Познакомься с дочкой, дракон! (СИ)

Глава 9

Лия проснулась бодрой, хотя немного взъерошенной. Точно ко времени подоспела и Олейна, вошла в комнату с подносом в руках. На нём стояли чашки с какао и тарелка с румяными пирожками.

— А вот и полдник, леди Даря, — сказала она с довольной улыбкой, ставя поднос на стол.

Я поблагодарила её, а Лия радостно захлопала в ладоши.

— Олейна, ты поиграешь со мной в саду, пока мама украшает беседку? — спросила Лия, откусив пирожок.

— Ой, детка, — вступила я, — у Олейны наверняка много дел…

— С радостью, милая, — перебила меня служанка, — Принцесса — моя самая важная забота. Только я потеплее оденусь. Не хотелось бы замёрзнуть и заболеть.

Олейна ушла, а мы с Лией остались за столиком перед окном, наслаждаясь теплом какао и пирожками.

— Почему папа не может просто взять и жениться на тебе? — спросила Лия ни с того ни с сего, глядя на меня своими большими голубыми глазами.

Я вздрогнула и оставила чашку, как бы объяснить это понятным для ребёнка языком.

— Папа — будущий король, а его жена — будущая королева. Понимаешь? — начала я. — Представь, что в нашей деревне выбирают кондитера, который каждый год будет печь на Зимнепраздник торт. Идёт соревнование. Съехались кондитеры со всех уголков. Им дают задания: испечь пирожки, печенья, всё как положено. Наконец-то остаются трое лучших! А потом выходит мэр и говорит, что кондитером будет вот эта маленькая девочка, — я легонько ущипнула Лию за кончик носа, и она рассмеялась, — потому что у неё такие миленькие кудряшки, глаза цвета неба, солнечная улыбка и звонкий голосок.

Каждое слово я сопровождала звонким поцелуем в её щёку. Лия обняла меня крепко, и я тоже прижала её к себе.

— Ты самая замечательная девочка на свете. Но ты кондитер?

— Неее, — протянула Лия, опустив плечи. — Нечестно будет, да?

— Именно, — подтвердила я, поглаживая её по спине. — Люди очень расстроятся. И будут ругаться, ведь они не уверены, что маленькая девочка печёт хорошо. Торт может получиться ужасным, а все хотят праздника.

Лия нахмурилась, задумалась и вернулась к своему какао. Вид у неё был немного грустный, но, по крайней мере, она поняла, что надеяться на такие вещи не стоит. Я уже расслабилась, наслаждаясь последними глотками какао, как вдруг Лия решительно встала и громко заявила:

— Кондитеры должны сами отказаться!

— Лия! — воскликнула я.

— Если никто не хочет готовить торт, то маленькая девочка всех спасёт, и все будут рады! — гордо заявила она, сложив руки на груди.

Я набрала воздуха, чтобы выдать ещё одну поучающую тираду, но в этот момент в дверь вошла Олейна.

На ней было столько слоёв одежды, что она напоминала человеческий кокон. Под плотным шерстяным пальто виднелся ещё один свитер, поверх которого был повязан широкий вязаный шарф. Её руки торчали из массивных рукавиц, а голова была замотана плотным платком.

— Олейна, ты шерстяная капуста! — засмеялась Лия, указывая на неё пальцем.

— Очень смешно, малышка, — фыркнула служанка, приподняв свёрток, который она держала в руках. — Если не прекратишь дразниться, так и не узнаешь, что внутри.

Лия тут же сменила тон и села прямо, сложив руки на коленях.

— Я больше не буду! Обещаю! — сказала она с самой невинной улыбкой на свете.

— Вот и хорошо, — кивнула Олейна, скрыв довольную улыбку. — Пойдёмте в сад.

Мы втроём спустились и вышли на лужайку неподалёку от беседки.

Лия с Олейной раскрыли свёрток. Внутри оказались деревянные кольца для метания и шайба для бросков. Лия радостно пискнула и тут же втянулась в игру. Она бросала кольца, сама бегала за ними, пыталась встать ближе и зайти за линию.

Что ж, на некоторое время дочка точно занята. Я подшила к беседке, осматривая ее критическим взглядом.

Белая беседка, окружённая голыми кустами и безжизненными клумбами, выглядела печально. Осень забрала у неё всю прелесть: кусты, посаженные вплотную к перилам, потеряли последнюю золотую листву. Насыпная дорожка, некогда ровная и ухоженная, потеряла форму, местами из нее торчала жухлая трава.

Я осмотрела всё это хозяйство, вздохнула и потёрла ладонями замёрзшие щеки. Много работы, но результат того стоит. Всё должно быть идеальным.

Как и обещал, Клаус привёз к беседке три тачки с гибкой виноградной лозой, бечёвку, лестницу, пару инструментов и перчатки.

Я обернулась еще. Лия с Олейной были на виду, весело играя на лужайке.

Можно приступать. Я надела перчатки, поставила лестницу, взяла моток лозы.

Идея была простой: увить лозой крышу беседки, создав что-то вроде естественного каркаса. На эту основу можно будет подвесить сухие цветы, травы и другие украшения.

Я поднялась на лестницу, неожиданно высокую и шаткую. С трудом удерживая равновесие, начала прикреплять первые ветви лозы к перекладине. Работа шла неспешно: приходилось вытягивать руки, чтобы закрутить гибкие ветви в нужных местах, подвязывать их бечёвкой и проверять, чтобы конструкция держалась. С каждой минутой становилось всё холоднее, а руки начали замерзать даже в перчатках.

Вдруг я услышала треск. На долю секунды я застыла, не понимая, что происходит. Затем ступенька под моей ногой сломалась, и я полетела вниз. Воздух вырвался из моих лёгких, я инстинктивно закрыла глаза, ожидая удара, но удара не последовало.

Меня мягко опустили на землю, словно я была невесомой. Я распахнула глаза, ещё не понимая, что произошло.

— С вами всё в порядке? — раздался тонкий девичий голосок. Он дрожал от волнения.

Я обернулась и увидела перед собой совсем молоденькую девушку, которую уже замечала на отборе. Её длинные рыжие волосы были заплетены в толстую косу, обрамляя бледное лицо с огромными серыми глазами. Она была невысокая и хрупкая, похоже, ей совсем недавно исполнилось восемнадцать.

— Я так за вас испугалась! — добавила она.

— О, спасибо…

Я моргнула, пытаясь собраться. Она что, поймала меня? Или это была магия?

Девушка склонила голову, смущенно улыбаясь. Неловкое молчание продлилось несколько секунд, потом она словно набралась смелости и сказала:

— Можно я вам помогу? — робко спросила она.

Я растерянно кивнула, всё ещё находясь в состоянии легкого шока после падения. Взмах её тонких рук стал сигналом для настоящего чуда.

Лоза, лежавшая в тачке, словно ожила. Она плавно поднялась в воздух, обвиваясь вокруг деревянных перекладин беседки. Её движение было плавным, словно танец, каждый виток ложился идеально.

— Так? — спросила девушка, обернувшись ко мне.

— Да... Да! — я кивала, не скрывая удивления.

Стараясь вернуть себе хоть видимость профессионализма, я собралась с духом и начала подсказывать, как лучше распределить лозу, какие места оставить свободными, чтобы потом закрепить там украшения. Девушка с энтузиазмом слушала, выполняя мои указания.

Лия, как всегда, всё замечала первой. Едва взглянув в нашу сторону, она подбежала вприпрыжку, оставив Олейну на лужайке. Её глаза округлились от удивления, а рот открылся так же, как и у меня минуту назад.

— Вау! — воскликнула она, глядя, как лоза сама собой переплетается вокруг колонн беседки. — Это ты делаешь? — восторженно спросила она, обращаясь к девушке.

Девушка улыбнулась, чуть смутившись от внимания.

— Ну... да, — ответила она мягко. — Я просто помогаю вашей маме.

Лия захлопала в ладоши и захихикала.

— Это так круто! А ты можешь устроить листопад? — внезапно спросила она, вспыхнув новой идеей.

— Листопад? — девушка посмотрела на неё с лёгким удивлением.

— Ну да! Все листья уже упали на землю, а я так и не успела с ними порезвиться! — Лия грустно вздохнула.

Я уже хотела вмешаться и сказать дочери, что у девушки, вероятно, есть дела поважнее, но, к моему удивлению, девушка кивнула, чуть улыбнувшись.

— Ну что ж, давай попробуем, — сказала она, оглянувшись на лежащие неподалёку листья.

Лия пискнула от радости и захлопала в ладоши. Девушка протянула руки вперёд, сосредотачиваясь. Листья, лежавшие на земле, слегка зашевелились. Сначала они поднялись в воздух едва заметным вихрем, а затем закружились вокруг нас, словно яркий осенний водоворот. Красные, золотые и коричневые листья летали над нами, образуя цветные потоки.

Лия с воинственным кличем побежала прямо в этот «листопад», подпрыгивая и пытаясь поймать листья в ладони. Она смеялась так громко и радостно, что невозможно было оставаться равнодушной. Я тоже улыбнулась, ощущая, как настроение поднимается вместе с вихрем из листьев.

— Ура! Листопад!

Девушка наблюдала за ней с мягкой улыбкой, в её глазах светилась теплая радость. Мое сердце болезненно сжалось.

Красивая, юная, добрая девушка, с радостью играющая с Лией, готовая помогать другим.

Наверное она будет хорошей парой Аарону. Ведь рано или поздно он женится. Идет отбор, он закончится свадьбой, это же очевидно, но почему-то каждое явное напоминание об этом причиняло боль.

Мне пришлось ущипнуть себя, чтобы переключиться.

— Вы невероятная! — искренне сказала я, наблюдая, как девушка вновь поднимает несколько листьев, раскладывая их в замысловатом узоре прямо в воздухе.

— Это вы невероятная! — неожиданно ответила она, обернувшись ко мне. Её глаза засияли, голос звучал взволнованно. — Я знаю, кто вы. Даря! Та самая, что помогла Хельге и Виолетте. Это правда, что вы открыли свое дело? Сами, без чужой помощи?

Я немного опешила, не ожидая такого поворота. Девушка смотрела на меня с неподдельным восхищением, а я не знала, как отреагировать. Неловко поправив волосы, я кивнула.

— Ну, да, — начала я, не зная, что сказать. — Пришлось нелегко, но...

— Но вы сделали это! — перебила она, её голос дрожал от эмоций. — Вы открыли цветочную лавку... одна! Мне всю жизнь внушали, что девушки в нашем мире беспомощны. Что мы без помощи ничего не можем, а я смотрю на вас и понимаю, что неправда!

Этьена прижала ладони к груди, её глаза засияли ещё ярче.

— Это так вдохновляет, — прошептала она, добавляя едва слышно — У меня есть мечта. Открыть свою пирожковую. Вы мне подскажите, с чего начать?

Честно говоря я растерялась. Я начинала с отчаянья. Мне некуда было отступать. Когда от тебя зависит чья-то маленькая жизнь не до размышлений, не до усталости, не до болезни. Идешь и делаешь.

— Как вас зовут? — мягко спросила я.

— Этьена фон Госстер, — представилась она, слегка поклонившись.

— Очень приятно, Этьена. — Я протянула руку, и она осторожно пожала её, её ладонь была тёплой, как будто в ней всегда горел маленький огонёк. — Спасибо большое, что спасли меня. Если не жизнью, то здоровьем я вам точно обязана. Только я не уверена, что могу вам помочь. Я начинала с того, что собирала маленькие букеты полевых цветов, и продавала там, где их могли купить. У храма перед чьей-то свадьбой, у театра перед выступлением, у богатого дома в разгар бала. И в дождь и в холод. Никогда не сдавалась и скоро у меня начали заказывать букеты заранее. А потом и композиции. Так, шаг за шагом… небыстро, но все удалось.

Я невольно улыбнулась, глядя на то, как горят глаза Этьены, полные вдохновения. Мне самой моя история никогда не казалась чем-то особенным — всего лишь борьба за выживание. Но для неё она, похоже, была чем-то гораздо большим.

— Ах, спасибо! — воскликнула она, крепче сжимая ладони у груди. — Я мечтаю о своей пирожковой и тоже думала начать с торговли с рук! Может, у храмов, как вы!

— Пирожковой? Вы? — я не смогла сдержать удивления. — Но у вас же… магия, талант! Вы могли бы...

— Да-да, — мягко улыбнулась Этьена, чуть смутившись. — Но я не хочу. Я обожаю печь пирожки! Знаете, когда я управляю потоками воздуха в печи, то пирожки получаются особенно пышными, с румяной корочкой... — она мечтательно прикрыла глаза. — Ах, да что я говорю! Надо вам обязательно их испечь! Тогда вы всё поймёте.

Я рассмеялась, представляя, как она гордо ставит передо мной поднос с идеально ровными и ароматными пирожками.

Вдруг с другой стороны сада послышались окрики. Кто-то явно искал Этьену. Девушка обернулась, её лицо на мгновение изменилось, но улыбка тут же вернулась.

— Ах, простите! — воскликнула она, хлопнув себя по лбу. — Я совсем забыла, что меня ждут! Спасибо вам огромное, Даря, — она порывисто схватила мои руки и сжала их. — Вы — пример того, что никогда нельзя сдаваться. Я теперь точно знаю, что всё возможно!

Я кивнула, не находя слов, чтобы ответить. Её энтузиазм и искренность меня обезоружили.

Этьена отпустила мои руки и быстро побежала на зов, её рыжая коса мелькала на фоне серого неба. Я проводила её взглядом, ощущая лёгкое смущение и одновременно гордость. Было что-то трогательное в её решимости, в том, как она поверила, что моя история — это ключ к её мечте.

— Пирожковая... — пробормотала я себе под нос, ещё раз улыбнувшись.

— Вам следует быть осторожнее, — послышался голос за моей спиной.

От неожиданности я вздрогнула и резко обернулась, врезавшись в взглядом в высокую стройную брюнетку с темными как ночь глазами. От нее веяло таким холодом, что по спине невольно пробежали мурашки.

Девушка была воплощением аристократичности. Высокая и стройная, она держалась так, будто сама природа создала её для того, чтобы все вокруг замирали. Чёрные, как ночное небо, волосы были уложены в замысловатый пучок, украшенный лаконичными золотыми заколками.

Ее кожа была настолько белой, что казалась фарфоровой, будто бы она никогда не видела солнца.

А глаза, глубокие и темные, обрамленные густыми черными ресницами смотрели на меня холодно и внимательно.

— Вы…

Начала было я, но девушка перебила меня взмахом руки.

— Обратите внимание, кто-то предупреждает вас, — произнесла она, проводя пальцем по лысым кустам.

Я вздрогнула, заметив, что некоторые ветки были не только обрезаны, но и остро заточены, словно пики.

— Это угроза? — я силой вернула себе спокойный вид.

— Скорее намек. Любой, кто осмелился вмешаться в отбор сильно рискует.

Девушка пожала плечами и подняла подол своего платья, чтобы обойти меня. Но я преградила ей путь, заглядывая в глаза.

— Вы же вмешались, не так ли?

Незнакомка еще раз смерила меня взглядом и на ее алых губах появилась усмешка.

— Говорят вы умны. Похоже правда. Только пользоваться этим вы не умеете. Прежде чем в следующий раз открыть рот, подумайте вот над чем, — девушка вздохнула и обернулась, наблюдая через плечо, как на лужайке веселиться Лия, — Мне нечего терять, а вам?

От одной мысли, что кто-то смеет угрожать дочке, по спине пошел холодок, затем меня захлестнула волна ярости. Я с трудом сдержалась, чтобы не вцепиться в невесту.

Она же, больше не удостоив меня взглядом, поплыла по дорожке, шурша подолом платья из тяжелого бордового бархата. Тонкая линия выреза на спине подчёркивала изящную шею.

В маске или без, ее выдавала особая манера держать себя — выпрямленные плечи, идеально ровная осанка — будто весь мир её сцена. Единственное, чего не хватало в её образе, — короны.

Да, именно так.

Она сделает все, чтобы заполучит ее. Я сделаю все, чтобы она ее не получила.

Я еще раз посмотрела на Лию и моя уверенность немного подтаяла. Стоит ли рисковать? Нагнувшись к лестнице, я заметила, что несколько верхних ступенек было подпилено. Если бы я упала на заточенные ветки, то меня бы проткнуло, даже корсет не спас бы.

Этьена своей магией спасла меня.

Хочет Аарон того или нет, но сегодня нам предстоит серьезный разговор.

Лия поймала мой взгляд и радостно замахала рукой, её золотистые кудри развевались на ветру, а лицо светилось от счастья.

— Мама! Иди к нам! — закричала она, подпрыгивая на месте. — Олейна научила меня кидать кольца! Давай попробуем вместе!

Я почувствовала, как напряжение от недавнего разговора с незнакомкой сковывает мои плечи. Ещё раз взглянув в сторону дорожки, где уже исчезла её фигура, я заставила себя глубоко вдохнуть. Лия не должна видеть мой страх, не должна замечать, что что-то не так.

Я натянула на лицо улыбку и подошла к дочери.

— О, так ты теперь чемпион по метанию колец? — спросила я, стараясь звучать легко и весело.

— Ага! — гордо подтвердила Лия, поднимая с земли одно из деревянных колец. — Смотри, мама, я могу попасть вон туда! — Она указала на колышек, торчащий посреди лужайки.

— Ну давай, покажи мне, как это делается!

Мы немного поиграли с Лией. Она визжала от восторга, подбрасывая кольца, кружилась и смеялась так заразительно, что Олейна, хохоча, пару раз тоже попробовала бросить. Я следила за ними, натянуто улыбаясь, чувствуя, как внутри тлеет тревога. Я снова украдкой бросила взгляд на кусты, надеясь, что никто не следит за нами.

Солнце медленно клонилось к горизонту, и с каждой минутой становилось всё холоднее. Стоило солнечному свету пропасть за деревьями, как дыхание уже превращалось в пар, а пальцы начинали мерзнуть. Я куталась в шарф, потирая руки, но всё равно ощущала, как холод проникает под одежду. Олейна, закутанная в свои бесчисленные слои, по-прежнему выглядела совершенно невозмутимой. Лия, напротив, была вся раскрасневшаяся и весёлая, будто холодный воздух её только бодрил. Она бегала по лужайке, размахивая кольцами, словно только-только начала игру.

— Всё, хватит, милая, — наконец сказала я, подзывая Лию к себе. — Мы замёрзли, а тебе нужно отдохнуть.

— Но, мама… — запротестовала она, но я подхватила её на руки, прижимая к себе.

— Пойдём. Тебе тоже пора согреться, — мягко, но твёрдо сказала я.

Лия посопела, но всё же сдалась, позволяя мне и Олейне увести её обратно во дворец. По дороге её разговорчивость угасла, а на щеках остались только следы румянца. Я почувствовала, как её маленькая ручка крепко сжимает мою ладонь.

В комнате я сразу усадила Лию за столик, поставила перед ней бумагу и краски. Она тут же принялась рисовать, снова погрузившись в свой мир. Её кисточка энергично бегала по бумаге, а я смотрела на неё с тёплой улыбкой. Лия была так поглощена своим занятием, что не замечала ничего вокруг. Её счастье было моим щитом от тревоги.

Когда я убедилась, что Лия занята, я повернулась к Олейне, которая укладывала мой шарф на спинку стула.

— Видела, с кем я говорила у беседки? — спросила я тихо, стараясь, чтобы Лия нас не услышала.

Олейна выпрямилась и понимающе кивнула.

— Брюнетка, — проговорила она, слегка прищурившись. — Разузнать про неё?

Я кивнула, чувствуя облегчение, что могу довериться Олейне. Я должна подготовиться и быть во всеоружии для встречи с Аароном. Ночная лебедь крупно просчиталась. Мне можно угрожать сколько угодно, мне, но не моей дочери. Правда на моей стороне.

Время тянулось бесконечно. Я старалась не смотреть на часы, но то и дело бросала взгляд на стрелки.

Лия с удовольствием рисовала. На белых листах расцветали розы, пионы, васильки.

— А это ты, мама! — Лия указала на небольшую фигурку внизу рисунка, которая держала в руках корзинку с цветами. — А это папа-дракон, который охраняет нас.

На рисунке мы с Аароном были больше похожи на клякся, но все равно вышло мило.

— Очень красиво, детка, — я погладила её по голове, — возьмем с собой на ужин и покажем папе.

Время шло, а Олейна все не появлялась. Лия с рисования переключилась на чтение, сунула мне в руки сказку про ведьминскую мышку. Я ее читала, конечно, но мыслями была не здесь.

Брюнетка и есть ночной лебедь, я была в этом почти уверена. Но как это доказать? Вряд ли она сама подпилила ступеньки и заточила ветки на кустах. Что, если вычислить ее помощника и допросить?

Или убрать лебедь из отбора под каким-нибудь предлогом. Это только мысли. Только с кем ими поделиться? Король, кажется, ситуацией не владеет, хранитель традиций от меня не в восторге и потребует доказательств. Аарон?

— Мам, ты бубнишь! Почитай нормально, пожалуйста.

Я вздохнула. Прямо сейчас ничего не остается. Только ждать вестей от Олейны и ужина. Укутав ноги Лии в плед, я продолжила читать, стараясь менять голос для каждого персонажа. Лию это очень веселило, она хихикала и ее смех немного развеял мою тревогу.

Вскоре стук в дверь возвестил о времени ужина. Олейна вернулась, чтобы проводить нас в столовую.

— Лия, выбери рисунки, которые ты хочешь показать папе и дедушке, — сказала я и, пользуясь тем, что дочка отвлеклась, подошла к Олейне, — Ну что?

Служанка всплеснула руками.

— Так и не расскажешь. Кира Дешевил. Сирота знатного рода, росла в пансионе, наследство у нее такое, что половину страны можно купить. Только ходят слухи, что как-то она связана с советником Рейнаром.

Лия, шелестя своими рисунками, подбежала к нам с довольной улыбкой. Я тут же прервала разговор с Олейной, решив, что при дочке обсуждать такие вещи не стоит. Уж кто-кто, а она выдаст наши разговоры любому и в самый неподходящий момент.

— Мама, смотри! Я выбрала! — Лия потрясла листами перед моим носом. — Вот это я папе покажу, а это дедушке.

— Отличный выбор, милая, — улыбнулась я. — Ну что, пойдём на ужин?

Лия радостно закивала, и мы втроём направились к столовой. Лия вприпрыжку бежала впереди, озорно прыгая через плитки пола, как будто играя сама с собой.

Олейна, воспользовавшись случаем, прошептала:

— У меня племянница работает в том самом пансионате. Она как раз в столице на праздники. Я договорилась с ней встретиться завтра, чтобы всё разузнать.

Я коротко кивнула, испытывая одновременно облегчение и растущую тревогу.

Когда мы вошли в столовую, король уже сидел за длинным столом, неспешно потягивая вино из бокала. Увидев нас, он поднялся, разведя руки в стороны:

— Моя дорогая внучка! — с радостью воскликнул он.

Лия, забыв обо всём, побежала к нему. Грегори обнял её, усадил на колени и поцеловал в лоб.

— Что это ты принесла, малышка? — спросил он с доброй улыбкой, глядя на рисунки в её руках.

— Вот это тебе! — заявила Лия, вручая ему лист с изображением короля верхом на коне. — А вот это — папе!

— Какой прекрасный художник! — похвалил он, внимательно разглядывая рисунок. — Но, боюсь, папа сегодня не сможет его увидеть. У него затянулись беседы с... — король ненадолго замолчал, будто подбирая слова, — девицами. Кажется, он будет занят до самой ночи.

Я расстроилась, но постаралась скрыть это. Если Аарон до сих пор занят, значит, отбор идёт своим чередом, и всё, что я могу сделать, — это ждать. Или все же дождаться позднего вечера и перехватить Аарона? В конце концов его дочери угрожали. Достаточный повод отложить в сторон удела.

Олейна, поклонившись, ловко выскользнула из комнаты, подмигнув мне на прощание.

Грегори тем временем взял со стола свой бокал и наклонился ближе ко мне:

— Знаешь, лучших пони уже доставили в конюшню. Завтра после утренней тренировки предлагаю устроить смотрины. Можно? — он лукаво улыбнулся, поднимая бровь.

— Конечно, — ответила я, хотя мысли мои витали далеко. Я погладила Лию по голове, дочка уселась за стол с аппетитом уминая рагу.

Я же просто ковырялась в тарелке.

Кира…

Я должна узнать больше. Если она связана с Рейнаром, это меняет всё.

Лия наелась до отвала и уже начинала клевать носом, сидя за столом. Её светлые кудри спадали на лицо, а руки, до этого сжимавшие ложку, теперь едва удерживали её. Она пыталась слушать разговор, но явно боролась со сном.

Грегори, заметив это, мягко улыбнулся, но прежде чем успел что-то сказать, дверь столовой открылась, и на пороге появился граф Скорн. Его фигура, как всегда, была угловатой, а лицо хранило выражение вечного недовольства.

Едва он заметил меня и Лию за столом, его губы скривились, а взгляд стал ещё более хмурым. Он сделал шаг назад, словно собираясь выйти.

— Зайду позже, Ваше Величество, — пробурчал он, явно недовольный нашей компанией.

Но расслабленный после сытного ужина король лениво махнул рукой:

— Да говори уже, граф. Мы семья, у нас секретов нет.

Скорн нахмурился ещё сильнее, но всё же подошёл ближе, его шаги отдавались глухим эхом по залу. Он остановился перед королём, бросив ещё один укоризненный взгляд в мою сторону, затем вздохнул, словно собираясь с мыслями.

— Ваше Величество… — начал он, но Грегори прервал его жестом:

— Говори, говори, не тяни.

Скорн поморщился, но всё же продолжил:

— Некоторые девицы добровольно хотят покинуть отбор. Я опасаюсь, как бы их не запугали или… не подкупили.

Грегори, казалось, не придавал словам графа особого значения. Он лениво отмахнулся, поднимая бокал вина.

— Невеста с возу, дракону легче, — отозвался он с легкой усмешкой. — Королева должна быть не из пугливых и не из неподкупных, знаешь ли. Пусть идут себе на четыре стороны. Нашёл проблему…

Я прикусила губу, пытаясь скрыть своё беспокойство. Ночной лебедь явно начала действовать. Шантаж, запугивание — всё это укладывалось в её стиль. И хотя король смотрел на ситуацию спокойно, я никак не могла унять тревогу. Мысли о её угрозах и о Лие не давали мне покоя.

— А если все откажутся? — вдруг вмешалась Лия, её сонный голосок неожиданно прозвучал в тишине.

Все повернули к ней головы. Граф Скорн замер, явно не ожидая вопросов от маленькой девочки. Он нахмурился ещё сильнее.

— Что, простите? — его голос звучал недоумённо.

— Если отбор — это что-то вроде соревнования, но все участники передумают участвовать, тогда что? — Лия медленно подняла голову, её глаза всё ещё были затуманены сном, но в них читался неподдельный интерес.

— Так не бывает, — пробормотал Скорн, почесав лоб.

— А если бывает? — не отступала Лия. Её голос стал чуть громче, а взгляд — увереннее. — У любого соревнования есть правила. Если нет участников, то и победителя нет. А что тогда?

Грегори разразился громким хохотом, обнимая внучку одной рукой.

— Ей палец в рот не клади, да, граф? — поддразнил он, смеясь. — Что там в твоей толстой тетради? Какие у нас правила на этот случай?

Граф Скорн заморгал, немного покраснел, бросил на меня сердитый взгляд, затем выпрямился, с силой сцепив руки за спиной.

— Это крайне маловероятный случай, Ваше Величество… — начал он, — Если не останется ни одной участницы, право выбора невесты перейдёт… к самому дракону.

Лия зевнула, широко открывая рот:

— Ну вот, и решили, — пробормотала она.

Грегори рассмеялся, его громкий смех эхом разнёсся по залу.

— Ребенок уже все решил, — подмигнул он ей, отставив бокал, — Граф, не делайте из мухи слона. Когда останется девиц десять-пятнадцать, тогда будем присматриваться. Думать. Волноваться.

Лия слезла со стула, подошла к дедушке и, подняв к нему свои большие голубые глаза, сказала:

— Деда, отнеси меня в кроватку?

Грегори улыбнулся так тепло, как я давно не видела. Он поднял Лию на руки с лёгкостью, словно она была пушинкой. Его лицо светилось от счастья, роль дедушки, похоже, доставляла ему всё больше радости.

— Ну конечно, моя принцесса, — произнёс он, обнимая её покрепче.

Граф Скорн, до этого терпеливо стоявший рядом, простонал и устало потер лицо рукой. Ему явно было тяжело переносить легкомыслие короля. При всей нашей взаимной неприязни я должна была признать: в этом Скорн был абсолютно прав.

Грегори вышел из столовой, неся Лию на руках. Я последовала за ним, ощущая, как я разрываюсь между желанием рассказать ему о покушении и страхом за последствия. Что, если он вмешается и сделает еще хуже?

Мы дошли до комнаты Лии, и Грегори бережно уложил её в кроватку. Лия, уставшая и счастливая, тут же закрыла глаза. Король поправил одеяло, наклонился и чмокнул её в макушку.

— Я рад, что ты решилась и приехала, Даря, — тихо сказал он выпрямляясь. Его взгляд был тёплым, но я заметила в нём что-то ещё… намёк на вину или, может, сожаление.

Я опустила голову в поклоне.

— Я хотел тебе сказать… не знаю, нужно ли это обсуждать сейчас…

Король явно подбирал слова, пытаясь что-то мне сказать.

— Хуже не будет, — вздохнула я.

— И правда, — усмехнулся Грегори, — когда-то давно Аарон приходил ко мне, спрашивал, как можно избежать отбора невест. Я не обратил на это внимание. Отправил его к графу. А когда он вернулся спустя несколько дней, то я отмахнулся и сказал, чтобы он не выдумывал ничего. Отбору быть, — Грегори устало потер лицо, — Я вот все думаю, может он спрашивал о тебе? Что было бы, если бы я выслушал его нормально…

Мое сердце сжалось. Что, если…

Я подняла глаза на короля и увидела на его лице глубокую печаль.

— Нам всем есть о чем сожалеть, — прошептала я, — я сбежала, вместо того чтобы бороться за свое счастье. Нужно думать о будущем.

Король улыбнулся и положил мне руку на плечо.

— Будущее у вас будет светлое. Я об этом позабочусь, дорогая.

Грегори попрощался со мной и тихо вышел, оставив наедине с дочерью.

В задумчивости я переоделась в ночную рубашку и прилегла в кровать. Мысли не давали мне покоя. Слова Киры, угрозы, заточенные кусты, подпиленная лестница… Что, если с Лией действительно что-то случится?

Я встала. Прошлась по комнате. Прислонилась лбом к холодному окну, всматриваясь в темноту. Вдруг Аарон появится в саду? Мне ужасно хотелось поговорить с ним. Рассказать о своих страхах, попросить защиты.

Но Аарона не было.

Может, бросить всё и уехать?

Эта мысль, хоть и безумная, кружилась в голове, оставляя привкус страха. Лия ещё ребёнок, она не понимает, как устроен этот мир, но я вижу, что многие из девиц не уедут отсюда ни за что. Ночная лебедь одна из них. Она пойдёт на всё, чтобы остаться.

Я закрыла глаза, глубоко вдохнув. Нам с Аароном не быть вместе. Никогда.

Но это не важно. Главное, что у меня есть Лия.

Я повернулась к ней, прижала к себе и крепко поцеловала в тёплую макушку.

— Моя маленькая, — прошептала я.

Её тихое дыхание убаюкало меня, и я, наконец, погрузилась в сон.

***

Я проснулась оттого, что в комнате стало слишком тихо. Потянувшись, я машинально повернула голову к Лииной подушке. Она была пуста.

Я подскочила на кровати, сердце ушло в пятки.

— Лия? — громко выкрикнула я, вскочив на ноги.

Ответа не было.

— Лия! — закричала я, оглядываясь по сторонам, но её нигде не было.

Страх охватил меня, руки задрожали. Где моя дочь?