Правила эксплуатации, или Как не выйти замуж

Глава 14. Дарина

То ли замаливая грехи, то ли избегая меня, но, что вероятнее, просто подсматривая за мной, во дворе волк и охотник развели кипучую деятельность по восстановлению забора. Следовало бы съязвить, но я была слишком занята, предаваясь стыду от мысли, что произошедшее… едва не произошедшее у нас с демоном мог кто-то видеть. На этом фоне три «леща» от русалки уже не выглядели столь унизительными.

Потому, никак не комментируя строительную деятельность у меня во дворе, я быстро прошмыгнула в дом и почти перевела дух, радуясь, что можно побыть в одиночестве…

— Даринушка… — услышала я и едва не заорала от страха и неожиданности. Дернулась и увидела на лавке Липу в кошачьем обличье.

А, ну да… забыла.

Меж тем домовиха вновь подернулась дымкой и предстала передо мной низеньким, почти игрушечным человечком, в крохотных сапожках, сарафане и в цветастом платке.

— Если тебе неприятно, я могу вернуть кошачий лик, — неуверенно и грустно предложила Липа.

— Сомневаюсь, что видеть говорящую кошку — лучше, — заметила я и отошла от двери, чтобы положить на стол очищенную рыбу. — Хотя к болтливому волку я привыкла, — была вынуждена добавить негромко.

— Даринушка, ты можешь на меня гневаться. Но, поверь, мы хотели как луч…

— Я знаю, — перебила я и обернулась, на домовиху, замершую в растерянности от моих слов. — И не злюсь. Не на вас с Велесом, вы просто выполняли поручение той, кому верили. Правда. Просто нужно привыкнуть…. Ко всему, — с трудом подобрала я слова.

— Мне жаль, что ты узнала все так.

— Да, — резко кивнула я и строго посмотрела на Липу. — Я не должна была узнать это так. Вам с Велесом следовало рассказать мне раньше. Значительно раньше. Раз уж это не сделала мама…

— Ты сейчас слишком эмоционально все воспринимаешь, Даринушка. Но Людмила хотела для тебя только счастья. Если бы я не была в этом уверена, ни за что не стала бы защищать ее.

— И к чему все это привело? На что вы рассчитывали? Почему были уверены, что ваш план сработает? — обернулась я к собеседнице и пристально посмотрела на виновато опустившую взгляд домовиху. — Посмотри на итог: до моего двадцатипятилетия еще два года, а за мной пришли уже сейчас. И на данный момент — я уязвима, как никогда. Уберегли, ничего не скажешь, — проворчав, покачала я головой.

— Мы надеялись, что успеем и…

— «И» что? Вы не успели. У вас не было никакой уверенности, что все было бы так, как надеялись. Что, если бы ничего не вышло, и мой двадцать пятый день рождения ничего не дал? Что, если это был только самообман? — Домовиха не ответила, а я вновь покачала головой. — Теперь это и неважно, — вздохнула. — Угроза уже на пороге, а я не знаю, что с этим делать. Нужно срочно что-то придумать, но даже не представляю…

— Даринушка, — переместилась домовиха на стол, чтобы заглянуть мне в лицо. — Мы с Велесом никогда-никогда тебя не оставим в беде. Мы справимся. Пока что у нас есть демон и… охотник, — добавила она. И, что удивило, предложение она закончила, слегка скривившись. Видать, Ждан и ее уже достал. Или обидел, разболтав всю правду мне, что вероятнее.

— Мне остается только верить, что мы справимся, — нервно и невесело усмехнулась я. — Липа… Это твое настоящее имя? — решив отвлечься, спросила я.

— В данный момент — да. С тех пор, как меня призвали, у меня было лишь два прозвища: Людмила называла меня «Матушкой». Полагаю, как дань уважения своей родоначальнице. — А когда подросла ты, я стала «Прилипалой» или Липой, — по-доброму улыбнулась она мне. — Меня это устраивает.

— А как тебя звали при жизни?

— Я не знаю, — пожала она плечами. — Как только ведьма меняет вектор своей магии на темный или становится духом, часть ее восприятия просто меняется. В моем случае, все, что было при моей жизни, я не помню.

— Это не странно?

— Так заведено, — подняла она брови. — Такова цена перерождения.

— Ты сказала, что когда ведьма становится черной, она так же чего-то лишается. Что это значит? Она тоже забывает свою жизнь?

— Верно. Но и белые также подвержены некоторым изменениям, но, в отличие от черных, они забывают прошлое постепенно и, порой, это растягивается на несколько лет. Они привязаны к земле и лишаются возможности жить поодаль от нее. Чтобы это не было так мучительно, белые ведьмы постепенно забывают иную жизнь и больше не представляют существования вне своего дома. Взамен родная земля дает ведьме все необходимое: силы, возможности, плодородие и защиту. А черные, напротив, не могут жить на одном месте — земля их отторгает, и они не помнят, какого это — жить на одном месте и чувствовать дом, как до своего обращения.

— Но я все помню… — начала я и испугалась. — Все ли?

— Ты все помнишь, Дарина, — поспешила успокоить меня домовиха и подошла, чтобы дотронуться крошечной ладошкой до моей руки, и пришло успокоение. — Ты — нейтральная и минимально привязана к дому. Сейчас, даже меньше, чем прежде. Именно поэтому мы думали, что все может получиться, и с нетерпением ждали, когда тебе станется двадцать пять годков.

— В таком случае… подожди, если… если это правда, и моя связь с домом разрушится, а я стану смертной… ты..? — начала я, но не смогла закончить из-за вставшего кома в горле.

Домовиха понимающе улыбнулась и коротко кивнула:

— Меня призвали для защиты и заботы о тебе, а не о доме. Но не пугайся. Стань ты смертной, смогла бы прожить ту жизнь, которую бы пожелала. С кем пожелала бы. Ты бы могла стать счастливой женой и матерью. Это то, что Людмила всегда хотела для тебя и о чем мечтала сама. И мы с Велесом тоже. Потому, если этот счастливый час настанет — я буду только рада завершить свою миссию. Это еще одна причина, почему я хотела оставаться для тебя всего лишь кошкой. Так было бы легче проститься… — сообщили мне и грустно улыбнулись, заметив, как по моему лицу текут слезы, а подбородок трясется. — Даринушка… все хорошо, — попыталась она меня убедить, но я прокачала головой.

— Только что ты сказала, что вы с Велесом не оставите меня, но теперь ты можешь уйти уже через неполных два года. При условии, что я сама еще буду жива. Нет, ничего не хорошо. И теперь никогда не будет, — не согласилась я и вышла из дома во двор.

Мне необходимо остыть... и отвлечься.

Пойду, наору на кого-нибудь. Точно, отличная идея!

***

Итак, я хотела докопаться — я докопалась. На пути мне попался охотник. Могла бы и до Велеса, но после общения с Липой, я была не уверена, что перепалка с другом не закончится моей истерикой.

— Честное слово, душенька, все хорошо! Я — богатырь, что мне какая-то болячка?! — надрывался Ждан, пока я кривилась от уже набившей оскомину фразы с небольшой поправкой. Были «демоны», а теперь «богатыри».

Мужчины…

— И слушать не желаю, — строго произнесла я, покачав головой. — Живо сел на пень и показал мне грудь.

— Да мне только за счастье, но я бы предпочел в более уединенном и… лирическом месте, — нашелся он, посмотрев взглядом того еще искусителя. Тут даже демоны могли бы позавидовать. Вот где очарование, соблазнение и опыт. Володьке учиться и учиться.

Вот только на лирику я была не настроена.

— Конечно, — расплылась я в кокетливой улыбке и не побрезговала похлопать ресничками. — Я как раз знаю такое место, где точно никого не будет. Его все старательно обходят. Там нас никто не увидит, — с придыханием добавила я и прикусила губу, заставив мужчину судорожно сглотнуть, растеряв всю ауру обольстителя. Придвинулась ближе и томно выдохнула ему почти в самое лицо: — На самом деле, я только и ждала, когда же хоть кто-нибудь это предложит. И мне очень повезло, что это оказался именно ты. Можем заняться этим сразу, как только закончишь с забором…

Послышался рык, и я отвела взгляд на Велеса, но тот был занят тем, что с пыхтением удерживал стойки для забора и на все остальное, кажется, внимания не обращал. Затем краем глаза заметила движение, а после отметила, как демон с грохотом захлопнул входную дверь в дом, скрывшись с глаз окончательно.

Видать, щука его окончательно доконала, раз он так бесится. М-да, чистка рыбы — то еще испытание даже для выходцев из Мрака.

— На чем мы остановились? — привлек внимание Ждан, положив ладони мне на талию, отчего я легонько отстранилась и смущенно улыбнулась с видом недотроги. — Ты так пахнешь… с ума сойти…

— Не так быстро, — захихикала я. — У меня новые духи, — с вымученной улыбкой добавила я, молясь, чтобы эта вонь отмылась, и негодуя на вкусы охотника. Вот уж где странность. Ну, да ладно, не мои проблемы. Может он жить не может без тины и рыбьего духа? Может, ностальгия по моменту из детства или еще беда какая… — Ну, так что, согласен уединиться?

— Все, что пожелаешь! Ты так прекрасна… — с чувством кивнул Ждан. Я бы даже засмущалась: кому же не нравятся комплименты, особенно от красивых мужчин? Но… Ждан не из тех, кто умеет вовремя рот прикрыть: — Вот только худовата. С такой талией богатыря не выносишь! Но, ничего. Матушка моя это исправит! Она знает, как девиц откармливать, — пообещали мне, отчего появилась ассоциация с откармливанием поросят на убой. А тут на рождение… богатыря.

— Свою худобу я учту. Даже знаю выход, как обойтись без моего откармливания, — натянула я улыбку на физиономию, представив, каким счастьем должно осветиться личико Василины, когда я сообщу ей радостное известие, что она — идеальна для рождения богатырей. По меркам самих богатырей, разумеется. — Хорошо, что согласился помочь, — сухо вздохнула я, заметив, как с ясного лика охотника слетела улыбка, стоило мне только довольно кивнуть и поправить одежду. — А теперь, прежде чем приступишь к удобрению огорода, дай осмотреть рану. Я должна убедиться, что швы не разойдутся и рана заживает хорошо.

— У… удобрение? — с растерянным видом переспросил охотник.

— Ну да, — кивнула я уверенно. — Володька землю перекопал, теперь следует удобрить. На заднем дворе компост и навоз. Разит жутко даже на морозе, потому туда никто и не ходит. Следует перемешать компост с навозом и этим составом удобрить огород, иначе в следующем году будет неурожай.

— А отчего не твой работник?

— А он на сегодня уже получил свою порцию моего плохого настроения, — любезно улыбнулась я. — Скоро придет вам с забором помогать. Тиной от него нести будет так же, как от меня. Так что тебе должно понравиться, — пообещала я. — А теперь рубаху снял. Живо! — рявкнула я с такими командирскими нотками, что по струнке вытянулся не только Ждан, но и Велес, из-за чего его едва не завалило пока еще стоящим забором, прогалину которого они с охотником и пытались перекрыть. Кажется, даже мимо пробегающий Петя выпятил грудь и отдал мне честь крылом… но, наверное, только показалось.

Поняв, что привычка и вера в свою неотразимость сыграла с ним плохую шутку, охотник недовольно вздохнул, а после с трудом стянул с себя рубаху, которая от такого кощунства затрещала по швам. Затем мужчина уселся на пень и позволил мне приблизиться, чтобы я могла снять повязку на мощной и внушительной груди, на которой уместилось бы три неутешные девы — не меньше. А может и больше. Ну, Василине точно должно хватить — не свалится и не раздавит. Идеально.

— Моя матушка говорит, что мужчин обманывать нехорошо, — обиженно заметил Ждан.

— Видимо, твоя матушка не жила одна в лесу, — подарила я тому кривую улыбку. — Меня же учили, что обманывать хорошо и необходимо, если это не приносит вреда другим и помогает выжить самой.

— Суровая у тебя мама была, — хмыкнул Ждан.

— Так ведьма же, — невесело засмеялась я, отметив какую-то странную улыбку на лице Ждана, но после была вынуждена пораженно распахнуть глаза и от удивления зажать рот рукой, стоило только снять повязку, под которой скрывалась почти полностью затянутая рана. — Как это возможно? — прошептала я.

— Я — не обычный смертный, Дарина, — понимающе улыбнулся охотник и положил мою ладонь к себе на грудь, позволяя прикоснуться к ровному розовому шраму на месте еще недавно страшной раны. — Нас не так-то просто убить, и живем мы много дольше обычных людей. Почти столько же, сколько ведьмы, — с намеком улыбнулся он, вновь вспомнив про обольщение. Нет, демону только учиться и учиться у него! — Богатыри и белые ведьмы — одна из самых старых и прочных пар издревле была. Оба служим добру, живем долго и силу получаем от земли-матушки.

— К чему ты ведешь? — сдалась я, все еще гипнотизируя взглядом бывшую рану.

— Я уже понял, что ты к лирике не расположена, иначе сказал бы, что мы могли быть созданы друг для друга. Лично мне в это очень хочется поверить, стоило только увидеть тебя, — негромко заметил он, наклонившись и взяв мою ладонь в свою. — Но сейчас я просто скажу… что мы подходим друг другу.

— Не совсем, — услышала я голос Володи, отчего вздрогнула и воровато вырвала руку из хватки охотника, чтобы обернуться и спрятать ладонь за спиной. Встретилась взглядом с демоном, но он отвел внимание на Ждана. — Если Людмила была права, то через два года Дарина может стать смертной. И тогда ваша пара не станет такой уж идеальной.

— А может и не стать, — поднявшись, невозмутимо повел охотник плечом. — Кто сказал, что это — единственный вариант? Быть может, Дарина решит остаться ведьмой. Белой, — добавил он с промедлением, бросив взгляд на меня. — Необязательно отказываться от всего, чем наградила природа при рождении. Я верю, что природа все делает не просто так. Для этого девушке необходимо просто активировать силы.

— Как? — заподозрила я неладное. Охотник пожал плечами и ответил, пакостно улыбнувшись… не мне. Демону.

— Выйти замуж и жить с мужчиной. Как жена, в полном смысле этого слова, — растянув губы еще шире, добавил Ждан, отчего демон сурово нахмурился, а ладони его сжались в кулаки. — И я готов предложить именно это решение: я женюсь на Дарине и смогу защитить ее.

Тут неладное почуял и Велес, потому, бросив забор, который с грохотом рухнул, приблизился и встал между мужчинами.

— Эй, успокойтесь! Ждан, что за разговоры? Мы же договорились, что эти два года никакой свадьбы! — возмутился Велес. — Мы вначале должны разобраться с чернокнижником.

— Я разберусь и с чернокнижником, — чрезмерно самоуверенно произнес охотник. — Это — моя работа. А когда разберусь с этой проблемой, всем станет известно, что Дарина — под моей защитой и никто уже не посмеет причинить ей вреда.

— Ты забыл, охотник? — холодно напомнил демон, смотря на Ждана исподлобья. — Если Дарина сохранит силы, она навсегда окажется привязанной к этому месту и не сможет его покинуть. Как и ты.

— Не вижу в этом никакой проблемы, — пожал плечами охотник, а мне вдруг даже стало любопытно и пропало желание вмешиваться. Вместо этого я заняла наблюдательную позицию, следя за пикировкой здоровенных мужчин из двух совершенно разных миров. — Рано или поздно я бы все равно осел. Почему бы не сейчас? Я же не полный дурак, чтобы от судьбы бежать. Дарина мне полностью подходит, матушка моя природу любит, и Дарина, уверен, ей понравится. Матушка многому сможет ее обучить. Слишком много совпадений, чтобы отказываться от предложенного подарка судьбы. Я готов дать Дарине защиту, любовь и семью. Разве может быть что-то более значимым для женщины при выборе мужчины?

Я уже приготовилась, что демон что-то скажет в противовес этому. Да и вид он имел решительный. Но… тот лишь бросил на меня взгляд, а после отвернулся и ворчливо добавил:

— В любом случае решать только Дарине. Не имеет значения, чего ты там напридумал, когда последнее слово останется за ней.

— Верно, — холодно кивнула я, посмотрев в глаза демону отчего-то чувствуя тоску и горечь. — Выбор только за мной. Но для этого было бы неплохо выжить. Желательно с забором. Так что преступайте, мальчики. А я обедом займусь. — Уже собиралась уйти, как обернулась и добавила: — И прежде чем кто-то решиться тут на убийство, учтите, что тогда часть дел убитого ляжет на ваши плечи. А дел по хозяйству — куча.

***

Ощутила чужое присутствие и вздохнула:

— Еще не готово, — повернув голову к плечу, мрачно произнесла я, помешивая в котелке уху. Следовало бы ее варить во дворе, но лишний раз видеться с мужчинами не хотелось. Потому… потому прею у печи, следя еще и за тем, чтобы рыба в кляре не пригорела. — Скоро я позову к обеду, — вздохнула я тоскливо, невольно думая о том, что в последние дни готовлю непозволительно много.

Для меня одной — готовила редко и понемногу. Куры на пшене, русалкам — гнилье, Велес на… самовыгуле, а Липа… не помню, чтобы она вообще что-то кроме хлеба и молока ела. Теперь-то понятно почему, а прежде я думала, что ее сытость — причина отсутствия у меня дома грызунов, на которых она должна бы «охотиться». Надо бы, кстати, уточнить.

Но я отвлеклась от основной мысли: готовить так много ежедневно — жуть жуткая! И это не считая того времени, когда я занимаюсь заготовками на зиму и настоек с микстурами! А уж если так постоянно… Бр-р-р

— Я хотел бы поговорить с тобой, — подал демон голос, отчего я вздрогнула, словно очнулась от страшного кошмара.

— Лишних гвоздей нет, — ворчливо отозвалась, вспомнив, что я, вообще-то, гневаться изволю, не в духе и прочее. И, вообще, ведьма. — Ты еще те, что были, не выпрямил. Не хочешь сам, скажи Ждану. В общем, сами разбирайтесь.

— Я не про гвозди, — терпеливо вздохнул Володька у меня за спиной.

— Лопата рядом с навозной кучей. Компост так же недалеко. По запаху найдете, — махнула я рукой, сделав очередное предположение.

— И не про навоз, — ну очень терпеливо поправил демон.

— Других заданий у меня для вас нет. Пока не придумала, — задумавшись, деловито оповестила я демона, а после отхлебнула бульона, с прискорбием осознав, что настолько нервничаю, что даже вкуса не ощущаю.

— Дарина, нам нужно поговорить, — все же не стерпел Володька и подошел ближе, чтобы повернуть меня за локоть.

— Попробуй-ка, — нашлась я, впихнув ему в рот поварешку с похлебкой. — Как на соль?

— Ее нет, — нехотя пережевывая морковку, заявил демон.

— А я-то думаю, чего не хватает! Какая уха без соли? Жаль, конечно, свой запас тратить, но.. один раз живем. И кто знает, когда эта жизнь оборвется… — болтала я, обходя мужчину по дуге, чтобы порыться в своем буфете с пряностями, где в тайном мешочке хранила и соль.

— Дарина, поговори со мной. Я знаю, что тебе страшно и тревожно.

— Тебе-то что до того? — грубо оборвала я демона, взглянув на него через плечо.

— Я опасаюсь, что ты под действием этих эмоций можешь совершить ошибки. Серьезные, — ответил демон спокойно.

Я помедлила, а после с любопытством посмотрела ему в лицо, полностью обернувшись.

— Например?

— Ждан, — произнес он одно слово, которое на корню перечеркнуло все желание продолжать дальнейший разговор.

— Тебя это не касается, — коротко отрезала я, а после попыталась обойти мужчину. Но он ухватил меня за локоть, задержав на месте. — Отпусти, — потребовала я. — Не заставляй меня идти на крайние меры, — предупредила, но безуспешно. — А ведь выгребную яму пора бы прочистить…

— Дарина, — устало вздохнул демон, поджав губы. — Я не скрываю, что Ждан мне неприятен. Но и отговаривать тебя ни отчего не стану. Ты права, это не мое дело, а вскоре меня здесь вообще не будет. Я просто хочу, чтобы ты выслушала.

— К чему тогда этот разговор? — прищурилась я и отвела руку, которую уже не держали.

— Просто хочу, чтобы понимала последствия своих решений.

— Серьезно? — не поверила я, посмотрев с иронией на демона.

— Ладно, — коротко и раздраженно кивнул он. — Можешь считать, что я просто из врожденной демонской вредности и непереносимости охотников не хочу, чтобы ты досталась одному из них. Противостояние и все такое… — пренебрежительно взмахнул он рукой, и выглядел не то, чтобы очень убедительным. — Надеюсь, этот вариант тебя устроит, а теперь ответь: ты действительно раздумываешь над его предложением?

Володя посмотрел на меня пристальным, тяжелым взглядом, под которым захотелось поежиться и воровато отвести взгляд, но я только сглотнула, а после безразлично пожала плечами:

— Ждан прав, разве нет? Выйди я за него замуж и силы обрету, и защиту. И, может… уже не буду такой одинокой. У меня будет семья… — упавшим голосом добавила я, но взгляд поднять не решилась и подошла к котелку, отсыпав часть соли на ладонь, а после сбросила эту часть в бульон.

— Ты навсегда станешь привязанной к этому месту, — заметил Володя, а я невесело хохотнула и покачала головой, прежде чем обернуться и грустно улыбнуться.

— Будто может быть иначе, — фыркнула я. — Володь, я не хочу обманывать себя. Надоело. Пыталась, даже когда думала, что у меня этот выбор был. Как думаешь, что мне мешало перебраться отсюда, прежде? Я и не помышляла, что привязана к этому месту. Но я не ушла ни на день, ни на месяц.

— У тебя связь с этим местом…

— Мне некуда пойти! — рявкнула я, а после часто задышала, надеясь сдержать слезы. — Этот дом — все, что осталось у меня. У меня больше ничего нет. А Липа и Велес — моя единственная семья. Я не оставлю их, — покачала я головой. — При таком раскладе, все равно, с силами или без. Но этот дом — все, что у меня есть и, вероятно, будет. С той лишь разницей, что в случае замужества, я, по крайней мере, смогу обучиться управлять силами, помогать деревенским и… защищать себя.

— Тогда охота на тебя никогда не завершится. Больше нейтральной Силы, чернокнижники любят питаться от Светлых.

— А на этот случай отлично иметь под боком того, кто уничтожает чернокнижников. Охотник, думаю, должен подойти, — холодно закончила я, стараясь не морщиться от того, что сама же и несу. Но с фактами не поспоришь… — А если муж при этом будет знать и не презирать за мое происхождение, то еще лучше, — глухо добавила, обняв себя за плечи.

— Звучит логично, — нехотя согласился демон. — Но хочешь ли того на самом деле?

— То, чего желаю я, на фоне происходящего, уже не так важно, — отмахнулась я, надеясь избежать ответа, но сильная хватка на моих плечах заставила обернуться и посмотреть в лицо демона.

— Нет, Дарина. На самом деле, это единственное — что важно, — негромко заметил Володька вблизи от моего лица, наверняка наблюдая проносящиеся в моих глазах страх, неуверенность, тревогу, безнадежность и крохотную надежду.

— Почему ты не хочешь забрать меня во Мрак? — сорвалось с губ робкое.

— Не могу, — поправил он. — Я думаю, что «не хочу» — неправильное определение. Уже — нет, — добавил он еще тише и каким-то образом оказался еще ближе, заставив меня затаить дыхание, изумленно распахнуть глаза, а мое сердце биться со скоростью… дятла в сезон запасов.

Ощутила на губах теплое дыхание и легкое прикосновение… Но после все остановилось, словно он и не собирался продолжать.

И причина скоро стала ясна: он добился желаемого.

— Дарина! — ворвался в горницу Ждан и обомлел от представленной картины, которую демон, вероятно, из своей «врожденной вредности» так кропотливо и ловко обставил.

Ощутила укол обиды и горечи. От этой горечи я и поторопилась избавиться, от души плюнув. Прицельно.

Обомлел уже и Володька, стоя, пока ему на щеку стекала «горечь». Или «яд», если ведьмы бывают ядовитыми. Особенно, когда обижены.

— Вот так, — довольно улыбнулась я, уперев руки в бока. — Уверяю, это старый и верный способ. Чирия точно не будет теперь! — добавила я уверенно, улыбнулась широко и подняла ладонь, чтобы похлопать того по чистой щеке и доверительным тоном поинтересоваться: — И совсем не больно, правда? Верный способ, и от чирия, и от лукавства, и от подлости. Универсально!

— А, — нашелся Ждан, прямо с облегчением выдохнув. — Так вы тут лечитесь. Теперь понятно, чего ты сбежал так быстро. Сказал бы, я и сам плюнул. Знамо дело, болячка неприятная. А уж лечение всем ведомо!

— Спасибо, — мрачно произнес демон, цедя слова сквозь зубы. — Я уже достаточно вылечился, — добавил он, стирая с лица «лекарство» рукавом.

— Э, Володь, ты чего же это? Надо так хоть с четверть часа посидеть. Давай я повторю, — предложил сердобольный охотник и принялся гортанно отхаркивать содержимое своей носоглотки, отчего даже меня передернуло. Пришлось вмешиваться уже мне, понимая, что помощь в «лечении» может окончиться мордобоем.

— Не нужно, — встала я между ними. — Там только намечался, потому и того, что я сделала — достаточно. Но при случае я обязательно повторю процедуру. Пусть только даст повод, — пообещала я себе и демону, который, судя по взгляду, угрозу понял и раздраженно дернул щекой. — А ты чего так ворвался? Случилось чего?

— Да, Велес говорит, что к тебе деревенские идут. С минуту на минуту должны явиться. И.. это, он про какую-то «Грозу упырей» упомянул. Это кто таков? У вас еще один охотник есть?

— Нет, — вздохнула я. — Только очень одинокая невеста.