Мы сидели за столом в ресторане, ожидая директора, который поможет нам с излишками «кофе». После вчерашних развлечений и с учётом разницы во времени я проснулся далеко за полдень. Я пил кофе и смотрел в окно. Там было пасмурно. Чёрные тучи полностью заволокли небо. По-прежнему валил снег. Дороги были покрыты ровным белым покровом. Снегоуборочные машины не справлялись со стихией. Армия дворников с лопатами пыталась им не мешать. Но это было по-своему очень красиво.
Я спустился в ресторан отдохнувшим и расслабленным после вечера в клубе, но очень проголодался, а директор, как назло, всё никак не появлялся. Посетителей в ресторане было немного, поэтому мы сразу заметили крупного седовласого мужчину, который двигался в нашем направлении. А за ним шла девушка — невысокого роста и миловидная. Директор решил выгодно пристроить дочку?
Я никак не мог понять, почему она привлекла моё внимание, пока они не вышли в центр зала, где освещение было ярче, и её волосы в свете софитов загорелись, как закатное солнце. И этот цвет был самым настоящим рыжим из всех, что я видел раньше.
— Ахмет, что за девушка с этим мужчиной?
Он пожал плечами и недовольно нахмурился:
— Без понятия. Заявлен какой-то директор по маркетингу.
Ахмет нахмурился. Он не одобрял мою любовь к рыжим женщинам.
Мой мозг лихорадочно искал способ взглянуть на её руки. Когда они подошли к столу, мы встали, а я направился прямо к ней. Не придумал ничего лучше, как поцеловать её ручку. Она с удивлением протянула тонкое запястье, и я чуть умом не тронулся, когда перевёл взгляд на тыльную сторону ладони. Прямо между большим и указательным пальцем у неё была набита татуировка — семиконечная звезда, которая, при ближайшем рассмотрении, скрывала родимое пятно. Я опять внимательно посмотрел на девушку, заглядывая в светло-карие глаза, которые без сомнения вели в сложный и глубокий внутренний мир. Я сканировал её, отмечая малейшие детали, скользил взглядом по белоснежной коже лица и шеи, заливавшейся румянцем, и алым приоткрытым губам. Я её явно смущал. Так вот, значит, как выглядит судьба.
С трудом оторвался от её руки. Мы расселись за столом и начали переговоры. Но я периодически смотрел только на неё, считывая реакции. Она молчала всё время, краснея и смущаясь от моего взгляда. Явно не понимала, чем вызвано моё любопытство и что вообще происходит. Девушка была красивая, в моём вкусе. Особенно привлекали глаза, карие, но светлые, не большие, но самой естественной формы. И эти глаза таили в себе печаль, сложность характера и множество мыслей. Рефлексирующая женщина — отдельный тип сложной натуры, но заполненный сосуд гораздо привлекательнее пустого.
Общение продолжалось, но она упорно молчала. А я отчаянно хотел услышать её голос, поэтому прямо попросил заговорить. Она вздохнула, и мелодичная правильная речь плавно потекла из её милого рта, обволакивая мои уши. Я почти с сожалением вздохнул, когда она закончила.
Кто она? Как живёт? Обручального кольца на руке нет, но это ни о чём не говорит. Мне нужно знать наверняка. Да и что это меняет? Я пытался привести в порядок сумбурные мысли. Чистое безумие.
Теперь у меня даже аппетит пропал, и она тоже почти не ела. Я хотел как можно скорее узнать о ней, а она явно хотела сбежать с ужина. Сквозь профессиональную сдержанность пробивалась естественная эмоциональность и женская скромность. Её реакция как раз была понятна: моё внимание её пугало, а мужская компания напрягала, тем более для неё это всё была работа. Она мне, определённо, нравилась.
Мы ещё даже не отошли от стола, а я уже просил Ахмета узнать о ней всё, что можно. Ахмет посмотрел на меня как на идиота, но проводить внушение и спорить сразу не стал. Это не первая странная моя просьба к нему по поводу женщин. Он знал, что я был помешан на поиске одной единственной. Когда через два часа прислал сообщение с информацией, даже сам пришёл ко мне в номер, чтобы посмотреть на мою реакцию и проконтролировать моё помешательство. Он качал головой, хмурился и всячески отговаривал меня от безумной выходки:
— Ну, наиграешься ты с ней и здесь. Зачем она тебе дома? Поезжай к ней с цветами, шоколадом, золотом. Свози в ресторан, билеты тебе могу достать хоть в Большой театр, хоть на любое представление. Она, кажется, девка с интеллектом. А потом вези в гостиницу и трахай до потери пульса.
— Ахмет, не спорь.
— Осточертели мне твои женщины! Опять голову потерял. Влюбился в первого взгляда что ли? Не натрахался вчера вдоволь? Давай я подгоню тебе ещё пару-тройку девиц прямо сюда? — Он даже повысил голос.
— Ахмет, ты забываешься. Отвали со шлюхами. Устрой всё, как я сказал. Разговор окончен.
Ахмет обречённо покачал головой и вышел из номера.