ответ на ее обвинение.

— И я снова тебя приглашаю, — сказала она, ослепительно улыбнувшись ему.

— Ты уверена?

Сэм кивнула.

— Я знаю, все слишком быстро, но…

Громкий стук в дверь прервал ее.

— Одевайтесь, народ, быстро, — произнес Ник по другую сторону двери. — Пристегните ремни, красавчики. К нам идут гости, и прольется много крови.