Право первой ночи. Право сильнейшего (СИ)

Глава 33

— Что мы знаем о покушении на Верховного Демона, Тенёк? — Спросила я открывшего глазки малыша.

Фенек потянулся и потешно зевнул.

Я умилилась и продолжила размышлять.

Ведь это покушение и раньше казалось странным. Да что там казалось. Из головы не выходило. Только теперь я получила законную возможность рассуждать вслух.

Законная возможность лукаво подмигнула жёлтым глазом и дёрнула ухом в знак крайней степени внимания. Ну, по крайней мере, именно так я этот жест истолковала. Мой фенек, в конце концов. Как хочу, так и толкую.

— Правильно, практически ничего. — Продолжила я с энтузиазмом, назидательно поднимая палец. — Только то, что Аразон чуть копыта не двинул во дворце Риар… я хотела сказать, Владыки Света. Что само по себе очень уж подозрительно. И это я молчу о крайней подозрительности незадачливого покусителя. Кто , и главное, как мог так серьёзно покоцать целого Владыку? Повелителя Запределья, в конце концов! Верховного Демона на минуточку. Он ведь не просто Владыка, а существо вечное. Бессмертное. И он чуть не умер! А самое подозрительное — знаешь, что? Демон не ждал удара, раз подпустил убийцу. Поверь, я знаю, о чём говорю, я ту рану видела. Издалека такую не сделать. И не смотри так скептически, охотница я или нет? Ах да, ты ж ещё не видел меня в деле, малыш. Мы это обязательно исправим. Итак, кто бы это мог быть… Спорим, тот, кому Аразон доверяет? Кого сам подпустил близко и это уже ни в какие рамки…

Фенек потянулся, покряхтел довольно, когда я ему пузико почесала, мягенькое такое, тёплое, словом, прелесть, а не пузико. Малыш разомлел от ласки, растянулся чуть не на всё ложе рыжей гусеницей.

— Ну вот ты уже заполонил мою кровать. — с глуповатой улыбочкой протянула я. — Забирай, не жалко! Все мои покои забирай, такой ты хорошенький. Чудо-юдо!

Тенёк улыбнулся — прежде я бы тоже не поверила, что мой чудесный и лучший в мире зверь и это умеет — и уселся. Ровно, как солдатик. И в глаза стал смотреть ещё преданнее. Ну ещё бы.

— Что? Нравится? Не каждый день с хозяйкой имуществом меняешься? То-то же. Давай, почешу за ушком. Да не смотри ты так на меня, всё я договариваю.

— Тяф-тяф-тяф! — Мелко засмеялся зверёк, мгновенно вгоняя меня в краску.

— Не смешно! И вовсе это не то, что ты подумал. — Возмутилась я. — Ничего здесь Аразон и ни причём. И помогать ему никто не собирается. А Владыке Света — тем более. Шархи, да нет у меня никаких чувств, ни к одному из них, Прядильщицы мне в свидетели! Просто помочь хочу. Можешь считать, что такова моя горячая благодарность Аразону за тебя.

— Тяф!

— Моё ты сердечко! А вообще знаешь, не был бы он демоном, да еще и верховным — отличный был бы мужик. Точно тебе говорю. Даром, что правитель, а щёк не дует. В Хвосте нарасхват за своего бы сошёл. Таких, как он у нас вежливо кобелями зовут. А ты всё демон, демон!.. — Смеясь, я принялась щекотать и тормошить малыша.

Вскоре наша игра совершенно неожиданно и вообще сама собой переросла в шумную возню, а затем и в забег наперегонки по покоям. Кровать — трюмо — софа — комод — обогнуть на безопасном расстоянии круглый столик на львиной лапе — кресло — подоконник — череда прыжков и перекатываний по полу — и маршрут повторялся снова.

Мы оба запыхались, но игра так захватила, что остановиться не представлялось возможности. Зверёк так заряжал своим настроем и позитивом, что увидь я сейчас Аразона, расцеловала бы в обе щёки. И даже метку не припомнила б. Первые пять секунд так точно!

— Ах ты так? Кусаться⁈ Да я сама тебя покусаю! Что, не веришь⁈

Какое-то время я была неспособна издавать что-то членораздельное. Зато Тенёк радовался новой забаве так, что всё лицо мне вылизал.

— Да-да-да, мой хороший! — повторяла совершенно ошалевшая от счастья я. — Маменька сейчас завела бы свою любимую шарманку о том, что глисты там, гигиена и всё такое… Люблю — не могу! Дай ещё раз тебя поцелую!

Такие вот приступы нежности перемежались с приступами буйного, совершенно неуёмного веселья, один из которых и привёл к необратимым, но очень предсказуемым последствиям.

Столик мы снесли.

Безвозвратно.

Вместе с львиной лапой, которая хрусть — и пополам — и, конечно, с блюдом с художественно нарезанными фруктами. Брызнуло во все стороны! Славно брызнуло! Художественно…

— Госпожа! — раздалось из открытого окна.

Обернувшись на голос средней горгоны, я узнала свою главную помощницу.

И моё счастье, что узнала — не случись этого, я рисковала бы поседеть раньше срока. За окном парила вовсе не малюсенькая девчоночка с раскосыми глазами, к которой я привыкла, нет… Существо за окном лишь весьма отдалённо эту самую девчоночку напоминало! Кожа «средней» почернела и как будто чешуёй покрылась, глаза без зрачков светятся, вместо волос — клубок гадюк с пылающими алым глазами. Гадюки вдруг слаженно распахнули капюшоны и стало понятно, что никакие они не гадюки, а целые кобры.

— Ух ты! — восхитилась я, подбегая к окну. — И правда ты, средняя! И ты из королевской семьи⁈ Судя по кобрам? Вот это поворот!

— Зовите меня Ио, госпожа. — С этими словами «средняя», которую, как выяснилось, зовут Ио, с достоинством опустилась на подоконник и обрела привычную форму. Правда, так и осталась там стоять. Видимо, смотреть на меня сверху вниз ей понравилось. Разнообразия ради.

— А моих сестёр — Ау и Ей.

— Ого. — Ёмко выразилась я. — А что изменилось? И почему ты в трансформе сразу была?

Ио потупилась.

— Решила, что тебе угрожает опасность, госпожа. — И шмыг глазками на Тенька. — А имя… Ну, мы вроде как давно знакомы.

— Понятно. — Я хмыкнула.

Можно подумать, я не в курсе, что горгоны открывают имена лишь в особых случаях. И уж тем более не всем и каждому… Выходит, я всё-таки вошла в сердца «своих» горгон — а это значит на веки вечные — в довесок к Теньку. Ничего, мы, хвостовые, не гордые! Наоборот, очень, просто шарховски радостно!

— Приятно познакомиться, в таком случае.

Хотела сказать «а вы меня Беллой зовите, Бельчонком тоже можно» и… передумала в последний момент. Так меня дома зовут, а вспоминать о Зольди, да и о домашних не очень хочется. Слишком уж я сейчас счастливая, чтобы настроение себе портить. Так что низких им поклонов, как говорят в Стольграде, когда кого-то на ихтионий плавник послать хотят. Пора и нам с Теньком культуры набираться, чует моё сердце — нескоро мы в Хвост вернёмся.

Если вообще вернёмся.

В итоге ляпнула:

— А вы меня Милу зовите.

Сказала — и сама испугалась. Стыдно даже себе самой признаться было, что хочется это «Милу» чаще слышать.

Ио просияла так, словно в моём лице третью сестру обрела. В принципе так оно и было: открытие имени для горгоны равносильно кровному родству. И то что я открыла сердце навстречу, сообщив производную имени «для своих» для Ио бесценно.

Теперь мы и правда сёстры.

Чудно̀. Прям как с Владыкой у них, значит.

— Я прямо сейчас распоряжусь насчёт уборки! — так и распирало Ио жаждой деятельности. — Хотя зачем же беспокоить горничных… Ей с Ау всё и уберу, пока я искупаю малыша! Вот же он заляпался!.. Ушко мокрое… Ах ты, мой маленький, пойдёшь купаться?

С благодарной улыбкой я подхватила фенека на руки.

— Искупаю его сама.

Ио не смогла сдержать разочарованного вздоха и я рассмеялась. Горгона тоже не выдержала, прыснула.

А потому что мы, хвостовые, не только не гордые, но и хитрые. И своего не упустим. Кто ж от такого удовольствия, как купание тёмных фенеков добровольно отказывается?

В ванной комнате нас ждало открытие. Так получилось, что Тенёк здесь ещё не был, не выдавалось ещё, как сейчас вот, подходящего случая.

Не знаю наверняка, как в Запределье с водой и ваннами, но подозреваю, что им там есть к чему стремиться.

Тенёк испугался белоснежной, с розовыми прожилками ванны из драгоценной ракушки гаурхи чуть не до истерики. Мне были продемонстрированы трясущиеся и разъезжающиеся на гладкой плитке пола лапы, «хвост в попе» и затравленный взгляд жертвы. В широко распахнутых глазах и без всякой магии читалось «За что⁈».

— Ну ты чего? — позвала я. — Воды боишься?

Вспомнилось, как на одной из прогулок Тенька пришлось вылавливать из круглого мраморного бассейна… Я хмыкнула. Ага, боится он, как же.

— Позорище. — Сообщила я не собирающемуся двигаться с места малышу. — Грязнуля мой замечательный. Купаться — это здорово! А ещё это не обсуждается.

Сообразив, что водных процедур всё-таки не избежать, Тенёк послушно прошествовал за мной к раковине. Но как он это проделал! Голова в плечах, лапы полусогнуты, спина колесом.

— Да ты не фенек, а собака сутулая. — Подначила я малыша.

Тот посмотрел на меня осуждающе. Мол, сначала сама попробуй, а потом говори.

— Без проблем!

Я со смехом скинула туфли, забралась в ванную и пустила воду. Когда набралось по щиколотку, Тенёк уже сидел на бортике, обвив хвостом лапки и внимал моим действиям с хитрым видом.

— Что и требовалось доказать. — Усмехнулась я и осторожно поболтала рукой в воде. — Пойдёшь ко мне сюда?

Тенёк сделал умильное выражение и помотал острой мордочкой.

— Да ладно. — Не поверила я и отступила на шаг. Затем ещё на один. — А так?

— Тяф! — возразил фенек м принялся переминаться с лапы на лапу. То, что дистанция между нами увеличилась, зверьку явно не понравилось.

— Собственник и ревнивка? — прищурилась я. — Или боишься, что утоплюсь?

— Тяф! Тяф! — ответили мне с вызовом.

Подозреваю, на фенековом это означает «а то как же» и «с тебя станется».

— А если всё-таки утону? — поинтересовалась я и уселась на дно гаурхи прямо в платье. Хотя — спасибо современной столичной моде — разве это платье? Одно название.

Утонуть мне Тенёк не дал — прыгнул в ванну в тот же миг, подняв фонтан брызг.

И плескаться без него тоже не разрешил.

Тут уж зверь Запределья был решительно против.

И наша возня в покоях как-то сама собой повторилась в ванной комнате!

Места здесь было меньше, не спорю. Зато было просто ошархенно скользко и потому можно было кататься по мокрой поверхности! Прямо на лапах или на ногах — кому как сподручней. И ещё здесь была вода и была пена! Много пены!

— Больше пены! — голосом заправского адмирала командовала я и сама же подливала из ароматного флакона в бурлящую ванну.

Тенёк по такому случаю переквалифицировался в выдру и с азартом истинного охотника ловил пастью клочки пены, которые я подбрасывала в воздух и удерживала там с помощью дыхания и магии.

— То-то же. — Назидательно сказала я малышу. — Мы, хвостовые, не только не гордые и своего не упустим. Мы ещё обожаем купать тёмных фенеков!

Решив, что с купанием мы справились, я стянула платье с бельём прямо под водой и с помощью специального заклинания отправила мокрое в стирку.

По полу потянулась дорожка из капель — над техникой заклинания мне ещё работать и работать. Это у нас Велиока Расчоди обладает Даром Управления Водой, та её слушается, откликается, ластится о ладони, будто щенок… Даже завидно.

Для моих же тренировок Магистры создают фантомы — пегасов, грифонов, виверн и даже мантикор, за что спасибо им, конечно, но… это всё не то. Технику отрабатываю, а контакта, как у меня с Теньком или как у той же Велиоки с водой, у нас нет. Неживые они…

Переместив по воздуху холстину, я бросила её на мокрое, сама же откинулась на борт гаурхи. На арене у нас у всех всё отлично выходит, однако в бытовой магии я пока плаваю. К жизни во дворце, конечно, привыкаешь, как и ко всему хорошему, но я решила и бытовые заклинания освоить. Из упрямства.

Тенёк тем временем выбрался на борт раковины.

— Тяф! — важно сообщил он.

А потом встряхнулся. Даже, пожалуй, ВСТРЯХНУЛСЯ.

Вышло эффектно.

Теперь уж мокрым был не только пол, но и стены.

Зато Тенёк каким-то волшебным способом высох. Полностью. И распушился так, что залюбуешься.

— Ай, маленький разбойник! — непедагогично захихикала я. — Весь из себя такой важный, а в душе — разбойник. Короны из перьев тебе не хватает! У меня была такая в детстве, я тебе сделаю, как охотиться на пурпурных фазанов пойдём… Вырастешь большой-большой, сильный-сильный. И самый смелый в мире. Вот тогда и отомстишь Аразону за ту мантикору. А за метку я сама его убью.

— Это вряд ли. — Раздался над головой низкий бархатный голос Верховного Демона.

Взвизгнув, я погрузилась под воду с головой.

Верховный Демон возвышался над раковиной гаурхи с таким самодовольным видом, что захотелось отходить его мокрой тряпкой, как любая хвостовая девчонка умеет сызмальства.

Или хотя бы как подобает благовоспитанной лилае, ломтик лимона ему предложить. Только вот лимона у меня под рукой не было.

Собственно, как и мокрых тряпок.

— Ты что здесь делаешь⁈ — возмутилась я. — Совсем сдурел? Брысь отсюда сейчас же!

По наглой ухмылке инкуба как-то сразу очевидно стало, что на команду «Брысь!» Верховные Демоны не реагируют. Как и то, что в ближайшее время оставлять меня в покое не собираются.

И я… не то, чтобы против, нет. Опыт опять же, показывает, что сопротивление приветствуется… Ещё как приветствуется! Бесстыжая память тела напоминает об этом крохотным магическим фейерверком внизу живота… Первым фейерверком из целой цепочки, которая идёт по нарастающей. Это похоже на то, как кто-то разбивает внутри тебя магическое стекло и мириады крохотных осколков пронзают изнутри, разлетаясь в разные стороны. Второй фейерверк был уже намного ярче, а третий…

— Прекрати! — хотела рыкнуть на демонюку, как следует, а получился позорно-томный выдох.

— Ничего не могу с собой поделать, лакомая. Как увидел тебя голой, всё, голову потерял.

Снова возмущённый писк. Заливаюсь краской по уши. Невольно скольжу взглядом вниз… вот что он несёт? Здесь целое одеяло пены! На весь наш Лицей хватило бы! Впрочем, что-то мне подсказывает, что пена для демона, тем более для Аразона — не преграда.

— Уходи.

Главное — побольше строгости в голос. Чтобы дрожь эту шархову скрыть. И влажные нотки эти. И внезапную хрипотцу.

— Брось детка, — так и послушал меня Аразон. — Ты из-за той мантикоры что ли куксишься? Ерунда. Я же пошутил. Ну правда. Тебе ничего не грозило, разве не поняла до сих пор? Забыла, что у тебя дар Небесной Всадницы? Та зверюга из-за потомства ерепенилась немного. Но тебе ни одна мантикора ничего не сделает. Никогда. Поверь.

По мере того, как инкуб говорил, голос его становился всё более текучим, обволакивающим. А к концу спича демонюка наглый ещё и уселся на борт раковины.

Хороша картина, ей-Прядильщицам.

Достойная Наоли из Лицея Владыки Света возлежит перед Верховным Демоном в чём мать родила. А то, что возлежит в ванной, это уже детали.

— Зачем ты пришёл?

Прежде, чем ответить, демон как-то странно покачал головой.

— Я и сам хотел бы знать, зачем. — Выдохнул он. — Просто… влип, детка. По уши.

Смутившись, я опустила взгляд. И очень зря. Потому что взгляд мой, как нарочно, сам сполз на самое красноречивое тому подтверждение, что демон и правда соскучился. И не на то, что между ушами.

— Раз Риару можно приглашать тебя на свидание, почему мне нельзя?

— Он спросил! — не моргнув глазом, соврала я.

— А у нас был секс.

— И что⁈ — возопила лилая благородного происхождения. — Стоп! Откуда о свидании узнал? Если ты как-то следишь за мной с помощью Тенька или этой шарховой метки!..

— Тяф! Тяф! Тяф! — тут же мелко затявкал лисёнок, всем своим видом показывая, что Аразона он знать не знает.

— Нет, — покачал головой инкуб. — Не слежу. А то совсем бы головой уже двинулся.

— Тогда откуда… — я собиралась повторить вопрос, но инкуб меня опередил.

— Видела бы ты себя на приёме. Платье измято. Губы…

Я потупилась, прикусила губу.

Точно. На приём же мы с Владыкой прямо с Дайширу, так сказать… С неба… Переодеться Риардон мне не дал, хоть я и предупреждала, что Хашури меня прибьёт. Хорошо всё же, что Стервель скандал учинила и капризному фею не до меня было.

— Злишься за метку? — спросил инкуб.

Я хмуро зыркнула на него.

Но на этот раз ответила честно.

Разнообразия ради.

— Злилась. Пока мне эта метка, а точнее зверь, на неё привязанный, глаза на кое-что не открыл и жизнь не спас.

Как вспомню дыхание Первого Магистра прямо над головой, так близко, что аж волосы шевелятся, так вздрогиваю… А о том, что на территорию Магистрата Тенёк сам меня и вывел, паразит лопоухий, я, пожалуй, умолчу.

— Насчёт Тенька я пошутил.

— В смысле⁈ — возопила я грозно, и даже подскочила, почти, но… в последний момент всё же осталась в ванной.

Инкуб делано вздохнул.

— В смысле пошутил⁈ — фыркнула я, сдув прядь со лба. — А как же подарок!!!

Владыка Запределья расхохотался. Смеялся он несколько напряжённо, но всё же.

— Я о метке, лакомая. Она ни причём. Тенёк выбрал тебя хозяином. Иначе и быть не могло. Звери сами тянутся к Всадникам.

Я не сумела сдержать облегчённого выдоха и демон рассмеялся снова. На этот раз тепло и нежно. Не знала, что он так умеет.

— Эй. — Осадила я инкуба. — Ты тогда это… Завязывай. С меткой, я имею ввиду.

— А что с ней не так? — инкуб попытался изобразить невинный хлоп-хлоп ресницами, но кто ж ему поверит.

— Я серьёзно. — Не повелась я. — Я тебе не кукла, чтобы меня за ниточки дёргать.

— Что же ты предлагаешь? — с самым заинтересованным видом полюбопытствовал демон.

— Сними её.

— Как?

— Как-как! Рогами об косяк! Как ставил, так и снимай.

— Прости, лакомая, не могу. Правда, правда, не могу. — В знак своей искренности демон поднял руки, мол, сдаюсь, сдаюсь. — Это сильнее меня. И кто тебе про рога набрехал.

— Аразон, ты сдурел⁈ — рассердилась я. — Что ты несёшь? Ты — Верховный Демон. Куда уж сильнее тебя-то!..

— И вообще мне пора! — с этой многообещающей фразой инкуб накрыл своим ртом мои губы.

Тело тут же откликнулось, затрепетало в предвкушении более смелых и куда более постыдных ласк. Разум тут же спрятался за радужной дымкой, напоследок пожелав нам с предательскими телесами удачи.

Я сама не поняла, как мои руки обвились вокруг шеи Аразона… ясно было только то, что то, что происходит здесь и сейчас — правильно. Только так — и никак иначе.

Шархи!

Тоненький голосок где-то там, далеко-далёко на задворках сознания вопил, что я совершаю ошибку. Но кто ж к этому голоску прислушивался…

Как-то незаметно рука демона оказалась под водой. Хотя почему рука. Все шесть, как минимум. И это притом, что рук у инкуба в общем-то две. Насколько я помню… И вот как ему это удаётся?

Тело млело, таяло и плавилось под его бесстыжими руками, откликалось на малейшее касание пальцев. А то, что творили губы этого соблазнителя с моим ртом невозможно описать никакими словами! Чистое волшебство. Магия. Восторг!

Волшебство оборвалось также внезапно, как и началось.

Демон просто растворился в воздухе. Будто лишь привиделся мне.

Шумно выдохнув, я выругалась и погрузилась в гаурхи с головой.

А когда вынырнула, оказалось, что губы мои по-прежнему горят. Как и тело.

А над нежной кромкой гаурхи возвышается уже другой Владыка. Тот самый который преСветлый.

Мёдом им всем здесь намазано, что ли?