Познакомься с дочкой, дракон! (СИ)

Глава 11

Экипаж медленно двигался по ухоженной дорожке через дворцовый сад. Охранники, закованные в латы, кивнули нам в знак приветствия, их доспехи поблёскивали на солнце. Я хмыкнула, вспомнив, как когда-то гвардейцы в таких же доспехах не пустили меня на порог. Тогда я была перепуганной, заплаканной девочкой. Ни один из них даже не подумал помочь. А теперь — такие вежливые. Власть и статус действительно меняют многое. Наверное за это сейчас и идет борьба между невестами, а никак не за Аарона.

Я откинулась на мягкое сиденье, мельком глядя на Лию, прижавшуюся к окну и в восторге глядящую на сад с его живыми изгородями и клумбами. Но это был только сад, и самое интересное ждало впереди.

Когда экипаж выехал за ворота и свернул в сторону города, я почувствовала, как внутри что-то затрепетало. Столица встретила нас шумом и запахами — смесью свежеиспеченного хлеба , конского навоза и свежей краски.

Город был таким знакомым, но в то же время чужим. Я никогда не видела его из окна кареты. Всегда ходила пешком, толкаясь в толпе.

Лукас же не сводил взгляда с толпы, словно выискивал опасность. Жизнь кипела.

Лавочники перекрикивались с покупателями, торговцы выкладывали свой товар, а на центральной площади уже слышались звуки скрипок и барабанов.

Высокие разноцветные каменные дома с остроконечными крышами щеголяли кованными балконами и зеленой черепицей. Лия едва ли в окно не высовывалась, чтобы все как следует рассмотреть.

Еще бы, здесь даже самый простенький домик был больше нашей городской ратуши. И горожане тоже были нарядные, подстать улице. Шляпки, зонтики, яркие шали.

Экипаж остановился у главной ярмарки. Я помогла Лие спуститься вниз, и она тут же взвизгнула от восторга:

— Мам, смотри! Лошади! Музыканты! И пирожки! — она едва удержалась от того, чтобы рвануть вперёд.

— Подожди, милая, не убегай, — я взяла её за руку и осмотрелась. Вокруг было полно людей: ремесленники продавали свои изделия, пахло ладаном, выпечкой и свежим мылом. Женщины в платках выбирали шерстяные ткани, а мужчины оживлённо торговались за инструменты и заморские специи.

К счастью, мы с Лией были одеты просто, в неприметные шерстяные платья, и не привлекали лишнего внимания. Лукас, однако, решил дополнительно подстраховаться. Он исчез на мгновение, а когда вернулся, на его плечах висел новый шерстяной плащ темного цвета, скрывающий дорогой гвардейский мундир.

Я тихо вздохнула и крепче сжала руку Лии.

Мы медленно пошли по торговым рядам, и я заметила, что смотрю на них уже совсем другим взглядом. Не голодными глазами, как раньше, когда каждая витрина была соблазном, недосягаемой мечтой. Теперь я оценивала, как продавцы выкладывают товар, сколько людей останавливаются у их столов, и какие хитрости они используют, чтобы продать больше.

— Мама, смотри! — Лия дернула меня за руку и указала на прилавок, заваленный цветами: свежими лилиями, подсолнухами и букетами из полевых трав.

Цветочный ряд. Мой взгляд смягчился. Я не могла пройти мимо.

— Пойдём, — я мягко повела её туда.

Лия, хоть и хотела скупить всю ярмарку разом, молча шла рядом. Она не попрошайничала и не нытила, как делают многие дети на ярмарке. Просто с любопытством разглядывала цветы и слушала, как я спрашиваю цену и обсуждаю с продавцом сорта.

Многие цветы на прилавках выглядели нарядно на первый взгляд, но мой опытный взгляд тут же замечал подвох. Лилии с чуть подмороженными лепестками, розы с обрезанными краями, подсолнухи, которые, похоже, пережили морозное утро и теперь отчаянно цеплялись за остатки свежести. Некоторые продавцы хитрили: подливали в воду специальную жидкость, чтобы стебли дольше держались, обрывали лепестки и придавали цветам вид идеальных.

В своей лавке я никогда так не делала. Цветы должны стоять долго и радовать глаз, а не осыпаться уже на следующий день. Кто вернется ко мне, если их букет превратится в пыль к утру?

Я медленно прошлась вдоль прилавков, пока мой взгляд не остановился на знакомом лице. Старый поставщик, с которым я много лет вела дела через записки и гонцов, стоял у своего стенда, проверяя упаковки сухоцветов. В руках он держал охапку пучков лаванды и мяты. Я улыбнулась, подходя ближе.

— Не думала, что встречу вас лично, — сказала я, остановившись напротив.

Он поднял взгляд и тут же широко улыбнулся. Глаза засияли, словно он встретил старого друга.

— Леди Даря! Ну надо же. А я думал, вы давно уехали.

— Уехала, но, как видите, вернулась, — мягко ответила я.

Мы поговорили о привычных вещах: о поставках упаковки для букетов, о редких сухоцветах и тканевых лентах, которые я любила использовать в своей лавке. Он рассказал, что теперь у него есть новые сорта трав, из которых можно составить потрясающие осенние композиции. То что нужно! Всё должно выглядеть величественно и празднично. Вместе мы набросали список и торговец обещался доставить заказ к вечеру.

Я благодарно кивнула, но перед оплатой на мгновение замешкалась, ощущая в руке вес кошеля. Почти все мои сбережения уйдут на украшение беседки.

Лукас, который всё это время стоял чуть позади, но, как оказалось, внимательно слушал, вдруг шагнул ближе.

— Позвольте, леди Даря, — его голос был спокойным, но твёрдым. — Я оплачу это за счёт короны.

Было очень непривычно, брать у кого-то деньги, но с другой стороны Лукас был совершенно прав: это все нужды короны. Я кивнула и отошла в сторону.

Вообще, к хорошему привыкаешь быстро. Всего несколько дней во дворце, а я уже вполне уверенно чувствовала себя со слугами, не пугалась советников и открыто спорила с королем.

Может быть из меня и вышла бы королева. В другой жизни, конечно. Из Лии принцесса получилась уже сейчас.

— Мам, погуляем? — спросила дочка, когда мы закончили дела на цветочном базаре.

Я взглянула на Лукаса, он молча кивнул. Значит считал, что здесь вполне безопасно.

Мы пошли дальше по рынку, минуя лотки с ароматными булочками, ювелирные лавки и торговцев специями. Лия, крепко держа меня за руку, её глаза буквально светились от всего этого разнообразия.

Наконец мы подошли к ярмарочной части, где были карусели. Лошадки с деревянными гривами, расписанные яркими красками, мерно двигались по кругу под мелодичный перезвон колокольчиков. Лия, которая до этого стоически терпела и не попрошайничала, увидев карусель не сдержалась:

— Мам, можно на лошадок?!

— Хорошо, милая, — я улыбнулась и провела её к одной из лошадок.

Лукас следил за всем со стороны, зорко оглядывая толпу, пока я помогала Лие устроиться. Как только карусель пришла в движение, и Лия, смеясь, ухватилась за позолоченные поручни, я почувствовала, как моя тревога наконец отпустила. На мгновение грусть, которая тянула меня вниз весь день, исчезла, растворившись в мелодичном звуке карусели.

Мы покатались два раза, на лошадке и на слоне, а потом купили леденец в форме звезды. У ребенка должен быть праздник!

— Ты самая лучшая мама на свете, — прошептала она между сладкими кусочками.

— А ты самая лучшая дочь, — тихо ответила я, целуя её в макушку.

Мы медленно пошли обратно, но теперь уже через ряды с платьями и тканями. Я не ожидала найти что-то особенное, но остановилась на месте, когда заметила, что здесь торговали уже раскроенными моделями платьев. На длинных деревянных стойках висели наряды, готовые к примерке — от простых повседневных до изысканных вечерних.

У нас в городе можно было разве что заказать ткань и ждать, пока швея сошьёт всё с нуля. А здесь — чуть ли не готовое платье прямо с прилавка! Я не могла удержаться и без зазрения совести позволила себе купить несколько.

Первое платье было нежно-зелёного цвета с рукавами-фонариками, из лёгкой ткани, струившейся вниз мягкими складками. Оно выглядело просто, но с изящными вышитыми деталями в виде мелких листьев вдоль подола. Его я взяла для прогулок и простых встреч.

Второе — насыщенно-бордовое с глубоким квадратным вырезом, облегающее талию и переходящее в расклешённый низ. Оно выглядело так, будто создано для вечерних приёмов. Не королевских, конечно, но для городского театра или на праздник — вполне. Плотная ткань мягко облегала фигуру, а пояс из шёлковой ленты будто делал меня стройнее.

Третье платье — молочного оттенка, с тонкими золотистыми нитями, вплетёнными в ткань. Оно было почти воздушным, с полупрозрачными рукавами и лёгкой драпировкой на лифе. Умом я понимала, что такое светлое платье это не практично, но ничего поделать с собой не могла. Я чувствовала себя в нем красавицей. А со мной такое бывало редко. Да и когда в последний раз в моем гардеробе появлялось что-то новое.

Лия хлопала в ладоши от восторга, разглядывая мои покупки.

— Мам, ты будешь такая красивая!

— Позволите оплатить? — спросил Лукас.

Был большой соблазн согласиться. Платья стоили не дешево, а у нас с Лией каждая копейка на счету, но лучше я буду работать в два раза больше, чем останусь должна что-то Аарону или Грегори.

Я мягко улыбнулась и оплатила сама. Лий достался в подарок большой белый бант, которым она тут же украсила свою кудрявую голову.

Мы направились к карете и тут я краем глаза увидела Мелиссу. Она пробиралась к нам через толпу, образовавшуюся у лотка, с которого продавали дешевые осенние платки.

Лукас, кажется, заметил ее еще раньше, потому как уже оказался между нами.

— Отойди! — рявкнул он, громко и властно.

Лия испуганно спряталась за мою юбку. Я машинально сжала руку и дочери и посмотрела на девушку, рухнувшую на колени.

Мелисса выглядела жалко. Она медленно подняла голову и скинула капюшон. На свет выбилась тёмная спутанная прядь волос:

— Даря, пожалуйста, выслушай меня, — её голос был сорванным, надтреснутым, будто она долго плакала или кричала. — Я должна рассказать тебе правду об Эване, об Аароне... Они меня убьют, и никто никогда не узнает...

Я вздрогнула. Слова, казалось, ударили меня в грудь. Вокруг шептались зеваки, люди оборачивались, оценивая странную сцену. Мелисса тяжело дышала, её руки дрожали, а взгляд был умоляющий и испуганный.

— Даря, прошу...

Я растерянно посмотрела на Лукаса, пытаясь осмыслить, что делать дальше. Грудь сдавило тревожное чувство, будто я стою на краю чего-то огромного.

— Можешь спрятать Мелиссу где-нибудь? И организовать нам встречу? — спросила я.

Лукас нахмурился, но кивнул.

— Идите в карету, — строго сказал он, а сам подхватил Мелиссу за локоть, но не грубо, а скорее контролируя её движение, — Следуй за мной, — тихо сказал он ей, затем повернулся ко мне.

Видимо, хотел убедиться, что мы сели в экипаж.

Экипаж тронулся с места, и я крепче прижала Лию к себе, чувствуя, как сердце в груди колотится с бешеной скоростью. Возница гнал лошадей размеренно, но вскоре я заметила, что мы едем не привычной дорогой во дворец. Вместо этого он свернул на узкую улочку, потом на другую. Очевидно, у него были особые инструкции. Лукас ничего не оставлял на волю случая.

Лия положила голову мне на плечо и тихо играла с лентой на моём рукаве, а я смотрела в окно, пытаясь собрать мысли. Мелисса. Почему она так отчаянно пыталась поговорить со мной? О какой правде об Эване и Аароне она собиралась рассказать?

Я вспомнила, как советник Рейнар буквально вытолкал её прочь, не дав нам поговорить. Наверное, она знает что-то важное.

Я нервно стиснула руки в замок и снова посмотрела в окно. Улицы мелькали одна за другой. Но внезапно я вздрогнула, узнав знакомый поворот. Я постучала по стене за спиной возницы, давая знакомку остановиться.

За углом должна стоять таверна отца. Я замерла, борясь с желанием выйти из кареты и хотя бы одним глазком взглянуть на дом.

Мы остановились, и я нерешительно посмотрела на Лию. Оставлять её в карете одну мне не хотелось, но и стоять здесь, зная, что за углом прошлое дышит мне в затылок, было невыносимо.

— Лия, пойдём со мной, — сказала я, стараясь не показывать дрожи в голосе. Она крепче сжала мою руку и, ничего не спрашивая, послушно пошла рядом.

Мы прошли до поворота, и я, замедлив шаг, осторожно выглянула. Сердце сжалось.

Таверна стояла на том же месте, но в моих воспоминаниях она была больше, мрачнее. Сейчас здание казалось маленьким, зажатым среди других домов. Серые каменные стены казались грубыми, строители клали их как попало, лишь бы закончить поскорее. Вывеска «Горелый кувшин» над дверью всё ещё покачивалась на ржавых цепях.

Название осталось то же, но окна были новыми — деревянные рамы, покрашены в тёмно-зелёный цвет, под дверь. Но всё это не могло скрыть старину влажных стен, пропитанных мхом и дымом.

Я замерла, когда с черного входа вышел человек с ведром воды. Отец. Он сделал несколько шагов и с шумом вылил воду в канаву у мостовой.

Он выглядел так же, как в моих воспоминаниях: крепкий, даже грузный мужчина с полным лицом и щетиной, которая, кажется, стала ещё гуще и темнее. Его живот выдавался вперёд, как барабан. Мятая рубашка задралась, никак не желая оставаться заправленной в латанные брюки. Подтяжки не спасали.

Отец ругнулся, сплюнул и поднял глаза, оглядывая улицу. Его взгляд заскользил по прохожим и остановился там, где стояли мы.

— Бежим! — прошептала я, и мы с Лией сорвались с места, как будто нас настигал ночной кошмар.

Я крепко держала дочку за руку и почти волоком тащила её к карете. Мы запрыгнули внутрь, захлопнув дверцу, и я громко крикнула вознице:

— Едем! Быстрее!

Экипаж резко тронулся с места. Моё сердце бешено колотилось в груди, словно пыталось вырваться наружу. В голове всё смешалось: страх, стыд, горечь воспоминаний и облегчение оттого, что мы уезжаем. Я сжала руку Лии, чувствуя, как дрожат пальцы.

— Всё хорошо, мама? — спросила она тихо.

Я усилием воли заставила себя улыбнуться:

— Да, милая, всё хорошо. И дальше будет только лучше.

Я сидела в карете, пытаясь унять дрожь в руках. Сердце всё ещё бешено колотилось, но страх постепенно сменялся облегчением. Отец жив. Пусть он такой же, пусть не изменился ни на йоту, но он жив. Значит Аарон не убийца. Как бы не бушевал в нем дракон, он все равно оставался в душе добрым и справедливым.

Я надеялась, что отец меня все же не узнал. Не было ни малейшего желания встречаться с ним. Этот человек — тень из прошлого, и пусть он остаётся там, где ему место. И уж тем более я не планировала знакомить с ним Лию.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на дочку. Мое солнце. Лия притихла, напряжённо кусая губу. Она не задавала вопросов, но я чувствовала её тревогу. Такая маленькая, но ее уже не обмануть натянутой улыбкой. Чувствует, что что-то не так.

Карета неожиданно замедлилась, и в следующее мгновение на подножку запрыгнул Лукас. Он ловко ухватился за край окна.

— Всё устроено, — сказал он, не теряя времени. — Девушка в безопасности. Я нашёл ей надёжное укрытие. Организуем встречу, как сможем.

Я кивнула, выдохнув.

— Спасибо, Лукас.

— Это ещё не всё, — он чуть наклонился вперёд. — Есть новости об Олейне. Вы оказались правы, госпожа, кажется кто-то похитил ее.

Я напряглась. А Лия вздрогнула, переспросив:

— Кого похитили?

Лукас бросил взгляд на Лию и чуть качнул головой. Да уж, это разговор не для детских ушей.

— Не волнуйтесь, принцесса, всех похищенных найдем, всех преступников арестуем, — Лукас улыбнулся и Лия мгновенно успокоилась.

— Мы можем проехать мимо главного фонтана? Я хотела показать его Лие, — воспользовалась я моментом, чтобы перевести тему.

Телохранитель на мгновение задумался, затем кивнул:

— Можем. Кстати, вы удачно выбрали момент! Фонтан вот-вот отключат на зиму. Так что это последние дни.

— Хочу фонтан! Хочу! — разулыбалась Лия.

Я позволила себе немного расслабиться. Лукас очень уверенно успокоил малышку, часть этого спокойствия передалась и мне. Надо будет поговорить с Аароном еще и об этом. А пока будем любоваться городом.

Когда карета подъехала к центральной площади, воздух вокруг словно наполнился чем-то особенным. Я ощутила это ещё до того, как увидела сам фонтан.

Площадь была просторной, залитой солнечным светом. В центре возвышался белоснежный мраморный фонтан, его ажурные чаши переливались струями воды. Вокруг суетились люди — дети бегали, смеясь, торговцы расставляли лотки с горячей выпечкой, а у одного из уголков площади играли музыканты. Флейты, скрипки, лёгкий перебор гитарных струн — всё это смешивалось в чарующую мелодию праздника.

Я глубоко вдохнула.

Этот фонтан всегда был моим любимым местом в городе. Даже в самые тяжёлые времена я приходила сюда, просто чтобы почувствовать себя частью чего-то большего.

— Мам, он красивый! — восхищённо выдохнула Лия.

— Да, милая, — улыбнулась я.

— Пойдём ближе?

Лукас легко спрыгнул с подножки и протянул мне руку.

— У нас есть немного времени.

Я взяла Лию за руку, и мы медленно направились к фонтану.

Лия с восторгом смотрела на воду, которая, казалось, жила своей жизнью, меняя цвет на солнце. Я провела пальцем по холодному мрамору.

— Хочешь желание загадать? — спросила я.

Лия радостно закивала.

— Надо монетку бросить, да?

— Да.

Я порылась в мешочке и вытащила пару мелких монет. Лия зажала одну в кулачке, зажмурилась, что-то прошептала и с серьёзным лицом бросила монетку в воду.

— Ну что? — улыбнулась я.

— Не скажу! Не сбудется!

Я рассмеялась.

— Не хотите ли булочек, леди? — окликнул нас торговец с лотком, когда мы проходили мимо.

Я задумалась, но Лия с таким голодным взглядом посмотрела на выпечку, что я не смогла отказать.

— Две, пожалуйста, — сказала я, доставая деньги.

— Позвольте, — внезапно раздался голос Лукаса. Он опередил меня, расплатившись быстрее, чем я успела достать кошель.

— Не стоило, — я нахмурилась.

— Стоило, — просто ответил он.

Лия с восторгом вцепилась в тёплую булочку, от которой шёл аромат свежей корицы. Обеденное время прошло незаметно, и я почувствовала, как желудок слабо сжался от голода. В животе урчало, но я старалась не обращать на это внимания.

Мы немного прошлись и вернулись в карету. Лия с улыбкой уплетала булочку, уютно устроившись рядом со мной, и с интересом смотрела в окно. Её глаза горели от восторга, но я замечала, как она всё чаще моргала, словно пытаясь не поддаться усталости. Ещё бы. Тренировка, пони, шумный город — для маленькой девочки слишком много впечатлений за один день.

Я пыталась поддерживать с ней разговор, рассказывая о достопримечательностях, указывая на красивые здания и нарядно одетых людей, но Лия лишь кивала, всё реже отвечая.

Через несколько минут её голова мягко опустилась мне на плечо, дыхание стало ровным. Уснула. Я провела пальцами по её мягким кудряшкам, ощущая тепло её щёчки. Мое счастье. Не позволю никому причинить ей вред.

Карета плавно остановилась перед дворцом. Я растерялась. Разбудить её? Или подождать?

Прежде чем я успела принять решение, дверь кареты распахнулась, и в проёме появился Аарон. Он стоял в тени, глядя на меня исподлобья.

Я заметила, что он явно хотел что-то сказать, но, увидев спящую Лию, промолчал. Вместо этого, после короткой паузы, он тихо спросил:

— Отнести её в спальню?

Его голос был глубоким, но удивительно мягким. Я подняла на него взгляд и кивнула:

— Да, пожалуйста.

Аарон шагнул вперёд, осторожно подхватил Лию на руки, словно она была бесценным сокровищем.

Между нами повисло неловкое молчание.

Я смотрела, как он аккуратно прижимает дочку к себе, стараясь не разбудить. Может быть, он и не знал, как правильно обращаться с детьми, но его движения, его жесты — всё это говорило само за себя. В том, как он нес её, было что-то трогательное, что-то нежное, что я раньше не замечала.

Я вспомнила, как накричала на него утром, и вдруг стало стыдно. Конечно, он тоже был виноват — но, возможно, я была слишком резка.

Лукас, не отставая, шёл следом за нами, неся мои покупки.

Мы пересекли холл, поднялись по лестнице, я шла впереди, чтобы отпереть дверь в спальню. Аарон подошёл к кровати и бережно уложил Лию, заботливо расправив подушку под её головой. Затем он наклонился и поцеловал её в висок.

Я стояла у дверного проёма, наблюдая за ним, и впервые за долгое время в душе не было ни злости, ни боли. Только тихая, щемящая тоска по тому, чего у нас, наверное, никогда не будет.

— Пообедаем вместе? Сейчас? — неожиданно спросил Аарон.

От неожиданности я вздрогнула и посмотрела на спящую Лию, а что если она проснется, а меня нет?

— Лукас и отец присмотрят за ней. Не спустят глаз, обещаю…

Я со вздохом посмотрела на Лию, затем на Аарона. Дракон глядел на меня уверенно и твердо, в его темно-зеленых глазах плясали золотые искры. Взгляд, которому практически невозможно сопротивляться и совсем не хочется.

— Хорошо, — прошептала я, — подожди пару минут.

Аарон покорно вышел, я забрала у Лукаса свертки с новыми платьями и закрыла дверь. В коем-то веки буду выглядеть прилично. Я выбрала платье нежно-зелёного цвета с рукавами-фонариками, и надела поверх белой блузки. Получилось славно. Легкая ткань легла на нижние юбки мягкими складками, а шнуровка на животе подчеркнула талию и подняла грудь чуть выше.

Я с удовольствием посмотрела на себя в зеркало, закрутила косу в пучок. Несколько минут я смотрела на свою спящую малышку, не решаясь оставить ее одну. С другой стороны, после всего что произошло, нужно дать Аарону шанс. Король, голос которого я уже слышала за дверью, и Лукас смогут присмотреть за спящей девочкой.

Я поцеловала малышку, положила в карман "записку", которую она оставила мне утром, и вышла. Аарон, кажется, замер, а Грегори оборвал фразу на полуслове.

— Что? — переспросила я, набрасывая шаль на плечи.

— Ничего, совершенно ничего, — нашелся король и махнул нам, — идите… идите… мы присмотрим за принцессой. Глаз не спустим.

Я растеряно посмотрела на Аарона, а он едва заметно улыбнулся.

— Хорошо выглядишь.

— Спасибо, — прошептала я.

Почему-то очень засмущавшись. Мы так и шли, не проронив больше не слова, пока я не поняла, что сворачиваем мы вовсе не в сторону столовой.

— А куда мы?

Аарон вывел меня на задний двор и указал в сторону Ломанной горы, возвышающейся за замком.

— Я приказал накрыть ужин на вершине. Хочу поговорить с тобой наедине.

Я удивлённо приподняла бровь, переводя взгляд на горный хребет, отделяющий северную часть королевства от дальних земель.

— И как мы туда доберёмся? — усмехнулась я, слегка приподняв подол платья, показывая, что для подъёма на гору оно не предназначено.

Аарон вдруг шагнул ближе, а прежде чем я успела возмутиться или отстраниться, он уверенно обхватил меня за талию и поднял на руки.

— Эй! — я инстинктивно схватилась за его плечи, и в тот же миг за его спиной с шумом распахнулись огромные драконьи крылья.

Воздух вокруг завибрировал от их мощного взмаха, и прежде чем я успела осознать происходящее, мы взмыли в небо.

Я зажмурилась, а затем осторожно открыла глаза и ахнула.

Ветер трепал мои волосы, прохладные потоки воздуха обвивали лицо. Внизу город раскинулся, словно игрушечный, огни фонарей и костров сияли тёплыми точками, а замок с его массивными стенами стремительно удалялся.

Люди внизу казались муравьями, улицы — узкими нитями, а крыши домов — шахматной доской. Наверное, это действительно накладывает свой отпечаток на драконов. Они всегда смотрят на мир сверху.

Аарон держал меня крепко, его руки были тёплыми, уверенными, и я вдруг поняла, что чувствую себя в безопасности.

Мы летели быстро, но плавно, приближаясь к скалистому выступу. Там, на вершине, в лучах солнца мерцала большая мраморная терраса.

Мы приземлились мягко, как будто Аарон проделывал это тысячу раз. Он осторожно поставил меня на ноги, но я всё ещё чувствовала лёгкое головокружение.

Перед нами раскинулась открытая терраса с панорамным видом на весь город. Вдалеке зажигались первые звёзды, а небо окрашивалось в глубокие сиреневые оттенки.

В центре террасы стояла закрытая беседка с колоннами из белого мрамора. Внутри уже горел небольшой камин, создавая уютный свет, а на столе были расставлены тарелки и бокалы.

Я поёжилась. Ветер наверху был холоднее, чем внизу, и мне было приятно чувствовать тепло камина.

Но больше всего меня удивили цветы в вазе.

Сушёные чертополохи. Мои любимые цветы.

Случайность? Вряд ли.

Всё это... напоминало свидание.

Я снова посмотрела на Аарона. Он выглядел напряжённым, как будто ожидал моей реакции. Затем торопливо шагнул к беседке и сказал:

— Обед я принёс в корзинах, но не успел разложить.

Я молча последовала за ним, стараясь не показывать удивления.

Мы вместе подошли к плетёным корзинам, накрытым льняными салфетками, и начали раскладывать еду.

Я разложила тарелки, Аарон достал подносы с жареным мясом, тёплым хлебом, фруктами и кувшин с чем-то тёмным — возможно, вином.

Не обед, а настоящий пир.

Мы молчали. В воздухе повисла странная тишина, наполненная лишь приглушенным звоном посуды.

Наконец, я глубоко вдохнула, набралась смелости и сказала:

— Я хотела...

— Я собирался, — начал Аарон и мы оба замолчали.

— Говори, я перебила…

— Это я перебил, что ты хотела сказать?

Я взглянула на Аарона и снова утонула в глубоком зеленом цвете его глаз. Секунды растянулись в бесконечность, в которой только мы. Как когда-то уже было, давно.

Я закусила губу, подбирая слова.

— Хотела извиниться. Я была груба утром. Просто... вчера вечером мне угрожали. А утром я проснулась, а Лии не было.

Аарон нахмурился, приподняв голову:

— Она оставила записку...

Я молча полезла в карман и достала свернутый листок бумаги. Несколько мгновений я просто держала его в руках, а потом протянула ему.

Аарон развернул его.

Я увидела, как его брови поползли вверх, взгляд метнулся ко мне, затем обратно к каракулям Лии.

А потом он хрипло фыркнул и рассмеялся.

Громко, неожиданно, искренне.

Я замерла.

Дракон смеялся. По-настоящему. Как при нашей первой встрече.

Аарон прижал ко лбу сложенный листок, покачал головой и всё ещё с улыбкой пробормотал:

— Я идиот.

— Неопытный отец, — поправила я, накрыв ладонью бокал.

Он взглянул на меня, в его глазах всё ещё плясал смех.

— Неопытный, — согласился он.

Я не удержалась и тоже рассмеялась, напряжение спало, словно его и не было. Мир сузился до этой беседки, тёплого огня в камине, аромата ужина и взгляда тёмно-зелёных глаз напротив.

Мы отсмеялись, затихли, одновременно посмотрели друг другу в глаза.

— И ты меня прости, Даря, — вдруг произнёс Аарон, и в его голосе было что-то такое, что заставило меня напрячься.

Я кивнула:

— Ладно. Ты не подумал. Знаю, ты неожиданно стал отцом и ещё не...

— Прости, что не прилетел за тобой раньше.

Я замерла.

Аарон медленно поднялся, отошёл от стола и подошёл к перилам балкона, упираясь руками в камень.

Ветер теребил его волосы, отбрасывая тень на лицо.

— Я не понимаю...

— Не перебивай, дай сказать.

Аарон сжал перила, его пальцы побелели.

— Я испугался, Даря.

Я прищурилась, внимательно глядя на его спину.

— Испугался? Чего?

Он молчал несколько секунд, словно собирался с духом. Затем повернулся ко мне, его взгляд был серьёзным, но в то же время в нём сквозила какая-то странная уязвимость.

— После той ночи, — Аарон заговорил тихо, но в голосе звенела напряжённая искренность, — я вернулся домой. Чувствовал себя… пьяным, хотя ни капли в рот не брал. Опьянённым до дрожи, до невесомости. Я никогда не был так счастлив, Даря, никогда.

Он чуть склонил голову, будто усмехнулся своим собственным словам.

— Я собрался немедленно поговорить с отцом. Рассказать ему всё, выслушать нотации, принять наказание, если нужно. Мне было всё равно. Всё, что он скажет, всё, что он сделает — не имело значения. Всё было пустяком по сравнению с тем, что я чувствовал. Я нашел его в беседке и не узнал, клянусь.

Аарон обернулся на меня и я вздрогнула, от того, сколько боли было сейчас в его темно-зеленых глазах.

— Будто это не живой человек. Тень, шелуха, не знаю как сказать. Ты не знала его раньше, потому не поймешь. Он был…властитель, стратег, династии. Полководец, за которым смело шли тысячи бойцов.

Я опустила глаза, не в силах представить Грегори таким и не смогла.

— Ни ярости, ни боли, ни даже тоски. Только бездонная, беспросветная пустота. Он умер вместе с мамой, но каким-то чудом продолжал дышать. И мне стало страшно, Даря. По-настоящему страшно. И я запретил себе любить.

Аарон смерил меня взглядом и выпрямил спину.

— Я — единственный наследник, у государства сотни врагов, только я сейчас стою между нами и алчными соседями, готовыми напасть в любой момент. Я не имею права быть слабым. Если бы не я, у нашей страны был бы лучший король в мире.

— И ты решил не любить, — прошептала я.

— И я решил не любить. Отказаться от тебя, чтобы хоть немного искупить свою вину перед династией и народом.

Я встала и медленно подошла к Аарону, но дракон отступил:

— Я не все сказал. Я должен извиниться перед тобой, Даря. Я пытался искупить одной подлостью другую. Я должен был поговорить с тобой сразу, но я тянул. Я тянул потому, что не хотел тебя терять, потому что боялся, что если еще раз увижу тебя, то не отпущу. И я тянул. Тянул и тянул. Пока не понял, что не могу без тебя, Даря. Ты — моя единственная. Тогда и… и сейчас.

Я вздрогнула от слов Аарона и подняла на него глаза, пытаясь понять шутит он или всерьез.

— Что значит единственная? — спросила я, вставая напротив дракона, — Только не говори, что все еще что-то чувствуешь ко мне. Не поверю.

Аарон нахмурился:

— Почему ты так говоришь? Я сейчас откровенен, как никогда.

— Я искала тебя, когда узнала о ребенке и что? Ты обнимался в саду с Мелиссой. Все эти годы ты не спешил с ней расставаться, а когда мы с Лией приехали, то нас и вовсе ждал холодный прием. А сейчас я вдруг единственная.

Я сложила руки на груди, и строго посмотрела на дракона.

— Ты постоянно ходишь с таким видом, будто злишься на меня.

— А я злюсь! — выпалил Аарон, — я в бешенстве! Тебе стоило поговорить со мной, сказать о ребенке, а не сбегать. Почему ты не пришла год назад? Месяц назад? Да хоть за один день до объявления отбора! Я бы вывернулся, придумал что-нибудь, чтобы мы могли быть вместе.

— Выгнал бы Мелиссу, вместо нее поселил бы во дворце меня? Так что ли?

Аарон поджал губы, глубоко вздохнул, явно сдерживая порыв гнева.

— Не так, — процедил он сквозь зубы, — Я бы перенес отбор, нашел бы способ его отменить…

— Или отказался бы снова, ради интересов государства, — я горько усмехнулась и положила руку ему на грудь, — Аарон, я не дура. Я — дочь тавернщика, ты — наследник, будущий король. Я никогда не ждала, что ты женишься на мне. Так что давай не будем изводить себя тем, что могло бы быть. Или не могло. Мы никогда не узнаем.

Дракон тяжело вздохнул, накрыл мою ладонь своей и тихо спросил:

— Если ты не ждала свадьбы, то почему согласилась… позволила мне…

Я только улыбнулась в ответ, а живот предательски заурчал. Аарон вздохнул и повел меня за стол. Мы молча принялись за еду. Пирог был ещё тёплым, аромат мяса и специй заполнял беседку, а вино в бокалах отдавало терпкими нотами ягод. Но аппетита не было.

Аарон хмуро ковырял вилкой в тарелке, не отрывая взгляда от ущелья, которое простиралось далеко за террасой. Я запоздало поняла, что где-то там, в тех самых скалистых горах, погиб Эван.

— Ты не виноват, — тихо сказала я.

Аарон застыл.

— Эван был зол и расстроен, а я… — он тяжело выдохнул, отшвырнул вилку в сторону и устало потер виски. — Я напоил его и позволил улететь в грозу.

Я сжала бокал, ощущая его вину, почти осязаемую в воздухе.

— Что со мной не так, Даря? — он посмотрел на меня, в его глазах отражалась тревога. — Почему всё, что я делаю, оборачивается катастрофой? Эван… ты… этот чёртов отбор… Мелисса…

При упоминании её имени я отложила приборы и повернулась к нему.

— Кстати, о Мелиссе, — начала я.

Аарон напрягся.

— Она хочет поговорить со мной, — продолжила я спокойно. — И я согласилась на встречу. Так что пока у нас есть время, расскажи мне, что было между вами.

Аарон выпрямился, его пальцы медленно сжались в кулаки.

— Что? Зачем тебе… а ей зачем? — он покачал головой, пытаясь сдержать вспышку раздражения. — Если она хочет вернуться во дворец, то нет.

— Я не знаю, чего она хочет, — пожала я плечами. — Но лучше бы ты рассказал мне всё сейчас. Я не хочу стать жертвой манипуляций или сидеть с удивлённым лицом, когда она что-то сообщит.

Аарон закрыл глаза, глубоко вдохнул, затем снова открыл их и посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

— Мелисса… — он провёл рукой по волосам, словно решая, с чего начать, — Я никогда не понимал, что в ней нашел Эван. Но когда его не стало, я увидел, как искренне она горюет и… мы сблизились. Сначала просто говорили, вспоминали его… а потом меня начало так тянуть к ней. Не знаю, как магнитом. В какой-то момент я поддался этому чувству. Но стало только хуже. Будто я предавал Эвана, себя, мать, а сделать ничего не мог. А потом я встретил тебя…

— И выбрал ее?

— Что?! Нет! — Аарон фыркнул, — Я расстался с Мелиссой! Дал ей время собраться и уехать, обещал ее поддержать.

Я удивленно посмотрела на Аарона.

— Ничего не понимаю. Если ты с ней расстался, почему она осталась во дворце.

Аарон вздохнул и грустно улыбнулся:

— Из-за тебя…

— Что значит «из-за меня»? — спросила я, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Почти месяц во мне боролись чувство долга и любовь, и я выбрал тебя. Отправился к твоему отцу, узнал, что ты мертва, — в голосе Аарона зазвучала сухая злость. — Это был такой удар, что я плохо помню следующие дни. Тогда мне казалось, что это наказание за смерть Эвана, за то, как я жил. Я поклялся быть ответственнее, посвятить себя стране, ее жителям. Мелисса единственная, кто понимал, что происходит, она нашла слова поддержки и я решил, что если она хочет остаться во дворце, как швея, то пусть остается. Между нами больше ничего не было, и я не понимаю, о чем ей с тобой говорить?

— — Я тоже, но собираюсь выяснить. Олейна пропала, мне угрожали. Если у Мелиссы есть информация...

— — Позволь мне позаботиться о вашей безопасности, ладно? — строго сказал Аарон.

Я нахмурилась.

— А ты позаботишься? Утром ты отмахнулся от меня, как от мухи...

Аарон вздохнул и потер виски.

— И был неправ, — дракон бросил на меня короткий взгляд, — ты начала с того, что кто-то заставляет невест уйти с отбора. А это делаю я!

— Не понимаю зачем.

— Я все еще пытаюсь сделать так, чтобы мы могли быть вместе. Если все невесты откажутся от участия в отборе, то я смогу жениться на ком хочу…

В беседке повисла тишина. Было слышно, как ветер гоняет сухие листья по мраморному полу террасы. Аарон медленно поднял на меня взгляд, в его глазах было столько эмоций. Мы оба понимали, что это невозможно, что обязательно найдутся девушки, которые не уступят никогда. Ночная лебедь, например. Но Аарон все еще был капельку мечтателем, как и тогда на крыше. Если не пытаться, ничего не выйдет.

— Давай подумаем о реальности, — вздохнула я, с улыбкой, — Лия уже намного лучше контролирует магию, скоро она ее освоит и мы планировали вернуться домой. Но Грегори уже всем представил ее, как внучку. Что мы будем делать с этим, Аарон?

Дракон поджал губы и покачал головой.

— Я готов признать Лию дочерью, хоть сейчас…

— Дело не в гордости и не в признании. Здесь опасно, здесь ее мать за глаза будут называть… ты сам знаешь. Я не хочу, чтобы на нее выливалась вся эта грязь. Мы родители и оба должны быть достойными в ее глазах.

Аарон поморщился, как от зубной боли. Я была права, он прекрасно это понимал.

— Я куплю вам особняк, найму лучших учителей, охрану, мы продолжим тренировки, а как придет время, официально признаю и пожалую ей титул. Ты будешь вольна делать что хочешь…

Я устало потерла лицо, чувствуя, как в голове всё путается. Слишком много за один день. Олейна, угрозы, Мелисса, этот разговор, отбор… Слова Аарона одновременно сбивали с ног и заставляли сердце биться быстрее. Я глубоко вдохнула, пытаясь сосредоточиться.

— Давай позже поговорим об этом, хорошо?

Аарон понимающе посмотрел на меня, его взгляд смягчился.

— Ты ничего не должна решать сейчас…

Я благодарно кивнула, но затем, неожиданно для себя, выдохнула:

— Я видела отца. Он жив.

Аарон поднял голову, его глаза вспыхнули, но выражение лица оставалось непроницаемым. Лишь лёгкое напряжение выдало реакцию.

— Даже не знаю, рад ли я, — пробормотал он, откидываясь на спинку стула. В его голосе прозвучала едва уловимая насмешка. — Теперь, когда я знаю, что он наврал мне, я готов открутить ему голову.

— Если бы все можно было решать откачиванием головы…

— Нуууу, как сказать, — Аарон неожиданно улыбнулся, — если открутить головы всем, то мы останемся одни и проблем не будет. Улетим изучать ущелья и южные острова.

— А потом ты удивляешься, откуда берутся легенды про кровожадных драконов?

Я улыбнулась, радуясь, что тяжелая часть обеда закончилась. Можно просто поговорить о чем-то другом.

— Уверен, что если перечитать эти сказки во взрослом возрасте, мы будем на стороне драконов.

— Говори за себя, — я отправила в рот кусочек пирога, — У меня есть вилы и я уже скоро буду готова поднимать на них всех, включая драконов.

— И меня?

— Тебя в первую очередь!

— О, кажется я слышу Злодарю. Она снова с нами!

Мы провели остаток обеда в пустой болтовне, глупых шутках ни почем, давая друг другу хоть немного отдыха. Кажется, нам на время удалось обо всем забыть и просто радоваться компании друг друга, как раньше.

Наш обед ожидаемо затянулся, так что когда мы вернулись, Лия уже проснулась и мучала дедушку своими рисунками, заставляя отгадывать что на них. И не смотря на ее внушительные творческие способности, детская фантазия иногда ставила в ступор даже меня.

Грегори никак не мог разобрать в оранжево-черном пятне над цветочком кролепчелу.

Аарон прислонился к дверному косяку и с улыбкой наблюдал за ними.

— Дашь мне Линию записку? — спросил он тихо.

— Зачем?

Я удивленно посмотрела на дракона, он лишь пожал плечами.

— На память. Просто так.

Осторожно вложив лист в руку Аарона, я прошла в комнату и раскрыла руки для объятий:

— И кто у нас такой выспавшийся?

Увидев меня, Лия просияла и бросилась на шею.

— Ты такая красивая в этом платье, мам!

Когда я обернулась, Аарона уже не было. Он исчез, оставив нас под охраной Лукаса.

Лия с восторгом вернулась к своим рисункам, а Грегори, явно поймав азарт, вновь попытался угадать, что изображено на бумаге. На этот раз перед ним было нечто, напоминающее крылатую картошку, и он с сосредоточенным видом предположил:

— Это… грифон?

— Нет, дедушка! Это дракон с феечкой на спине! — воскликнула Лия, хлопая в ладоши.

— Конечно, дракон с феечкой, как же я не догадался… — пробормотал король, потерев переносицу.

Я улыбнулась, глядя на них, затем подошла к Лукасу, который, стоял за дверью.

— Есть новости об Олейне? — спросила я тихо.

Лукас слегка наклонил голову и тихо ответил.

— Удалось выяснить, где останавливалась её племянница. Это доходный дом на окраине торгового квартала. Жильё там дешёвое, постоянный поток людей, так что никто не может сказать наверняка, добралась ли туда камеристка или нет.

— А племянница?

— Некоторое время мы ждали, когда она придет в комнату, затем, с согласия хозяина, вскрыли дверь. В комнате женские вещи… — Лукас на секунду замолчал. — Зеркало разбито, стул перевёрнут. Возможно, там была борьба. Если Олейна действительно была там, её, или даже обеих, вытащили силой.

Я резко втянула воздух, сердце сжалось.

— Сейчас доверенные люди опрашивают местных лавочников и извозчиков. Может, кто-то что-то видел. Если появятся новые сведения, я сообщу вам немедленно.

Я кивнула, скрестив руки на груди.

— Хорошо. Нужно как можно скорее разобраться, что произошло… Я боюсь худшего.

Я не договорила, но Лукас понял.

— Леди Даря, если бы ее хотели убить, то стукнули бы камнем по голове на какой-нибудь улице. Думаю, она жива и ее удерживают. Только зачем?

Я прикусила губу, вздыхая. Олейна была предана покойной королеве, она честно помогала мне. Без нее в этом дворце я как без рук. Беспомощна. Наверное этого ночная лебедь и добивалась, чтобы я ничего не могла.

Запугать и парализовать.

Я замерла в нерешительности. Бороться мне или отступить?

Подвергать свою жизнь и жизнь Лии опасности из-за дворцовых интриг? С другой стороны, будем ли мы в безопасности, если ночная лебедь победит? Жить в страхе я точно не собиралась:

— Олейна собирала по моей просьбе информацию, — прошептала я, раскрывая Лукасу карты, — о невесте Кире Дешевил и о ее связях с советником Рейнаром.

Лукас хмыкнул, удивленно приподнимая бровь. Судя по выражению его лица, я ворошила палкой змеиное гнездо. Так оно и было, наверное.

— Племянница Олейны работала в пансионе, где воспитывалась Кира. Олейна хотела разузнать побольше о ней и ее связи с Рейтаром, но пропала. Это не совпадение.

— Посмотрю, что мы можем сделать в этом направлении, — Лукас нахмурился, смотря в стену перед собой, — вы здесь недавно и, наверное, не знаете, что Рейнар не только советник, он также руководит орденом магов при дворе. Я первым делом обратился к ним для розыска Олейны…

— И что же? — я сжала юбку в кулаке, чувствуя, как сердце стучит все сильнее.

— Они не нашли следов. Мне это показалось странным… а теперь…. Даже не знаю. Рейнар старый друг и советник короля. Но последние годы у него все меньше влияния. Он вполне может вести свою игру, но нужны доказательства.

Я закусила губу, а затем в голове родилась идея:

— А если спровоцировать ночную лебедь на новые угрозы? Поймать с поличным и через нее выйти на Рейнара?

Лукас удивленно посмотрел на меня, затем улыбнулся.

— Из вас бы получился отличный сыщик, — затем телохранитель посерьезнел и сказал твердо и строго, — не вздумайте. Моя задача — ваша безопасность. Аарон сказал, что если потеряет вас снова, то сожжет все королевство до основания.

Я почувствовала, как к щекам прилетает кровь. Я тут же отвернулась, делая вид, что наблюдаю за Лией и Грегори.

— Я просто очень переживаю за Олейну, если я что-то могу сделать… помочь…

— Обязательно вам скажу. А пока, давайте действовать осторожно и делать вид, что все хорошо. У вас были планы на сегодня?

— Украшать беседку, — прошептала я.

— Отлично. Украшайте беседку и знайте, что даже если вы меня не видите, я рядом.

Я вернулась к дочке и Грегори. Король, кажется, был счастлив наконец передать мне Лию — малышка успела его изрядно умотать. С непривычки даже дракон мог устать, в ребёнке бурлила энергия.

Мы попрощались, договорившись встретиться за ужином, а перед сном навестить пони.

Слуги принесли нам лёгкий перекус: свежеиспечённые булочки с медом, сыр, нарезанные яблоки и ароматный чай с корицей. Лия с аппетитом накинулась на угощение, а я, поймав её настроение, присоединилась.

Закончив с едой, я переоделась в рабочее платье, повязала поверх теплую шаль и мы вышли из покоев. Лукаса за дверью не было, но я была спокойна. Слуга, встретивший нас в коридоре как раз спешил сказать, что наш заказ уже доставили к беседке, можно начинать.

Я ощутила радостное предвкушение. Мне всегда нравилось украшать залы, столы, создавать большие композиции. Работа успокаивала, помогала разложить все по полочкам, а это именно то, что мне сейчас нужно.

Мы неторопясь прошли по саду, встретили Клауса. Садовник вез в небольшой тележке мешки со специями. Хоть они были запечатаны, но запах все равно чувствовался. Корица, бадьян, кориандр. Уютные согревающие тона.

— Пахнет пуншем! — воскликнула Лия.

Я улыбнулась, погладив дочку по голове.

— Я как раз собирался искать вас. Я еще раз хотел извиниться…

— Не стоит, — я улыбнулась и махнула рукой в сторону беседке, — Идемте, солнце садиться рано, а работать в полумраке не лучшая идея.

— Могу я предложить в качестве извинений свою помощь? — спросил Клаус.

— Руки лишними не бывают. Буду рада.

Мы вместе дошли до беседки, где нас уже ждали коробки, ожидая, когда их разберут. Я сделала глубокий вдох. Пришло время поработать руками.

Главная идея украшения заключалась в том, чтобы использовать то, что окружало нас в этот момент. Казалось бы, начало зимы — время тусклое и пустое. Нет больше ярких листьев, цветов, сочных фруктов и овощей, но это не значит, что природа утратила свою красоту.

Стоило только посмотреть внимательнее, и повсюду можно было увидеть сухие травы, замысловатые ветви, колоски, сверкающие инеем, тёплый оттенок сена, лёгкие, почти прозрачные семенные коробочки, которые ветер разносил по саду.

Каркас из виноградных лоз уже был готов, оставалось навесить на него украшения. Связки ароматных трав, дольки сушеных апельсинов, ягоды рябины, нанизанные на нити.

— Что ж, работы предстоит немало, — сказал Клаус, — Не уверен, что вы хотите получить в итоге, леди Даря. Но, вместе мы справимся.

Мы взялись за дело. Лия помогала, подавая небольшие пучки трав, а мы с Клаусом закрепляли их на каркасе. Тонкие ветви гнулись под пальцами, сплетаясь в сложные узоры, а колосья ложились золотистыми каскадами на арки беседки.

Закончив с верхом, мыпринялись украшать перилла по периметру. Нужно было поставить высокие колосящиеся сухостои прямо, закрепить как следует, чтобы они скрыли низ беседки и казалось, что колонны растут прямо из высокой золотистой травы.

Это оказалось дольше, чем я предполагала.

Клаус отошел подальше, посмотрел со стороны и сказал, что пока все это выглядит странно. И правда, пока хаоса было больше, чем порядка, но сгладить все должны были гортензии, мелкие розы, тыквы и мешки.

Уже вечерело, так что нужно было торопиться. Я хотела оформить все, оставить на завтра только финальные штрихи перед… покраской.

Чтобы усмирить хаос и придать единый стиль, я хотела побелить ветви в тон беседки, а цветы и травы немного позолотить. Это должно было связать композицию.

Но кропотливой работы было предостаточно: где-то приходилось подрезать слишком длинные стебли, где-то добавлять недостающие элементы, чтобы добиться баланса. Беседка постепенно преображалась, хотя пока её облик оставался незавершённым.

Мимо нас изредка проходили невесты, степенно прогуливаясь по саду. Их взгляды скользили по нашей работе с лёгким любопытством, но ни одна не подошла ближе. Они, вероятно, считали, что я всего лишь развлекаюсь, украшая беседку перед праздниками. Никто не догадывался, что для меня это в том числе способ отвлечься от мыслей. От того, что одна из них в конце концов станет женой Аарона.

Я сжала в руках перевязанную лентами связку трав, стараясь не смотреть в сторону очередной смеющейся стайки.

Внезапно воздух прорезал тонкий вскрик.

— Ой!

Я резко обернулась и увидела Лию. Она резко отдёрнула руку от перилл. В тот же миг из её ладони вспыхнули яркие золотистые искры, рассыпаясь во все стороны. Они заплясали в воздухе, тонкие, живые, будто пламя, пойманное в вихрь. Часть из них осела на каменные ступени, но некоторые угодили прямо в сухие травы.

— Лия! — я бросилась к дочке, подхватывая её на руки и осматривая её ладошку.

В то же мгновение садовник в ужасе сорвал с себя куртку и начал размахивать ею, пытаясь сбить искры, пока те не подожгли всё, что мы так долго собирали. Тонкие травы были сухими, как пергамент, и могли вспыхнуть за секунду.

Я крепче прижала Лию, не отрывая взгляда от всполохов, затаив дыхание. Дочка, кажется, пыталась потушить огонь, но получалось плохо. К счастью, куртка Клауса оказалась эффективнее.

— Чёрт… давай же… — бормотал садовник, сбивая последние искорки.

Через несколько мгновений всё закончилось. Остатки искр медленно угасли в воздухе, оставляя после себя лишь лёгкий запах озона. Клаус внимательно проверял все ли потухло, а я опустила взгляд на Лию, которая виновато кусала губу.

— Что? Что с тобой?

— Мам, со мной всё хорошо, — тихо сказала она, заглядывая мне в глаза. — Я просто испугалась.

Я осторожно разжала её ладошку и увидела небольшую занозу на пальчике. Вот и вся причина вспышки магии.

— Ох, моя хорошая, — я провела пальцем по её лбу и прижала к себе, чувствуя, как напряжение покидает меня.

Лия обняла меня крепко-накрепко, зарывшись носом в плечо.

Садовник вздохнул и вытер лоб.

— Маленькие драконы вечно поджигают что-то. Хорошо, что мы вовремя успели. Но, леди Даря, если у принцессы просыпается магия, то, может, стоит поосторожнее с сеном и сухими травами?

— Вы правы, — кивнула я, вновь глядя на беседку. — Завтра покрасим, и всё будет куда безопаснее.

Лия кивнула и тихо прошептала:

— Я больше так не буду, обещаю.

— Ты ни в чем не виновата, крошка моя.

Еще раз осмотрев пальчик, я поняла, что заноза ушла довольно глубоко. Наверняка Лие было больно, но малышка мужественно терпела. Вынуть бы теперь эту занозу, да еще чтобы целиком, а то палец загноиться.

Но делать это грязными руками и в сумерках — плохая идея.

Чтобы подбодрить дочь, я улыбнулась ей и подхватила на руки.

— Клаус, спасибо вам большое! Если бы не вы, быть пожару…

— Все хорошо, леди Даря. Завтра после завтрака буду ждать вас с краской.

Я улыбнулась садовнику и с Лией на руках направилась обратно к замку, оставив позади светлеющий в сумерках силуэт белой беседки.

По дороге нас встретила одна из служанок. Она склонилась в лёгком поклоне и с улыбкой сообщила:

— Леди Даря, вас ждут на ужине.

Я кивнула и, всё ещё держа Лию на руках, направилась в обеденный зал. Войдя, мы увидели, что король уже сидел за столом.

— Что-то случилось? Почему девочки такие хмурые?

Лия быстро показала ему ладошку.

— Я занозу посадила, — тихо призналась она.

Грегори улыбнулся, в его глазах сверкнули озорные искры.

— Это не проблема, — сказал он. — Давай достанем её.

Но Лия тут же спрятала руку за спину, нахмурившись.

— Больно будет, — пробормотала она.

Грегори качнул головой.

— Нет, если сделать это правильно. Мы, драконы, можем испепелять занозы так, что даже не почувствуешь.

Лия удивлённо заморгала.

— Правда?

— Правда, но сначала потренируемся, — хитро улыбнулся король.

Он встал и подошёл к каминной полке, взяв со стола салфетку, стеклянный бокал и небольшую деревянную щепку. Затем он разложил всё в ряд: сначала салфетку, на неё поставил стакан, а внутрь положил щепку.

— Видишь, область одна, но тебе нужно воздействовать только на дерево. Остальное не трогать.

Лия села ровно, внимательно слушая.

— А как?

— Нужно почувствовать разницу материалов. Стекло гладкое, ткань мягкая, а дерево — тёплое и шероховатое. Почувствуй, где оно. А потом собери огонь и направь его только туда.

Лия нахмурилась, сосредотачиваясь. Она вытянула руку, в её глазах загорелся азарт. Прошла секунда, другая… И вдруг внутри стакана вспыхнул тонкий язычок пламени. Щепка загорелась.

— Ого! — Лия восхищённо ахнула.

Грегори усмехнулся.

— Это было легко. Но скоро будут упражнения сложнее. Щепку каждый может!

Он снова сел и протянул руку:

— А теперь давай ладошку.

Лия осторожно вложила свою маленькую руку в его ладонь, с замиранием сердца наблюдая. Грегори склонился, сосредоточился. В его глазах на мгновение вспыхнул золотистый свет.

Лия тихонько пискнула.

— Всё?

— Всё, — Грегори убрал руку. — Теперь только помой руки хорошенько. И за стол.

Лия восторженно воскликнула.

— Мам! Только пепел остался, представляешь?!

Но в этот момент двери распахнулись, и вбежал слуга с раскрасневшимся лицом.

— Пожар! — воскликнул он. — Беседка горит!

Я резко поднялась на ноги, в груди что-то оборвалось.

— Что?!

Мы все бросились в сад, я едва слыша собственные шаги. Лишь бы успеть… лишь бы успеть.

Король распахнул за спиной огромные золотые крылья, и, прежде чем кто-то успел его остановить, взмыл в воздух, стрелой устремившись в сторону беседки.

В сумерках было отчетливо видно зарево от пожара и густой столб черного дыма, устремившегося в небо. Багровое свечение было видно через голые деревья сада.

Когда мы добежали, все уже было кончено. Грегори потушил огонь, в небе летали лишь яркие искры и по обеим сторонам беседки тлели мои украшения. Видимо слуги, завидев пожар, постарались оттащить сено и травы в стороны. Но это не помогло.

Я подхватила Лию на руки, крепко прижала к себе и с ужасом осматривала то, что осталось от белоснежной беседки.

Колонны почернели, одна из них подломилась. Тонкая резная сетка, защищающая от солнца — превратилась в золу. Было отчетливо видно, как языки пламени лизали крышу, краска вздулась, пошла пузырями.

А еще ужасно пострадали балясины. Огонь безвозвратно уничтожил тонкую роспись.

Запыхавшиеся слуги с ведрами стояли рядом, тяжело дыша. Они в ужасе смотрели на Короля.

Грегори стоял в центре разрушенной беседки.

Он не двигался.

Я не видела его лица, может быть и к счастью.

Женщина с ведром, тяжело дыша после бега, вдруг подняла руку и указала прямо на нас.

— Вот! Вот эта девочка! — крикнула она, её голос дрожал от напряжения.

Я инстинктивно прижала Лию крепче, не понимая, о чём она говорит.

Женщина повернулась к остальным слугам, будто ища подтверждения.

— Я видела её, — сказала она, чуть сбив тон. — Видела, как она… как искры с её рук попали на траву.

— Мы все потушили, — возразил Клаус, который тоже стоял с ведром неподалеку.

— Додумались, сеном украшать и искры сыпать! — послышался из толпы еще один голос.

Шепот становился все громче. Кто-то переглядывался, кто-то испуганно качал головой.

Лия еще крепче вцепляясь в моё платье.

— Мам… — прошептала она, её губы дрожали.

Я перевела взгляд на Грегори.

Он всё так же стоял в центре обгоревшей беседки, не шелохнувшись.

Слуги ожидали его реакции. Ждали, что он скажет.

Но он молчал.

Тишина была хуже любых криков.

В воздухе раздался свист крыльев, и в следующий миг рядом приземлился Аарон, подняв вихрь пепла и опавших листьев.

— Что здесь происходит? — его голос прорезал шум голосов, и слуги мгновенно притихли.

Он окинул всех мрачным взглядом, а затем его глаза остановились на Грегори. Король не пошевелился, всё так же стоял среди тлеющих обломков.

— Расходитесь, — рявкнул Аарон, обращаясь к слугам. — Нечего глазеть!

Толпа замерла на мгновение, а затем слуги начали расходиться, опуская головы, кто-то переговаривался вполголоса, но никто не осмелился ослушаться. Женщина с ведром, та, что первой указала на Лию, бросила на нас последний настороженный взгляд, но промолчала, развернулась и ушла вместе с остальными.

Я почувствовала, как Аарон приближается, и в следующий миг его тёплая рука легла мне на плечо.

— Пойдём, — сказал он тихо, но твёрдо.

Бросив взгляд на Грегори, я позволила Аарону увести нас во дворец. Как только двери за нами захлопнулись, Лия разрыдалась. Её маленькие плечи вздрагивали, и я почувствовала, как она сжимает мои руки, словно боялась, что я исчезну.

— Это я… — всхлипнула она, спрятав лицо у меня на груди. — Это из-за меня, правда?

Я опустилась вместе с ней на колени, поставила дочку перед собой, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Лия… детка, всё хорошо…не плачь…

— Н-нет, не хорошо! — она всхлипнула ещё сильнее, — отбрасывая мои руки. — Все плохо! Почему так получилось? Мы всё потушили! Мы проверили! Я не хотела… Я не хотела!

— Тшш, милая, — повторила я, глядя ей в глаза. — Мы не знаем, что случилось.

— Но если… если вдруг там осталась искра, и потом… потом она разгорелась, и всё из-за меня? — голос Лии дрожал. — Дедушка… он злится на меня?

Аарон молчал всё это время, стоя рядом. Теперь он присел на корточки рядом с нами и мягко провёл рукой по плечу Лии.

— Однажды я спалил комнату родителей. Со всеми их вещами. Любимые платья мамы и дневники, разом и дотла.

Аарон мягко сжал плечо Лии, его голос стал спокойным, но в нем звучала тёплая, настоящая улыбка:

— Я был чуть старше тебя, Лия. Только-только научился управлять огнём, но стоило мне разозлиться, и комната вспыхнула, как сухая трава. Я ничего не мог сделать. Смотрел, как огонь пожирает всё вокруг, а отец стоял в дверях и молчал. Я боялся взглянуть на него. Мне казалось, что он никогда не простит меня.

Лия, всхлипывая, вскинула на него взгляд.

— А что было потом?

Аарон усмехнулся, чуть растрепав её волосы.

— Отец посадил меня перед собой, посмотрел в глаза и сказал: «Ты дракон. Огонь в тебе — это твоя часть. Твой друг, а не враг. Ты должен научиться понимать его». Он не кричал, не наказывал, не запрещал использовать магию.

— А дедушка… он… он тоже не будет злиться? — всхлипнула Лия, немного успокоившись.

— Мой папа и есть твой дедушка, — улыбнулся Аарон.

— А, точно!

Тихо смеясь, Аарон поднял дочку на руки и чмокнул в лоб.

— Пойдем, умоем тебя и почитаем добрую сказку. А завтра вместе сходим к дедушке и спросим, как его порадовать.

Аарон подхватил и понёс Лию на руках, а я шла рядом, всё ещё чувствуя тяжесть происшествия на своих плечах. Лия больше не рыдала, но её крохотные пальцы отчаянно цеплялись за ткань рубашки отца. Мое сердце болезненно сжалось, в ушах звучали обвинения в адрес дочери.

То, чего я боялась. То, почему не смотря на риски, я приехала с ней во дворец. Единственный шанс на нормальную жизнь — научить ее контролировать магию. Тогда никто не посмеет ее обвинить. Она сможет постоять за себя.

Мы прошли по коридорам, в замке было тихо, лишь редкие слуги бросали на нас взгляды. Видимо, слухи о пожаре уже разлетелись.

Я отперла дверь, зажгла лампу. Приглушенный свет украсил комнату, добавляя уюта. Я взяла у Аарона Лию, помогла ей умыться, аккуратно смывая солёные дорожки слёз с её щёк. Она стояла молча, позволяя мне умыть её, но время от времени с тревогой поглядывала на нас. Перенервничала, малышка.

Пока я переодевала дочку в пижаму, Аарон уселся на кровать, прислонившись к изголовью, и похлопал по мягким подушкам рядом.

— Иди сюда, Лия.

Дочка шмыгнула носом, но слегка улыбнулась. вскарабкалась к отцу на колени.

— Какую сказку хочешь? — спросил Аарон.

Лия задумалась, покусывая губу.

— Про ведьминскую мышку! Там на самом интересном месте в прошлый раз остановились.

Я подала им книгу, раскрывая её на нужной странице. Аарон устроил Лию на своем плече и начал читать. Его голос был глубоким, мягким, обволакивающим. Лия затаила дыхание, прислушиваясь. Я устроилась рядом, наслаждаясь минутой, о которой и не мечтала.

Аарон читал неторопливо, его пальцы лениво перелистывали страницы. Лия то и дело поднимала голову, рассматривая рисунки, иногда шепотом повторяя фразы за ним. Но чем дальше он читал, тем тише становились её вопросы, тем меньше интересовали иллюстрации.

— …и тогда ведьминская мышка, — продолжал Аарон, — взмахнула хвостиком и прошептала заклинание, которое…

Он запнулся, услышав лёгкое ровное дыхание.

Мы оба посмотрели на Лию. Она спала, уютно устроившись на его плече, её маленькая ручка сжимала край рубашки Аарона. Он медленно опустил книгу и посмотрел на меня, чуть приподняв брови.

— Кажется, я в ловушке, — прошептал он.

Я улыбнулась.

— Боюсь, да.

Аарон осторожно скинул ботинки и, двигаясь предельно аккуратно, устроился поудобнее, не пытаясь выбраться из плена детских рук.

— Ты тоже ложись, — тихо сказал он, — Я завтра заберу Лию на тренировку. Ты можешь поспать.

Я прикусила губу, колеблясь. С одной стороны, мне не хотелось отпускать Лию от себя ни на минуту, с другой, им с отцом тоже нужно налаживать отношения, свои собственные. Возможно мне и правда стоит довериться Аарону.

Дракон тем временем уже лёг на спину и зевнул. Вот уж кому точно не мешало бы отоспаться, так это Аарону.

Я медленно опустилась рядом, осторожно развернувшись к Лие, так что мы с Аароном теперь лежали по обе стороны от неё. Сон все никак не шел.

— Вы с Лией ни в чем не виноваты, — тихо сказал он, глядя в потолок. — Не тревожься, пожалуйста.

Я вздохнула.

— А если это действительно была наша вина? Лия посадила занозу, испугалась и посыпались искры. Мы вроде все потушили, но вдруг…

— Тогда мы сделаем выводы и двинемся дальше. Это не конец света. Отец… ему нужно время.

Я молчала, потому что не была уверена, стоит ли говорить о поджоге. Вдруг это он?

— Всё будет хорошо, — добавил Аарон. — Я обещаю.

Я повернулась на бок, глядя на его профиль. Что, если он дает обещания, которые не может выполнить? Я расслаблюсь и получу удар в спину.

Я сама не заметила, как размышления постепенно утонули во сне. Тепло, мерный ритм дыхания Лии и Аарона, приглушённый свет в комнате — всё это словно укутало меня в мягкое забвение.

***

Я проснулась утром, от громкого скрипа, сдержанной ругани и смеха Лии. Я резко приподнялась на локте, чтобы застать «взрыв» из разноцветных платьев. Сонно моргая я пыталась понять, что произошло.