Правила эксплуатации, или Как не выйти замуж

Глава 19. Дарина

Нервно расхаживала из угла в угол и грызла ногти, пока демон сосредоточенно чертил на моей кухне пентаграмму странной формы. Казалось, лишь меня одну волнует то, что делает Володька, учитывая отошедшего от первого впечатления Василия, который вел оживленную беседу с Липой в ее… настоящем обличье домовихи, завалив бедняжку ворохом вопросов. Порой противоречивыми.

Ан нет, ошибочка. Не мне одной было не все равно, судя по Ждану, который, против обыкновения, проявлял озабоченность происходящим и внимательно следил за выводимыми демоном линиями.

— Все готово, — резко выпрямился Володька, разглядывая сверху дело рук своих.

— Значит, можно приступать, — так же встал со своего места охотник, с мрачным нетерпением, поселившимся в его взгляде.

— Лучше дождаться Велеса. Он обещал вскоре вернуться. Пока я буду в пентаграмме не смогу ничем помочь в случае нападения. Нам нужна страховка.

— Много от того волка толку, — фыркнул Ждан.

— Я бы попросила, — вступилась Липа за нашего друга, строго посмотрев на охотника. — Велес, пусть и неопытен, но быстр, силен и опасен. Магический Зверь, каким бы он ни был, угрозу представляет нешуточную, — гордо добавила она, подбоченись.

— Это не отменяет того, что мы теряем время, — легкомысленно передернул охотник плечами, словно отмахивался от доводов домовихи. — Я и сам в случае чего способен защитить Дарину, но вряд ли опасность появится раньше, чем мы напитаем заклинание энергией.

— Как все будет проходить? — вклинилась я в разговор, понимая… что ничего не понимаю в происходящем, кроме того, что мне это все не нравится. Нервно зудящая пятая точка, которая отвечает у меня за интуицию, как бы была со мной солидарна. А из-за моего проживания в лесу последние семь лет, интуиция у меня развилась!

— Я войду в пентаграмму и буду на некоторое время привязан к ней. Я ощутил твой вчерашний выброс энергии, и чтобы его скопировать, потребуется время. Быть может, час или больше.

— Я тоже ощутила вчерашний выброс, — подхватила Липа нахмурившись. — Энергия довольно серьезная. Тебя иссушит.

— Стоп, что? — запаниковала я.

— Не принимай это всерьез, — посоветовал Володька, поправив выбившиеся за работой темные волосы, стянув их в тугой низкий хвост. — Со мной все будет хорошо, — отмахнулся демон.

— Ага, в качестве печеного яблока, — сыронизировала я, сложив руки на груди. — Мне не нравится этот план.

— Есть еще вариант выйти замуж. Хочешь? — устало поинтересовался Володька, а когда я не ответила, воровато отведя взгляд, довольно кивнул: — Я так и думал.

— Да все с ним будет хорошо. Ты посмотри на этого здоровяка, — с легкомысленным видом приобнял меня Ждан, от которого я поторопилась отстраниться. — Что ему станется? Не будем же медлить. Быстрее начнем — быстрее закончим.

— Ты как будто куда-то торопишься, — пристально посмотрел демон на охотника и прищурил янтарные глаза.

— Я своих мотивов не скрывал, — развязно усмехнулся Ждан. — Мне нужно разобраться с магом, жениться на Дарине, а вот ты… ты мне просто не нравишься. Если на время ты отдохнешь где-нибудь в сторонке, я только рад буду.

— Я бы не был так поспешен в выводах. Не все мечты сбываются, — отозвался демон.

— С Дариной мы сами разберемся, — посмотрел Ждан на Володьку исподлобья и сделал угрожающий шаг вперед.

— А я не о ней. Точнее, не только о ней, — коварно улыбнулся демон, как могут только… ну, демоны в общем. У меня даже коленки задрожали, но предпочла отнести это к общей нервозности.

— И часто у них так? — послышался негромкий голос Василия, который разрушил момент нагнетания. Ему только семечек не хватало, с таким интересом он разглядывал двух противоположностей: демона и охотника.

— Да нет. Ночью поссорились, голубцы. Постель поделить не могли. Одному борода мешала, второму лишний вес первого… — как бы между прочим отозвалась Липа, пока глаза друга детства стремительно округлялись. Почти так же стремительно, как краснели от стыда, злости и бешенства лица упомянутых… «голубцов».

— Ого! А я думал, они Дарину поделить не могут, — в растерянности прокомментировал Василий.

— Мы тоже до этой ночи так думали. Но сегодня многое встало на свои места, — вздохнула Липа.

— Вона как! — стараясь скрыть смущение и шок, покивал друг. — А родичи их ведают? Дело, конечно, каждого, но не гоже это, когда… вот так. Не по-христиански, — осуждающе покачал друг головой и посмотрел на мужчин укоризненно. — Хотя по ним сразу было видно, что… не такие они. А тут вон чего! Теперь все действительно понятно! — потер Василий короткую бороду рукой в задумчивости.

— Липа! — в унисон рявкнули охотник и демон, сияя пунцовыми физиономиями. Да от них сейчас тепла ощущалось больше, чем от затопленной печи!

— Ась? — невинно отозвалась домовиха. — А что я такого сказала?

— Я, пожалуй, действительно приступлю сейчас, — терпеливо прикрыл глаза Володька.

Ждан этого не прокомментировал, просто кивнул и отошел в сторону. А вот я, напротив, подошла к демону ближе:

— Володь, ты уверен, что это безопасно? У меня предчувствие нехорошее, — пожаловалась я, с тревогой косясь на пентаграмму, которая мне стойко не нравилась. — Ты уже проделывал подобное?

— С белой магией? — поднял мужчина бровь. — Нет, — покачал он головой. — Но в теории все должно получиться?

— В теории? — не поверила я. — С таким успехом и я могла бы занять место в пентаграмме.

— Нет, — категорично отрезал демон, посмотрев строго и пристально, отчего захотелось поежиться. Я действительно начала забывать, кто он: демон из Мрака — сильный, опасный и опытный, хоть и не в плотническом ремесле. Заметив мою реакцию, Володька перевел дыхание, а после попытался смягчить тон: — Дарина, я уверен в своих силах. Пожалуйста, не сомневайся во мне.

— Какое-то время ты будешь беззащитен, — обняла я себя за плечи, потерянно отведя взгляд.

Демон снисходительно улыбнулся, а после приблизился и очень тихо шепнул:

— Меньше, чем это могло бы быть. Поверь, ты удивишься, — добавил он, а после заглянул мне в глаза, пряча во взгляде лукавый огонек, от которого чуть-чуть… совсем немного полегчало на душе.

— Я не хочу, чтобы из-за меня страдали другие, — жалобно всхлипнула я, не сдержавшись.

— Я работаю над тем, чтобы этого не случилось, — с готовностью кивнул Володя, но замер, когда я положила ладонь на его локоть, не давая отстраниться.

— Так же, как не хочу, чтобы не пострадал и ты, — неуверенно улыбнулась я, а после осторожно прикоснулась губами к небритой щеке демона. — Пожалуйста, будь осторожен, — чувствуя, как краска заливает лицо, попросила я, а после стремительно отошла от демона, чей взгляд ввергал в еще большее смятение.

***

Час ничего не происходило. В смысле — вообще ничего: Володька словно впал в анабиоз, сидя в центре светящейся по линиям пентаграммы с закрытыми глазами и на внешние раздражители не реагировал.

Лично я сгрызла не один ноготь на своих пальцах. Ладно, я все сгрызла, клятвенно обещая, что завтра, если доживу, непременно выпью полынного отвара для профилактики. Вспомнилось, что у меня не просто отвар, но и настойка где-то была запрятана. Наученная горьким опытом с «жертвой режима» номер пять, специально схоронила на время пребывания демона в доме. Тот вроде и не буянил, когда вылакал у меня все, что имело даже минимальный градус. Потому, в целом все было неплохо. Если не считать, что бедняга перепутал берегинь с Водяным и активно набивался к нему в женихи. Помня о том, что демоны — прирожденные искусители, Водяну такое внимание и комплименты, даже, польстили, а вот Водяница не оценила конкуренции еще и в лице рогатого выходца из Мрака. Потому едва не притопила захмелевшего крепостного труженика, огрев его по башке моим ведерком из-под гнилья, которое вернуть собиралась. Вернула, передав на рогах демона. Но доставка — это такая мелочь на фоне утренних терзаний. В общем, поутру бедняга страдал. И не понять от чего сильнее — с похмелья, которого у «Я — демон» быть не могло по его же заверениям, или от того, что Водяница обладательница хоть и женственной, но очень тяжелой ручки. Они бы с Василиной поладили. Интересно, может они родственницы? Надо бы у Василины при случае спросить, были ли у нее в роду утопленницы.

В общем, сейчас я лихорадочно вспоминала, куда запрятала заветную бутыль, которая, в теории, могла бы притупить мою нервозность.

На общем градусе тревоги и моей погруженности в собственные мысли, как гром среди ясного неба объявился Велес, который поскребся в окно, оповещая о своем прибытии.

Я подорвалась с места, а Ждан составил мне компанию и придержал мне дверь в сени, помогая выйти из комнаты, а там и на крыльцо.

— Как сбегал? — задал Ждан вопрос, пока я не успела и рта раскрыть.

Велес горестно покачал головой и вздохнул:

— Леший так и не пришел в сознание. Я ждал, надеялся, что он очнется, но без толку. По крайней мере, кажется, помирать не будет, — сообщил волк, давая возможность охотнику перевести дух и выдохнуть с облегчением.

— А духи могут погибнуть? — задалась я вопросом, пока думала, что состояние Лешего хоть и успокаивает, но не так, чтобы радоваться...

— Скорее развоплотится, — ответила появившееся на крыльце Липа. — Как только дух принимает материальную оболочку, становится таким же уязвимым, как и при жизни. Но дух на то и дух, что не исчезнет окончательно. Просто перейдет в нематериальный мир. На создание материального тела уходит очень много энергии.

— То есть, Леший может умереть?

— Только его телесная оболочка, — кивнул Велес.

— Что тут у вас? — появился Василий, а после, завидев Велеса, в первое мгновение шарахнулся в сторону. Но затем, видимо, вспомнил о гордости и подготовке, которую провела Липа перед появлением Зверя. Потому друг нацепил на физиономию невозмутимость и прочистил горло. — Я слышал, речь про Лешего шла?

— Про него, родимого, — как-то напряженно кивнул Велес, а затем напрягся и посмотрел на угол дома, заставив и нас обернуться, в ожидании самого худшего. Так и оказалось:

— Песик разговаривает! — восторженно завизжала маленькая девочка в цветастом платочке на голове, украшенном куриными перьями и державшая в руках точно мягкую игрушку моего единственного, но уже даже не сопротивляющегося и смирившегося петуха. Девчушка, увидев новую говорящую игрушку, отпустила петуха, который, не веря в свое счастье, в раскоряку засеменил за сарай, измученно кудахча. А после ребенок со всех ног ломанулся в сторону Велеса.

— Настя! — ошеломленно взвыл Василий, схватившись за голову, и рванул наперерез дочери, чтобы схватить ту уже в прыжке с явным намерением оседлать Магического Зверя.

— Папа, папочка, ты слышал? Песик разговаривает! Дай поиграться, дай!!! — сучила девочка руками и ногами, пока висела на вытянутых руках отца, который и сам не знал, браниться, наказывать, плакать, или все и сразу.

— «Песик»? — переспросил отчаявшийся отец. — Настя, это грозный и опасный волк! Нельзя бегать навстречу волкам, хоть бы даже те частушки распевали!

— Но этот же у тети Дарины живет. Значит — хороший, — ввергла девочка всех в смятение своей логикой. — Дай погладить, а? — жалостливо взмолилась Настенька.

— Ты как тут оказалась? — взвыл Василий. — Я же сказал тебе быть с мамой и бабушкой.

— Приехала, — как само собой разумеющееся ответила девчонка.

— На чем? — явно сдерживаясь из последних сил, просипел несчастный отец.

— На телеге.

— С кем? — не выдержав, сорвал бывший друг голос.

— С тобой, папочка. Как же иначе? — переспросила нахалка, ввергая отца в ступор, пока тот пучил глаза и стремительно краснел, бледнел и покрывался пятнами.

— Теперь понятно, чего половина яблок в корзине надкусаны были, а мед съеден на четверть горшка, — усмехнулся Ждан.

— Настя, — терпеливо вздохнула я, выходя из-за спины Васи. — Ты что, самовольно к отцу в повозку забралась?

— Нет, — с честным видом покачала она головой. — Я у бабули спросила разрешения с папочкой поехать.

— И она позволила? — не поверила я.

— Ну да, — с готовностью кивнула девочка. — Я спросила, можно ли мне с папой.

— А она? — с видом, что тещи — вот кто настоящие ведьмы, терпеливо уточнил Василий, поставив девочку на ноги.

— А она отсыпалась после ночи караула у мамочки и сказала спросить у мамы, — с готовностью оповестили нас.

— А мама? — уже с заметными истеричными нотками в голосе поторопил отец свое чадо.

— А мама все еще плохо себя чувствует. Сказала у деда спросить, — совершенно не видела проблемы в наматывании наших нервов на кулак юная ведьмочка. Не по рождению, а по духу, разумеется.

— Так, а дедушка что сказал?

— А деда сказал к тебе идти. Я и пошла! — пожала она плечами. — Но устала на козлах ждать и легла в сумки.

— Что там забыла?

— Сначала поспала, а когда проснулась, мы уже ехали. Я позвала тебя, но ты не услышал, а я покушать захотела. Ну и покушала. А постом опять поспала, — сыто улыбнулась девочка, которой обещали, что если она будет хорошо спать и кушать, станет большой и сильной. Вот Настенька и выполняла норматив… так сказать.

Мы с Василием переглянулись, и я сочувствующе поджала губы.

— Твои знают, где ты? — только и спросила я.

— Я сообщил, что поеду к тебе, но, чтобы не волновать, не сказал, зачем именно.

— Велес, — укоризненно воззрилась кошка на волка, решив найти в нем козла отпущения. — Ты разве не чуял девочку, когда Василий приехал? Почему сразу не сказал? Столько времени потеряли!

— А чего сразу я? — возмутился волк. — Да, чтобы вы знали, скажите спасибо, что хоть этого мужика учуял после вчерашнего вонючки, и тех тумаков, что эти болезные «голубки» ночью надавали, — обиженно насупился Велес.

— Скажи спасибо, что после твоих шуточек, у тебя вообще нос остался на месте, — насупился Ждан, сложив руки на груди.

— Кошка говорит! — очередное восторженное от Настеньки. — Это лучший день в моей жизни! Теть Дарин, а куры у вас тоже говорящие? — повернулась девочка ко мне.

— Тебе нужно домой, — подарив Настеньке вымученную улыбку, быстро проговорила я, обращаясь к другу. — Срочно. Вы не можете здесь оставаться, — покосилась я на девочку, которая отвлеклась на Липу, что с удовольствием подставляла бока и позволяла себя гладить маленьким ладошкам, чем выгадала нам время для обсуждения проблемы.

К чести Василия, отнекиваться он не стал, как и строить из себя благородного болвана, который готов пожертвовать всем, ради данного слова. Да, в отношении меня, это нечестно… но будь я на его месте, сомневаться не стала бы и выбрала семью.

И друг детства сделал правильный выбор:

— Я постараюсь вернуться сразу же, как только отвезу Настю в безопасность, — пообещал друг и уже собирался развернуться в сторону сараев за лошадью.

— Ну, раз с этим определились, я пойду, проверю как там пентаграмма, — кивнул Ждан, махнув Василию рукой, после чего скрылся в доме.

— Бросай лошадь и прячься с дочерью, но в лес не суйся. Там сейчас опасно находиться, — стоило за охотником закрыться двери, стал шипеть Велес.

Мы все изумленно посмотрели на Магического Зверя. Лишь девочка счастливо тискала в ручках черную кошку, которая была уже не так рада детскому вниманию, как минуту назад. Наверняка Липа вспомнила мое детство, когда я, наподобие Настены, таскала кошку за собой везде и всюду. И не всегда по желанию самой кошки.

— Что происходит? — заволновалась я.

— Я соврал, — напряженно шептал Велес, косясь на дом. — Леший пришел в сознание. Мы поговорили.

— Он опознал нападающего? — чувствуя, как сердце колотится с каждой секундой все быстрее и громче, с трудом сглотнула я ком в горле.

— Он не видел нападающего. Но что точно знает — их было двое. Один отвлекал магией, а второй напал со спины и ранил. Леший смог отбить еще несколько ударов и скрыться в чаще, где его и нашли духи.

— Почему тогда ты смолчал и сразу не сказал правды? — предчувствуя плохое, задала вопрос, который, как я понимала уже сейчас, многое изменит.

— Потому что нападение было недалеко от кладбища, на котором Василина нашла Ждана. И один из нападающих точно был немагом. В этом Леший уверен, — твердо произнес Велес, пока меня захлестывала паника и предчувствие самого плохого. — Уже сейчас в лесу все стихло. Это говорит о том, что зло близко.

— Липа, — посмотрела я на кошку, тяжело дыша. — Спрячь Настеньку и Василия. Срочно. Уведи их. Спрячьтесь там, где вас не найдут и не высовывайтесь…

— Дарина, что ты задумала? — встревожился Велес. — Тебе нужно прятаться с ними, пока Ждан не в курсе. Я договорился с Лешим, он пришлет духов, которые вас укроют. Вам нужно идти к кромке леса.

— В доме сейчас никого кроме Ждана и Володьки, который совершенно беспомощен! — метнула я взгляд на дом, в котором, была уверена, происходило что-то плохое. А после, бросилась в дом, подхватив в руки первое, что попалось на пути. Как это ни иронично — лопата. — Липа, ты слышала Велеса. Веди Настену с Василием туда, куда Велес скажет, — бросила я через плечо и скрылась в доме прежде, чем Велес успел ухватить меня за подол и помешать.

Откровенно говоря, я не совсем представляла себе, что буду делать, когда войду в дом и увижу… что? Перед мысленным взором уже виднелись самые мрачные картины возможного развития событий, где Ждан намеревается задушить-зарезать-удавить и даже защекотать бесчувственного демона. И тут-то, аки герой с сияющей… лопатой появляюсь я и… чего?

Ору: «Всем стоять-бояться»? И все сразу же устрашаться? Бред, конечно.

Но решительности я своей не растеряла, даже когда ворвалась в горницу из сеней с лопатой наготове. Но замерла на месте, узрев все так же безмятежно сидящего в пентаграмме демона, даже вполне здорового на вид. А вот Ждан обнаружился в другом конце комнаты, шурша какими-то листками, будто совершенно равнодушный к демону и, вообще, к происходящему в целом.

Но это, разумеется, изменилось, когда тот поднял голову от чтения и узрел меня.

Брови охотника быстро устремились на лоб, а во взгляде, который он переводил с моего покрасневшего и возбужденного лица, на блестящую лопату, читалось большое удивление. На некоторое мгновение в голове пронеслась здравая и унизительная мысль, насколько я дурная. Но затем постаралась взять себя в руки и даже безмятежно улыбнуться. Ну как безмятежно… скривило меня так, словно этой лопатой мне по физиономии съездили и попросили оценить уровень боли по шкале от одного до пяти, где я ощущала семь — минимум.

— А ты чего это с лопатой? — осторожно уточнил Ждан.

— Так это…– лихорадочно стала я озираться, а затем нашлась: — цветы пересадить решила. Разрослись.

— Цветы? — переспросил охотник, а после выразительно покосился на единственный и сиротливо стоящий на подоконнике цветочный горшок со столетником, который я позаимствовала еще у своего дяди, как заморскую диковину. Проблема заключалась в том, что пересаживала я росток совсем недавно, и тот выглядел неприлично сиротливо в своем новом горшочке, словно сорняк на целом поле. Но и с этим горшок тот был небольшим даже для совочка, что уж говорить о лопате? К тому же, впопыхах я схватила совковую.

— Экзотика требует особого ухода, — не нашла я ничего лучше, чем ляпнуть. — А ты чем тут занят? — немного завела я лопату за спину и поинтересовалась, как бы между прочим, уже более внимательно вглядываясь в листы, что держал в руках охотник. И чем дольше вглядывалась, тем больше подавляла вновь нарастающую панику: охотник держал в руках не только сохранившиеся после пожарища листы из записок моей матери… но и контракты с демонами. Мои. Причем, как старые, с теми трепетными и памятными проклятьями, которые мне оставляли на прощание бывшие «жертвы режима», но и свеженький, все еще действующий…

Именно его-то Ждан и рассматривал с таким интересом, пока не пришла я с… желанием заняться срочной пересадкой экзотических растений.

Усугублялось это тем, что охотник как-то недобро прищурился, усмехнулся, а после на манер веера, помахал в воздухе желтоватыми листами

— Да вот, наткнулся на нечто занимательное, — довольно спокойно, даже праздно произнес Ждан, обходя меня по кругу и приближаясь к пентаграмме. — Я все гадал, что за нелепица с этим твоим… Володькой, — хмыкнул охотник, а затем посмотрел в лист и озвучил прочитанное: — Точнее Волозаром, если я правильно помню демонский. Так вот, — быстро переключился он, вновь перейдя вкрадчивому и расслабленному тону, словно ничего не происходит. — Я не мог взять в толк, откуда он такой странный взялся, учитывая, что богатырей, даже полукровок, обычно подвергают строгому учету. А тут… захолустный, бесхозный, но такой… сведущий в том, в чем даже бывалые охотники не всегда разберутся. Я даже принял его за такого же, как я… почти конкурент, — заметил он, но мысль не продолжил и сохранил интригу относительно своего происхождения, пока я пыталась незаметно преградить ему путь к пентаграмме. — Но я не переживал, зная, что даже такой, как этот Володька — не станет препятствием на моем пути. Досадно, что просмотрел такое. Но не критично. Нужно внести чуть более осязаемые изменения в конструкции пентаграммы, и проблема решится.

— Что ты задумал? — напряженно спросила я, сбрасывая с себя вид придурковатого неведения.

— Хочу предложить тебе помощь, — улыбнулся он ласково, но мне отчего-то стало только более жутко. — Судя по этому документу, — потряс он моим с Володькой контрактом в воздухе, — совсем скоро истекает срок службы демона, и тебе придется расплачиваться за его услуги, чего бы ты ни пожелала.

— С чего ты решил, что мне придется расплачиваться?

— Верно, — покладисто кивнул охотник и сделал еще два шага, заставляя двигаться и меня, чтобы сохранить достаточную дистанцию. — Судя по предыдущим твоим контрактам, тебе удавалось избегать уплаты долга Мраку, — с долей уважения в голосе согласился Ждан. — Но в этот раз все иначе.

— Почему же? — прищурилась я подозрительно, сама не понимая, как лопата вновь оказалась передо мной, с угрозой целясь в сторону мужчины. — Если демон не станет прибегать к черной магии, я ничем не рискую.

— В этом плане — да. Но только при условии, что демон вернется во Мрак.

— А он не вернется? — судорожно выдохнула я. Ждан не ответил, только выразительно улыбнулся: легко и тепло, но мне почудился оскал похлеще демонского. — Что ты натворил?

— Кое-что изменил в очертании пентаграммы, чего не заметил даже демон. Он не очнется. Я настроил печать так, что она не остановится с выбросом энергии. Что, кстати, уже бессмысленно.

— Ты чернокнижник? — сглотнула я горький ком в горле, стараясь сохранить вид, что остаюсь гордой, сильной и бесстрашной. А то, что поджилки трясутся и выгляжу я, как воробей, так это потому что в детстве кашу кушала плохо.

— Я? — удивился Ждан так искренне, что на секунду допустила, будто он и не имеет ничего общего со всей этой чернокнижной историей. Но это мгновение кончилось ровно тот момент, как он добавил: — Нет. Мне куда выгоднее быть на светлой стороне. Всегда сподручнее узнавать все планы врагов, находясь в их… стане, — усмехнулся Ждан. — Как бы иначе я узнал, что в эту деревню требуется охотник для истребления темного мага? Моего мага. Еще отправили бы кого другого…

— Так это ты напал на Лешего?

— Паршивец появился не вовремя. Пришлось вмешаться, но это лесная пакость оказалась не робкого десятка. Хорошо, что мне на пути попалась несведущая и очень жалостливая ведунья, которая не может остаться в стороне от чужого горя, — вздернул он бровь. — Ни тогда, и ни когда решила снять заклятье с деревенской бабы, выдавая свое местонахождение и пробуждая меня. Тот выброс энергии был… очень кстати, — хмыкнул он, дотрагиваясь до своего места ранения, которое зажило так… стремительно, как оказалось, не из-за хваленой регенерации.

— Зачем ты это делаешь? Ты же говорил, что у тебя с чернокнижником свои счеты.

— Я лукавил, — просто ответил Ждан. — Счеты есть, но не так, как ты можешь подумать.

— Зачем ты мне все это говоришь? Почему сейчас? — с возрастающим чувством какой-то обреченности, потребовала ответа.

— Потому что уже поздно, — улыбнулся охотник… нет, предатель и мерзкая лицемерная тварь. — Вы не успеете ничего предпринять. Скоро сюда явится маг, а из защитников у тебя только твой дворовой песик, деревенский дурак, который лишь о себе и своих близких думает, да домовиха, от которой толк лишь в качестве мышеловки.

— Демон еще не умер, — попыталась я возразить.

— Еще нет, но скоро я это исправлю. Пентаграмма иссушит его. Я не учел его происхождение, потому сейчас заклинание просто не позволит ему очнуться. Но после моей правки у него не останется шансов.

— Зачем? — сипло, почти полностью пропавшим голосом всхлипнула я.

— Потому что хочу тебе помочь, — с видом, словно поясняет очевидные вещи, заметил Ждан. — Я добро помню, а тебе — жизнью обязан. И, повторюсь, от слов отказываться не буду и готов жениться. Я вступлюсь за тебя, и тебе сохранят жизнь. Энергии демона будет вполне достаточно, пока мы не найдем новую ведьму. А ты… Ты родишь мне дочерей, и мы воспитаем новое поколение черных ведьм.

— Ты, должно быть, бредишь! — прошипела я.

— Посмотри на это с другой стороны, — миролюбиво предложил Ждан. — Каждый год ты вынуждена вызывать демонов ради какой-то мелочной работы, потому что неблагодарные деревенские гнушаются твоего общества, несмотря на то, что имеют наглость пользоваться твоей добротой. Задумайся, ведь, когда я приехал, мне в первую очередь указали на тебя, как на источник неприятностей. На тебя, — добавил он выразительно, отчего стало горестно, потому что… потому что перекликалось с тем, что мне так упорно внушал даже сам Володька. — Я же предлагаю большее: защиту, заботу, силу и возможности получить все, чего пожелаешь.

— Но какой ценой? — мрачно уточнила я.

— Цена есть у всего. Но то, что я предлагаю тебе — стоит любой стоимости, — добавил тот, а после протянул мне руку. — Просто дай руку, Дарина. Этого будет достаточно, и тебе больше ничего и никогда не будет угрожать. У нас достаточно могущества, чтобы противостоять даже всем охотникам вместе взятым!

— Складно вещаешь, — спокойно заметила я, смотря на раскрытую ладонь. — Но ты действительно думаешь, что я желаю всего, что ты обещаешь? — прищурилась я с иронией, наблюдая, как раскрытая ладонь сжимается в кулак, а на лице охотника отображается мрачное смирение. — У тебя в руках семь подтверждений того, что я не воспользовалась шансом обрести это могущество.

— В сделке с Мраком на кону твоя душа. Я же предлагаю душу сохранить. Даже больше! Ты больше не будешь привязанной к одному месту и станешь свободной! Отправишься туда, куда сама пожелаешь! — вновь стал обступать меня мужчина, но в этот раз в каждом движении просто оглушающее чувствовалась опасность и угроза. Остановился он напротив окна, занимая точку, которая закрывала мне отход, как через дверь, так и через окно.

— Позволить душе почернеть — равноценно ее потери, — не согласилась я, покачав головой и чувствуя твердую уверенность, как никогда прежде. Было даже не страшно. Хотя, вру. До чертиков страшно. Но не так, как реальность, где я соглашаюсь на условия этого… этого…

— Как пожелаешь, — вздохнул Ждан печально. — Для начала я закончу с демоном. А после займусь тобой, — пообещал охотник, скривив губы в неприятной улыбке.

— Ты этого не сделаешь! — сорвавшимся голосом сказала я, но в отличие от голоса, стояла твердо, замахнувшись лопатой, в готовности забить его, точно кривой гвоздь в крышку гроба моего душевного здоровья.

— И кто же мне помешает? — издевательски захихикал мужчина, не замечая того, что творится за спиной. — Ты? Не смеши.

— Эй, жвачка для гулей, — донеслось до Ждана, заставив того обернуться. Дальше послышался свист, удар, даже звон, словно в жестяное ведерко гальку высыпали, и гул.

Никогда я еще с таким удовольствием не смотрела, как по чьей-то физиономии плашмя проходятся лопатой. Но на этот раз — штыковой. Потому охотнику еще повезло, что плошмя.

Ждан схватился за лицо, но через пальцы все равно высыпалось несколько кусочков прежде белых и здоровых зубов.

— Неплохо для деревенского дурачка, правда? — хмыкнул Василий и вновь замахнулся. Но в этот раз Ждан оказался расторопнее и успел остановить удар, вырвав из рук моего друга его оружие и заставив того отступать ближе к окну.

— Ах ты, червь! — угрожающе двинулся на Василия охотник.

— Хлопец, лови! — выкрикнули с печи, а после в охотника полетел глиняный горшок, который разбился прямо о лоб богатыря. Ждан зарычал, стер с лица красноватую густую пасту, а после разлепил глаза, в чем и заключалась основная ошибка. Выпучив глаза, мужчина выждал секунду, после которой раздался бешеный и болезненный рев, ужаленного в причинное место петухом… в общем, любого, кто дорожит причинным.– Ты все жаловался, что еда у нас пресновата. Специально берегла! — с веселым великодушием сообщила Липа в своем истинном обличье, пока охотник бегал из угла в угол, отчаянно вереща из-за жгучей горчичной пасты, которую я смешала с заморским красным перцем. И да, я ее берегла для особых случаев. Кто же знал, что это окажется не застолье, а рожа настырного жениха?

Подумав, решила, что так даже лучше.

Каким-то чудом Ждан нарвался на котелок вчерашней ухи. Не знаю, чем он думал, но судя по тому, с каким остервенением окунул голову в этот котелок, ему показалась данная задумка — наилучшей.

— Дай сюда, — потребовал Василий, выхватывая у меня из рук лопату. — «Демон»? Володька — действительно самый настоящий демон? Ну ты, подруга, как что-нибудь выкинешь, конечно… — укоризненно покачал друг головой, а затем от всей души влепил лопатой по котелку, в котором Ждан все еще активно отмывался.

Раздался такой гул, от которого я схватилась за уши. Но это и в сравнение не шло с тем, что доложен был испытать подлый охотник, который неловко попытался стянуть с головы гудящий котелок, оставляя на покрасневшей роже и ушах «грозного воина» ошметки морковки и пшена. Но больше умилила торчащая у него из ноздри рыбья косточка.

В отличие от меня, Василий медлить не стал, надел ему на голову очередное ведерко, из которого посыпалось пшено, а потом пинком добавил ускорения уже покачивающемуся Ждану. Липа же прыгнула тому под ноги.

С громким воплем богатырь запнулся и повалился спиной вперед прямо в оконный проем, выбивая свей массой не только стекло и раму, но и вывалился сам на половину… застряв передней частью на улице, где его уже ждал Велес:

— Я уже заждался. Кто тут «песик», остолопина? — многообещающе пропел волк, а после заорал: — Петя! Цып-цып-цып, родимый! Кушать подано!