Правила эксплуатации, или Как не выйти замуж

Глава 15. Волозар

Глупец! Что я творю сегодня?

В очередной раз протер глаз и посмотрел на девчонку, которая предпочитала меня игнорировать.

Вздохнул и вспомнил, что сегодня дважды чуть, было, не совершил ошибку, которую чисто случайно удавалось избежать. В первый раз спасла русалка и экстремальная рыбья ловля девчонки, а теперь… охотник. Не почуй я его заранее, вряд ли бы остановился и… И что? Поцеловал бы ее?

В других обстоятельствах, быть может, и не страшно: сколько тех смертных, с кем я спал? И не упомнишь. Но в этот раз я себя тормозил. И даже не столько по той причине, что мне нельзя привязываться к ней и сближаться. Еще больше сближаться, чем уже произошло. Допускать большего — уже опасно, и без того хожу по грани.

Мне ясно дали понять, что это задание — важно. Даже больше. И из-за всех несоответствий и, наоборот, подозрительных совпадений, я взял на себя смелость отказаться от задания, что мне, наверняка, еще аукнется.

Еще предстоит продумать свой план действий по возвращению. Уже сейчас понятно, что с пустыми руками мне возвращаться нельзя. И я не собираюсь этого делать. А что может задобрить оракула больше, чем темная душа?

Уже понятно, что местный чернокнижник получил свои знания не с потолка. А, значит, за использование даров Мрака будет обязан расплачиваться. Так почему бы не ускорить этот момент?

Думая в этом ключе, я вспоминал напутствие командования, и все больше допускал мысль, что требование вернуться с душой ведьмы — могло относиться вовсе не к Дарине. Или, не только к ней.

Могли ли внизу знать о том, что я столкнусь с данной проблемой при выполнении другого контракта? Учитывая несвойственный выбор правителем моей кандидатуры для подобного задания, как совратить сумасшедшую ведунью — вполне допускаю возможность того, что задание было иным.

Но выяснить это наверняка я смогу не раньше, чем окажусь во Мраке. Но для того, чтобы вернуться и иметь возможность хотя бы не попасть в немилость правителя и оракула, мне необходимо раздобыть неправедную душу.

Вновь посмотрел на рыжую недоведьму, чье лицо было напряжено, кожа побелела от злости, отчего веснушки были еще более яркими на осеннем солнце. Поза девчонки же выражала полную замкнутость. Поджал губы. Обиделась. Сам виноват, конечно, но… то, что мне вообще оказалось до этого дело, только подтверждает мое решение держаться от нее подальше. Вскоре я вернусь во Мрак и за это время необходимо расправиться с чернокнижником. Для всех будет лучше, чтобы момент прощания был менее болезненным.

— Не знала, что у демонов чирии бывают, — донесся до меня ехидный голос Липы, которая в форме кошки выпрыгнула из-за угла и села копилкой на лавке рядом со мной.

— Я знаю, что ты там была, — коротко произнес я. Домовиха многозначительно хмыкнула, а после молча посмотрела на Дарину и крутящегося рядом с ней Ждана. — Что, даже отчитывать не станешь? — не стерпел я ее молчаливого укора.

— Не в этот раз. Ты, по крайней мере, остановился, а скоро и сгинешь в свой Мрак. Меня беспокоит другое, — деловито отозвалась она, все так же гипнотизируя взглядом ведунью и чрезмерно громкого охотника.

— Это касается чернокнижника?

— Нет. И это, разумеется, тоже, но я о другом. Охотник. Тревожит он меня.

— В плане желания жениться?

— Угу, — кивнула Липа. — А еще больно боек. То, как быстро он сдружился с Велесом — меня также беспокоит. Велес по натуре — мальчишка: молод, неопытен, хоть и опасен. И первым делом Ждан задружился именно с ним.

— Что в этом странного?

Не то, чтобы я хотел оспаривать, но доводы Липы были интересными. Хотя бы потому что я толком сформулировать, почему конкретно он меня бесит, не мог. Все путала моя врожденная нетерпимость к братии охотников.

А тут, глядишь, мне и растолкуют.

— Может и ничего, — равнодушно мотнула она головой. — Но основная надежда на защиту у меня всегда была в лице Велеса. А сейчас и не знаю, учует ли он вовремя опасность, будь таковая.

— Есть что-то еще? Может, чуешь от него злой дух или черную магию? — ухватился я за мысль. Вариант, где Ждан — злодей, мне нравился все больше и больше. Я даже был готов взяться за то, чтобы расколоть его, дай мне Липа только подтверждение, что допускает данную возможность.

— Нет, — выдохнула Липа, отчего я ощутил разочарование и почти обиду, словно у меня в детстве булаву отобрали и не дали поиграться. — Нет в нем магии ни светлой, ни темной. Он не смертный, что для урожденного богатыря — нормально. Но оттого и страннее его полная уверенность в том, что он сможет защитить Дарину от напасти. Нынешней и будущей. Учитывая уровень черной магии и опыта, который есть у чернокнижника — несколько голословно быть настолько самоуверенным. Ждан либо глуп, либо безрассуден. Что, в целом, одно и тоже, потому что к худому приведет в итоге.

— Боишься, что он заставит Дарину активировать Силы, а после не справится и оставит ее разбираться самой?

— Сбежит или погибнет, что у охотников, вообще-то, частенько водится, все равно. Важен итог. Я боюсь, как бы Дарина не совершила ошибку, поддавшись на уговоры охотника, а после ее постигнет участь ее матери и бабки.

— Ты ему не веришь?

— Я не имела возможности изучить его, но за те несколько часов, пока он пришел в сознание, уже очевидно, что за словами не следит и не знает, когда лучше смолчать. Что, если и свои возможности он также переоценивает?

— Все еще обижена на него, что тот о тебе проболтался и с Дариной вас рассорил? — хмыкнул я.

Кошка повернула ко мне голову и посмотрела с таким разочарованием и сожалением в моем умственном развитии, что мне стоило большого труда виновато не отвести взгляд.

— Такой здоровый лоб, а ума как у кукушки. Быть может, я ошиблась, и главный болван, все же, ты. Что-то судьба расщедрилась на больших и бестолковых мужиков в последнее время, — пренебрежительно отозвалась кошка, а после спрыгнула на землю и скрылась за поворотом, откуда и появилась.

Едва скрывая досаду, посмотрел Липе вслед, а после раздраженно выдохнул носом и исподлобья взглянул на охотника, стараясь абстрагировать от моего привычного раздражения при виде его. Попытался откинуть свою природную нелюбовь к охотникам и посмотреть на него отстраненно, словно он сейчас не делал попыток обнять рыжую ведьму за плечи под предлогом согреть, распаляясь в радужных перспективах на будущее. Их совместное будущее…

Почувствовал зарождающийся в груди рык и передернул плечами. Так, эта попытка провалилась, надо еще раз. Тем более девчонка, вежливо и смущенно улыбнувшись, отошла в сторону, не дав Ждану поймать ее в кольцо рук. А затем отправилась к воротам, собираясь открыть недавно приколоченную калиту гостям из деревни, которых стало слышно даже человечьим слухом, предвещая их неминуемое появление.

Охотник в ответ на маневр ведуньи обескуражено нахмурился, перевел на нее растерянный взгляд, будто не понял, как такое вообще произошло, что она вывернулась, а после уверенно двинулся за ней следом, вновь нацепив на лощенную физиономию обаятельную улыбку заядлого сердцееда. Мне ли — демону — в таком не разбираться?

Но вернемся к делу.

Итак, что мы имеем? Относительно взрослый, на вид чуть старше тридцати лет, что во Мраке считается едва ли ни младенчеством, но в мире людей все иначе. Однако, охотник, как и ведьмы, живут значительно дольше людей. В два, а то и три раза дольше. Сколько Ждану на самом деле лет, можно только гадать. Идем дальше. Он должен быть хорошо обучен, по крайней мере, знает довольно много о магии, бессмертных и магических существах, потому в теории силен. Не знает только, когда заткнуться, но это может говорить не столько о его глупости, сколько об излишней самоуверенности. Судя по всему, к Охотникам примкнул не год и не два назад, но на теле шрамов совсем немного. Даже с регенерацией богатырей почти полное отсутствие следов от ран — странно для воина. О чем это может говорить? Варианта два: либо особо на задания его и не посылали, что с его комплекцией было бы странно: держать такой экземпляр в запасе. Либо он довольно-таки хорош в своем деле и расправляется с нечистью и нежитью прежде, чем те успевают нанести ему серьезный урон.

Это может быть причиной самоуверенности. Если так, то Ждан, как бы мне ни хотелось выставить его хвастливым болваном — опасен.

Но даже с подобной характеристикой, на кладбище он едва не погиб, сражаясь с чернокнижником. И это говорит уже в пользу противника охотника, раз тот смог одолеть такого, как Ждан.

Пока Дарина… рыбачила в одиночестве, я успел расспросить Ждана, что он запомнил перед тем, как получил ранение. К сожалению, богатырь почти ничего не рассказал: ни пола нападающего, ни внешности, ни заклинания, которым его сразили. Ждан сказал только, что понял о ловушке слишком поздно, а когда опомнился, среагировать не успел и попал под подлый удар из-за угла.

Информации ровно настолько, чтобы понять, что чернокнижник не просто силен, но и коварен, раз смог заманить в ловушку не просто охотника, но и ранить самого Лешего.

Однако добивать богатыря чернокнижник не стал. Почему? Думал, что тот помер или решил оставить завершение дела на кладбищенскую нежить?

Или не смог? Что могло ему помешать?

Догадка пришла внезапно: Леший. Леший мог вмешаться, почуяв черную магию и вступить в бой, где и получил ранение. Но, ведь он мог также ранить чернокнижника! А, значит, тот сейчас должен восстанавливаться.

Плохо. Очень плохо. Раненный черный маг в разы опаснее целого и здорового. Он станет срочно искать пути восстановления сил, для чего одних деревенских ему станет недостаточно.

Подозреваю, скоро, быть может, уже сегодня, от «странной» болезни должны слечь еще несколько человек… если не десяток. Но и этого не хватит. Охота на рыжую ведьму уже открыта. И раненный чернокнижник будет действовать быстро, спонтанно и непредсказуемо.

Ему нужна ведьма с ее источником. Жизненно необходима. И он уже знает, где такую взять, если вспомнить сказанное голосом, что слышала Дарина в доме Василия.

И чем больше я об этом думал, тем более бредовым казался план Ждана жениться, а после защитить Дарину. Как? Уже сейчас очевидно, что чернокнижник — сверхопасен, а активация сил Дариной банально делу не поможет. Напротив, только усугубит: фон ее магии усилится, привлекая к себе все более новую опасность. Вот только времени обучиться управлять своей силой, у нее не будет. Юных ведьм наставницы обучают с раннего младенчества, порой, десятилетиями. Но у Дарины нет даже наставника. Как и времени.

Почему этого не понимает Ждан? Или понимает, но отчего-то не желает признавать?

Одни вопросы, которые только сильнее запутывают. И да, неприязнь и тревога Липы становятся понятны. А мое раздражение охотником только возросло.

Остается лишь удостоверится, что и Дарина отдает себе отчет в своих действиях, пока не стало слишком поздно. Но послушает ли она меня? Вряд ли.

А вот Велеса и Липу…

Увы, но и в этом я уже не уверен. В связи с тем, что обман, стараниями Ждана, открылся, и Дарина узнала о себе правду, сможет ли ведунья довериться Зверю и домовихе как прежде?

А меж тем, время не ждет. В том числе и мое. Через неполных два дня, срок договора истечет, и меня выбросит во Мрак. До этого момента необходимо разобраться с чернокнижником и забрать его душу с собой. Но для начала его следует выследить, заманить в ловушку и изничтожить. Благо, я, в отличие от охотника, магией владею. А для защиты клиентки, могу смело ею пользоваться, потому «руки у меня развязаны».

Как это сделать и заманить колдуна в ловушку? Прежде я бы без сомнений ответил «на живца». Тем более, теперь он должен торопиться, потому вероятность, что тот допустит ошибку — велика. Даже если не получится и придется пожертвовать «живцом» и упустить цель, появилась бы возможность собрать больше информации о враге, ранить и добить, когда тот вымотается.

Посмотрел на Дарину, а после отвел взгляд.

Прежде я бы не сомневался. Теперь мысль о возможной «жертве живцом» не казалась удачной. Совсем. Хотя бы потому что я не могу подвергать жизнь своего клиента опасности… Хотя бы поэтому.

Значит нужно придумать нечто другое. И быстро.

Время не ждет. Черный маг может напасть в любую минуту, неожиданно и подло. В любой момент, когда мы будем меньше всего этого ожидать…

Не успел я об этом подумать и заподозрить неладное, как Дарина открыла калиту.

А после послушался дикий женский визг полный ужаса и отчаяния.

— Батюшки святые! — запричитал Ждан, на руки которому запрыгнул немаленький Велес, заскулив точно щенок.

Что уж тут сказать… Даже мне захотелось перекреститься.

В проеме калиты показалась… Бабайка? Или как у людей такое чудище называется?

На мгновение мне подумалось, что это небезызвестная Кикимора, коей так часто любила угрожать рыжая ведунья. Но после присмотрелся… и лучше не стало.

Нечто большое, с черной косой через плечо, толщина которой никак не могла быть естественной, показалось в проеме. Наверное, из-за неправильной пропорции коса вызывала больше ассоциации со змеем, лежащим на объемной груди. На лице цвета мела, двумя красными и большими пятнами были нарисованы круги. Смольные брови, обведенные жирным контуром, были нарисованы под небольшим углом, потому выражение лица… существа, казалось скорее суровым, что не вязалось с радушной улыбкой во все… почерненные зубы, казавшиеся просто провалом во рту.

Это чудо казалось непропорционально высоким из-за несуразного, но явно дорого кокошника. Парадный, ярко-красный сарафан выглядывал из-под полушубка, который в первое мгновение и приняли за шерсть чудови… чуда. Из-за этого же полушубка и без того немалькая фигура стала еще более внушительной. А цветастый платок на мощных плечах пестрил узорами, из-за чего начиналась мигрень лишь от одного взгляда на него.

И все это «великолепие» позвякивало от каждого даже незначительного движения из-за горы бус и украшений, навешанных к месту и не очень. Совсем не очень.

Пухлые ладошки, с унизанными колечками пальцами, держали поднос с белым полотном, на котором красовался уже остывший каравай, со слегка надкусанными боками, на которых отпечатались следы почерненных зубов, и полупустая солонка, венчавшая сей кулинарный шедевр выпечки.

Дарина, сориентировавшаяся явно быстрее меня, шарахнулась в сторону и, натянув на лицо мученическую улыбку, поприветствовала гостей:

— Василинушка! Рады видеть дорогую гостью во всей… красе! — нашлась она.

— Да не держите песика. Мы уже подружились. Я его потом поглажу, — низким голосом умилилась Василина, оценив старания охотника.

Велес, поняв, что опасность не только не миновала, но и нагнеталась с каждой секундой, сделал вид, что визжал вовсе не он, ибо просто пес и не обучен, спрыгнул с рук все еще находящегося под впечатлением охотника, и сконфуженно гавкнул. Сфальшивил, прокашлялся, а затем засеменил за угол, пристыжено поджав уши и хвост. Но не успел скрыться за домом, как тут же показал из-за угла навострившиеся уши.

Ага, стыд стыдом, а любопытство никто не отменял.

— Все хворает животинка? — преувеличенно сочувственно вздохнула Василина, посмотрев на Дарину. — Глисты наверное. Не буду гладить, — решила-таки она.

Где-то за домом вздохнули одновременно с облегчением и возмущением.

Василина же, углядев в толпе присутствующих Ждана, расплылась в еще более угрожа… в смысле, обольстительной улыбке, от которой у меня появилась тоска по родным местам и ручным гарпиям из Мрака. Затем кивнула Дарине и не без труда протиснулась в калиту, заставив мое сердце настороженно замереть, стоило вспомнить, что та девица давеча снесла ворота с петель без особых усилий. После, не без помощи Михайло, мы ворота-то установили, но у меня большие сомнения, что они смогут выдержать еще один напор такой… колоритной и одинокой невесты. Тем более, что свою цель она уже определила, и останавливаться не собиралась, невзирая на треск ткани, съехавший с головы кокошник и свалившийся с подноса каравай.

Та просто поправила головной убор вместе с накладной косой, из-за чего теперь казалось, что коса росла прямо из уха. Далее Василина наклонилась, подняла с травы каравай, обдула не особо стараясь, надкусила еще раз для пробы. Проба не понравилась, судя по тому, как она наморщила носик, доставшийся ей явно по линии отца. Впрочем, неудачная проба не помешала куснуть еще раз, на этот раз побольше, прожевать и гулко проглотить. Видимо, решив, что приличия должны быть соблюдены полностью, она обтерла булку о рукав, а затем вновь водрузила надкусанный и местами облепленный травой и мусором каравай на посуду в виде подноса. Ну и, как ни в чем не бывало, прошагала в сторону занервничавшего потенциального жениха.

К счастью — не ко мне.

— Тихон, Михайло, Василий…– тем временем добавила Дарина уже другим голосом, заставив обратить внимание на оставшихся гостей, которые на фоне Василины были незаметны. — Я думала, вы придете раньше, — проворчала она, пропуская и мужчин во двор.

— Василина очень настаивала на том, что тоже должна пойти. Михайло не мог ей отказать. Пришлось ждать, пока она… прихорошится, — скрывая в уголках губ усмешку, ответил Василий, прежде чем посмотреть на Дарину более серьезным и обеспокоенным взглядом. — Как ты себя чувствуешь?

Мужчина подошел ближе и обхватил девушку за плечи, но та уже привычно отстранилась, отчего мне, вдруг, стало легче. Лучше, чем от мысли, что она решит искать в старом друге утешение…

— Я справлюсь, — коротко кивнула она. — Как Дарья?

— Восстанавливается. Уже все хорошо. Надеюсь, — менее уверенно добавил он. — Дарин, я не знаю, как тебя благодарить…

— Я тоже, — мрачно отозвалась она, а после обошла мужчину, чтобы встать рядом со старостой, который, как и все, наблюдал за Василиной, что в неловком поклоне предлагала хлеб охотнику, который был явно в растерянности и не знал, как себя вести.

— Что тут делается? — нервно улыбнувшись, вопросил Ждан преимущественно у старосты. — Польщен, конечно, что о моей судьбинке такая тревога, но не стоило… Меня тут отлично накормят! Да, Дарин? — словно ища поддержки, повернул он голову к ведунье.

Дарина тяжело вздохнула, закатила глаза, а после повернулась к гостям:

— Охотник — одна штука. Живой, здоровый, как видите. Забирать сейчас будете? — подняла она бровь и взглянула на старосту уже более пристальным и требовательным взглядом, словно вариантов у него, кроме, как забрать — не было.

Я наполнился предвкушением.

— В каком смысле «забирать»? — не понял Ждан, бочком обойдя Василину, чтобы подойти к недоведьме.

— В прямом. Тебя вызывал староста. То, что ты оказался у меня — случайность. Едва ли Тихона устроит, что я прикарманила их охотника. Да и удержание такого завидного холостяка мне вряд ли простят, — с осторожностью подметила она, наблюдая за гипнотизирующей взглядом Ждана Василиной.

Вот тут не понял Ждан и, опомнившись, расправил плечи.

— Я, что, животина какая, чтобы меня из рук в руки сдавать? Я сам себе хозяин и уже все решил. Я остаюсь! — оповестил он громко, словно делал большое одолжение всем присутствующим. — Женку себе также выбрал. — После по-хозяйски обнял Дарину за плечи, прижав ту к своему боку. Судя по дернувшемуся у юной ведьмы веку, ее это мало обрадовало. И не понять, то ли желание Ждана жить с ней, то ли его собственнические замашки.

— Это как же? — изумился Тихон в унисон с Василиной. Вот только претензии у них были разными. — А от напасти нас кто защитит? Дарья не успела оправиться, как другие слегли с хворью бесовской!

— Напасть больше Дарине угрожает, чем вам. Разберусь я с супостатом, отец, не переживай. Но для того мне необходимо тут быть, — тряхнул он рукой, но взбунтовалась Дарина:

— О чем вы? Кого еще хворь сразила? — с напором потребовала девушка. Тихон уже открыл, было, рот, но его сын, положивший руку на плечо отца, остудил пыл старосты.

— Это сейчас неважно, — вступился Василий. — Дарина сама едва оправилась.

— Как же? — возмутился Михайло. — А об Миленкее с Илюшкой кто позаботится? Что же это, как только жену твою излечили, о других уже и не вспоминаешь малец? — насупился отставной вояка. — У других родных теперича нету?

— Не вмешивай в это Дарину, — предупреждающе произнес я, привлекая внимание покрасневшего от злости мужика.

— А это вообще не тебе решать, — взбеленилась ведьма, сузив карие глаза и бросив на меня уничижительный взгляд. — Вы говорите, говорите, Михайло Степаныч.

— Дарина, — попытался я ее предостеречь, но она и слушать не стала. Вот ведь вздорная ведьма!

— Родственница моя. Племяшка женки моей захворала. Она и младенец ейный годочек от роду. Слегли два денечка назад.

С каждым словом мужика девчонка бледнела только сильнее, а темные глаза наливались отчаянием и скорбью, что лишь сильнее бесило меня, вызывая желание заткнуть болтуна. Возможно, его же поясом.

— Но это те, коих я знаю. Так, еще с пару-тройку новых случаёв в деревне с утра проявилися…

— Михайло, хватит. Дарина не может в этом помочь, — попытался повлиять на вояку Василий.

— Тебе же помогла! — не смолчал старик, углядев в поведении будущего старосты несправедливость.

— И это едва не стоило ей жизни, — холодно отрезал я, чувствуя бешеную ярость, которую приходилось сдерживать. — Еще одна подобная попытка, и для Дарины все закончится смертью. И никому она уже не поможет в этом случае. Она не станет этого делать. Я не позволю, — посмотрев ей в глаза, отчеканил я, с мрачным обещанием во взгляде. — Даже если придется связать и в погреб посадить. Рисковать своей жизнью ты больше не будешь, Дарина.

Все замолчали, даже Василина, которая нервно маячила за спиной отца, в попытках приблизится к объекту потенциального замужества, замерла, посмотрев на меня с уважением. Что же, странно, но от этого почувствовал некий аналог гордости. Добиться уважения «грозы упырей» — не зазорно.

На мгновение мне даже почудились во взгляде Дарины смирение и грусть, но тут вклинился Ждан и все испортил всего одной фразой:

— Вообще-то, есть способ помочь бедолагам, при этом сохранив жизнь Дарине.

— Что? — встрепенулась Дарина, посмотрев на охотника взглядом полным надеждой. — Как?

— Ты знаешь, — многозначительно улыбнулся он, вызывая жгучее желание выбить ему пару-тройку зубов. Просто, чтобы варежку меньше разевал.

— Замолчи, — потребовал я, но меня не послушали: ни Ждан, ни Дарина.

— Белая ведьма вполне бы справилась, — меж тем продолжил Ждан, привлекая внимание уже Василия и остальной делегации. Единственное утешение, что от услышанного девушка вздрогнула и испуганно отвела взгляд, прогнав из него надежду. Жаль — не полностью.

— О чем речь? — подметив перемены в нашем настроении, встревожился бывший друг Дарины.

— Все-таки ведьма! — переглянулся староста со своим дружком, словно тот ему проспорил. — Так и знал!

— Смертных этот вопрос не касается, — пренебрежительно отозвался Ждан, смотря исключительно на Дарину.

— Это опасно? — не унимался Василий, посмотрев на меня, в надежде, что объясню, хотя бы я.

— Да.

— Нет, — одновременно со мной ответил Ждан, а затем пояснил: — Достаточно, чтобы Дарина дала свое согласие на брак, а переход из неактивной в белую ведьму будет быстрым… — широко улыбнулся он, окинув еще более сжавшуюся девушку выразительным взглядом, и подмигнул ей.

— Свадьбу? — вычленив самое «важное», вышла вперед Василина, едва не сбив со своего пути старшее поколение. — Это какую свадьбу?

— Нашу с Дариной, — просто ответил Ждан, не видя никакой опасности для себя. Сейчас я был почти согласен на то, чтобы подать Василине лопату. Помнится, от гулей она с ней ушла преспокойно. Что ей какой-то охотник? Как спасла, так и вернет на то же место. И даже если увлечется и порубит неверного в «капусту»… ну что же, всякое бывает: девушка молодая, впечатлительная…

— Дарина, как ты могла?! — возмутилась впечатлительная и очень обидчивая Василина.

— А? — словно и не слыша ничего вокруг, переспросила ведунья, думая о своем и явно нерадостном. И то, как морщится ее лоб, мне не нравилось. Хотя бы потому, что знал: сейчас она взвешивает плюсы и минусы возможности помочь деревенским ценой своей… свадьбы. — Да-да. Уха в доме, в котелке. Угощайся… — невпопад отозвалась Дарина, что сбило с толку даже Василину, отчего та на мгновение растеряла весь свой запал.

— А как именно свадьба поможет Дарине стать белой ведьмой? — напомнил о себе Василий, про которого я успел забыть. «Старшее поколение» навострило уши, ожидая ответа.

— Никак, — холодно ответил я, но меня вновь не услышали.

— В тонкости вникать нет никакого смысла. Как я уже говорил, это не для смертных. Но сама Дарина при этом не пострадает. Скорее, ей даже понравится, — расплылся тот в улыбке, вызывая мой рык сдерживаемого бешенства.

— И.. это действительно поможет деревенским? — неуверенно, но с надеждой спросил Василий.

— Хватит, — не выдержав, рявкнул я, вмиг заставив посмотреть на себя всех присутствующих и заткнуться. — Ты забыл, человек, что я тебе сказал сегодня? Дарина больше не станет рисковать жизнью ради вас. Вы — неблагодарные и слабые, что ты только что подтвердил. Ты видел, что было с ней сегодня, и чем она пожертвовала ради твоей семьи. Но сейчас имеешь наглость даже допускать мысль подвергать ее этому снова? — рычал я, наступая на мужчину, на чьем лице появился стыд и вина, но он все равно осмелился ответить:

— Это решать не тебе.

От убийства на месте меня спасла только Дарина, вставшая на моем пути. Она ничего не сказала, но во взгляде блестящих от слез глаз я уловил молчаливую просьбу.

— Пошли вон, — холодно произнес я, смотря ей в глаза и ощущая, что время практически остановилось. Но не для других. Люди зашептались, а я потерял всякое терпение и поднял бешенный взгляд на Тихона и Михайло: — Вон! Убирайтесь отсюда, немедленно! — взревел я так, что побледневшие люди едва не расталкивая друг друга, бросились к воротам. Но резвее всех бежала Василина, размазывая по поплывшим щекам краску и слезы. И что-то мне подсказывает, что не моя в том вина была. А вот в ускорении «старшего поколения» — моя. Поймал себя на запоздалой мысли, что, кажется, не сдержался и на мгновение вернул демоническое зрение. М-да… неловко вышло. Благо, к охотнику спиной стоял.

Хотя… был бы лишний повод его убить.

Оставался Василий, который, хоть и побледнел, но стоял твердо и гордо, рискуя улететь с участка поломанным и с ускорением. Но вмешалась Дарина:

— Тебе пора, Вася. Гостей с меня на сегодня достаточно, — посмотрела она на бывшего друга, который, как и я, заметил ее слезы. Тот уже хотел что-то сказать и даже подался вперед, но девушка прикрикнула: — Уходи!

Человек понуро кивнул и тихо произнес:

— Прости. Плохой из меня друг вышел…

Дарина не согласилась, но и не опровергла, что для всех стало ответом. Потому мужчина опустил взгляд, а после быстрым шагов пошел к воротам.

— Эти людишки такие навязчивые, — донеслось до меня, напоминая, что людишки, убегая, забыли большую головную проблему. БОльшую, чем они сами.

— А теперь ты, — медленно выдохнул я, положив руки на ладошки девушки и отведя их в сторону от моей груди, чем она пыталась меня остановить.

— Я не потерплю трупов на своем участке, — быстро произнесла она.

— Как скажешь…– не без труда согласился я, а после гаркнул: — Велес, Липа! Присмотрите за Дариной. Нам с богатырем переговорить бы нужно. Наедине, — многообещающе улыбнулся я сложившему на груди руки Ждану. — Отойдем, касатик?

Тот хмыкнул, а затем послушно пошел за угол дома, где я спросил:

— Чего ты добиваешься? Я ведь вижу, что это не любовь с первого взгляда. Так к чему ты так настаиваешь на этой нелепой свадьбе с инициацией?

— С чего ты взял, что не любовь? — вздернул он бровь, но не убедил. — Дарина — красавица. Хоть и худовата. Характер пакостный, но то от одиночества. Через год будет примерной женой, какой и должны быть ба… женщина, — запнулся он, бросив взгляд на мое лицо. — Родит и тут же будет голова воспитанием детей болеть, а про дерзость забудет.

— Будь иначе, ты бы в первую очередь думал о ее благополучии. Но пока все выглядит с точностью, да наоборот.

— А я должен так же, как печешься ты? — усмехнулся он, со значением прищурившись. — За это не переживай, я знаю, что делаю. Дарина не пострадает. И она мне действительно нравится, потому замуж я ее возьму с радостью.

Захотелось выругаться, но предпочел продолжить мысль.

Так, я не могу его убить… я не могу его убить… я не могу его убить…

Но, может, хоть сломать что-нибудь?

— Ты не можешь не знать, что инициация ничего не даст в плане защиты. Дарина — не умеет обращаться со своей Силой. Она не сможет защититься, пока не пройдет полное обучение, на что времени у нее нет. Напротив, привлечет к себе только больше опасности и станет легкой добычей. Сейчас она защищена тем, что черные ведьмы не могут ощутить ее магию. Но ты хочешь лишить ее этой защиты… — не закончил я мысль, резко осознав, чего добивается охотник. Конечно, как я мог забыть? За моей неприязнью, я упустил очень нелюбимую мною черту характеров охотников: беспринципность и циничность. Нелюбимая — потому что в этом охотники преуспели даже больше, чем демоны. А уступать в чем-то охотникам демоны очень не любят. — Ты хочешь сделать из Дарины приманку.

Охотник пожал плечами, тут же скинув в моих глазах образ заносчивого простофили.

— Ты в своем уме?

— Да не ори ты, — скривился он, а после понизил голос: — Сам посуди, это отличный вариант. У нас нет много времени. Чем дольше мы будем тянуть, тем больше жертв среди деревенских. Чернокнижник должен быть ранен и сейчас восстанавливаться, что видно из новых «заразившихся». Мы не можем дать ему этого сделать. Потому нужно действовать на опережение. Ощутив в округе активацию сил белой ведьмы, тварина будет обязана действовать.

— Думаешь, он нападет, пока Дарина беззащитна?

— Для этого или просто жадность скажется. Белая магия для чернокнижников словно дурман. Они от нее зависимы. Нужно использовать это против врага.

— Тогда тем более это опасно!

— Нет, — не согласился Ждан. — Поверь, я знаю… опасность, которую представляет чернокнижник, — произнес он и неосознанным движением потер место недавнего ранения. — Именно поэтому убежден, что лучше действовать сейчас: когда он слаб и торопится. Так больше шанс, что тот ошибется. Особенно если подключишься ты и Велес. Вместе нам скорее удастся с супостатом расправиться.

— Планируешь установить ловушку?

— Лучше мы, чем на нас, — с философским видом отозвался он, а после посмотрел на меня более пристально. — Ты же неглупый малый. Видно, что многое повидал, и знаешь немало. Ты должен был думать над подобной возможностью. И знаешь, что я прав.

— Верно, думал, — скрипя сердцем, признался я. Просто признаваться в правоте охотника было в принципе неприятно. — Но отказался от этой затеи.

— Почему? — нахмурился Ждан.

— Потому что не хочу жертвовать «живцом», — закончил я мысль.

— Как интересно, — услышали мы угрожающий рык. Обернувшись, обнаружили оскалившегося Велеса, который не мог не слышать нашего разговора. — Ну-ка, красавчик, повтори, что там про «живчика» говорил? — практически пролаял Велес, чьи глаза выражали лишь желание убийства. Не моего убийства — Ждана, в котором доверчивый Магический Зверь сейчас резко разочаровался.

И я бы с удовольствием посмотрел на представление… вот только:

— Велес, а где Дарина? — забеспокоился я.