Предсказание

Глава 30

Неожиданно, но в следующие пару недель ничего особенного не изменилось. Кроме того, Хамдан больше не пытался заниматься со мной сексом, зато теперь мы вместе обедали и ужинали, когда он был дома.

Он сам принёс мне два спортивных купальника, так что к моей ежедневной рутине добавилось плавание в бассейне. Иногда мне перепадали документы, чтобы немного занять голову. Время текло плавно и незаметно. Я не чувствовала изменений ни в своём теле, ни в мыслях.

Как-то утром Хамдан пришёл, как обычно, без предупреждения. Я только открыла глаза.

— Ну что, проснулась?

Я потянулась, нехотя вставая с постели.

У Хамдана в руках была широкополая шляпа. Он положил её на кровать.

— Это тебе. Я обещал прогулку. Одевайся полегче. Буду ждать тебя внизу.

Он вышел, а я так и подскочила с кровати. Сегодня я увижу город, и я должна использовать этот шанс с максимальной выгодой, хотя бы с точки зрения получения информации. Я собиралась быстро: наспех приняла душ, расчесала непослушные волосы, натянула платье в светлых тонах и накинула шляпу на голову. Благо, не пришлось тратить время на платок: я так и не научилась его завязывать. А декоративной косметики тут у меня и вовсе не было, и я поняла, что потребности в ней тоже нет. Бегло посмотрелась в зеркало и побежала вниз.

Хамдан стоял посреди холла, глядя в смартфон. Я только сейчас заметила, что он в лёгкой белой рубашке с коротким рукавом, светлых брюках и мягких туфлях.

— Я готова.

Он поднял голову и, кажется, был доволен тем, что увидел. Он шагнул ко мне, мягко положив руку мне на поясницу, чуть прижав к себе, и наклонился к моему уху:

— Отлично выглядишь.

Он поцеловал меня в висок и подтолкнул к двери. У входа нас уже ждала машина. Водитель открыл передо мной дверь, и я скользнула в салон. В таких просторных машинах мне ещё не приходилось ездить. Широкое удобное заднее сидение обито мягкой кожей, приятной на ощупь. В машине было прохладно и комфортно, несмотря на жару снаружи. Хамдан сел с другой стороны. Я потянулась к ремню безопасности, но никак не могла найти застёжку. Хамдан как-то странно на меня посмотрел и одним движением помог застегнуть ремень. Сам он пристёгиваться не стал. Салон был просторным и отделённым от водителя непрозрачным стеклом, создавая иллюзию приватности. Машина плавно тронулась. Ворота открылись, выпуская нас. Это именно то, чего я так долго ждала.

Я во все глаза смотрела в окно. Пейзаж долго не менялся: саванна с желтоватой невысокой травой и коренастыми деревьями. Мы ехали, наверное, с полчаса, пока невдалеке я увидела первый дом, а потом опять необжитое пространство вокруг. Но пейзаж постепенно стал меняться. То тут, то там в жёлтой траве стали появляться каменистые проплешины. Саванна переходила в горы. Дорога начала петлять, огибая гористые участки. Мы проехали ещё столько же, когда дорога вдруг расширилась, покрытие стало ровнее, по обеим сторонам от дороги помалу появились дома, застройка стала плотнее. Иногда можно было увидеть людей. Так я поняла, что мы въехали в город. Мы ехали больше часа, не останавливаясь, пока не выехали прямо к морю!

Я так давно не видела ничего, кроме сада и жёлтой саванны из окна, что у меня в глазах зарябило от белых домов, яркой одежды людей, дневного света, синего неба, бирюзового моря. Голова закружилась от мелькающих домов и людей на улице. Мы немного проехали по набережной и остановились у причала. Водитель сначала открыл дверь перед Хамданом, потом и с моей стороны. Я неуверенно вылезла.

В нос ударил запах моря, отчего голова закружилась сильнее. Лицо обдувал мягкий бриз, он же трепал длинные волосы из-под шляпы. Я уже забыла, что ветер может дуть! За каменной стеной в саду всегда было тихо и спокойно, воздух там как будто застыл в статичном состоянии. Но здесь было настоящее движение! И это было по-настоящему странно. Ведь я всю сознательную жизнь прожила в мегаполисе, и плотность населения в Москве, особенно в общественном транспорте, не сравнится с тем, что я видела здесь. Но я настолько отвыкла от людей и свободы, когда ветер дует прямо в лицо, что просто остолбенела и даже забыла, что я здесь не одна. Как быстро человек привыкает к обстоятельствам и окружающему миру.

Хамдан терпеливо ждал, пока я отомру.

— Ну что, пойдём дальше или хочешь ещё постоять на одном месте?

Он усмехнулся и размеренной походкой двинулся вперёд. Я оглянулась по сторонам. Набережная была широкой и открытой. Бежать сейчас бесполезно: поймают, и будет очень стыдно за свою глупость. Поэтому я пошла за Хамданом. Мы подошли к огромной яхте, где Хамдана уже приветствовал мужчина в белом костюме. Они оба подождали, пока я пойду ближе.

— Марина, мы сегодня прокатимся на яхте. Снимай обувь и проходи. Это Хабиб, он отвечает за твоё удобство и безопасность на борту.

Хамдан первым снял туфли и шагнул на ровный борт, который вплотную был подогнан к набережной. Я последовала его примеру. Хабиб подал мне руку и помог ступить на яхту. Мы поднялись на борт.

— Я обещал тебе экскурсию, Марина, не так ли? — Он лукаво улыбнулся. — Это «Ad Astra», в переводе с латинского «К звёздам» — яхта океанского класса, предназначенная для длительных морских переходов. Её построили специально для меня в порту Джинеста под Барселоной. Это люксовый вариант, над корпусом работал известный итальянский стилист Пьеранджело Андреани. Команда — 12 человек. Пойдём дальше?

Я кивнула, и мы прошли помещение насквозь и вышли на воздух.

— Это палуба, тут удобная лежанка с подголовником для загорания. Палуба достаточно просторная и плоская, чтобы устроить сплошной солярий от носа до самого кокпита. Здесь всё основательно защищено и от солнца, и от воды, поэтому любителям спать под открытым небом здесь нипочём даже дождик, можно и на ходу отдыхать. Всё, как ты любишь.

Мы поднялись по лестнице в помещение.

— Это кокпит — целая «кают-компания» изменяемой конфигурации. Здесь можно рассадить гостей, причём в центре останется свободный проход. Большие обеденные столы можно опустить, — он нажал на кнопку, — на уровень диванов и замостить подушками, получается ещё пара соляриев, а ночью они превращаются в кровати. Интересно?

— Да, очень!

Я и правда была очень заинтересована, восторженно глядя по сторонам. Я никогда не была на такой большой яхте! Я вообще никогда не была на яхте! И после заточения в доме это было вдвойне удивительно.

— Видишь, в корме кокпита сплошное от борта до борта сидение со спинкой? Оно тоже достаточно широкое, чтобы служить ещё одним одиночным солярием. А на стоянке можно откинуть его центральную секцию и нажать вот эту кнопку: из ниши поднимается вэт-бар с грилем, мойкой и даже интегрированным светильником.

Я заворожено смотрела, как практически из ниоткуда как по волшебству поднялся гриль и бар!

— Тут есть холодильник на 40 литров, так что в кокпите можно ещё и готовить, не отрываясь от коллектива, периодически окунаясь в море и не боясь задымить подпалубные помещения. — А ты сам готовишь, Хамдан? — Иногда, под настроение. — И какое у тебя должно быть настроение? — Нервное.

Я не стала развивать тему, а он продолжил:

— Нажимаю вот эту кнопку — из транца откидывается здоровенная платформа. Это собственный пляж 5 квадратных метров, а ещё — слип для спуска бортовой лодки. Но лодка — это не так интересно. Ну а теперь спускаемся в салон.

Он помог мне спуститься по лестнице, и мы вошли в ещё просторное помещение, чем кокпит. Я и представить не могла, что на яхте так много места.

— Салон рассчитан на обеденную группу до 50 человек. Обеденный стол можно превратить в низкий кофейный, он поднимается и опускается электроприводом. Там за стеной отделён камбуз на всю правую часть салона. Ну а теперь самое интересное.

Мы прошли внутрь по коридору, несколько раз поворачивая, я даже успела потерять ориентацию, когда Хамдан отодвинул дверь:

— Это каюта владельца яхты океанского класса. Самое приватное помещение на борту. Как ты уже заметила, вход в неё — с «лабиринтом», и даже при настежь открытой двери кровать из салона не видна. Хозяйка даже может облачиться в пеньюар, не опасаясь случайных взглядов.

Хамдан многозначительно посмотрел на меня.

— И как часто здесь бывает хозяйка?

— Я надеюсь, будет бывать чаще.

— А у хозяйки есть пеньюар?

Хамдан подошёл к стене и открыл встроенный шкаф. Он оказался совсем не маленьким — самый настоящий внушительный платяной шкаф.

— Есть немного одежды, можешь сама посмотреть.

Я не хотела заглядывать сейчас в шкаф. Каюта была высокая, просторная и очень светлая: два больших окна, выходящих на палубу, и окна в бортах, и ещё одно окно в рубке. Кровать тоже была огромная и занимала внушительную часть каюты. Напротив кровати на стене висела видеопанель и стоял удобный диванчик. Справа была ещё одна открытая дверь, за которой видна ванная комната с душевой кабиной. Я непроизвольно вспомнила, как ко мне в душ после купания в пруду зашёл Хамдан и что мы там делали. Я покраснела. И Хамдан, кажется, опять это заметил и уловил мои непристойные мысли.

— Пойдём наверх.

Когда мы поднялись на палубу, яхта отплывала, плавно скользя по воде и набирая скорость. Никакой качки, движение совсем не ощущалось, только набережная быстро становилась всё меньше и меньше, пока вокруг нас не осталось одно бирюзовое море, которое плавно сливалось на горизонте с таким же ярким безоблачным небом. Где-то я читала, что горизонт виден на 4 километра вдаль, значит, мы отплыли дальше и, похоже, значительно дальше.

От морского воздуха и движения у меня ещё сильнее закружилась голова и даже слегка затошнило, и я, боясь упасть, села прямо на лежанку на палубе.

— Тебе плохо, Марина?

— Голова закружилась.

Хамдан махнул рукой, и яхта плавно сбрасывала ход. Я глубоко дышала, приводя голову в порядок.

— Пойдём в салон.

Хамдан помог мне встать и осторожно поддерживал, пока мы заходили в помещение. Хабиб уже был здесь, накрывая на стол. Я только сейчас поняла, что не завтракала, и оказалось, была очень голодной, даже тошнота прошла. Хабиб заботливо подал мне стакан прохладной воды. Я кивнула в знак благодарности и выпила всё залпом.

— Тебе лучше, Марина?

— Да, спасибо.

Я сняла шляпу, которая теперь невыносимо сжимала голову. Хабиб уже закончил сервировать стол и теперь просто стоял в стороне.

— Поешь, Марина?

— Да, пожалуй.

Стол был богат морепродуктами. Глаза разбегались, и я не знала, что мне из этого взять. Хамдан кивнул Хабибу, и тот принялся накладывать в тарелку всего понемногу. Я попробовала креветки в сливочном соусе, и моллюсков в лимонном соке, и ещё канапе с паштетом неизвестно из чего. Кофе мне теперь не наливали и не предлагали. Хабиб без лишних слов налил мне апельсиновый сок. Я вдруг задумалась, сколько его людей знают о моём положении и может ли это быть опасным для меня, как для наложницы эмира, и для самого эмира? Может быть, Хамдан не просто так меня прячет? И что бы он делал, если бы я имела официальный статус жены? Мне почему-то сразу расхотелось об этом думать.

— Опять хмуришься, Марина.

Мои мысли всегда отражались на лице.

— Всё в порядке, Хамдан.

— Можно поплавать, если хочешь.

— Прямо здесь, в море?

Он усмехнулся:

— Да, Марина.

— А купальник? Я не взяла купальник.

— Кажется, ты невнимательно слушала экскурсовода, Марина. Пойдём, я повторю.

Мы опять прошли в каюту хозяина яхты, и сам хозяин снова открыл шкаф. Теперь я заглянула внутрь. Одежда там и правда была. Купальник точно был, и халат типа пеньюара, и пара платьев.

— Найдёшь дорогу сама? Я пойду на палубу.

— Хорошо.

Хамдан ушёл, а я осталась одна в спальне. Первым делом я разделась и ополоснула тело прохладным душем, только потом надела купальник. Такие вещи я видела раньше только в модных журналах. На этот раз купальник был совсем не спортивный, а раздельный — верх представлял собой небольшие треугольники ткани на тонких лямочках, и низ — бикини. Вещь подошла по размеру, но слишком непристойно открывала тело. Халат не подходил для выхода в свет, поэтому я опять натянула платье поверх купальника и шляпу, чтобы голову не напекло. И пошла искать выход из этого лабиринта, где хозяйка может расхаживать в пеньюаре без страха быть замеченной.

Хамдан лежал на палубе уже в одних плавках, и я невольно восхитилась его крепким отлично сложенным телом с рельефными мышцами, узкой талией, широкими плечами, длинными стройными ногами. Он встал и подошёл ко мне вплотную, только полы шляпы создавали между нами пространство. Он аккуратно взял шляпу и снял её, откинув на палубу, а потом потянул подол платья вверх по бёдрам и снял его с меня. Купальник совсем не скрывал мою фигуру. Тело пока не изменилось. Он провёл ребром ладони по изгибам.

— Пойдём плавать, Марина?

Я вздохнула, не зная правильного ответа на этот вопрос.

— Да.

Хамдан подвёл меня к краю палубы, откуда была спущена металлическая лестница прямо в воду. Я начала спускаться, когда Хамдан просто нырнул в море, окатив меня брызгами. Я зажмурилась и продолжила спуск. Море было тёплым, и я поплыла. Вода приятно освежала и успокаивала. Хамдан вынырнул где-то сбоку и опять брызнул в меня. Это было весело и приятно, я засмеялась.

Я так давно не была на море. Точнее, на море я была всего один раз, когда тётя вывезла нас всей семьёй в Анапу. Мы пробыли там 3 недели, и это время было одним из самых счастливых в моей жизни. Каникулы, тепло, весело, солнце, море, песок, настоящее беззаботное детство. С тех пор я много раз думала, чтобы переехать к морю, но мне не хватало смелости. А теперь я плавала в Оманском заливе. И так ли важно, моё это решение или судьба в лице эмира? Смогла бы я сделать лучше? Не уверена.

Я плавала, стараясь не отдаляться от судна, и никак не хотела вылезать, пока не стала чувствовать настоящую усталость, тогда и полезла по лестнице на борт. Я опустилась на лежанку на палубе и полностью расслабилась. Мне было спокойно и хорошо, впервые за долгое время меня не терзали тяжёлые мысли. Я не заметила, как погрузилась в сон.

Я не проснулась, даже когда сильные руки подхватили меня, понесли и положили на мягкую поверхность. Я только перевернулась на бок и продолжила спать.

Я проснулась, когда свет из иллюминаторов стал менее ярким, предвещая скорый закат. Я лежала на кровати в каюте хозяина, и хозяин был рядом. Он не спал и теперь смотрел на меня, перевернувшись на бок и подперев голову рукой. Другая его рука плавно скользила по изгибам моего тела, там, где тёплое море оставило белые кристаллы соли, которые нежные руки осторожно смахивали.

Я потянулась, в этот момент Хамдан накрыл моё тело своим, но не опустился всей тяжестью. Он поцеловал меня, медленно, проникновенно и долго, что я потерялась во времени и ощущениях. Когда его губы заскользили вниз, оставляя дорожку из лёгких поцелуев на шее, плечах и добрались до груди, моё дыхание уже сбивалось. Он сдвинул маленькую ткань лифа, для этого не нужно было даже развязывать лямки. Его губы накрыли сосóк, легко оттягивая нежную горошину, а потом язык обводил чувствительную вершину и ареолу. Грудь перестала болеть. Тоже самое он проделал со второй грудью, и я уже привычно приподнимала бёдра. Он опустился ниже, стянул трусики и легко развёл бёдра шире, провёл языком по наружным складочкам и скользнул внутрь, задев клитор, отчего я невольно вскрикнула. Он оторвался, чтобы сказать:

— Ты солёная и сладкая одновременно и не представляешь, как это возбуждает.

Я покраснела гуще, а он продолжил нежную ласку, то проникая языком внутрь и обводя нежные своды, то быстрыми движениями нажимая на клитор. Я запустила руку в его волосы и сжала, сама не понимая для чего: чтобы направить или чтобы оттолкнуть. Я неумолимо приближалась к пику наслаждения. Ещё несколько движений его языка, и моё тело запульсировало в оргазме.

Он не дал мне успокоиться и легко перевернул на бок, пристроившись сзади. Он входил медленно и, как мне показалось, осторожно, пока не продвинулся на всю глубину, тогда стал двигаться размеренно, касаясь каждого нежного уголка внутри меня. И это возбуждало даже сильнее, чем мощные и резкие движения. Его крепкий член ласкал каждый нерв доводя меня до исступления. Я выгибалась в его объятьях, пока он гладил мою грудь, пропуская между пальцами соски́, и легко натягивал волосы на голове. Мы кончили одновременно. И я опять думала о том, правильно ли мы поступаем, не вредим ли теперь новой жизни.

— О чём задумалась, Марина?

— Нам можно всё это делать теперь?

— Ты чувствуешь какие-то неприятные ощущения?

Я прислушалась к своим ощущениям, но ничего необычного.

— Нет.

— Тогда всё в порядке.

Тем временем свет из иллюминаторов окрасился в красноватый.

— Хочешь посмотреть на закат?

— Да.

— Тогда одевайся.

Он легонько шлёпнул меня по попе, придавая стимул. Парадокс наших отношений заключался в том, что он вёл себя так, как будто мы уже давно были близкими людьми, а для меня он был совершенно незнакомым и чужим.

Я нехотя встала из тёплых объятий, опять пошла в душ смывать остатки солёной воды и следы недавнего удовольствия. Пока я одевалась, Хамдан тоже быстро принял душ, и мы вышли на палубу.

Солнце висело уже над самым горизонтом. Там, где солнце и море почти соприкасались, вода из бирюзовой превратилась в розовую. Красный диск быстро опускался, так что даже невооружённым глазом было видно его неумолимое движение вниз. Вот он коснулся воды, вот уже погрузился на треть, на половину… Свет постепенно угасал. Вот солнце мягко погружается в синий горизонт, который становится темнее, превращаясь в тёмно-фиолетовый и исчезает. Но вокруг не сразу стало темно, облака освещались ещё некоторое время розоватым светом солнца. И только позже стало темно, пока не загорелось освещение на яхте.

— Пойдём ужинать, Марина?

Я неохотно оторвала взгляд от горизонта, там ещё недавно было солнце. В салоне уже был накрыт стол.

— Ну спрашивай, Марина.

Я всё же решилась начать разговор.

— Что будет потом?

— Когда?

— Когда родится ребёнок?

— Как я уже говорил, у тебя будет выбор, который ты сделаешь сама.

— Какой выбор?

— Марина, я могу дать ответы на все твои вопросы, но ты не готова к ответам на них.

— Готова.

— Если бы ты была готова, то знала бы ответы сама.

— Я знаю ответы. Вариантов ведь не много. Я выполню роль инкубатора, ты организуешь мне обратный билет в Москву.

— Если ты этого хочешь, Марина.

— Как мне потом жить?

— Ты можешь жить как раньше или изменить свою жизнь, тогда всё будет по-другому. Меня не будет рядом, чтобы говорить тебе, как жить и что делать.

— Ты думаешь, я смогу после всего этого жить?

— Если не сможешь, оставайся, Марина.

— В качестве кого?

— Тебя не устроит качество, которое я могу предложить, потому что ты этого не хочешь. Блоки в твоей голове, Марина.

Хабиб стоял в стороне, ничем не выдавая своего присутствия. Я не знала, слышит ли он наш разговор и понимает ли. Да и мне сейчас было всё равно. Стол был накрыт и ломился от разнообразных блюд. Но у меня совсем пропал аппетит.

Зачем я только спрашивала? Я и правда была не готова к ответам. Да и какие ответы он мог мне дать? «Всё будет хорошо, Марина». «Выходи за меня замуж». «Я люблю тебя». Хотела ли я таких ответов? Вероятно, нет. Мне вообще не нужны были ответы. Я хотела действовать. Я встала, но Хамдан поймал за руку, настойчиво усаживая обратно.

— Не уходи в таком состоянии, Марина.

Некоторые не слышат, что я говорю, но Хамдан слышит мои мысли. В отличие от меня, он всегда был хладнокровным и рассудительным. И даже сейчас он знал, что я в таком состоянии могла наделать глупостей, например, броситься за борт от безысходности. Сопротивляться его несгибаемой воле было невозможно, по крайней мере, у меня таких сил не было. Поэтому я осталась. Хамдан махнул рукой, и Хабиб подошёл. Я плохо ела, но всё равно немного успокоилась. Обида слишком недолгое и непостоянное чувство.

После ужина я не знала, что делать. Идти в каюту с единственной кроватью мне не хотелось. Хамдан достал шаль и накинул мне на плечи.

— Вечером прохладно, Марина.

Я вышла на воздух. Небо было полно звёзд. В Москве в постоянном освещении мегаполиса звёзд почти не было видно. Но здесь, живя за городом, где на 11 километров вокруг не было ни одного освещённого жилища, и теперь находясь в открытом море, звёзды светились так ярко, что они явно складывались в созвездия. Растущая луна тоже была другой, не просто блёкло-серой, а с голубоватым отблеском и мягким серебряным свечением вокруг диска.

Море было спокойным. Яхта стояла на якоре и даже не качалась. Я подошла к краю борта и оперлась на перила, глядя в морскую глубину. Волны слабо плескались о борт, вода сейчас казалась почти чёрной, и в ней отражались луна и звёзды. Я пыталась разобраться в себе. Осознание пришло неожиданно. Я не могла закончить свою жизнь, потому что я больше не была одна. Я пока не чувствовала себя беременной, но здравый смысл удерживал меня от рокового шага. Я постояла и подышала, потом пошла в салон.

Хамдан всё ещё был там и теперь работал за ноутбуком.

— Здесь есть другие каюты?

— Есть, Марина, но они не подготовлены.

— Мне подойдёт и так.

— Мне так не подойдёт.

Я задохнулась от возмущения. Впервые за всё время пребывания рядом с ним я почувствовала силы, чтобы сопротивляться. Он оторвал взгляд от экрана и внимательно посмотрел на меня. А я просто вышла опять на воздух. Не имело смысла спорить с ним, аргументы, чтобы спать в одной каюте, у него нашлись бы железобетонные, как и у меня самой. Я могла выразить лишь молчаливый протест.

Я дышала свежим воздухом, опять глядя в бездонную глубину. Было почти не холодно. Я не знала, сколько ещё Хамдан просидит в салоне, но свет там по-прежнему горел. Может быть, его вообще не выключают на ночь, а Хамдан давно ушёл спать. Я простояла достаточно, чтобы устать, замёрзнуть и остыть. Но гордость, обида, или всё вместе, не позволяли мне вернуться.

Хамдан сам вышел и встал рядом.

— Напомню, я предупреждал, что ты не готова к ответам на вопросы, которые задаёшь. Ты умная девочка, и ответы придут к тебе чуть позже. Для этого просто нужно осознание.

— Осознание того, что я игрушка в твоих руках, уже давно пришло.

— Не воспринимай это так. Мне нужен не только ребёнок, но и ты, иначе моё отношение к тебе могло быть совсем другим.

— Это потому, что я понравилась тебе с первого взгляда?

— Да, Марина, и продолжаешь нравиться. Я уже говорил, что влюбиться в тебя просто.

А ещё помнила, что он сказал: «И любить тебя просто». А потом добавил, что это я сама должна себя полюбить. Я не знала, что на это возразить. Аргумент на все времена, чёрт возьми.

— Пойдём спать, Марина. Слишком много вопросов и впечатлений для тебя на сегодня.

Я позволила себя увести. Он погасил мой протест, и я опять не сопротивлялась, но мне стало спокойнее. Наступила стадия принятия. Моя судьба была такова: я не могла изменить прошлое, могла лишь жить дальше и надеяться, что смогу изменить будущее. Мы пробыли на яхте в открытом море двое суток и на утро третьего дня причалили в порту Маската.

Я думала, что не захочу возвращаться в дом, который был местом моего заточения, но оказалось, замкнутое пространство яхты и море вокруг давили на меня сильнее. На обратном пути я внимательно смотрела в окно машины и старательно запоминала дорогу. И я была почти рада, когда мы приехали в загородный дом, по крайней мере, я испытала облегчение, оказавшись в своей комнате.