Предсказание

Глава 31

Недели шли своим чередом, пока однажды за ужином Хамдан не сказал:

— Марина, пора нам посетить врача. Завтра утром, если ты не против.

Против! Конечно, я была против! Этого я по-настоящему боялась. Время шло, а моё положение прогрессировало, поэтому рано или поздно мне понадобилась бы консультация врача.

— Нам?

— Да, мы поедем вместе. Тебе что-нибудь нужно?

Я задумалась. В этом доме мне всего хватало, но мне придётся выйти отсюда, и я должна быть готова. Это мой шанс.

— Что мне надеть?

— К сожалению, одеться как раньше не получится, но одежда будет максимально нейтральная, чтобы тебе было удобно.

— Хорошо.

— Фатима поможет тебе собраться.

— Спасибо за ужин, я пойду.

Я быстро ушла, чтобы Хамдан не смог прочитать мои мысли, если уже не прочитал. Ночью я не могла уснуть. Да и как можно спать, когда завтра будет решающий день в моей жизни. Ещё один. Но теперь всё будет зависеть от меня. Завтра я буду хозяйкой своей судьбы. И мне нужно подготовиться. Я давно не испытывала такого воодушевления.

Утром Фатима принесла новое платье, туфли и платок, конечно. И отдельный пакет. Платье было даже слегка приталенное с вышивкой ручной работы по левой стороне мягкого бежевого цвета. И такой же платок. Туфли-лодочки на среднем каблуке. А в пакете было нижнее бельё, такое, какое я носила раньше, только значительно дороже. К этому времени я уже давно приняла душ и нервно расхаживала по комнате. Бельё было очень непривычным после перерыва, я уже отвыкла носить бюстгальтер, и теперь я чувствовала, как он стягивает тело. У меня была небольшая грудь, но только сейчас я поняла, что бельё никак не влияло на её форму. Как легко заложить в голову человека потребность в том, в чём он на самом деле не нуждается. В конце Фатима помогла мне завязать платок, а я предусмотрительно надела часы.

Хамдан уже ждал меня внизу в костюме, а машина стояла у дверей. Тот же водитель, то же заднее сидение, та же дорога. Я нервничала, но моё состояние легко было списать на боязнь предстоящего осмотра. Я искренне надеялась на то, что хотя бы сейчас Хамдан не знает моих истинных мыслей.

Машина остановилась прямо у входа в больницу. Неожиданно больница оказалась совсем не маленькой. Длинное здание в форме буквы «П», и я насчитала целых семь этажей. Что ж, тем лучше. Мы не задержались в регистратуре, хотя я отметила, что людей там было много: кто-то стоял в длинной очереди, кто-то сидел на скамейках по периметру зала. Больница внутри почти не отличалась от российских. Выхолощенные белые помещения, персонал в халатах и медицинских костюмах, каталки, двери с табличками.

Мы поднялись на лифте на третий этаж и пошли по длинному коридору. Здесь людей было уже значительно меньше, и в основном женщины. На нас с Хамданом смотрели с нескрываемым любопытством, но быстро опускали глаза, проходя мимо. Узнавали ли они эмира? Я вдруг подумала, не хотят ли простые граждане взять у эмира автограф? Может, хотят поинтересоваться, когда пенсии вырастут или дорогу построят? Я вдруг поняла, что плохо готова, потому что практически ничего не знаю, например, есть ли в столице Омана центральная канализация? Мы подошли к кабинету, на двери висела табличка на арабском и на английском «Старший врач, Доктор Юсуф бен Алауи. Гинеколог».

Хамдан постучал и, почти сразу же получив ответ, открыл дверь, пропуская меня вперёд. Я неуверенно вошла внутрь. Кабинет был большим, светлым и белым. За столом сидел мужчина, уже довольно пожилой с седыми волосами, и удивительно синими глазами за стёклами очков. Он встал, и Хамдан протянул ему руку, чтобы пожать. Они перекинулись парой слов по-арабски, и Хамдан указал мне на стул. Я села.

— Ну что же, Марина, расскажите о вашем состоянии? Как чувствуете себя? Что беспокоит?

— Ничего.

— Помните первый день последней менструации?

— Да, 15 мая.

К тому времени у меня уже был календарь. Он ещё немного позадавал вопросы и предложил провести УЗИ. Мы прошли в соседнюю комнату. Я не знала, пойдёт ли Хамдан. Он тоже пришёл чуть позже, давая мне время, чтобы подготовиться, и остановился у изголовья кушетки, чтобы видеть монитор. Я подняла платье и освободила живот, который помазали гелем, чтобы приложить датчик.

— Ну вот, смотрите.

На мониторе действительно чётко был виден маленький «червячок», крошечная жизнь, которая пока ещё слабо походила на человека, но это жизнь, которую мы создали и которую я теперь носила.

Врач производил замеры и делал записи. А я смотрела на монитор, и слёзы наворачивались на глаза сами собой. Я и подумать не могла, что так расчувствуюсь. Как бы я ни была готова к тому, что увижу, сейчас я была обескуражена. Хамдан осторожно поглаживал меня за плечо, и эта поддержка мне немного помогала.

— Похоже на 12 недель. Сердцебиение в норме. Размеры тоже. Сейчас мы ещё возьмём анализы для скрининга.

Я вытерла салфеткой гель с живота и одёрнула платье, неожиданно встретившись взглядом с Хамданом. Так проникновенно он на меня ещё никогда не смотрел. Я не могла понять, что именно вижу в его глазах, но впервые в жизни не испугалась. Наоборот, этот взгляд внушил мне спокойствие, уверенность и что-то ещё, что я не могла понять и осознать, — как будто в этот момент мы были единым целым.

Мы ещё немного поговорили с врачом, у меня взяли анализы прямо в кабинете, и мы наконец вышли. Я только сейчас поняла, что почти не дышу.

Мы не разговаривали. Хамдан шёл по коридору чуть впереди, когда мы поравнялись с открытой дверью, которую я заприметила ещё по пути к кабинету. Дверь на лестницу. Я глубоко вздохнула и мягко шагнула в сторону. Два шага. Я на лестнице.

Вниз я не пошла, там будут искать в первую очередь. Я полетела наверх, давно не ощущая такого подъёма, придающего сил. Дверь на следующем этаже была закрыта и табличка «Операционная». Я побежала выше. Открыто. И решила рискнуть. Следующий этаж уже шестой. И тут тоже открыто. Удивительно, но на пути мне никто не встретился, как будто здесь не пользовались лестницей. Я вышла в коридор. Людей здесь было много. Они сидели на стульях у кабинетов и ходили по коридору. Казалось, никто не обратил на меня внимания.

Я пыталась успокоить дыхание, на ходу пытаясь определить, где здесь туалет. Он был в самом конце коридора со знаком «женский». Я вошла внутрь. Четыре закрытые кабинки. Я боялась, что здесь будет одно открытое пространство, и кабинки стали большой удачей. Я зашла в крайнюю левую и задвинула защёлку.

Теперь я смогла вздохнуть. Запах, конечно, был неприятный, но мне придётся потерпеть. К счастью, здесь даже была туалетная бумага. Я опустила крышку, постелила на неё в несколько слоёв бумагу и села.

Мне было страшно, но в то же время я чувствовала подъём сил и энергии. Я была свободна, возможно, ненадолго, но больше не под присмотром. Когда я смотрела погони в фильмах, то всегда думала, почему бы беглецам не пересидеть в укромном месте и выйти, когда погоня уже уйдёт вперёд. Сейчас у меня была возможность проверить свою теорию. Мне нужно было пересидеть как минимум два часа, но лучше три, хотя уже впритык, чтобы выйти из больницы ещё засветло и успеть дойти до Российского консульства. Часы у меня были. И я сидела.