Предсказание

Глава 23

В бумагах, которые оставил Хамдан, я явно прослеживала подмену товара. Мне нужно было обсудить это с ним, подтвердить или опровергнуть свои догадки. Поэтому сегодня вечером я постучала в дверь его кабинета, очень надеясь, что он здесь, а не в спальне, где было бы менее безопасно. И мне повезло. Я вошла. Он подписывал какие-то документы, открывая и закрывая папку за папкой.

— Садись, Марина. Что хочешь обсудить?

— Я просмотрела документы, которые ты оставил перед отъездом.

— Есть, что сказать, говори.

— Что скрывается за поставками кофе? Наркотики?

Он оторвался от своих бумаг и поднял на меня глаза.

— Это так очевидно?

— Да.

Он встал из-за стола, подошёл к окну и взгляд его улетел куда-то вдаль. Я бы многое отдала, чтобы знать, о чём он думает сейчас. О делах государственных…

— Мне стоит выражать своё мнение?

— По поводу продажи наркотиков? Не думаю. Я и так знаю, что ты относишься к этому отрицательно.

— У тебя ведь много источников дохода. Почему ты распространяешь отраву?

— Потому что так сложилось. Это бизнес, который приносит почти половину чистого годового дохода, и не только мне. На эти деньги мы строим больницы и школы.

— А моральная сторона вопроса тебя не волнует?

— Такой вопрос передо мной не стоит. Моральная сторона вопроса должна волновать тех, кто эту отраву покупает. Спрос рождает предложение, которое в свою очередь рождает спрос. Ты — взрослая девочка и знаешь об этом. Продажа наркотиков не более грязное дело, чем продажа нефти, газа и оружия.

— Я не стану переделывать отчётность, чтобы скрыть…

— Тебе и не придётся. Я тебя об этом не попрошу.

Сейчас я была почти обижена. Я постоянно сомневалась в чистоте его намерений, поэтому продажа наркотиков не уронила его в моих глазах. Но почему он меня не попросит? Не доверяет? Наверняка причина не в этом. У него есть целый штат специально обученных людей, которые исправят всё, что нужно. Меня же он просто хочет отвлечь.

— Как ты провела день?

— Как обычно в стенах этого дома.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет.

— Я могу попросить тебя посмотреть ещё один отчёт?

Скука доедала моё сознание.

— Да.

Он передал мне папку с бумагами.

— В этот раз сделай пометки на полях, пожалуйста. Марина, я благодарен за помощь, это не только для того, чтобы отвлечь тебя от мыслей.

— Боишься, что я найду более действенный способ, чем выстрел в голову?

— Куда уж действеннее… — Он сделал паузу и продолжил. — Думаешь, тебе нечего терять. Я покажу тебе другой угол зрения. Ты потеряла свою прежнюю жизнь, но пока ещё не понимаешь, что приобрела другую. Ты не поверишь, если я скажу, что эта даёт тебе гораздо больше смысла и возможностей, чем предыдущая. Но это так. Теперь ты можешь позволить себе желать того, чего не могла раньше. Все блоки у тебя в голове. Подумай над своими желаниями. Зачем бояться признаться в том, чего хочешь, даже самой себе? Даже не так. Какой смысл бояться своих желаний?

— Ты меня намеренно пугаешь. Положение пленницы меня пугает. Что я могу желать в этой вынужденной ситуации?

— Всё, что душе угодно. Просто позволь себе быть счастливой. Отпусти себя. Ты сама не смогла бы изменить свою жизнь.

— Ты прав в том, что моё социальное положение не позволяло мне достичь определённых высот.

— Нет, возможности у тебя были. Ты не умеешь пользоваться тем, что дали тебе жизнь и природа. Знаешь, как говорят… Лицо женщины определяет её характер и будущее.

— Раньше так говорили. Женщина больше не вещь, которой обязательно нужен мужчина, чтобы выжить.

— Я не об этом. Если бы ты захотела, то могла получить любую жизнь, независимо от социального статуса. Сейчас я предоставляю тебе сотни новых возможностей. Но ты их не замечаешь и боишься ими воспользоваться, видимо, потому что боишься, что я возьму за это плату. Своё я возьму независимо от того, попросишь ли ты что-либо у меня.

— Значит, у нас товарно-денежные отношения?

— У нас с тобой одна жизнь на двоих. И она слишком коротка, чтобы держаться за стабильность. Твоя могла закончиться две недели назад. Я могу дать тебе мир, которого сама бы никогда не узнала. Он слишком большой, чтобы всю жизнь провести в холодной грязной Москве. Подумай, ты правда хочешь вернуться в 60 квадратных метров и пыльный офис, чтобы за ежедневной рутиной не было времени жалеть себя?

— Ты меня постоянно унижаешь. Я знаю, кто я и откуда. И я никогда не хотела быть твоей наложницей в твоём дворце.

— Так ли это, Марина? Никогда не думала и не представляла себя со мной?

Он знал меня, знал, о чём я думаю. Я представляла себя с ним с первого взгляда, как увидела в том злосчастном ресторане.

— Мы с тобой из разных миров. У меня нет стального характера и несгибаемой воли. Я никогда не жила во дворце и не летала на личном самолёте. Но я не продажная шлюха. Мне действительно нечего терять, но и попросить у тебя нечего.

— У тебя красивая улыбка, но ты никогда не смеёшься. Ты тонко чувствуешь, но не позволяешь себе любить, сначала себя, а потом и кого-то другого. Ты не меня боишься, ты боишься самой жизни. Боишься чувствовать. Ты не получила родительской любви и теперь думаешь, что тебя нельзя полюбить. И сама себя ты тоже не любишь, но поверь, влюбиться в тебя просто и любить тебя тоже просто. Попробуй сама себя полюбить и у тебя получится.

Я боялась признаться себе, что он может быть прав.

— Спасибо за глубокий психоанализ. Не хочу отвлекать эмира от важных государственных дел.

«Если вы не живёте, то вам и не умирать…»