Познакомься с дочкой, дракон! (СИ)

Глава 6

Я застыла, услышав его голос, как будто мир вокруг на мгновение исчез. Звук пронзил меня, завибрировал где-то глубоко в позвоночнике, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Сердце билось в груди, отказываясь подчиняться. Кажется я и правда начала падать, потому что крепкая рука Аарона неожиданно оказалась на моём плече, удерживая.

Всё попытки забыть и отпустить — ничего не помогло. Чувства вернулись, как удар волны, накрыв с головой. Я стояла не в силах обернуться. Вдруг все это сон.

Вдруг со стороны бального зала раздался визг.

Мы оба резко обернулись.

Девушка в костюме виноградной лозы, не разбирая дороги, бежала к выходу, размахивая руками. Следом еще одна, но уже в наряде апельсиновой королевы. Присмотревшись, я заметила, как через приоткрытое окно в зал врывается целый рой ос.

На фоне музыки, всё ещё играющей внутри зала, начали слышаться отчаянные крики и визг. В попытках спастись, невесты наступали друг другу на платья, толкались, истошно кричали.

Из зала, расталкивая всех, выбежала девица в костюме сахарной ваты и буквально нырнула в фонтан, обдавая всех брызгами.

— Осы! Осы!

— Ааааа! Уберите их! — кричала одна из девушек, отмахиваясь от осы, кружащей возле её плеча.

Время будто замедлилось. Я с ужасом наблюдала, как невеста в костюме цветущего сада неслась через весь зал, снося конкуренток, словно носорог. Выхватив у одной из девушек зонт, она принялась размахивать им, отбиваясь от ос. Осы ловко избегали ударов, что нельзя сказать об остальных. Я насчитала как минимум три жертвы.

Всё пространство бального зала мгновенно превратилось в хаотичное поле битвы.

И тут я услышала тихий, но властный голос, пробившийся сквозь гул толпы:

— Уходи. Потом поговорим, — произнёс Аарон.

Я обернулась, но за спиной уже никого не было.

В сад выбежала девушка в костюме пчелы, я видела ее с сумочкой в виде бочонка с медом. Видимо он был настоящий. В начавшемся безумстве кто-то толкнул ее и вязкая золотая жижа пролилась на пол. Все, кто вляпывались в мед, тут же становились желанной целью жужжащей армии.

Еще одна невеста, стараясь поскорее пробиться к выходу, неудачно отступила, и её рука задела массивный подсвечник, стоящий на одном из столов. Он пошатнулся, и огонь едва не коснулся её платья.

У выхода началась давка.

Я посмотрела на Лию и с ужасом поняла, что моя сладкоежка измазана кремом. Не долго думая, я бросила лоток с цветами, схватила дочку на руки и бросилась бежать.

И вовремя, потому что до слуха донеслось громкое жужжание ос. Я ускорила бег, подгоняла меня волна страха. При одной мысли о том, что мою малышку искусают, я впадала в панику. Не знаю, с какой скоростью летают осы, но я явно неслась быстрее.

Лия, моя умничка, не кричала, не плакала. Прижалась ко мне, обхватила руками и ногами, как обезьянка. Не помню, как мы добрались до своей комнаты.

Я влетела внутрь и, не мешкая, заперла дверь, повернув ключ дважды. Я прислушалась, и только убедившись, что ничего над ухом не жужжит, плюхнулась на кровать с Лией в обнимку. Как хорошо, что уходя, мы не открыли окна и что медная ванная с водой и ведра были на месте. Можно как следует отмыть дочку.

— Мам? Что это было? — её голос был тревожным, но совсем не испуганным.

Я вспомнила девушку в костюме ночного лебедя и замерла.

— Кажется, кто-то хотел испортить праздник, — прошептала я, — приманил ос.

Тут явно не обошлось без магии, или же без парочки ульев, отброшенных в кусты. Боже, а если у кого-то аллергия?

Я снова прижала Лию к себе.

— Ты точно в порядке? — спросила я.

— Да, а ты взяла мне сахарную вату?

— С тобой точно все в порядке, — улыбнулась я.

— В следующий раз, а пока давай снимай платье и как следует умывайся.

Пока Лия возилась с бантами, я осторожно приоткрыла штору и выглянула на улицу. В саду продолжался хаос, акробаты, маги, артисты, невесты, все смешалось в истеричную толпу. Я вглядывалась, вглядывалась, но так и не смогла разглядеть фигуру Аарона.

Я вернулась к Лие, помогла ей умыться и уложила в постель, устраиваясь рядом. И хоть до ночи было еще далеко, я провалилась в сон вместе с дочкой.

Мы с Аароном сидим на зеленой поляне, среди цветов. Аарон одет в простую льняную рубаху, на мне сарафан. Лия скачет неподалеку, пытаясь поймать шустрых бабочек-капустниц.

Я смотрю на них и любуюсь. Аарон солнечно улыбается мне и протягивает ломоть хлеба с чесночным маслом.

— Мам, ты научишь меня плести мужской венок? — крикнула она мне.

— Мужской венок? Для меня, что ли? — Аарон тихо рассмеялся.

— Да!

— Иди сюда, малышка, — Аарон протянул руки к дочери, — я тебе сейчас расскажу что такое лавровый венок.

Лия бежит к отцу, усаживается ему на колени и примеривается от удовольствия. Она обожает слушать его истории. На мой вкус не совсем детские, капельку занудные.

— Однажды, давным давно в другом мире…

Я прикрываю глаза, подставляя лицо летнему солнцу. Внезапно оно заходит за тучи. Я оборачиваюсь и вижу, как в нашу сторону идет девушка в роскошном струящемся наряде. Ее лицо кажется мне знакомым, я силюсь вспомнить и не могу.

— Зачем ты пришла сюда? — слышу со стороны свой голос.

Темные глаза девушки сверкают холодной уверенностью, она протягивает руку, на которой, словно звезда светится кольцо. Я, наконец, замечаю на ее голове корону.

— Прислуге не место в королевском саду, — говорит она.

Аарон будто не видит меня, улыбается девушке, подхватывает Лию на руки и несет во дворец. Моя малышка прижимается к папе. Я кричу, зову ее, но она меня не слышит.

— Тебе здесь не место, — холодно произносит девушка, и я просыпаюсь со слезами на глазах.

Проснулась я с тяжестью во всём теле, будто не спала, а ворочалась весь остаток ночи. Глаза резало от яркого света, и первая мысль была — ещё один вечер отборочного безумства мне не выдержать. Лия рядом сладко посапывала, утонув в ворохе подушек, и её тихое, умиротворённое дыхание меня немного успокоило.

Тихонько поднявшись, я подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение. Обычная девушка с золотистыми волосами, которые сегодня торчали так, будто я вплела в косу старую мочалку. На щеке алый след от подушки, веснушки на носу.

Лицо простушки, совсем не герцогини, и уж тем более не невесты дракона. И фигура уже не та, бедра широковаты — всё совершенно неизящно. Было досадно, что Аарон встретится со мной, когда на фоне столько юных красавиц. С другой стороны, все кончено, и так ясно. Какая разница, как я выгляжу? Разница была.

— Может, приодеться как следует? — пробормотала я.

Шкаф, который все еще распирало от обилия пышных платьев, был заперт на ключ. Но ключ торчал в двери. Может все же посмотреть, что там? Вдруг найдется приличный наряд?

Я аккуратно повернула ключ в замке, и дверцы распахнулись, взорвавшись кружевами. Меня отбросило назад, я запнулась о ковер, повалила ширму и грохнулась в медную ванную с грязной мыльной водой.

От неожиданности я закричала. Лия моментально вскочила на ноги, а в дверь раздался отчаянный стук.

— Леди Даря! Леди Даря?! Все хорошо? — послышался взволнованный голос Олейны.

Прежде чем я нашла слова, чтобы ответить, Лия подбежала к двери и сделала то, что я сто раз говорила не делать — открыла без разрешения. Олейна со стайкой служанок влетели в комнату и ахнули.

— Доброе утро, — вздохнула я.

— Мама упала в таз, — смеялась Лия.

— А вот если бы вы не заперли дверь, — перешла на занудный тон Олейна, — Ванной бы здесь уже не стояло.

Олейна еще раз осмотрела меня, потом перевела взгляд на шкаф, и её лицо приняло терпеливое, но укоризненное выражение.

— Сейчас приведем вас в порядок.

Сдерживая сбившееся дыхание, я, наконец, решилась спросить:

— Аарон прилетел? — в голосе невольно проскользнуло волнение.

— Прилетел и желает вас видеть к обеду.

— К обеду?! — возмутилась я, выбираясь при помощи служанок из мокрого плена, — К обеду?! Он вообще в курсе, что его ждет дочь?

В отношении себя я могла простить и холодность, и пренебрежение, но что касалось Лии… любой намек на обиду моей дочери превращал меня в разъяренную мегеру.

— А что вы хотели, — тут же вступилась за него Олейна, — идет отбор! После завтрака будет первый отсев.

— Мог бы и без завтрака потерпеть, — фыркнула я, позволяя служанкой себя раздеть и расплести косу. Я была так зла, что позволила им уже делать со мной, что они хотят.

— Кстати, о завтраке, — Олейна хлопнула в ладоши, — Вы его проспали. Но голодными не останетесь.

Ожидавшие за дверью слуги вошли и принесли подносы с едой. Лия тут же перестала скакать на постели и принялась с интересом изучать блюда на расписных тарелках.

Я вздохнула, пытаясь успокоиться. В этот момент из окна послышалась игра труб. Глашатаи нараспев приглашали девиц явиться в парк. Похоже, отсев модно было посмотреть из окна. Я не удержалась и выглянула, в поисках Аарона. А еще было интересно, накажут ли девушку в костюме лебедя за то, что она устроила на балу?

По садовым дорожкам к главной сцене начали стекаться невесты. Кто-то выглядел почти как вчера, нарядно, свежо. Некоторые девушки и вовсе шли как на парад, с гордо поднятой головой и сияющими глазами, будто уже победили в отборе.

Облик других невест был весьма потрепанный, будто они вовсе не спали, а явились после бала: помятые платья, усталые взгляды, растрепанные прически.

Одна девушка медленно ковыляла, хромая и опираясь на подругу, другая шла, придерживая распухшую от укусов руку — её кисть отекла так, что рукав платья пришлось разрезать. Несмотря на всё это, она всё равно шла, упрямо сжимая губы.

Я вздохнула, в душе сочувствуя каждой. Пока невесты ожидали результатов первого отсева, между них шустро сновали слуги, предлагая дымящиеся бокалы — похоже, травяные отвары или целебные настойки. Кто-то с опаской отказывался, вспоминая вечерние события, а кто-то принимал, жадно выпивая тёплый напиток.

Сцена, где вчера выступали артисты, сегодня выглядела иначе: её декорировали строгими знаками драконьего рода, и свет отражался от стягов и драпировок тёмно-бордового цвета, словно подчеркивая официальность и важность момента.

А еще из окна было видно, как к сцене с обратной стороны приближаются три фигуры. Я замерла. Король, граф Скорн и Аарон!

Грегори отчаянно спорил с хранителем традиций, а вот Аарон шел молча. Разговора я конечно расслышать не могла, и вообще мое внимание было полностью сосредоточено на драконе.

Он шёл, как замороженный, безразличный к происходящему. В черном камзоле Аарон выглядел мрачно, словно пришел не на отбор, а на похороны. Кажется, он стал старше не на шесть лет, а на все двадцать. Исчезла легкость, а на лице не было и тени улыбки. Только его высокий силуэт и крепкая осанка не изменились и все так же заставляли меня невольно любоваться.

Олейна, подойдя ко мне, с лёгким вздохом присоединилась к наблюдению за отсевом.

— Граф Скорн с самого утра не в себе, — тихо прокомментировала она. — Король требует, чтобы половину девиц отправили по домам, и велел графу Скорну найти для этого основания. А граф отказывается высылать невест только потому, что они перепугались и устроили переполох.

Я снова взглянула на Аарона, не удержавшись, и спросила:

— А что Аарон?

— Как всегда, — пожала плечами Олейна. — Делает вид, что ему все равно.

Аарон и король скрылись где-то в тени, а граф Скорн обреченно поднялся на сцену. Его строгая фигура идеально вписывалась в торжественные декорации.

Граф дождался, пока шум в толпе девушек утихнет, откашлялся и медленно поднял к губам золотой рупор.

— Согласно регламенту отбора, — начал он скрипучим голосом, — на вчерашнем балу было целых два испытания одно явное и одно скрытое.

Среди девушек прошелся удивленный шепоток; они настороженно переглянулись. Граф сделал паузу, дожидаясь полной тишины, и продолжил.

— Открытое испытание — это ваш образ на маскараде, его идея и сущность, — объяснил он с видом учителя, обратившись ко всем, словно проверяя, понимают ли они. — К сожалению, это испытание было сорвано. Из-за досадного инцидента дамы не смогли показать себя и свои наряды должным образом. Поэтому отсев по этому показателю не состоится.

В толпе пронесся шепот облегчения, некоторые девушки выдохнули так, словно с их плеч упал груз. Граф Скорн поджал губы, будто бы эта легкость его несколько разочаровала.

— Однако, — прервал он их облегчение, — второе, скрытое испытание, состоялось в полной мере. Итак, за время маскарада было зарегистрировано тридцать четыре случая применения запрещенной на отборе магии.

Слова графа будто раскатились эхом по площади, и выражения лиц девушек мгновенно сменились тревогой. Граф открыл длинный свиток, окинул его взглядом и, прищурившись, начал зачитывать в сухой, монотонной манере, прерываемой лишь шелестом бумаги.

— Именем короля и во исполнение правил отбора невест, озвучиваю: за применение чар в виде приворота исключается дама Эдена из Брилсдена, — граф поднял взгляд и уставился на толпу, выискивая девушку. Эдена ахнула и, вскинув руки, побледнела.

Граф вздохнул и принялся зачитывать далее.

— За аналогичные нарушения также исключаются…

Пока хранитель традиций зачитывал имена, а стражники выводили провинившихся девиц, я обернулась к Олейне.

— Магия? В стенах дворца?

— А что вас так удивляет, леди Даря, — пожала плечами служанка, — кто во что горазд. Уж какой отец не раскошелится на мешочек с приворотом для такого дела.

— Аарон говорил, что магия на драконов не действует.

Олейна фыркнула, поправила кудри, выбившиеся из под чепца.

— Не была б я так уверена…

Тем временем граф Скорн перешел к следующему пункту своего списка.

— Дамы Линдона и Лизавека из Дейрвилля удаляются с отбора за применения чар соблазнения. Линдона, девушка с золотистыми локонами и пышными формами, которая вчера приставала к нам на пикнике, возмущенно вскрикнула и демонстративно упала в обморок.

Олейна рассмеялась в кулак. А граф неумолимо шел дальше по списку, перечисляя имена, как если бы перед ним были всего лишь записи.

— За применение чар отвращения исключается дама Грета Ризона Фа.

Из толпы раздался гневный вскрик: Грета, размахивая руками, едва не сбила с ног другую девушку, в отчаянии выкрикивая оправдания:

— Она первая применила приворот! Я просто исправляла ее нарушение! Так нечестно!

— Дама Элора Браун, — объявил граф, — исключается за применение чар красоты для личной выгоды на отборе.

Элора, гневно вскинув голову, яростно выпалила проклятье в сторону графа.

— А за попытку наложить проклятье на государственного служащего, она отправляется в тюрьму на две недели.

Перечисления продолжались, сопровождаясь то ахами, то громкими криками, то слабым шёпотом.

— А также за попытку срыва отбора и учинение атаки ос на конкурсанток, причинения морального и вещественного вреда с отбора удаляется Хельга из Дейрвилля.

Все обернулись на невысокую девушку в скромном сером платье, стоящую поодаль.

— Это не я! — крикнула она.

— Это не она, — прошептала я.

Но к девушке уже спешили стражники, а Граф Скорн убрал свиток и выдержал паузу, словно наслаждаясь последними мгновениями тишины перед следующей важной частью церемонии. Он дождался, пока стражники уведут всех провинившихся девушек, и снова оглядел оставшихся. Толпа тихо зашумела, кто-то с облегчением выдохнул, кто-то нервно улыбнулся.

Граф чуть наклонил голову в сторону и наконец с лёгким поклоном отошел назад, торжественно уступая место на сцене принцу. Из-за кулис вышел Аарон, его высокая фигура подчеркивала спокойное величие, которое, казалось, окутывало его как мантия. Он задержался на мгновение, но не торопился произносить речь. В толпе наступила полная тишина.

И вдруг он поднял голову и посмотрел в сторону нашего окна. Его взгляд, прямой и острый, заставил моё сердце замереть. Будто он видел меня за шторой, хотя не слишком ли это самонадеянно. Возможно, просто показалось?

Я застыла на мгновение, спрятавшись за плотную штору, чувствуя, как сердце бьётся быстрее обычного. Взгляд Аарона, такой холодный, и его уверенность отозвались чем-то болезненным внутри.

— Он как будто заледенел, — прошептала я.

Олейна, стоящая неподалеку, кивнула с едва заметной грустью.

— Последние годы он вообще не улыбается, — вздохнула она.

— Как бы то ни было, я не собираюсь сидеть на месте и ждать, когда Его Высочество соизволит до нас снизойти.

Фыркнула я и быстро взяла из рук служанки приготовленный для меня наряд. Он был похож по цвету на форму садовников: шерсть цвета темного шоколада с оранжевой строчкой. Поверх я надела свой черный корсаж, волосы заплела в косу.

Я посмотрелась в зеркало и вздохнула. Мой наряд был скромным без излишеств, корсаж подчеркивал талию, а юбка ниспадала мягкими складками до пола. На фоне кружевных и ярких оттенков, которыми пестрили платья невест, я выглядела строго.

С утра я собиралась принарядиться, но после холодного взгляда Аарона как-то расхотелось. Все равно, что он подумает о моей внешности. Я здесь не ради него, а ради Лии.

Лия к тому времени уже позавтракала и светилась от радости, явно предвкушая прогулку.

— Мам, куда мы? — спросила она, приподнявшись на цыпочки и хватаясь за мою руку.

— В сад, милая, — ответила я, поправляя на ней шапочку.

Олейна изумленно посмотрела на нас.

— Как это в сад? — возмутилась она, скрестив руки на груди, — Там сейчас народу полно.

— Мне срочно нужно переговорить с хранителем традиций, — ответила я твёрдо, — Нужно объяснить, что он ошибся насчет Леди… в общем, насчет той леди, что обвинили в срыве испытания. Это точно ошибка.

Мы с Лией решительно направились к выходу, а Олейне ничего не оставалось, как охая и ворча, направиться за нами. Я была тверда и холодна, как никогда, — меня сильно задела безучастность Аарона, его ледяной взгляд.

Когда нам до сада оставался один лестничный пролет, внизу появился главный советник короля, Рейнар. Его массивная фигура перегородила весь проход, и он, видимо, и не думал отступать. Густые черные волосы, аккуратно зачесаные назад блестели, как зеркало. Его толстые пальцы сжимали трость с серебряным набалдашником, а взгляд был цепким, словно у хищника, выжидающего момент.

Рейнар хмуро окинул нас взглядом и обратился к Олейне с нотками пренебрежения в голосе:

— Почему… они всё ещё здесь? — его уничижительный взгляд скользнул по мне, а потом по Лие, которая чуть нахмурилась, мгновенно чувствуя неприязнь мужчины.

Я взглянула на Лию, крепко сжала её руку и, гордо вскинув голову, ответила:

— Они отчитываются только перед королем и Аароном.

И я продолжила спускаться так, будто на моем пути не было никакой преграды. И если бы Рейнар не отступил, ему бы пришлось худо. Но советник отпрянул, явно не ожидая такого отпора.

Уже в саду я обернулась, но советник уже исчез, а Олейна перестала охать и смотрела на меня пристально и, как мне показалось, с лёгким удивлением, будто видела впервые.

Времени разбираться не было, я хотела поговорить с графом, прежде чем невинную девушку вышлют из дворца. Олейна же, очнувшись от своих мыслей, взяла Лию за руку.

— Мы пока соберем вам букетик, да, золотко?

— Да! — Лия тут же переключила свое внимание на аккуратную клумбу неподалеку.

Я же направилась к обратной стороне сцены, не спуская глаз с дочери. Представление как раз закончилось, и взволнованная толпа невест постепенно утекала в сторону парка, где для них поставили шатры с закусками. Аарон спустился по ступеням сцены и медленно направился прямо ко мне. В его темно-зеленых глазах больше не было золотых искр. Взгляд словно потух.

Я коротко поклонилась ему, как полагается, и собралась идти дальше, но дракон преградил мне дорогу:

— Я же сказал, поговорим за обедом.

— Я не к тебе, — отрезала я и ловко обогнула дракона, махнув рукой графу Скорну.

На секунду мне показалось, что в глазах Аарона мелькнуло удивление. Но я не стала оборачиваться, а направилась прямиком к хранителю традиций, благо он как раз спустился со сцены.

— Граф, хочу доложить вам об ошибке.

Я встала напротив графа, гордо выправив спину и силой заставляя себя не оборачиваться и не смотреть, что делает дракон. Ушел или стоит и смотрит на меня?

Какое счастье, что Лия пока занята цветами и не обращает на нас внимания. Хранитель традиций откашлялся:

— Прошу прощения?

Граф явно не был рад моему появлению. Он надеялся как можно быстрее спрятаться от холодного осеннего ветра, гуляющего по парку, но придется ему потерпеть.

— Леди, которую обвинили в срыве испытания… — я отчего-то растеряла все вежливые официальные слова, потому выпалила как есть, — она не виновата.

— Это ваша знакомая? Может быть родственница? Иначе я не понимаю по какой причине и какому праву вы вмешиваетесь в отбор.

Хранитель традиций смерил меня недовольным взглядом. Я поежилась, но не от взгляда, от холода, обняла себя за плечи. На улице стремительно мрачнело.

— Послушайте, я была там и видела кто это сделал, — продолжала упорствовать я.

— Это серьезное заявление, — нахмурился граф, — и предупреждаю вас, что за каждое слово придется нести ответственность.

Похоже хранитель традиций хотел меня отпугнуть, но я продолжала стоять на его пути не смотря на надвигающийся дождь и резкие порывы ветра.

— Я видела как девушка в костюме ночного лебедя подсыпала что-то на подоконник и распахнула окно. Именно туда и полетели осы, не думаю, что это совпадение.

Очередной порыв ветра заставил меня поежиться, а затем я с удивлением почувствовала, как на мои плечи ложится теплая тяжелая ткань. Я вздрогнула и обернулась. Аарон укрыл меня своим черным камзолом и прежде чем я успела среагировать, сухо сказал:

— Тебе не следует в это лезть, Даря.

Приказной тон дракона окончательно убедил меня, что следует да еще как.

— Я не хочу, чтобы невинную девушку отстранили. Вдруг она самая достойная из всех и будет отличной королевой!

Аарон поморщился, а Граф Скорн демонстративно откашлялся.

— Да будет вам известно, — прогундосил граф, — что именно у Хельги из Дейрвилля был найден костюм ночного лебедя, а также снадобье для привлечения ос.

Хранитель традиций выпрямился, с торжеством смотря на меня сверху вниз. Думал, что одержал вверх в этом споре.

— Что ж, — парировала я, — так пусть примерит это платье. Я очень сомневаюсь, что оно сядет ей по фигуре.

Граф Скорн несколько раз беззвучно открыл рот, но так и не нашелся что ответить. Он перевел взгляд на Аарона, на что дракон только пожал плечами.

— Я распоряжусь, — буркнул граф и поплелся в сторону западного крыла.

Первые капли дождя забарабанили по сцене, я повернулась к Аарону, чтобы вернуть камзол и забрать дочь в тепло, но дракон остановил меня.

— Нам нужно серьезно поговорить, — сказал он таким тоном, будто я провинившийся ребенок.

Хотелось стукнуть его чем-нибудь, чтобы он очнулся и стал нормальным. Таким как раньше, а не скалой из напряженных мышц с ледяным взглядом.

— Хорошо, давай поговорим, — я сложила руки на груди.

Аарон глянул мне за спину, там в тени его ожидали король с кучей советников.

— Позже, — обронил дракон, будто это я просила его о разговоре, — я должен идти.

— Ах, я и забыла! Его Высочество назначил нам аудиенцию в обед, — огрызнулась я, зная, как Аарона бесит официальное обращение — кстати, вон та чудная девочка — твоя дочка. Найдешь время хотя бы поздороваться с ребенком?

Я увидела в глазах Аарона краткую вспышку гнева. Кажется моя дерзость все же пробила его ледяную защиту. Пусть так. Лучше, чем безразличие.

Аарон медленно повернулся и наконец посмотрел на Лию. Дочка заметила его и почему-то спряталась за юбку Олейны. Аарон терпеливо ждал, пока она решится и выглянет.

Мое сердце замерло в этот момент. Если Аарон посмеет ее напугать или обидеть, я его загрызу. Так и решила. Загрызу.

Лия, чувствуя внимание отца, настороженно прижалась к Олейне, словно маленький зверёк, обдумывающий, можно ли довериться. Я впервые увидела, как зрачки в голубых глазах Лии сузились. Это было не просто знакомство отца с дочерью, это знакомство двух драконов.

В воздухе резко потеплело, а затем рубашка на руках Аарона вспыхнула. Это Лия не сдержала эмоций. Я вскрикнула, советники в стороне дружно ахнули.

Аарон же невозмутимо потушил рубашку, коротко кивнул дочери и пошел к отцу, бросив мне через плечо.

— Она сильная.

На секунду мне показалось, что я вижу на его лице тень улыбки. Я не нашлась что ответить, сердце колотилось уже где-то в горле.

Я схватила свою маленькую девочку и поспешила укрыться с ней от дождя. Уже скрываясь в тени арки, я заметила темный женский силуэт среди деревьев. Стало совсем не по себе.

Я поставила Лию на пол и посмотрела на неё, пытаясь понять, не испугалась ли она встречи с отцом. Казалось, что момент, в который мое сердце едва не выпрыгнуло из груди, на Лию не произвёл никакого впечатления. Она широко улыбалась и тут же сунула мне небольшой букетик, собранный в саду.

— Как ты, малышка? — спросила я, всё ещё не веря, что она так спокойно.

— Нормально, — ответила Лия, удивленно.

— Мне показалось, что папа тебя напугал, — осторожно сказала я.

— А, не, — Лия пожала плечами, — он не страшный, просто очень грустный, — добавила она с детской прямотой, а затем крепче взяла меня за руку и потянула дальше по коридору. — Пойде-е-е-м читать про ведьминскую мышку! Ты обещала!

Я покорно шла за Лией, вся в своих мыслях. Мы вернулись в нашу комнату, я взяла книгу и села на кресло, принимаясь за чтение. Лия уютно устроилась у меня на коленях. Плечи все еще грел камзол Аарона, он пах им, невольно возвращая меня в воспоминания.

Мы лежим на теплой крыше и любуемся оранжевым закатом, вдалеке мечется стая птиц. Аарон моргает, и я на секунду вижу, как сузились его зрачки. Удивительно, как глаза меняют облик. Вот рядом со мной лежит довольный расслабленный мужчина, мгновение, и на тебя смотрит настороженный хищник. Я невольно вздрагиваю и ловлю в ответ улыбку на лице дракона. Снова взмах ресниц и привычные зеленые глаза с золотым блеском.

— Что это было? — спрашиваю я.

— Мой дракон посмотрел на тебя, — отвечает Аарон с нежной улыбкой.

— Ты говоришь так, будто ты не он.

— И да и нет, — Аарон ложится на спину, притягивает меня к себе и набирает воздуха в грудь.

Это значит, что сейчас будет долгий поучительный рассказ. В другой жизни он бы стал отличным учителем.

— Наша драконья сущность — это необузданная сила внутри. Каждый должен найти баланс, а если нет, то зверь окажется сильнее. И будет очередная страшная история о безжалостном хищнике, уничтожающем города. Эван учил меня всегда говорить со своей драконьей сущностью, как с отдельным существом. Обсуждать, договариваться…

— Звучит немного безумно…

— Да уж, — тихо смеется Аарон и целует меня в висок, — разве в тебе не живет сердитая Даря, которая ненавидит таверну и хочет сбежать от отца? Но ты ведешь себя вежливо и учтиво, послушно, так?

Я киваю, не хочу спорить, в следующий раз.

— Вот представь, что ты разговариваешь со своей Злодарей? Уговариваешь ее потерпеть и не бить тарелки. Злодари вроде нет, а вроде и есть.

Я тихо смеюсь, представляя свою внутреннюю Злодарю. Обязательно растрепанную и со сковородкой. Аарон снова смотрит на меня драконьих взглядом, я вздрагиваю, чувствуя его первобытную животную силу.

— Кажется ему нравлюсь я… или моя Злодаря?

Аарон снова смеется. Налетевший ветерок развевает его каштановые волосы, и я ловлю себя на мысли, что готова запомнить каждую его черточку.

— Мам, ты перестала читать, — Лия потрясла меня за плечо.

— Прости, задумалась, — я улыбнулась, пытаясь вернуться к книге.

Но мысли никак не отпускали. Возможно, в Лие тоже просыпается дракон. Кто знает, какой будет эта драконья связь между отцом и дочерью, на что она будет похожа? А еще было немного обидно — что у Аарона и Лии может быть нечто особенное, чего у нас с ней не будет никогда. Тайная нить, которая для меня навсегда останется загадкой.

— Как ты поняла, что папа грустный?

Лия немного смутилась, но ответила уверенно, словно и вправду хорошо понимала.

— Я чувствую, — сказала она, склонив голову набок. — Когда он грустит, он хмурый. А когда ты грустишь, ты улыбаешься.

Я вздохнула. Похоже, моя малышка видела меня насквозь. Совсем скоро ничего от нее будет не утаить.

В комнату зашла Олейна.

— Даря, вас ждут на обед!

Я вздрогнула как от удара. Вот и настал час разговора с Аароном.

Я шла на обед, как на расстрел. С каждым шагом желание развернуться и убежать становилось сильней. После всего, что произошло, отбор, встреча с любовницей, его холодные взгляды. Как нам теперь говорить друг с другом?

Но игнорировать Аарона тоже нельзя.

Проголодавшаяся Лия тянула меня за собой. Она уже выучила дорогу до столовой, а я все еще путалась в коридорах.

Когда мы подошли к двери, я на мгновение замерла, набрав в грудь побольше воздуха, чтобы успокоиться. Через приоткрытую створку можно было видеть обеденный зал. Внутри было тихо, слуги аккуратно расставляли блюда. В центре стола уже красовался огромный пузатый пирог с золотистой корочкой, компанию ему составляла расписная супница, из которой шел пар. Судя по аромату, нас ждал наваристый говяжий бульон с овощами.

За столом уже сидел Грегори, держа в руках огромную кружку пенного напитка и с громким смехом рассказывая повару историю о вчерашнем злополучном инциденте.

Как вместо вишенки на кулинарном шедевре оказалась перепуганная конкурсантка. Король описывал сцену с нарастающим хохотом, добавляя всё новые детали.

Лия распахнула двери, и я увидела, что все остальные места пусты. Аарон еще не пришел. Стоило нам войти, как Грегори прекратил рассказ, спешно вытер ладони о салфетку, встал и с радостной улыбкой протянул руки к Лие.

— А вот и наша самая голодная принцесса, — провозгласил он с теплотой в голосе. Лия смущённо потянулась к нему, и король поднял её на руки, крепко прижав к себе.

— Я сегодня попросил главного повара приготовить наши с Аароном любимые блюда, — с гордостью сообщил он, поглаживая Лию по плечу. — Но, конечно, выбрал те, что подойдут для детских животиков.

Лия радостно кивнула, а я чуть расслабилась, усаживаясь за стол, чувствуя, что атмосфера, пусть на мгновение, но действительно стала теплее.

— А где Аарон? — спросила я, стараясь придать голосу небрежность.

— Всё ещё на совете, — отмахнулся король, снова возвращая внимание к тарелкам на столе. — Не будем ждать, не обидится он, если начнём без него.

Пока мы говорили, Лия, не теряя времени, уже начала пробовать всё подряд. Король с мягкой улыбкой наблюдал за ней.

А у меня совсем пропал аппетит. Мое волнение постепенно переросло в раздражение. Все это время я то и делаю, что жду и жду Аарона. Будто на нем свет клином сошелся.

Мы жили без него прекрасно, сами по себе. Подняли свое дело, купили лавку, почти закончили ремонт. Если бы не нарастающие взрывы Лии, то к зиме в каждом доме бы стояло по аккуратной наряженной нами маленькой елочке в горшочке. Такую можно дарить вместо букета. Отличная идея, которая пришла в голову Лие. Но вместо того, чтобы заняться разработкой эскизов, я все время жду и жду Аарона, в окружении его бесконечных невест.

Когда дверь обеденного зала приоткрылась и на пороге появился дракон, я уже была готова взорваться.

— Ах, вот и ты! Вся семья в сборе, — возрадовался король, хлопая по стулу рядом. Садись, твой любимый суп остывает.

И в этот момент я поняла, что не выдержу светской застольной беседы. Обсуждать блюда и напитки? Ну уж нет! Я решительно встала из-за стола и сказала:

— Лия, побудь немного с дедушкой, нам с папой нужно поговорить.

Король удивленно поднял брови, а Лия кивнула, не отрывая взгляда от маленьких хлебцев в форме зверушек.

Я прихватила со стула камзол и утянула Аарона за собой в коридор. Дракон спокойно вышел следом, закрывая за нами дверь столовой и прислушиваясь к коридору. Я тоже прислушалась — тишина.

— Спасибо, — буркнула я, протягивая ему камзол.

Получилось грубовато.

— Ты ведешь себя, словно я в чем-то провинился, — строго сказал Аарон, — чего ты хочешь, Даря?

— Лично я ничего не хочу, но мог бы проявить больше внимания к Лие, она твоя дочь. Совсем еще кроха.

Аарон смерил меня сердитым взглядом, а затем привалился спиной к стене, сложив руки на груди.

— Начнем с того, что я до вчерашнего дня не был в курсе, что у меня есть дочь. А сюрпризы я очень не люблю. К тому же я не могу просто взять и отложить все дела в сторону потому что ты соизволила объявиться на моем пороге с ребенком.

Не так я себе представляла наш разговор. Неужели Аарон всегда был таким резким? Я не хотела с ним ссориться, но остатки моих нервов не выдержали, и я огрызнулась:

— Как славно, что у правителя государства, у самого короля, нашлось время на внучку! А то принц какой-то очень занятой. Прости, что потревожила, думаю, Грегори сможет помочь Лие и научить контролировать магию не хуже тебя.

Я развернулась, чтобы уйти, но Аарон ухватил меня за предплечье. Я дернула руку, но хватка была стальной.

Дракон склонился к моему уху и прошептал.

— Я не хотел тебе грубить, просто мне нужно время остыть.

— Остыть? — я сделала шаг назад и заглянула ему в глаза, — А у тебя есть повод на меня сердиться?

Аарон покачал головой, смерил меня взглядом и со вздохом отпустил.

— Есть и предостаточно, но сейчас ты явно не готова меня слышать.

Я уже хотела возмутиться вслух, но присмотревшись, увидела, какие у Аарона покрасневшие глаза. А еще на виске вздулась и пульсировала вена. Да и вообще, выглядел он не очень.

— Боже, ты что не спал?

— Несколько дней, — выдохнул Аарон и наконец позволил себе протереть лицо руками, — ты верно заметила, что у короля предостаточно времени на внучку, разговоры с друзьями, веселье, на управление отбором. А тем временем королевство…

Аарон быстро огляделся и перешел на шепот:

— Королевство напоминает мне груженую телегу без возничего, летящую под откос. Ты знаешь, каких я дел натворил, Даря. Я просто пытаюсь хоть что-то исправить…

Моя злость на Аарона рассеялась. Похоже ему самому приходится несладко. Эмоции — плохой советчик. Может быть, когда он выспится, а я успокоюсь, мы начнем наш разговор заново. Ведь когда-то мы были близки. Я заглянула ему в глаза и повторила то, что сказала ему в день, когда он раскрыл мне свою тайну:

— Ты справишься, все будет хорошо.

Аарон хмыкнул, попытался улыбнуться, но вышла лишь кривая ухмылка. В коридоре появился слуга с каким-то ящиком в руках, и дракон открыл передо мной дверь в столовую.

Я замерла на пороге, не веря своим глазам. За считаные минуты, пока нас с Аароном не было, аккуратная столовая превратилась в поле кулинарного сражения.

На полу были разбросаны крошки и кусочки еды, на стене — какой-то липкий отпечаток, а по всему столу красовались следы от вишнёвого варенья, видимо изображая кровь? Из золотистого пухлого пирога была выдрана сердцевина, осталась только корка по краям.

Король, с блеском в глазах, смеясь, как мальчишка, подбрасывал в воздух маленькие пирожки, один за другим. Они взлетали, описывая дугу, а Лия, с серьёзным и сосредоточенным выражением лица целилась в них через вилку для рыбы. Она метилась, затем выдыхала крошечные струйки огня, в попытках поджечь пирожки в полёте.

На стенах, к моему ужасу, оставались тёмные отметины, а в светлых силуэтах посредине угадывалось, какие предметы стали жертвами испепеления. Силуэт рябчика, пирожки, ананас.

На стене над камином виднелся особенно яркий, почти комичный силуэт курицы с расправленными крылышками, как будто её недавно запустили в полёт вместе с пирожками.

Король от души смеялся. Лия, заметив меня на пороге, быстро умолкла, пряча за спиной «вилку-прицел».

— Я займусь ее обучением сам, — сухо прокомментировал Аарон.

А я так и не нашлась что сказать.

Лия и король, словно в мгновение ока, приняли самый кроткий и приличный вид, быстро уселись за стол и старательно уткнулись в свои тарелки.

В дверях, до этого закрытых, почти мгновенно появилась стайка слуг, которые, прячась за углом, выжидали момент, когда наконец смогут вернуться к своим обязанностям.

С опаской поглядывая на Аарона, они начали подбирать крошки, смывать пятна с пола и стирать липкие следы варенья. Аарон же лишь тяжело вздохнул, взял салфетку и стряхнул с тарелки лишние крошки, явно сдерживаясь, чтобы не сделать резкое замечание.

— Лия, — строго начал он, — прежде чем жечь, нужно научиться не жечь.

Лия с усмешкой кивнула, пытаясь подавить улыбку, пряча её за кулачком, и заговорщицки посмотрела на короля. Я понимала, что усмирить её весёлый настрой было делом непростым. В конце концов, с таким дедом, как Грегори.

Я посмотрела на несчастный пирог, оставшийся на краю стола, с явными следами жестокой атаки — от него осталась лишь корка.

— Лия, детка, давай слушаться папу, — тихо сказала я.

Лия кивнула, понимая, что всё же перешла грань дозволенного.

— А если я хорошо поем, мы пойдем тренироваться прямо сейчас?

— Нет, — буркнул Аарон, потом оторвался от еды, понимая, что отказ прозвучал слишком резко, — Я должен немного поправить свое расписание.

— Ну во-о-о-т, — расстроено протянула Лия.

— После обеда у твоего папы еще одно совещание, — пояснил король, — а вечером знакомство с невестами.

— Невесты?

— Все эти нарядные тети невесты папы, — пояснил король, не обращая внимания на мои жесты, которыми я тщетно пыталась его остановить.

— А попа не слипнется? — строго спросила Лия у Аарона.

Аарон удивленно поднял глаза от тарелки и посмотрел на дочь. А король прыснул от смеха, давясь булочкой.

Аарон выпрямился так, будто ему резко палку в попу вставили, а я шикнула на Лию.

— Что? Ты так говоришь, когда я хочу слишком много… — зашептала Лия в ответ так, что слышно было на весь зал.

Ох уже эта детская прямота и непосредственность.

— Это про сладкое, детка, только про сладкое…

— У папы есть ты, зачем ему еще невесты?

Тут уже выпрямилась я и беспомощно посмотрела на Аарона.

Аарон замер, будто его застали врасплох, но быстро взял себя в руки.

— Это немного сложнее, чем кажется, — начал он, но голос звучал натянуто. — Королевская семья должна заботиться о своих обязанностях перед народом. Иногда это значит принимать такие решения...

Он замялся, выбирая слова, но Лия, не отводя от него взгляда, уточнила:

— Какие?

Я покачала головой, понимая, что Аарон совсем не умеет разговаривать с детьми. Король тоже это понял и, к моему ужасу, решил вмешаться:

— Решения о том, кто станет королевой, — пояснил он.

— Деда, а разве ты не король? — удивлённо спросила Лия.

— Я старый король. Теперь всё зависит от твоего папы, — с улыбкой сказал Грегори, забавляясь её наивностью.

Лия задумалась, глядя на Аарона с любопытством:

— А как же мама?

Аарон стиснул зубы, пытаясь сохранить самообладание. Я почувствовала, как мои щеки начинают гореть. Король, кажется, наслаждался ситуацией, откровенно развалившись на стуле и поедая очередную булочку.

Лия села ровнее, словно собираясь произнести нечто крайне важное. Её глаза заблестели, и она с энтузиазмом начала объяснять:

— Мама — настоящая королева! У нас лавка называется «Цветочная королева». Мы вернёмся домой, и сделаем ещё один большой прилавок, где будут стоять маленькие елочки на зимнепраздник! Мы их нарядим и можно будет дарить вместо букетов…

Она на мгновение задумалась, а потом с серьёзным видом продолжила:

— И папа, ты тоже будешь работать в лавке. У нас же много дел, маме одной тяжело! Будет король, королева цветов и принцесса.

Аарон, приподняв бровь, бросил на меня короткий взгляд, но я поспешно опустила глаза, стараясь сдержать улыбку.

— А что будет делать папа? — спросил король с шутливым интересом.

Лия подалась вперёд, словно раскрывая большой секрет:

— Он будет грузчиком! У нас иногда такие тяжёлые коробки с цветами, мама говорит, что от них спина болит. А у папы спина сильная!

Король хохотнул, откинувшись на спинку стула, а Аарон напрягся, явно пытаясь понять, серьёзна ли его дочь.

— Грузчиком? — уточнил он с легкой иронией.

— Да! — не дрогнув, подтвердила Лия.

В обеденный зал вошел хранитель традиций и поморщился, увиделв нас с Лией. Похоже его не радовало, что Аарон оставил нас во дворце.

— Приятного аппетита, — поклонился он, — принц, боюсь на отборе возникли некоторые сложности, требующие вашего присутствия.

— Платье не сошлось? — я не смогла сдержать нотки язвительности.

Граф вздохнул и с неохотой признал:

— Не сошлось, а свидетели говорят, что платье сидело изумительно. Боюсь под подозрение попадает не конкурсантка, а дама из королевского окружения.

— Это не Мелисса, — отрезала я, перекладывая в тарелку немного запечного мяса.

Наконец-то у меня проснулся аппетит. Наверное разговор с Аароном пошел на пользу. А граф Скорн так и не нашелся что ответить, смотрел на меня во все глаза.

— Думаю, граф, вам следует прислушаться с мнению Дари, — сказал Аарон, поднимаясь из-за стола, — прошу прощения, но мне и правда нужно идти.

В дверях Аарон обернулся к Лие и сказал:

— Завтра я научу тебя двигать коробки магией.

Лия аж подпрыгнула на месте от радости, едва не опрокинув стакан с морсом. Я едва успела его поймать. Король тоже распрощался с нами, отправляясь следом.

Когда мы с Лией остались одни, я почувствовала, как всё напряжение, которое я даже не осознавала, потихоньку сходит на нет. Дочка, сияя от радости, снова потянулась к тарелке с пирогом, но я остановила её лёгким движением руки.

— Лия, давай пока отложим обед, — мягко, но твёрдо сказала я. — Мне нужно с тобой поговорить.

Она послушно села напротив, широко раскрыв глаза в ожидании. Я вздохнула, подбирая слова.

— Лия, знаешь, мне нравится, что ты у меня такая веселая, шаловливая, — начала я с улыбкой. — Но есть одно «но».

— Что, мама? — насторожилась она, наклоняя голову на бок.

— Нельзя так обращаться с едой, — сказала я серьёзно. — Даже когда очень весело. Даже если сам король говорит, что можно. Всё равно нельзя.

Лия посмотрела на меня, слегка нахмурившись, но ничего не сказала, поэтому я продолжила:

— Еда — это жизнь. Ты ведь знаешь, как мама радовалась каждой крошке хлеба, когда ты была у меня в животике?

Лия стыдливо опустила глаза:

— Ну, да…

— Тогда у нас было совсем мало еды, а я мечтала только о том, чтобы у тебя было всё необходимое. Эти корочки хлеба спасли нам жизнь. И могли бы ещё кого-то спасти. Еда требует уважения. С ней нельзя играть, никогда. Поняла?

Глаза Лии наполнились слезами. Она молча смотрела на меня, её нижняя губа слегка дрожала. Я тут же обняла её, прижав к себе.

— Ну что ты, милая? Я не ругаю тебя, — шепнула я, поглаживая её по спине.

— Мне хлебушек жаааалко, — всхлипнула Лия, обнимая меня за шею.

— Хлебушек знает, что ты нечаянно и больше так не будешь.

Лия крепко прижалась ко мне, уткнувшись в плечо. Кажется, столько событий за день стали для неё настоящим испытанием.

Я продолжала её успокаивать, чувствуя, как её маленькое тело расслабляется в моих объятиях. Столько впечатлений за день — Лие давно уже пора спать.

Пришлось оставить все, взять дочку на руки и нести в спальню. Лия тихо сопела у меня на плече, прижавшись ко мне всем телом. Я остановилась у запертой двери, пытаясь дотянуться до ключа в кармане и не уронить дочь.

— Леди Даря, вам помочь? — прозвучал у меня за спиной голос Олейны.

Я оглянулась с облегчением, увидев её.

— Помогите, пожалуйста, достать ключ, — попросила я.

Олейна мгновенно нашарила ключ в моём кармане, достала его и ловко открыла дверь, пропуская нас внутрь. За её спиной тут же последовало ворчание:

— Вот если бы вы не запирали дверь, корячиться бы не пришлось.

— Спасибо, Олейна, — вздохнула я, входя в комнату.

Я осторожно положила Лию на кровать, стараясь не потревожить её сладкий сон. Девочка тут же свернулась калачиком, уютно утонув в мягких подушках. Я поправила на ней одеяло, улыбнулась и выпрямилась.

Олейна, тем временем, переминалась с ноги на ногу у двери. Я заметила, как она посматривает на меня с воодушевлением.

— Что такое? — спросила я шепотом, подходя к ней.

Лицо служанки расплылось в хитрой улыбке. Она понизила голос, словно боялась, что кто-то может её подслушать:

— Ой, у меня такие новости с отбора, такие!

Я прислонилась к двери, наблюдая, как Олейна озорно сверкнула глазами. Она подалась вперёд, почти шёпотом заговорив:

— Ещё до обеда у одной из невест в комнате нашли записку. Пишет, мол, сам принц Аарон признаётся ей в любви. Девицы как узнали — устроили потасовку. Кто-то из завистниц порвал её в клочья.

Я невольно поморщилась:

— Ни за что не поверю, что Аарон прислал записку. Это не в его манере.

Олейна, хитро улыбнувшись, кивнула:

— И я так думаю. Ему и на девушек-то смотреть не хочется, а уж любовные записки… Ходят слухи, что это проделки ночного лебедя.

В дверь мягко постучали. Мы обе замолчали. Олейна, бросив взгляд на спящую Лию, осторожно подошла к двери, открыла её на щёлочку и приняла поднос с чаем от служанки. Поставив его на стол, она шепнула:

— Теперь главное не разбудить малютку.

Пока Олейна возилась с подносом, я села в кресло и, глядя в окно, задумчиво спросила:

— Значит, ночного лебедя так и не вычислили?

Олейна тут же оживилась:

— Нет, но ее среды видят повсюду. Например, кто-то в прачечной подменил моющее средство на отбеливатель. Несколько нарядов испорчено — красные платья стали бледно-розовыми, зелёные — почти белыми. Невесты так визжали, что их было слышно в саду.

— Больше похоже на чью-то мелкую пакость — я вздохнула и посмотрела на серое небо, поливающее сад осенним дождем.

Я еще раз вспомнила девушку, в костюме ночного лебедя, тонкую, изящную и опасную. Нет, испорченные платья с ее образом не вязались. Такая бы стекла в туфли насыпала или подмешала бы яд. Я нахмурилась и посмотрела на чашку чая. Мне самой следует быть осторожнее.

Олейна качнула головой, в голосе зазвучали нотки явного удовольствия от своей осведомлённости:

— Но это все мелочи. Главное-то, главное не сказала. Хельгу из Дейрвилля вернули на отбор. Помните её? Высокая, светловолосая, с этим напускным невинным взглядом. Ее еще приняли за ночного лебедя, в общем, не она это!

Я кивнула, невольно улыбнувшись. Приятно было знать, что я хоть на что-то могу повлиять.

Олейна подалась вперёд, будто не могла сдержать поток новостей, сыпавшихся одна за другой:

— Пошли слухи, что у Хельги есть высокопоставленный покровитель во дворце. Представьте, леди Даря, её только вернули, а уже говорят, что она тут не просто так. Ну, а тут ещё одна — та, что с приворотом, учинила настоящий скандал. Говорит, мол, у неё тоже связи есть!

Я нахмурилась:

— Какие ещё связи?

Олейна усмехнулась, оглянулась, словно кто-то мог подслушать, и понизила голос:

— Советник Отто, вот кто. Девица заявила, что он взял у её родителей немалые деньги, чтобы пустить её на отбор. А теперь, мол, пусть возвращает, раз её выставляют прочь.

Я вздохнула, ощущая, как напряжение от этой ситуации постепенно начинает охватывать и меня:

— Отто? Кажется он был в комиссии по отбору? С рыжей бородой.

— Точно он! — горячо подтвердила Олейна. — Оказалось, он брал взятки с порченных девиц, чтоб на отбор их пропустили.

От «порченных девиц» меня невольно передернуло. Олейна, похоже это заметила и осеклась. А что тут сказать? У служанки на языке то, как в народе принято считать. Я посмотрела на Лию, как она уютно свернулась клубочком на кровати и мирно сопела. Нет, я ни о чем не жалею. В моей жизни столько счастья, что не у каждой замужней девицы бывает.

Олейна продолжала, её голос всё больше напоминал шёпот заговорщика:

— Принца срочно вызвали, чтобы разобраться. Там такой скандал начался, что король потребовал снова поставить шатры для осмотра. Представляете? Теперь королевский лекарь будет заново осматривать девиц на невинность, а учитель принцев — проверять грамотность девиц.

Я устало прикрыла лицо рукой:

— Снова осмотры? Это так унизительно.

Олейна возразила:

— А девиц-то знаете, сколько осталось? Шестьдесят две. И половина уже готова друг друга перегрызть. После дополнительной проверки точно начнётся первый раунд свиданий, вот тогда будет настоящая грызня.

— Свиданий? — переспросила я, нахмурившись. — Хотите сказать, что Аарону нужно сходить на свидание с каждой невестой?

— А как же, — весело откликнулась Олейна. — И не меньше чем по три часа с каждой. Это традиция.

Я почувствовала, как внутри всё вскипело:

— Он и так не спит! — вырвалось у меня, но я тут же понизила тон, чтобы не будить Лию. — Глаза красные уже!

Олейна внимательно посмотрела на меня, словно изучая:

— Всё ещё любишь его, девочка?

Я вздрогнула, неожиданно услышав этот вопрос. Её слова пробрались прямо в сердце. Но вместо того, чтобы показать свою слабость, я гордо выпрямилась и отвела взгляд:

— Это не имеет значения. Главное, чтобы он научил Лию тому, что ей нужно знать, и не оттолкнул малышку.

Мы замолчали. На мгновение мне показалось, что Олейна хочет что-то сказать, но она лишь вздохнула и снова сделала глоток чая.

Вдруг под дверью что-то прошуршало. Я вздрогнула от неожиданности, а Олейна тут же отставила чашку и пошла к двери. Наклонившись, она подобрала лист бумаги и внимательно его осмотрела.

— Записка, — пробормотала она, возвращаясь ко мне. — Интересно, от кого?

Я осторожно взяла записку из её рук. Сердце застучало быстрее, и пальцы слегка дрогнули, когда я разворачивала лист.

— От кого? — с нетерпением спросила Олейна, наклоняясь ближе. — От Аарона?

Я прочитала пару строк и почувствовала, как кровь стынет в жилах.

— От Мелиссы, — прошептала я, едва слышно.

Комната словно наполнилась холодом. Олейна замерла, пристально глядя на меня.

Я прочла сообщение, отложила записку в сторону и глубоко задумалась, смотря в окно. Олейна потянулась к бумаге, и я кивнула в знак согласия. Пробежавшись глазами по строкам, Олейна фыркнула.

— Какая наглая девица, а?! О чем вам с ней говорить?

Я не нашлась что ответить, просто устало смотрела, как по саду расхаживали невесты Аарона. Шел ливень, но видимо девушки рассчитывали хоть как-то привлечь к себе внимание, поэтому гуляли под дождем, поднимая повыше мокрые юбки. Кто-то в сапожках, кто-то в туфельках. Но все, как одна, дрожащие от холода на осеннем ветру.

— Унизительно, — фыркнула я, задергивая штору.

Олейна отставила чашку чая, участливо подаваясь вперед:

— Да, как она вообще смеет вам писать.

— Я про отбор. Все это ужасно унизительно. Невест снова будут осматривать, оценивать, как скот. Залезут и под юбку, и в рот.

— Такова традиция. Будущая королева должна быть чиста, образована, здорова.

— И быть отменной стервой, чтобы победить, — поморщилась я.

Олейна вздохнула, собрала чашки на поднос.

— Королева должна быть умной и сильной, Даря. Уметь управлять людьми, договариваться, молчать когда надо, находить союзников, побеждать. Поэтому старшему сыну полагается невеста по отбору, а остальные пусть выбирают сердцем.

Я опустила глаза, посмотрела на свои исколотые розами пальцы, сжала руки в кулаки. Если бы был жив Эван…

Наверное, эта мысль каждый день гложет и Аарона. Да, ему сейчас похоже очень тяжело, и я многое готова ему простить, но Мелиссы здесь быть не должно.

Олейна аккуратно сложила ложки на поднос и тихонько вышла, кивнув мне на прощание.

Я осталась одна, глубоко вздохнув. Устроившись в кресле, я подобрала ноги, забралась в него с ногами, кутаясь в шерстяной плед. Лия, свернувшаяся клубочком в кровати, выглядела такой спокойной и безмятежной. Я смотрела на неё, и в груди поднималось тепло. Но если бы был жив Эван, мы бы с Аароном никогда не встретились. Он бы не оказался на крыше нашей таверны, не было бы Лии. Моего золотка. Нет, о прошлом нельзя жалеть.

Тишину нарушил лёгкий шорох. Лия зашевелилась, потянулась, а затем широко зевнула и села в кровати, сонно протирая глаза.

— Мам, — протянула она, увидев меня, и её лицо тут же озарилось улыбкой. — Пойдём гулять!

— На улице дождь, — мягко возразила я, поглаживая её спутанные волосы.

— И что? Я же не сахарная, не растаю! — заявила она с таким решительным видом, что я не смогла сдержать улыбку.

— Ты-то нет, обо мне подумай.

Детский энтузиазм был заразителен. Лия выскочила из постели, на ходу натягивая свои любимые красные сапожки. Перед отъездом в замок я потратила на них половину месячного заработка. Уж очень дочка их хотела. И вот теперь сапожкам предстояло пройти главное испытание — грязево-лужевое.

Мы наскоро оделись. Я натянула тёплое платье, добавила поверх две шали, чтобы защититься от пронизывающего ветра. Лия же отказалась от всех предложенных мною утеплений, ограничившись шерстяной накидкой поверх летнего сарафана. Ей никогда не было холодно.

— Мам, быстрее! — подгоняла она меня, стоя уже у двери.

— Иду, — засмеялась я, натягивая ботинки.

Сад встретил нас свежестью дождя. Лия, смеясь, побежала по дорожке, перепрыгивая через лужи, но вскоре сдалась и начала с энтузиазмом в них прыгать. Вода разлеталась веером, оставляя её красные сапожки в грязных брызгах.

Я остановилась, любуясь этим моментом. Её беззаботный смех, яркое пятно красных сапожек на фоне серого сада, звонкий голос — всё это согревало сердце.

— Мам, смотри! — кричала она, бегая кругами и размахивая руками, как маленький дракон, пытающийся взлететь.

Я облокотилась на деревянный столб беседки, продолжая наблюдать за Лией. В какой-то момент мне показалось, что в одном из окон замка мелькнула фигура. Сердце сжалось, когда я узнала силуэт — это был Аарон. Он стоял там, глядя вниз, но я не успела поймать его взгляд.

— Мам, идём в оранжерею! — Лия потянула меня за руку, выдернув из мыслей.

— Идём, малышка.

Я была рада уйти с дождя. Тем более что погода только ухудшалась, как бы нас не накрыло ливнем. Смеясь, мы за руки добежали до оранжереи, врываясь в это запущенное царство экзотических цветов.

Оранжерея встретила нас густым ароматом экзотических цветов, влажным воздухом и мягким светом, преломляющимся через покрытые паутиной стеклянные панели.

Здесь было тепло, пахло влажной землёй и свежестью. Среди высоких растений и ярких цветов Лия казалась ещё более оживлённой, а я была счастлива, что могу разделить с ней этот момент.

Когда-то здесь было роскошно, а сейчас мраморные столы, утопали в слоях земли и опавших лепестков, массивные горшки с изысканными растениями, некоторые из которых были на грани выживания наверняка раньше цвели. Стебли виноградной лозы оплетали колонны, а большие цветы с яркими лепестками свисали с верхних полок.

Лия, конечно же, не могла устоять перед этим изобилием. Она носилась от одного горшка к другому, замирая, чтобы полюбоваться то ярко-красным бутоном, то необычным зелёным кактусом с золотистыми шипами.

— Смотри, мам! — крикнула она, поднимая маленький белый цветок, похожий на звёздочку.

— Лия, подожди, — мягко остановила я её. — С чего начинается любое дело?

Она вздохнула, опустив плечи, но быстро выпрямилась и ответила:

— С уборки.

— Верно, — улыбнулась я. — Давай поищем метлу.

Лия кивнула и бросилась искать инструмент, бормоча что-то про «страшные горшки, которые обязательно нужно вымыть».

Я прислушалась к звукам вокруг, наслаждаясь этой относительной тишиной, пока дверь оранжереи не скрипнула. Звук был тихим, почти незаметным, но я мгновенно напряглась.

Кто-то вошёл.

Схватив Лию, я приложила палец к губам. Мы осторожно отступили за стол, спрятавшись за его массивной ножкой. Я мельком подумала о Мелиссе или той брюнетке, которая вчера так пристально смотрела на нас.

Но девушка, которая вошла в оранжерею, оказалась совершенно незнакомой.

Похоже девушка выбежала под дождь чуть ли не в домашнем платье. Шелковая ткань намокла, роскошная цветочная роспись по подолу потекла, краски вышли за пределы тонких контуров, и рисунок превратился в одно сплошное цветное пятно, сверху покрытое грязью.

Хрупкую фигуру девушки, облепленную мокрой тканью, волнами пробивала дрожь, зуб на зуб не попадал, а большие карие глаза, как у теленка, были заплаканными.

Дрожащими руками она закрыла за собой дверь оранжереи и, не замечая нас, тяжело прислонилась к ближайшей колонне и разрыдалась.

Ужасно неловко становиться названным свидетелем чужого горя. Бедняжка наверняка искала место, где может побыть одна и дать волю чувствам. Лия прижалась ко мне и заглянула в глаза с немым вопросом: что будем делать? Я приложила палец к губам, а затем указала на противоположный выход.

Дождь за пределами теплицы барабанил по стеклянной крыше, отдельные капли проникали внутрь, попадая на листья и землю. Было довольно шумно, а за рыданиями да всхлипами девушка вряд ли услышит наши осторожные шаги.

Я сделала знак Лие, и мы, пригнувшись, потихоньку двинулись к противоположному выходу, стараясь не выдать своего присутствия. Широкие листья растений были отличным укрытием, мы двигались почти неслышно, но всё равно каждый шорох заставлял меня напрягаться. Внезапно всхлипы стихли. Мы с Лией замерли, осторожно наблюдая за девушкой из укрытия.

Невеста дрожащими пальцами выудила из корсажа мокрый лист бумаги. Похоже он был выдран из какой-то книги. С трудом развернув его, чтобы не порвать мокрую бумагу, она внимательно вгляделась в рисунок, затем перевела взгляд на растения вокруг. Видимо она здесь не случайно, а наоборот ищет что-то конкретное. Невеста сделала шаг к дальним стеллажам и стала осматриваться.

— Мам, пошли, — прошептала Лия, потянув меня за руку. Её голос звучал испугано, ей явно не нравилась эта ситуация, как и мне.

И я, в общем-то, уже была готова выскользнуть за дверь, как краем глаза заметила, как руки девушки потянулись к горшку с красивым, но ядовитым растением. Я знала этот цветок — его блестящие алые лепестки были обманчиво привлекательны, но выделяемый им сок довольно токсичным. Девушка снова взглянула на рисунок, сверила его с растением, затем прижала горшок к груди и разрыдалась ещё сильнее.

Моё сердце ёкнуло. Что бы она ни задумала, ничем хорошим это не кончится. Кто знает, что случиться, если я останусь в стороне. Сжав ладошку дочери, я вздохнула, выпрямилась в полный рост и строго произнесла:

— Пожалуйста, поставьте цветок на место.

Девушка вздрогнула, обернулась, а затем буквально рухнула на пол, сжимая горшок и заливаясь ещё более громкими рыданиями. Я растерялась, не зная, что делать дальше.

— Что случилось? — мягко спросила я, подходя и опускаясь на корточки рядом.

Девушка подняла на меня заплаканное лицо, даже что-то сказала, но слова утопали в рыданиях и всхлипах. С невестой случилась настоящая истерика. Поняв, что разговора сейчас не получится, я огляделась, заметила старый стул в углу, быстро смахнула с него пыль и остатки земли, и усадила девушку. Её тело дрожало так сильно, что я всерьез задумалась о ее здоровье.

Сняв с плеч шерстяной платок, я накрыла её, но это не особенно помогло. Она продолжала дрожать, слёзы текли по щекам, а ливень за окном, как назло, усиливался. Так бы я позвала кого или отвела бы несчастную к Олейне. А теперь нужно сидеть здесь и пережидать;

К нам подошла Лия, которая все это время неуверенно мялась в углу. Слезы взрослых — единственное, кажется, что могло ее смутить.

— Почему тетя плачет? — спросила она тихо.

— Не знаю, но нужно ей как-то помочь…

— А как помочь, если мы не знаем, что случилось? — удивилась Лия.

Я вздохнула и ласково улыбнулась дочке:

— Иногда можно помочь молча, ничего не спрашивая.

Лия приняла такой ответ, кивнула и подошла к девушке, принимаясь гладить ее по руке своей детской ладошкой.

— Шшш, все будет хорошо. Нужно поплакать, чтобы грустинка выплакалась со слезами. И соплями... вот…

Лия сунула девушке платок. Невеста подняла голову на малышку, попыталась выдавить из себя улыбку, но потом еще больше разрыдалась, громко сморкаясь в платок.

Дело казалось безнадежным, но затем я заметила, что ткань платья под рукой Лии заметно посветлела. Она высохла!

— Лия, детка, можешь погладить тетю по спине, как маленьких утешают.

— Ага, — воодушевилась дочка и принялась старательно гладить девушку по спине и плечам, напевая детскую колыбельную.

Впервые магия Лии сработала как нужно. Одежда девушки просыхала под руками малышки, дрожь постепенно отступала. Вскоре Лия и сама поняла, что происходит, и с радостью перешла на подол и рукава, с лицом естествоиспытателя.

Вскоре девушка перестала всхлипывать совсем, подняла на нас удивлённые глаза, будто видела впервые.

— С-спасибо, — тихо сказала она и ее подбородок снова задрожал.

Слезы кончились, а вот истерика еще нет. Я сделала девушке знак помолчать, спокойно забрала из ее рук горшок с цветком, укутала пледом получше.

Мой взгляд упал на куст мяты в дальнем углу. Отличная идея.

— Лия, следи за тетей, — попросила я и отправилась к стеллажу. Найдя подходящий чистый котелок я набрала в него воды из шланга и кинула в воду мяты. Подойдя к Лие, я протянула ей котелок:

— Поможешь вскипятить?

Лия радостно кивнула. Этот трюк она тоже освоила: аккуратный поток тепла поднялся из её ладоней, и вскоре в оранжерее разлился тёплый, успокаивающий аромат мяты. Я порылась в инвентаре и нашла несколько чистых кружек для полива маленьких растений. Быстро их ополоснув, я разлила горячий отвар. Лия была горда собой и светилась от счастья, каждую минуту спрашивая:

— Правда здорово получается, мам?

— Здорово, — улыбалась я, гладя малышку по голове.

Мы втроём сидели молча с горячими кружками в руках, слушая, как бушует ливень за стеклянной крышей. Иногда небо разрезали молнии.

— Кажется, это последняя гроза сезона, — вздохнула я, — скоро выпадет снег.

Лия, довольно урча, потягивала мятный отвар, а девушка всё ещё выглядела подавленной, хотя её дыхание стало ровнее.

— Спасибо вам, — тихо произнесла она наконец, её голос был полон грусти. — Спасибо… Но напрасно…я все равно умру…

Я нахмурилась и подняла со стола размокший листок бумаги. На нём был изображён куст с мелкими цветами, листья которого напоминали клевер. В тексте указывалось:

«Растение обладает сильным ядовитым эффектом. Замедляет метаболизм, вызывает паралич, приводит к смерти. В небольших дозах используется как анестетик.»

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок, и крепче сжала листок.

— Кто-то дал вам это? — спросила я осторожно, глядя на девушку.

— В гостевой библиотеке полно книг по ботанике, там и нашла.

— Даже если вы изведете весь этот горшок, яда хватит лишь на трехдневный понос, — вздохнула я, — этот цветок вырабатывает достаточно яда только в тропиках. Наверняка кто-то подсунул эти книги, чтобы невесты травили себя и друг друга.

— Мне все равно! После ужина осмотр! И потом хранитель традиций назовет мое имя при всех! Лучше самой умереть, чем там от стыда.

Я закусила губу, обсуждать такие деликатные темы при Лие я не собиралась, но и успокоить невесту как-то надо.

— Я уверена, что Аарон…

— Да к черту этого Аарона, дался он мне! — всхлипнула девушка, — у меня уже есть жених, мы друг друга любим, свадьба должна была быть в зимнепраздник. У нас уже и дом обставлен и щенка завел, — девушка снова разрыдалась, а Лия всплеснула руками.

— Настоящего щенка?

— Дааа, — рыдала девушка, — белого.

— Пушистого?! — глаза Лии округлились, она уже рисовала в воображении умилительного белого щеночка с красным бантом.

Я знала это наверняка потому, что она рисовала такого песика через раз. У меня собралась целая стопка.

— И что же?

— Объявили отбор и отец решил все отменить, авось я королевой стану или на отборе какой вельможа побогаче Энтони ко мне посватается. А я не хочу дракона, я Энтони хочу!

Я подлила ей в кружку еще немного мяты.

— Мне казалось, все невесты хотят стать королевой. Женой Аарона.

— Этого хмурого грубияна? Он даже на нас не смотрит. Вообще-то нас тут добрая половина тех, кого родители силком отправили.

Я внимательно посмотрела на девушку, пытаясь понять, насколько серьезны её слова. Лия, как всегда, решила действовать быстрее меня.

— Тётя, а как тебя зовут? — спросила она, наклонив голову на бок, её глаза светились искренним интересом.

Девушка всхлипнула, утирая слёзы рукавом.

— Виолетта, — наконец произнесла она.

— А я Лия, дочка папы, — Лия, протянула руку Виолетте. — папа не грубиян, я ему скажу про щенка и он все поймет.

Я тяжело вдохнула, обнимая Лию за плечи. Ах если бы в жизни все решалось так просто, как в детских фантазиях. Но в одном дочка точно была права, поговорить с Аароном нужно.

— Я попробую что-нибудь сделать, — вздохнула я, — только не знаю, получится ли.

Виолетта прерывисто вздохнула, подняла на меня глаза и вдруг спросила:

— Вы же та самая девушка, которая помогла Хельге, да?

Я удивленно отпрянула в сторону. Просто не ожидала, что слухи распространяются так близко, и что меня может кто-то узнать. И пока я подбирала ответ, Виолетта взяла меня за руки и улыбнулась.

— Спасибо вам большое. Даже если ничего не получится, мне очень важно, что кто-то хотя бы попытался. А то, кажется, все здесь против меня.

— Хорошо.

Этот разговор меня немало смутил. К счастью дождь уже так отчаянно не барабанил по оранжерее, а Виолетта немного успокоилась, так что, допив чай и на всякий случай убрав все ядовитые цветы с глаз, мы вместе отправились к дворцу. Виолетта вернулась в крыло для гостей, а мы с Лией в свою комнату, переодеваться к ужину.

Мы уже поднялись по лестнице, когда дорогу мне преградил хранитель традиций. Граф выглядел еще наименее, чем в обед. Такое чувство, что само наше существование раздражало этого зазнавшегося аристократа.

— Леди Даря, у меня к вам есть разговор.